скачать книгу бесплатно
– Эли, ты всегда угадываешь мои мысли, – с улыбкой отметила я.
Так мы шли несколько кварталов. Деревья укрывали от солнца, и мы не спеша шли до конца улицы.
Так мы дошли до памятника Сармьенто Доминго Фаустино, который был президентом Аргентины с 1868 по 1874 года, его признают как борца за модернизацию Аргентины и наставником Латинской Америки.
Рядом с ним никого не было. Едва ли этого человека тут знают, подумала я.
Мы с Эли немного посидели рядом с памятником перед тем, как отправиться дальше.
– Хороший день сегодня, – констатировала я.
– Да, мы хорошо погуляли, но я хочу домой, – ответила дочь.
– Ты устала?
– Немного, тут столько народу, что мне нехорошо.
Да, у нее бывает такое, что она устает от народа. К сожалению, мы едва можем выехать за Бостон, чтобы провести время на природе. Но я бы очень хотела этого для дочери.
– Когда-нибудь мы будем жить в тихом месте посреди Америки, – утешила я ее.
– Да, будем. Но будет ли нам там легко?
– Не думаю, что мы сейчас сможем прожить в небольшом городке. Зато для тебя спокойная обстановка пойдет на пользу.
– Я знаю, но и тебе хочется спокойствия.
– Я всегда спокойна рядом с тобой, – сказав это, я обняла дочь.
Так мы пошли домой, но я не знала, что принесет последующие дни нам…
Глава вторая
На следующий день, как только мы хотели выйти из дома, я заметила суматоху на улице. Хотя я не смотрела новости, но понимала, что надо быть в курсе дел хотя бы города, в котором ты живешь. В такое время выпадать из информационного пространства достаточно опасно.
– Что там на улице? – спросила дочь.
– Я не знаю, схожу, проверю, а ты оставайся дома, – сказала я дочери.
Когда я спустилась и вышла на улицу, то моему взору показался КПП. В этот момент я вспомнила Ливан и подумала, не сплю ли я? Но это был не сон. Действительно, на этом КПП была пара БТР. Я не понимала, что происходит. Хотела идти домой, чтобы посмотреть новости, как тут позвонил Иван.
– Здравствуй, Кия, – поздоровался он. – Наверно, Михаил не рассказал тебе, но Общество взяло город под свой контроль. Не страшись военных, они сторонники Ламбра. Если ты покажешь свой билет Общества, то они ничего не спросят больше. Но будь осторожна на улицах.
– Что происходит? – с большим удивлением спросила я.
– То, что Ламбр приказал. Я больше ничего не смогу сказать, но надеюсь, что с тобой свяжется Михаил, – после этого связь стала недоступна.
Я не стала долго ждать и поднялась к нам в квартиру.
– Ты разговаривала с Иваном? – прямолинейно спросила Эли.
– Да, он рассказал о ситуации, теперь понятно, почему Михаил был нервный.
– Но разве дядя не всегда таким был?
– Может быть, – единственное, о чем я сейчас думала, это что делать дальше?
В эту минуту связь снова стала доступной, и позвонил Михаил.
– Ты так и не уехала из города? – сразу спросил он.
– Куда мне ехать, если у нас нет денег и негде жить? – с возмущением ответила я. – К счастью, Иван прояснил обстановку.
– Иван часто говорит, чего не следует, я постараюсь сделать так, чтобы тебя перевезли подальше отсюда.
– Ты заботишься обо мне так?
После небольшого молчания, он ответил:
– Я бы этого хотел, – а после положил трубку.
– Дядя снова за свое, – печально ответила дочь.
– Не беспокойся, если он найдет безопасное место, то так и быть, поедем. Это значит, что он заботится о нас обеих, – в этот момент я бы хотела в это верить, а не думать, что это лишь его формальные обязанности: заботиться обо мне, как хотел этого Ламбр.
Единственное, что я могла – это поехать в Гарвард и узнать всю обстановку там. Я не могла оставить Эли тут.
– Нам надо идти в университет, – сообщила я ей.
– Не бойся, мама, мы дойдем, если нужно.
Я обняла дочь, и мы направились в сторону Гарварда. К счастью, мы жили на Кембридж-стрит рядом со станцией метро «Чарльз».
Пара мгновений, и мы были уже перед университетом. Но вокруг было полно военных, а также военная техника. Я начала чувствовать, что я больше нахожусь в Ливане, чем в Бостоне.
Рядом с Гарвардом один из военных попросил показать документы, и я показала еще членский билет Общества, после чего меня с дочерью пропустили к университету.
В самом Гарварде была неразбериха. Похоже, не все понимали, что сейчас происходит. Многие, как я слышала из разговоров, хотели попасть на собрание Общества или лично к Ламбру. Но военные их не пропускали. Впервые за много лет я увидела испуганные лица гражданских…
– Как же все повторяется… – невольно сказала я.
– Как в Ливане? – спросила Эли.
– Да, когда Ливан стали осаждать, и мы решили эвакуировать всех в Бейрут, я видела множества таких же лиц, как тут. Когда люди не понимали, что происходит и что будет дальше. Да, это пройдет со временем, люди привыкнут к обстановке, но я никогда не думала, что увижу повторения этого.
– Сейчас все хорошо, – так успокаивала меня дочь.
Вдруг в толпе я увидела Ивана. Он объяснял, что сейчас все хорошо и что военные тут лишь для безопасности общества.
Я хотела пройти к нему, но народ не давал втиснуться, и я решила не рисковать с дочерью, а просто дождаться, пока люди сами не уйдут.
Хотя Иван объяснил ситуацию, но люди не спешили расходиться, а когда Иван ушел, то военные просто оттеснили всех нас на улицу.
– Похоже, нам надо немного подождать на улице, – сказала я дочери.
Так мы решили прогуляться вокруг университета.
Но вокруг университета было оцепление. Некоторые студенты, не зная новостей, хотели пройти, но солдаты их останавливали. Интересно, а руководство Гарварда знает об этом? Ведь Общество – это лишь политический кружок в стенах университета. Или они заодно с Ламбром?
– Похоже, тут не пройти, – оставалось лишь констатировать мне.
– Мама, пойдем гулять, – смотря мне в глаза, сказала Эли.
– Нам нужно выяснить, что происходит.
– Может, Иван нас видел и еще раз позвонит.
Я задумалась. Иван видел меня и даже на секунду остановил взгляд.
– Хорошо, но давай гулять рядом с домом.
Через некоторое время мы снова были в своем районе.
– Давай прогуляемся по нашим улицам, – предложила я.
Так мы гуляли посреди небольших уличек и среди четырехэтажных кирпичных домов. Было тихо, и едва ли кого-то можно было заметить тут. Машины стояли у домов, как и всегда. В эту минуту я старалась успокоиться и быть достойным человеком перед дочерью. Да, я прошла войну у себя на Родине, но после всех событий и мирной жизни с дочерью я уже перестала ощущать то самое напряжение. Я так расслабилась, что мой отец, а точнее человек, который взял к себе после смерти родителей, отругал бы меня, ведь это он меня воспитывал военным человеком…
Сколько уже прошло времени с тех пор. Интересно, как мы бы жили с папой Эли? Как бы он поступил сейчас?
– Не беспокойся, мам, – сказала Эли. – Мы выдержим все это. Я знаю, что мой папа сейчас рядом с нами, хотя я его никогда не видела.
– О, Эли. Ты умеешь сказать неожиданное слово.
Как всегда, моя дочь, удивляет меня.
– Но, мам, я ведь забочусь о тебе, вижу, что тебе сейчас неспокойно.
– Да, ты всегда видишь меня, какая я есть, – я снова обняла дочь.
В этот момент мне позвонил Иван.
– Я ждала, когда ты позвонишь, – не успев нажать на принятие вызова, сказала я.
– Да, я видел тебя, но зачем ты пришла? Сейчас лучше оставаться дома или быть рядом с жилищем. Я объясню тебе, когда придет время. Но я не знаю, сколько времени нужно для этого. Ты можешь смотреть новости, может быть, там меня опередят, – объяснил Иван.
– Мне Михаил сказал, чтобы я уезжала отсюда подальше.
– Знаю, но пока оставайся дома. Я скажу тебе, если что-то будет.
– Поняла.
После разговора я сказала Эли, что мы пока будем дома, либо будем гулять лишь по этим улочкам. Дочь ничего не ответила, словно она знала, что скажет Иван.
Через несколько минут мы вернулись домой на обед.
Так прошла целая неделя. По телевизору показывали тот же сюжет, как в городе стоят блокпосты, и никто не понимает, зачем. Других новостей по-прежнему нет. В интернете строят разные теории. А мы с Эли гуляем лишь по нашим улочкам.
Интересно, что правительство США, а в данное время Американское Содружество Нации, которое состоит из бывшего США, Канады, Кубы и Пуэрто-Рико, и наш президент Смит Фэлтон, который был избран в 2032 году, так и ничего не объявляли. Можно сказать, что сейчас вакуумная тишина.
Да, в интернете можно найти данные, что сторонники Общества взяли многие города, кроме Бостона, это Спрингфилд, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Хьюстон, Оклахома-Сити и Атланта. А также города в Бразилии, в Нигерии, в Европейском Братстве, это новое название Евросоюза, и некоторые города в Восточном Объединении, это бывший Китай и некоторые новые территории.
Странно, что ООН едва реагирует на это. Ведь ситуация серьезная, или это лишь протест общества? Когда будут ответы, и будет ли безопасно? Всем сердцем я надеюсь, что не будет стрельбы, а это лишь протест военных, которые не согласны уйти с постов, так как армию решили расформировать в течение пяти лет. Так или и иначе, я жду информацию от Ивана и Миши.
– Не беспокойся, мам, – дочь каждый день успокаивает меня.
Но хотя она часто по-взрослому оценивает ситуацию, понимает ли она войну и возможность ее? Я бы очень не хотела, чтобы она пережила то, что пережила я. Одно дело – Ливан и террористы, а другое – целая армия в Америке, которая может вспыхнуть.
Но вдруг вечером я узнала, что в Вашингтоне проводятся переговоры представителей Обществ с правительством Американского Содружества Нации.
«Надеюсь, что они договорятся», – так подумала я.
Я не знала все планы Ламбра, но он такой человек, который добивается своего. Вся эта история с Обществом в Гарварде говорит сама за себя. Еще никогда не было столь крупного кружка в университете. Феномен его личности поражает, так как в мире нашлось достаточно подражателей его деятельности. Не просто так военные некоторых стран выступили на стороне Общества. Значит, у него есть весомые связи, но едва ли кто-то знает, откуда у такого человека в тридцать один год, студента университета, хоть одного из лучших учебных заведении мира, есть такое влияние?
Да, хоть его брат Иван, которому двадцать шесть, тоже всегда рядом, но он не похож на Ламбра. Он похож на того человека, который в последний момент возьмет инициативу на себя и перевернет все действия своего брата. А в такой ситуации это огнеопасно…
Тем временем СМИ сообщили, что представители Обществ провели переговоры с Вашингтоном, а так же выступили с речью. Но какой результат переговоров, не сообщается.
«Похоже, что они будут разговаривать не один день», – подумала я.
А когда я ложилась спать, вдруг мне на телефон пришло сообщение в нашем мессенджере, который создал один умелец Общества – Линдон. Благодаря ему, сообщения в мессенджере зашифрованы и их едва ли прочитает правительство.
«Завтра собрание в 12 часов. Не оставляй дочь одну. Ламбр».
Интересный поворот, он ведь должен быть в Вашингтоне?
Я не стала задумываться и легла побыстрее спать.
Завтра ровно в 12 я уже была на собрании Общества, и меня спокойно пустили с Эли, солдаты знали, что Ламбр попросил меня не оставлять дочь.
А когда собрание началось, Ламбр начал вещать.
– Приветствую всех снова! – начал он. – Как вы помните, я ездил в Вашингтон, чтобы провести переговоры и зачитать доклад. Также я встретился с другими главами Обществ. Вначале все шло хорошо. Мы все понимали, что нужно возвращаться к старому устройству мира. У всех были разные доклады, но максимально охватывающие аспекты власти и жизни, тех вещей, которые нужно вернуть в старое русло. Также мы провели небольшие переговоры с главой ООН. Он, в принципе, согласен с некоторыми пунктами наших требований и сказал, что лично поговорит с Единым Правительством. Также мы пообщались и с тремя членами Правительства, что стало для нас полной неожиданностью. Они были сдержанны, словно лидеры стран, правивших не один срок; тактичны и этичны по всем вопросам. Не возмущались и не требовали убрать армию из городов, в отличие от мировых лидеров. Сами же лидеры то возмущались, то требовали нас арестовать прямо там, но члены Правительства просили для нас амнистии и понимания, так как все, что происходит сейчас, достаточно необычно для тех людей, которые жили в старом мире.
– Возможно, они не такие, какими кажутся, – заявил Лу. Он был спец по разведке и контрразведке, если можно так выразиться. Уроженец Китая.
– Может быть, – ответил Ламбр. – Но они предложили нам просто перейти к мирной жизни и сказали, что если мы подумаем о том, как хорошо мыслить чисто, то и нам понравится такой мир. Честно, мне кажется, что это тоталитарный мир, когда ни у кого нет свободы даже мыслить так, как он хочет сам.
– И что мы будем делать? – спросил Иван.
