скачать книгу бесплатно
– Что-то вроде этого, – улыбнувшись, покачала головой Лена. – Чего на горах-то делали? Сейчас, вроде, сезон пляжа.
– О! – закатила театрально глаза девочка. – Там у Левушки дачка, – она посмотрела на водителя, затем на Лену, читая по ее лицу, знала ли незнакомка об этом. – Там сауна, бассейн и вообще всего так много, красиво! – Ее глаза заискрились детской радостью.
– И вы там конечно…
– Боюсь, Лен, она еще к этому не совсем готова, дикая, а нам лишний шум ни к чему, правда, Машенька? – он подмигнул ей в зеркальце, девочка улыбнулась ему, смутившись.
– Да ладно тебе! – махнула рукой Лена. – В ее годы уже рожают.
– Не все, не все, вот в том то и смак! – Лев выехал на площадку между девятиэтажками, остановив машину, повернулся к ним. – Ну, бывай, моя девочка. – Он потрепал Машу по щеке. – Я позвоню! Ты будешь ждать? Тебе все понравилось в горах? – Маша, покраснев, кивнула головой, быстро выскочила из машины. – Ей двенадцать, – бросил Лев, глядя убегающей девочке вслед.
– Сколько?
– Столько же как и Данилу, только у нее уже все на месте, ну не совсем все, – уклончиво сказал он,– зато это и волнует.
– Да ты развратник, друг мой, – покачала головой Лена.
– Она сама, – засмеялся Лев. – Я так думаю, что она уже хочет, только еще не поймет, чего.
– Так пусть найдет ровесника, – возмутилась Лена.
– Она не дура, где это ей ровесник на «мерсе» объявится, все, Лен! Забудем о ней. Это просто развлечение. Мне нравится ее наивность, не я, так другой, какая разница!
– Никакой! – Машина тронулась.
– Что мне в тебе нравится, так это то, что мы с тобой понимаем друг друга. Я могу тебе обо всем говорить, и ты мне правду в глаза бьешь.
Они подъехали к центру, Лев достал блок «Стиморол», кинул в рот две подушечки, подал и Лене парочку. Она взяла, покрутила в руках, положила жвачку в рот.
– Не нравится, – заметил ее колебания Лев. – Есть и лучше. Ну, бывай, спасибо, что подбросил. – Она открыла дверку.
– Подбрасывать ты умеешь, – загоготал Лев.
– А, пошел ты! – Лена со злостью хлопнула дверцей, но такого эффекта, как на «Москвиче» или на «Жигулях», не получилось. Дверь мягко захлопнулась, точно ее нежненько прикрыли. Поморщившись с досады и погрозив Льву кулаком, она перебежала улицу под сигналы летящих автомашин, на площади, возле бассейна, собралась небольшая толпа с плакатами. Бабули ловили проходящих, прося подписаться под их требованиями. Лена была очень далека от всего этого, ее цель – выжить, а не митинговать, все равно впустую. Проскочив мимо плакатов, она даже не поинтересовалась, чего хотят собравшиеся. Заскочила в переулок. Как ни странно, здесь тоже стояло несколько финских домиков, но более современных, чем их дом, похожий больше на сарай, эти же имели вид домиков. Она позвонила в дверь, сразу раздался громкий лай, собака скребла дверь лапой. Дверь быстро открыли, и на пороге, в ярко-зеленом, с разводами и птицами халате, появилась хозяйка.
– Ленка! Привет! – обрадованно закричала она. – Пошел, Джоки! – Она пнула собаку, пес недовольно покосился на женщин и отошел. – Леха! – крикнула Люба вглубь квартиры, – Ленка пришла, готовь на стол! Я, знаешь, все еще не могу прийти в себя от впечатлений, полученных там, я тебе покажу. – Она провела Лену в комнату. – Садись, сейчас что-нибудь соображу.
Люба занимала трехкомнатную квартиру, вернее, раньше это была двухкомнатная, а после ремонта появилась еще одна комната. Дом двухэтажный, рассчитан на четыре хозяина, с одним подъездом, крутой лестницей на второй этаж. Те, кто жил на первом этаже, имели когда-то по две комнаты, а те, что под крышей – по одной. Ванная и большая кладовка находились в подвале. Это, пожалуй, единственное неудобство этого жилья. Зато это был центр города. Лена посмотрела на кучу разной величины коробок, сложенных в углу комнаты. Значит, еще не успели распаковать. В комнату вошел Леонид – муж Любы. На нем надеты только спортивные штаны.
– Я, никак, помешала? – глядя на него, спросила Лена.
– Ничего, наверстаем, – довольно заулыбался Леонид. – А ты ничего, – он подошел к креслу, на котором сидела Лена. – Я так давно тебя не видел, как там крестник?
– Пришел бы и посмотрел, – отстранилась от него Лена.
– Приглашаешь? – он склонился над Леной.
– Ты лучше выпить приготовь, – оттолкнула она кума. Леонид покосился на дверь кухни, где скрылась жена. Лена чувствовала, что он еще что-то хочет сказать, но боится. Глаза его бегали с ее лица на руки, на обнаженные стройные длинные ноги. Она специально положила ногу на ногу, слегка покачивая ею. Кому, как не ей, знать, что Леонид от ее ног сходит с ума.
– А чего ты меня не приходила проведать?
– Нашел дуру! Как бы я потом в глаза Любке смотрела? – Леонид отошел от нее и как раз вовремя, в дверях появилась его счастливая жена. Она несла на подносе небольшой чайничек и чашечки темно-синего цвета, халат разлетелся, оголяя ее некрасивые, точно бутылки, ноги. «И как только она за границу попала? Видать, шеф с нее хорошо содрал». Люба поставила поднос на стол
– Ленька, коньяк тащи! – приказала она, опускаясь напротив в кресло, запахнув халат. Леонид достал бутылку, открыл, налил прямо в чашечки. – Ну, за встречу, – подняла чашечку Люба. – Скучала я там по вас, ребята, жуть как! Ну, будем! – Она одним глотком выпила напиток. Леонид посмотрел на Лену, кивнул ей и последовал примеру своей жены. Лена сделала маленький глоток. Ей сегодня работать и до ночи она успеет накачаться.
– Ты по-японски говорить умеешь? – спросила Лена.
– Понимаю, а говорить, – Люба развела руками, будто говоря: «Извините, друзья, не получилось». – А ты как тут, не обижают?
– Кому я нужна, – отмахнулась Лена. Ей хотелось поговорить с подругой наедине, но Леонид, как назло, никуда не собирался. Он то и дело бросал взгляды на ее ноги, от чего, как ни странно, настроение у Лены поднялось.
– Живем потихоньку. – Разговора не получалось. Просидев у Любы несколько часов, просмотрев пару кассет, поговорив о пустяках, Лена засобиралась на работу.
Люба достала большой пакет, подала Лене.
– Там все для Данила, как-никак, а Ленькин крестник. – Лена постаралась отказаться от подарка, но Люба пообещала обидеться. – Специально для него все купила, да еще для племянницы. – Своих детей у них пока не было.
– Ленька пусть проводит, ему все равно кобеля выгуливать надо, и тебе веселее под охраной идти. – Договорившись о встрече, Лена попрощалась.
Выйдя на улицу, им сразу пришлось остановиться. Собака побежала к первому же кусту. Оббежав его вокруг несколько раз, обнюхав, она, наконец, задрав лапу, ударила по тонким прутикам струей, затем погребла задними лапами, поднимая мусор и листья, только тогда присоединилась к ожидавшим ее. Медленно, с частыми остановками, спустились к набережной. Обоим некуда спешить. Разговор шел ни о чем. Вспомнили школьных друзей, кто где сейчас. Устроились все по-разному. Леонид считал себя неудачником, пытался пожаловаться Лене, но у нее своих забот достаточно.
– Может, кофейку выпьем? – предложил он.
– Думаю, не стоит. Ты, кум, на меня сильно-то не глазей. Любка заметит, вышвырнет в два счета, она теперь баба деловая.
– Я и не глазею, я любуюсь. Все в толк не возьму, почему такая красивая баба и без мужика?
– Как раз мужики-то есть, мужа нет. Видно, судьба у меня такая, – произнесла Лена. – А ты, никак, жалеешь меня? Уж не ты ли собрался мне мужем стать?
– Тебе станешь! У тебя все шуточки в голове, – он позвал пса, прицепил поводок к ошейнику. – Был бы не хуже других, – проговорил он тихо, но Лена его услышала, засмеялась.
– Неужто из-за меня Любку бросишь?
– Оставлю, – поправил он Лену. Та покосилась на него, никогда еще кум с ней так не говорил, да она на него и внимания-то не обращала. Обычный, ничем не выделяющийся, слегка низковат, чуток толстоват да и лысоват. Нет, она не могла даже в шутку представить себя с ним. Леонид об этом догадывался и не обижался на Лену, он ее жалел.
Глава 8
В окнах ресторана сверкали бегающие огонечки, высвечивая его название. Лена попрощалась с Леонидом, вошла в прохладное помещение. За столиками сидело несколько пар, но это еще не посетители, это случайно попавшие сюда клиенты, обычно они обедали или ужинали и покидали ресторан задолго до того, когда на небольшую сцену с громким визгом выскочат девочки в легких сетках вместо одежды, и начнутся пляски в диком ритме. Лена, поздоровавшись с официантами, прошла вглубь ресторана за сцену, где была маленькая дверь, что вела в гримерку. Подсев к своему зеркалу, она грустно улыбнулась своему отражению.
– Привет! – в комнату вошли трое и сразу стало шумно. Девчата наперебой рассказывали друг другу о ночных похождениях.
– Лен! Говорят, Люба вернулась? Правда? – подсела к ней одна из девушек. В комнате повисла тишина, но не надолго. Как только Лена подтвердила, что Люба приехала и она даже ее видела, посыпались вопросы, на которые она не успевала отвечать. Шеф заглянул к ним и, пообещав на сегодня полный зал, велел готовиться к представлению. Подошли еще трое. Лена скинула с себя одежду, оставшись в трусиках, надела сетку, поправила прическу, чуть подкрасилась. Только потом достала из сумки маленькие трусики, больше напоминающие веревочки, переоделась. Все. Она готова к выходу, поймала на себе завистливые взгляды подруг. Что ж тут поделаешь, если ее природа одарила такой фигурой.
Заиграла музыка, девушки притихли, приготовились, на их лицах сверкали улыбки, громко взвизгнув, они появились на мини-сцене.
Она вернулась домой под утро. Тихо открыв дверь, постояла, прислушиваясь к тишине в доме. В голове все еще гудела музыка, ее слегка покачивало. Сняв босоножки, тихонько подошла к комнате сына. Дверь была полуоткрыта. Заглянула в комнату. Данил спал под одной простыней, раскинув руки, улыбаясь во сне. Мать перевела взгляд на пол. Конструктор стоял собранный. Войдя в комнату на цыпочках, присела возле непонятной конструкции на корточки. «Что же это такое? Он заболел? Надо обратиться к врачу, но к кому? Что сказать? Сын заболел, он собирает по ночам конструктор и утром ничего не помнит. Нет, это глупо. Еще подумают, что он психически нездоров, А он здоров, он здоровее всех. Лена села на пол, облокотилась на стену, прижав колено к груди.
Глава 9
Антон был прав насчет сегодняшнего дня. В зале – аншлаг, и все потому, что у его жены день рождения. В этот раз он не поскупился, превзошел сам себя, даже салют был. Нет, не салют, ракеты, как раз столько, сколько лет его тощей женушке. Работать их заставил на славу, зато и заплатил щедро. Она видела, как подружки пытались «подработать» во время коротких перерывов. Их зажимали в гримерке, туалете… Ей и работать-то не хотелось, спешила домой. Правда, пару раз пришлось потанцевать с гостями, пьяно дышащими в ухо, говорившими пошлости. Их руки постоянно лапали ее, а она, смеясь и отшучиваясь, увертывалась от них.
К утру ресторан погрузился в сизый сигаретный дым, точно в туман. Кондиционер не справлялся со своей работой и его пришлось отключить. Открыли двери и окна, но и это не принесло облегчения. В пять часов подали автобус развозить гостей. Она отпросилась и, получив пятьдесят гривень, уехала с первым же рейсом.
Сейчас, сидя на полу в комнате сына, глядя в одну точку, вспоминалось почему-то свое детство. Оно мало чем отличалось от детства ее сына. Правда, тогда ей не приходилось торговать, зато она помогала матери. а это, пожалуй, еще хуже. Мать работала в совхозе табаководом. Еще зимой они сеяли табак в теплицах и дежурили над ним по очереди. В такие зимние дни, когда мать была на работе сутками, Лена чувствовала себя хозяйкой. Прибегая из школы, готовила обед и ужин, помогала брату с уроками. В такие вечера никто в их доме не ругался, и отец всегда бывал трезвым. Когда приходила весна и надо было сажать маленькие, тоненькие стебельки табака, с двумя, редко с тремя листиками, мать срывала ее из школы. «Догонишь, – не желая слушать дочь, говорила мать.
– Все одно учеба тебе не впрок. Вот еще чуток оперишься и пойдешь… Куда, она никогда не договаривала, только со злостью бросала на девочку взгляд. – Денег надо заработать».
– Зачем? – удивлялась Лена. – У вас и так на книжке вон сколько.
– Да ты никак мои деньги считаешь, – орала мать. – Вырастите, квартиры покупать вам кто будет? Опять же мамка. – Лена усмехнулась. Стоило ли так гробить себя всю жизнь, когда за одну ночь твои деньги превратились в обычную бумагу. Может, этого и не перенес отец, вот тебе и квартиры!
Трактор медленно полз по полю вверх. Она садилась всегда с краю, чтобы никому не мешать. Брала саженец и опускала в небольшое углубление. Работать надо было быстро, иначе будешь ходить потом и досаживать пробелы вручную.
Летом ломка табака. На эту работу собиралась целая бригада детей. Кому не хочется заработать?
– Ма! – ее тронули за плечо, Лена вздрогнула. Только что она видела себя девчонкой в синем сарафане, во вьетнамках, на голове белый платок, она ломает табачные листья, прогретые солнцем, со своим особым, приятным, ни с чем не сравнимым запахом. Сок прилипает к пальцам, и они становятся темно-коричневыми, липкими. Сейчас она дойдет до конца рядка и поскоблит пальцы.
Ма! – снова позвал ее сын. «Неужели это меня?» – Удивленно смотрит маленькая Лена, взрослая же открывает глаза.
– И не заметила, как задремала. Она чувствует, как затекло все тело от неудобной позы, смотрит в удивленные глаза сына.
– Ты чего тут?
– Зашла вот… – не зная, что ответить, сказала мать. – Вижу, ты уже все собрал, присела посмотреть, ну и…
– Я не собирал! – не сводя с нее глаз, произнес сын.
– Хорошо, хорошо. Будем считать, домовой. Помоги мне подняться. – Данил подал ей руку, уцепившись за нее, она поднялась.
– Затекло все, – она прижалась к стене, поддерживая себя. – Голова гудит, как пустой котелок, когда по нему ложкой водят.
– Зачем в пустом котле ложкой водить?
– А чтобы гудел, – улыбнулась она сыну. – Я пойду. Который час? – она посмотрела на стену, где висели часы, и увидела под ними маленькую фотографию. Забыв о времени, Лена оторвалась, от стены, подошла поближе, чтобы рассмотреть снимок. На нее, улыбаясь, смотрели счастливые дети. Данилка и девчонка, у которой, если что и было, так это улыбка.
– Кто это?
– Я, – не оборачиваясь, ответил Данил.
– Тебя-то я, вроде, узнала, а вот подружку твою впервые вижу.
– Я тоже. – Лена посмотрела на сына. – Что ж, с первой попавшейся фотографируешься.
– Думаю, я ей снимок не испортил. – Данил подошел к матери, встал рядом, но рассматривал он не себя, а незнакомку. Что в ней необычного? Почему они среди стольких людей увидели друг друга? И надо же ей приехать именно вчера, а ему прибежать туда вовремя. Случайность? Совпадение? Или судьба, чтобы ранить его сердце?
Лена покосилась на сына и, словно прочитав его мысли, не стала больше задавать вопросов.
– Пойду завтрак готовить, – обняв за плечи, она поцеловала его в щечку.
– Так ведь рано еще, – только теперь она поняла, что стоит под часами, а на время не обратила внимание. – Шесть часов только.
– То я и думаю: чего мне так спать хочется, – заулыбалась Лена. – Тогда отбой, ты как хочешь, друг любезный, а я сплю! – послав Данилу воздушный поцелуй, вышла из его комнаты. Постель разбирать не хотелось, достав махровую простынь, легла на кровать, не снимая платья. «Надо же! Влюбился, – мелькнула мысль. – И в кого! Бледная, как не знаю кто. – Девочка ей не понравилась. – А, может, я ревную? Может, и так, – согласилась она. – Влюбился, еще не женился».
Она закрыла глаза, погружаясь в сон. «К кому же обратиться с его ночными делами? – стучало в ее голове. – А ни к кому. Сначала надо самой его за этим увидеть, а потом волну поднимать». Сон придавил ее.
Их разбудила мать, вбежавшая в комнату дочери.
– Ленка! – крикнула она. Лена открыла глаза, ничего не понимая. До нее дошло, что она не закрыла дверь, когда пришла утром домой. Выругав себя, она села на кровати.
– Милиция только что у меня была! Да ты слышишь, о чем я?
– Слышу, – недовольно отозвалась Лена, взяв в руки будильник. – Чего в такую рань им надо было?
– Лучше не спрашивай, – голос матери изменился, стал плаксивым. – Сережка-то, помнишь, я тебе говорила, притащил чего-то да на кухне спрятал? Помнишь? – Лена кивнула, хотя на самом деле она смутно помнила разговор. Ее вообще не интересовал брат и жизнь его ее тоже не тревожила.
– Так это аппаратура какая-то дорогая была. Они ее и искали. Все в доме перевернули!
– Чего все-то переворачивать? – удивилась Лена. – Как я понимаю, это должны быть большие коробки, так чего ж их под матрацем искать? Серега что, украл, что ли ее?
– Да типун те на язык, – зло закричала мать. Она высморкалась в передник. – И чего ты на него такая злая, от этого, видать, и судьбы у парня нет.
– Мозгов у него нет, – вздохнула дочь. – От меня ты чего хочешь? Аппаратуру-то нашли? – она зевнула.
– Сергей-то еще не совсем дурак, он ее сегодня ночью к другу увез, так что мильтоны зря время потеряли, – она хихикнула.
– Ты еще и рада этому. Его все равно не сегодня, завтра задержат, так уж лучше бы за воровство, чем за наркотики.
– Дура ты, дура! Я прибежала с тобой радостью поделиться, а ты каркаешь, беду накликаешь, – она повернулась и выбежала из комнаты. Лена упала на подушку. Она видела перед приходом матери красивый сон и ей очень хотелось вспомнить его, но нить потеряна.
По комнате прошлепал Данил. Она слышала, как он, прежде чем войти в туалет, закрыл входную дверь. «Молодец», похвалила сына. Глаза слипались.
Данил возился на кухне. Лена представила, как он принесет ей кофе в постель с кусочком бисквита и взбитыми сливками. Об этом можно только мечтать. Из всего, что ей представилось, в доме был только кофе, но Данил его не любил, так что до него и не дойдет подать напиток матери. Она услышала, как заскворчала сковорода.
– Данилка! Ты что готовишь? – крикнула она с постели.
– Яичницу. Тебе сколько штук?
– Два. – Она села. Нет, не дадут ей сегодня выспаться. – Ты умеешь жарить яичницу?
– Для этого большого ума не надо, – отозвался сын.
«Может и так, только она у меня всегда пересыхает и белок хрустит на зубах». Открыв окно, посмотрела в сад матери. Сергей стоял возле летней кухни со злым лицом, высокий, худой. Лена рассматривала брата, точно увидела его впервые. Почему так вышло? Вроде и не глупый был ребенок, хорошо учился, всегда его в пример ставили, а с восьмого класса сорвался, как вожжа под хвост попала! Ничего его не интересовало, ничего не мило. Сначала они собирались на вертолетной площадке, это почти рядом с домом. Площадка давно уже вертолетов не видела. Когда-то с нее поднимались машины, катая туристов над городом и лесным массивом, были даже рейсы в Симферополь. Но это все было, было. Теперь на площадке платная автостоянка. А когда Сережка начал сбегать из дома и из школы, она была бесхозная. Ребята баловались пивком, покуривали сигареты, учились материться. Иногда в их компанию попадали девчонки, но об этом она только слышала. Мать грозила сыну кулаками, но уже было поздно. Так все и покатилось. У отца стали пропадать то трояк, то пятерка, и хоть мать Ленке ничего не говорила, дочь чувствовала, думают на нее.
Сергей бросил окурок на грядку огурцов, повернулся к дому. Лена не успела отойти от окна, Сергей ее увидел, радостно взмахнул рукой, велел подождать его. Она сморщила нос. «Чего ему надо?»
– Ленка, тридцатник дай! – подходя к окну попросил Сергей. – Во как надо! – Он провел ладонью по горлу. – Дай, а!
– Ты что думаешь, я ночами деньги рисую?