скачать книгу бесплатно
Но, как ни странно, внутри опять никого не оказалось. Послушник переглянулся с вальяжно вывалившим розовый язычок псом и подошел к чистой, аккуратной постройке для скота. На этот раз удача улыбнулась небожителю и демону – дверь открыл Ган-Ган. Лицо мальчика было красное и в испарине – с первого же взгляда стало ясно, что тот сильно захворал. За его плечом Го Бай рассмотрел главу семейства, лежащего в постели. Впалые щеки и сизый оттенок кожи свидетельствовали о сильнейшем отравлении.
– Ган-Ган, как ты?
На вопрос послушника ребенок не ответил и лишь бросился к нему. Когда он крепко-крепко обнял Го Бо за ногу, богу открылся вид на шею малыша. Прямо под волосами, собранными в два пучка, виднелся маленький укус! Легко рассмотреть его получилось только из-за синевы, расползающейся по шее, – это был тот самый опасный яд усоногих, который уже начал распространяться по крови.
Ган-Ган был совсем слабехонек, и его то и дело трясло – настолько серьезным было воспаление. У Го Бая перехватило дыхание: обычно взрослый человек может протянуть до двух суток, но малыш всего-то лет пяти точно обречен. По предположениям небожителя, тому осталось от силы половина дня до полного отравления организма!
Деловито подхватив ребенка на руки и не сомневаясь ни единого мгновения, бог дождей и гроз прошел в сарай, ставший для отчаявшихся людей временным пристанищем. Убедившись, что отец семейства в беспамятстве, Го Бай осторожно умостил мальчика на первую подвернувшуюся в полутьме кровать и с руками, сложенными у тяжело дышащего ребенка на груди, погрузился в медитацию. Мокуан не вмешивался и знал, что небожитель делает: вытягивает вредоносную ци и по капле заменяет ее на свою живительную божественную. Если бы Го Бай мог видеть, как при этом действе странно заблестели глаза владыки демонов в облике пса, он бы не на шутку насторожился.
Всего пара минут, и дыхание мальчика выровнялось, и он погрузился в глубокий, целебный сон. Теперь настала очередь отца. Го Бай проделал с ним все то же самое, но в конце мягко удержал его от дремы. Внезапно попавшая в тело скверна разлилась волной боли, и через силу Го Бай спросил:
– Господин Мяо Ху? Вам легче?
Мужчина с удовольствием выдохнул и медленно огляделся. Он еще был не совсем здоров, но его жизни больше ничего не угрожало. Это неожиданное облегчение развязало больному язык:
– Послушник, какая удача! Вы пришли спасти нас? Я всегда верил, что вы справитесь лучше любого божества!
– Что вы, я лишь…
– Нет-нет, я уверен, вы посланы нам Небесами! Но мне никто не верил, а этот дуралей Дун Хэ все носил подношения в храм Пинъань, как бы тяжело ни жилось. В Праздник фонарей[18 - Праздник фонарей, или Юаньсяоцзе, – древний и важный праздник в честь окончания традиционного Нового года.] он и вовсе месячный заработок спустил. Все приговаривал: «Нас берегут Травинка и сам Шэньнун[19 - Шэньнун [??] – «божественный земледелец». В китайской мифологии Шэньнун – бог-покровитель земледелия и медицины. Примечательно, что он умер, съев тысяченожку.]!» Даже мою семью заставил в эту развалину переехать, мол, это спасение. И вот, я был прав! После вашего прихода усоногие больше не являлись к ним, а вас я все никак не мог уговорить остаться у нас на ночлег, вот и…
Го Бай ощутил, как все тело скрутило, поэтому присел у кровати:
– Господин Мяо, постойте. – От неловкости у него вспотели ладони. Небожитель терпеть не мог недоразумения и недомолвки, из которых потом складывались целые горы неприятных ситуаций. Вдобавок начал переживать, не попал ли в ловушку демона за спиной.
– С моим приходом многоножки разбегаются, это правда, но не насовсем. Через какое-то время они возвращаются, пусть и не в таком количестве.
Глава семейства возразил:
– Но как же Дун Хэ – их ползучие вредители более не беспокоят!
Го Бай покачал головой:
– Сегодня я сумел помочь вам, но это не навсегда. Я должен понять, как уничтожить тварей или хотя бы изгнать на долгие годы из города. У вас в последнее время усоногие были частыми гостями, не замечали ли вы, откуда они появляются?
Мяо Ху тяжело вздохнул:
– Увы… Знаю только, что столько гадов, как у нас, нет ни у кого во всем городе. И чего они нас невзлюбили? Чуть только солнце за горизонт – они тут как тут!
– Так скоро? – поднял голову Го Бай. – Странно, усоногие ведь передвигаются только в полной темноте.
Мокуан одобрительно тявкнул, а Го Бай сосредоточенно застыл. Кажется, они близки к разгадке… Но при чем здесь семейство Дун и храм Пинъань? Теперь послушник задумался над словами демона Душ: он был очень серьезен, когда говорил найти связующую нить между пострадавшими семьями и самим послушником. Ведь проклятье Сичжуна и правда началось вскоре с появлением Го Бая и с постройкой нового храма Тяньтань в его честь! Но что именно успел сделать или кому перейти дорогу бог дождей и гроз, он так и не понял. Оставалось лишь…
– Послушник, вас ведь твари не кусают, верно? – Казалось, прервавший размышления небожителя господин Мяо Ху хотел что-то предложить, как щенок начал громко и шустро царапать когтями половицы.
– Усоногие? – уточнил Го Бай.
Порядком утомленный мужчина на кровати зевнул, но все же пересилил себя:
– Уверен, они тут… везде. Любят тепло и тьму… и прячутся… – И провалился в долгожданный сон.
Не успел Го Бай подоткнуть ему одеяло, как демон с тихим рычанием перевернул несколько посудин, и по сараю поползли две, три, четыре многоножки! Попадав на пол, твари моментально скрылись в щелях в полу.
– Больше нет? – Го Бай хотел удостовериться, что людям ничего не угрожает.
Пес отрицательно фыркнул и затрусил к выходу из дома, когда его догнало тихое:
– Спасибо.
Глава 39. Часть 3. Грезы, от которых не скрыться
Небожитель и демон обежали сарай, силясь догнать проворных насекомых, но те успели скрыться в основании главного дома, что стоял неподалеку. На улице уже было достаточно темно, дорогу освещали лишь переливающиеся мириады звезд. Ворох больших и маленьких, ярких и тусклых звезд походил на длинную Серебряную реку[20 - Или Млечный Путь, который также имеет название «Небесная река».].
Не успел Го Бай упасть на колени и заглянуть в подпол, как с десяток усоногих бросились врассыпную. Неслись они с ужасающей скоростью, но держались вместе, будто смертоносный отряд.
Го Бай бросился обратно под свет Серебряной реки. Заметив несколько тварей, которые не успели скрыться, бог схватил небольшой камушек у дороги и, наполнив его духовной силой, швырнул в одну из них. Так он выиграл немного времени: оглушенная ударом и отбившаяся от остальных многоножка куда медленнее поползла по улице. А за ней осторожно крался Мокуан, помогая послушнику не потерять тварь из виду. Через пару мгновений все трое оказались у храма Пинъань.
Красивое место, где находился храм, нельзя было назвать скромной обителью. Все тут кричало о былом богатстве: дорогие древние фрезы, огромная, выше старых садовых деревьев крыша, выставленный у входа большой ящик для подношений и даже вычурная золотая табличка с названием. Остановившись у открытых ворот, Го Бо почувствовал, будто бы все вокруг замерло с его приходом. Даже шелест листвы пропал.
Они с Мокуаном прошли в садик, через который лежал путь к храму, миновали статую божества в образе быка с головой человека, не одарив ее учтивым поклоном, и взмыли по лестнице.
– Огонек света! Огонек света! Огонек света! – Десяток-другой светлячков принялись метаться из стороны в сторону по приказу бога. – Осветите тут, тут… и там!
Куда бы Го Бай ни указывал, везде среди паутины и пыли кишели кучки многоножек! Все как одна тряслись от страха, но никуда в этот раз не бежали.
– Как же так… Как же, уважаемый? Невероятное бесстыдство! Ни совести, ни чести – позор! – Он вскинул руку и мгновенно принял истинный облик. Теперь Го Бай был точь-в-точь как на картинах смертных. Парящий и лучезарный, в бесшовных парчовых одеждах небожителя, с длинными волосами и обворожительным лицом – ликом, присущим божеству, которое ловко управляет погодой.
Го Бай протянул руку к поясу и приподнял серебряную подвеску с шелковой кисточкой. Идеально круглая сердцевина артефакта сверкнула, наполняясь искрящимся светом.
– Уважаемый бог храма Пинъань, прошу вас не злить меня и не доводить ситуацию до худшего. Явитесь передо мной немедля в храме Сичжуна!
Го Бай понятия не имел, кто должен явиться перед ним. Он взглянул на статую: утонченный красавец со строгой прической – собранным пучком, украшенным резным венцом из кости животного, и держащий в руке маленький росток. У Го Бая возникло нехорошее предчувствие: по всем признакам выходило, что бессмертный – старый бог, в разы взрослее и опытнее его. Ныне молодых небожителей изображают с оружием в руках – пусть и с даосской метелкой, но все же.
Наконец на угрозу отреагировали:
– Прошу, только не шумите.
Го Бай повернулся в сторону ящика для подношений и увидел… нечто. Монеты и маленькие, тонкие слитки серебра собрались в бесформенную кучку, слабо напоминавшую лицо. Из-за того что их было мало, имитация вышла безобразной: место, где должен был быть рот, зияло и расширялось с каждым вздохом существа, глаза выложились простыми линиями, а голова походила на уродливый клубень батата размером с ладонь.
– Вы… Назовитесь, иначе я выложу Верховному совету все как есть! Поверьте, не в ваших интересах сейчас препираться – я уже обо всем разузнал.
На удивление, пойманный с поличным дал быстрый ответ:
– Западный покровитель земледелия Шэньнун.
Го Бай испытал ни с чем не сравнимые горечь и отвращение. Этот самый Шэньнун, будучи богом, обязанным помогать смертным, и был источником бед Сичжуна? Все эти твари, приносившие народу горе и мучения, его рук дело? У Го Бая закружилась голова.
– Бог дождей и гроз, именуемый…
– Я знаю, кто вы, не трудитесь.
– Откуда же? – Го Бай точно помнил, что не встречал ранее покровителя земледелия Запада.
Маска из монет презрительно скривила губы и безо всякого предупреждения взорвалась. Ручейки расплавленного металла, взвившись, сложились в человеческую фигуру. Еще одна вспышка, и перед Го Баем предстал небожитель среднего роста, с округлыми чертами лица, какие бывают у мягкосердечных людей. И лишь тонкие брови, изогнутые крутой дугой, портили впечатление. Из-за них бог казался скорее капризным или мелочным, чем благодушным.
– Оттуда же, откуда вас знает каждая собака в Сичжуне, – сухо произнес Шэньнун и поправил длинные рукава. – Надо же, я служу небесным чиновником уже более четырехсот лет, родился и вознесся именно здесь, но вас, уважаемый, почитают куда больше меня.
В напряженной тишине Го Бай кожей ощутил настороженный взгляд спрятавшегося за ящиком для подношения Мокуана. Пушистая мордочка высунулась из-за угла. Поддержка в лице сильнейшего демона придала юному богу уверенности, и он спокойно поинтересовался, желая выведать побольше информации:
– Как думаете, почему так сложилось?
Шэньнун испытывающе заглянул собеседнику в глаза и, очевидно не увидев угрозы, равнодушно пожал плечами:
– Как знать? Я исправно выполнял свои обязанности, сам справлялся с щедро сыпавшимися на меня невзгодами.
Го Бай осторожно опустил сумку на землю, чтобы Мокуан мог быстро забраться туда, если что-то пойдет не так.
– Не имеет ли к этому отношение Западный переполох?
– О, вы осведомлены? – Стряхнув пыль с места, Шэньнун грациозно опустился на основание своей статуи. – Как думаете, то, что случилось, можно назвать справедливым?
В то время, пока в Поднебесной разгоралась вражда между воюющими территориями, на Небесах также воцарился хаос. Людские судьбы не должны меняться под влиянием божественной руки, и тем не менее в скором времени начали всплывать привлекающие внимание инциденты: некоторые боги начали мелькать то тут, то там на полях боя смертных, обрушивать свою силу на противников и исцелять союзников. Покровители Запада не смогли закрыть глаза на боль и страдания своих последователей. Ужаснейшее преступление! Конечно же, данный факт разгневал Верховный совет.
– Это естественный ход событий для мира смертных, – поразмыслив, произнес Го Бай. – Война заставила людей преклонить колени перед новым правителем, так Запад стал Юго-Западом. Разве боги имели право вмешиваться?
– Но что прикажете делать мне – почти забытому ныне покровителю? Я и без того по воле судьбы мало в чем преуспел. И эта война, посеявшая смуту в обоих мирах, она ведь рассорила богов Запада и Юга, и мы сцепились, как бешеные псы, в надежде вернуть себе благосклонность молящихся.
Го Бай также изучал записи о дальнейшей судьбе покровителей Запада. Из-за войны у смертных Верховному совету потребовалась уйма времени на поиски гуманного наказания. Невозможно же сразу против всех отдать указ о свержении? Как же тогда быть тем, кто им молится? Но действовать необходимо было почти сразу, как только начали поступать жалобы. По итогу все привело к тому, что в заоблачной столице бессмертных развернулась кровавая вражда богов Запада и Юга. Прямо как у смертных. Верховному совету пришлось отозвать всех причастных от своих обязанностей, лишив их ненадолго сил. За это время попавшие под наказание не слышали молитв своих последователей, и те, так и не прознав про жертву своих покровителей, остались с горечью на душе от осознания бытия, отвергнутого богом. По итогу, как любят говорить на Небесах: то, что должно произойти, неизменно настигнет. Так и случилось.
Подумав еще немного, Го Бай заговорил фразами, которые постоянно вылетали из уст южных богов, услышь они про Западный переполох:
– Вы ведь понимаете, что это было ошибкой? Смертные воюют, небожителям же остается лишь наблюдать, это наш удел. По этой причине Верховный совет и постановил…
– Оставьте! Когда небожители подчинялись хоть каким-то законам? – Мокуан насмешливо фыркнул от проскользнувшего в голосе Шэньнуна презрения. Покровитель явно относился к своему собеседнику как к послушному, повторяющему все за родителем ребенку.
– Мы не можем на основании преступлений некоторых судить о нравах большинства. И все же… – Го Бай подошел поближе к задумчиво перебирающему складки своего одеяния богу. – Чего вы хотели этим добиться? Наслать проклятие усоногих на родной город, в котором вас любили и почитали, чтобы наказать тех, кто вам неугоден?
– Где вы углядели любовь и почитание? Не в пустом ли ящике для подношений? – с презрением махнул рукавом Шэньнун.
– Но не могли же вас, в самом деле, так рассердить скудные дары смертных!
– Зато мог один прыткий послушник, рьяно лезущий не в свое дело.
– Я? Все из-за меня? – Это предположение далось Го Баю тяжело: он все еще не понимал, чем мог так разгневать небесного чиновника.
– Вы привлекли мое внимание сразу, как только объявились в Сичжуне и взялись усердно помогать смертным. Поначалу это казалось смешным: молодой господин с Юга прибыл на Запад с благими намерениями, и это после многолетней кровопролитной то войны! Даже местные не принимали подобного. Но как скоро вы завоевали их любовь и доверие! Настоящий талант.
– И вы решили, что жители Сичжуна вспомнят о вас, оказавшись пред лицом опасности?
– Опрометчивое решение, согласен.
– Я бы сказал, отвратительное.
Шэньнун негромко рассмеялся:
– Но вы можете быть спокойны, в конце концов, горожане побежали за помощью именно к вам, верно? И вот вы, благодетель в белых одеяниях, безгрешный и благочестивый бог дождей и гроз… – Он лукаво взглянул на торчащую из-за ящика черную мордочку. – …Стоите передо мной и угрожаете мне достопочтенными, что состоят в Верховном совете. Что же, раз такова моя судьба, я подчиняюсь ей.
Исчез покровитель земледелия столь же быстро и эффектно, как появился. Спустя пару мгновений лишь звон монет, вернувшихся в ящик для подношений, напоминал Го Баю о том, что здесь только что произошло.
Виновник лично признался в содеянном. И то ли от безумства, в которое успел впасть, творя ужасное, то ли от божественного бессилия перед смертными он согласился со всеми обвинениями с пугающей легкостью. Шэньнун осознавал, каким будет наказание: суд, после вердикта которого он может лишиться своего титула.
– Скажи же, Го Бай, теперь ты мне веришь? Ты удовлетворен? – Черный пес неспешно вышел из своего укрытия, отряхиваясь от пыли, в которой успел извозиться.
Небожитель сдержанно поклонился:
– Приношу глубочайшие извинения, я возвел на владыку демонов напраслину. Пожалуй, как бы мне ни было грустно разочаровываться в небожителях, сегодня мне пришлось признать наше несовершенство.
Мокуан зашел за спину Го Бая и вышел уже в первозданном облике:
– Ты не виноват, я пошутил. – Легкая улыбка тронула губы демона и моментально отразилась на измученном лице небожителя.
Освещающее зал храма заклинание «огонек света» подчеркнуло в глазах нечестивца природное лукавство, однако больше всего поразило небожителя не это. Неясно, почему Го Бай раньше не заметил: владыка демонов был ниже его. И потому бог прыснул со смеху.
– Что смешного?
Го Бай прикрыл рот рукой:
– Извини. Недавно я сказал, что в сравнении с тобой буйволы не так хороши собой. Однако хочу заметить, что это животное славится своим телосложением.
– Правда? Никогда их не встречал. – Мокуан хлопнул крышкой ящика для подношений и присел сверху, внешне никак не реагируя на сказанное.
– Единственный путь, ведущий к персиковому дереву у реки, находится на окраине Сичжуна, как раз там есть одно пастбище. – Выражение лица Го Бая переменилось. – Твоя вторая ложь. Владыка демонов скрыл от меня конфликт с покровителем земледелия Запада.
Взгляд Мокуана так же, как у Го Бая, стал бесстрастным:
– Но если меня не спросили напрямую, можно ли это называть обманом? – Сесть на чужие подношения уже было оскорблением для хозяина ящика, но демон еще удобнее разместился, вытянув ноги. – Этот бог многое потерял, в том числе и удачу, однако не самомнение: думал, что мой подручный согласится выполнить всю грязную работу за него. А когда руки все же пришлось замарать – обвинил владыку демонов. Полагаю, вы, уважаемый повелитель дождей и гроз, слышали что-то такое.
Го Бай никак не отреагировал, хотя в словах нечестивца была толика правды и некоторые слухи до него действительно доходили.
– Одного он не предвидел, этот Шэньнун, что я лично загляну в Сичжун. – Фраза Мокуана прозвучала самонадеянно, будто он и не скрывал, что только его присутствие помогло сегодня призвать злодея к быстрому раскаянию. Го Бай видел, как в черных глазах демона искрится желание снова затеять смехотворную драку. Поэтому он с легкой улыбкой парировал:
– Что же, я получил все ответы, теперь мне необходимо доложить о произошедшем…
Ответ демона разом разрушил спокойный образ небожителя:
– Возвращайся скорее, угощу тебя персиком, раз по моей вине тебе не удалось сегодня спокойно насладиться его сочной мякотью.
Торопливо попрощавшись с Мокуаном, Го Бай поднялся в небесный чертог и заглянул в отдел письмоводства – туда, где оставляют жалобы разного характера. Здесь ему пришлось заполнить целую кипу бумаг и больше часа лицезреть бесстрастные чиновничьи лица. Но больше всего его поразило известие о том, что случай в Сичжуне был не единственным, от молодой барышни, стоявшей неподалеку:
