скачать книгу бесплатно
Полон чьих-то дочек он – сирен. с бледными прозрачными крылами
Полон я каких-то чувств летающих с бледными и тонкими крылами
Падают насколько мне известно на самые красивые корабли
Насколько мне известно падают на чистые где и матросы чисты
Падают эти сирены с грудями со многими грудями
В коротких падают рубашках с кружевами с кружевами
Насколько мне говорили с кружевами и грудями
Ленточкой у горла перевязаны они. ленточкою чёрной
Сами белокуры и волосы они также веют ленточкою чёрной
Кожа их бумажная сонная неживая
Основное их занятие – летать и петь целой стаей
Вот они. летят они. помогают ногами крылам слабым
Вот они. и сели они. и до чего ж красивы эти бабы
Вот они. и плачут они. и отирают они слёзы и песни запели
Каждая песня о неизвестном растении о неизвестном животном
В заключение песню запели они об острове своём волосатом
И улетать они собрались. улетают а меня не берут. не берут
Сколько к ним не бросаюсь!
«Баба старая кожа дряхла одежда неопрятная…»
Баба старая кожа дряхла одежда неопрятная
Ведь была ты баба молода – скажи
Ведь была ты баба красива?
Ведь была резва и соком налита
Ведь не висел живот и торчала грудь
Не воняло из рта. не глядели клыки желты?
Ведь была ты баба в молодой коже
Зубы твои были молодые зайчики
Глаза очень были. как спирт горящий
Каждый день ты мылась водой с серебром
В результате этого была ты не животное
Не земное ты была а воздушное
А небесное
И что же баба ныне вижу я
Печальное разрушенное ты строение
Вот в тебе баба валится все рушится
Скоро баба ты очистишь место
Скоро ты на тот свет отправишься
– Да товарищ – годы смутные несловимые
Разрушают моё тело прежде первоклассное
Да гражданин – они меня бабу скрючили
Петушком загнули тело мне
Но товарищ и ты не избежишь того
– Да баба и я не избегу того
«Я в мясном магазине служил…»
Я в мясном магазине служил
Я имел под руками всё мясо
Я костей в уголки относил
Разрубал помогал мяснику я
Я в мясном магазине служил
Но интеллигентом я был
И всё время боялся свой длинный
Палец свой обрубить топором
Надо мной все смеялись мясники
Но домой мне мяса давали
Я приносил кровавые куски
Мы варили его жарили съедали
Мне легко было зиму прожить
Даже я купил пальто на вате
Много крови я убирал
И крошки костей уносил
Мне знакомы махинации все
Но зачем этот опыт мне
Я ушёл из магазина мясного
Как только зимы был конец
И тогда же жену обманув
В новых туфлях я шёл по бульвару
И тогда я тебя повстречал
Моя Таня моя дорогая
Жизнь меня делала не только
но и делала меня кочегаром
я и грузчиком был на плечах
Вот и с мясниками побывал в друзьях
«В один и тот же день двенадцатого декабря…»
В один и тот же день двенадцатого декабря
На тюлево-набивную фабрику в переулке
Пришли и начали там работать
Бухгалтер. кассир. машинистка
Фамилия кассира была Чугунов
Фамилия машинистки была Черепкова
Фамилия бухгалтера была Галтер
Они стали меж собой находиться в сложных отношениях
Черепкову плотски любил Чугунов
Галтер тайно любил Черепкову
Был замешен ещё ряд лиц
С той же фабрики тюлево-набивной
Были споры и тайные страхи
Об их тройной судьбе
А кончилось это уходом
Галтера с поста бухгалтера
И он бросился прочь
С фабрики тюлево-набивной
Записка
Костюмов – душенька – я завтра
Вас жду поехать вместе к Вале
Она бедняжка захворала
У ней не менее чем грипп
Но только уж пожалуйста любезный
Ты не бери с собой Буханкина
Уж не люблю я этого мужлана
Ох не люблю – и что ты в нём находишь
Криклив… У Вали это неприлично
Когда б мы ехали к каким-то бабам
А то приятная безумка Валентина
Она же живо выгонит его
Ну как Костюмов – милый Фрол Петрович
Напоминаю – ровно в семь часов
И без Буханкина пожалуй сделай одолженье
А я тебе свой галстух подарю
Смотри же. жду. Приятель Павел
Пэ. эС. И я тебе сюрприз составил
Послание
Когда в земельной жизни этой
Уж надоел себе совсем
Тогда же заодно с собою
Тебе я грустно надоел
И ты покинуть порешилась
Меня ничтожно одного
Скажи – не можешь ли остаться?
Быть может можешь ты остаться?
Я свой характер поисправлю
И отличусь перед тобой
Своими тонкими глазами
Своею ласковой рукой
И честно слово в этой жизни
Не нужно вздорить нам с тобой
Ведь так дожди стучат сурово
Когда один кто-либо проживает
Но если твёрдо ты уйдёшь
Своё решение решив не изменять
То ещё можешь ты вернуться
Дня через два или с порога
Я не могу тебя и звать и плакать
Не позволяет мне закон мой
Но ты могла бы это чувствовать
Что я прошусь тебя внутри
Скажи не можешь ли остаться?
Быть может можешь ты остаться?
Кухня
Только кухню мою вспоминаю
А больше и ничего
Большая была и простая
Молока в ней хлеба полно
Тёмная правда немного
Тесная течёт с потолка
Но зато как садишься кушать
Приятно движется рука
Гости когда приходили
Чаще в зимние вечера
То чаи мы на кухне пили
Из маленьких чашек. Жара…
А жена моя там стирала
Около года прошло
Всё кухни мне было мало
Ушла она как в стекло
Сейчас нет этой кухни
Пётр Петрович приходит ко мне
Сидит в бороде насуплен
«Нет – говорит – кухни твоей»
Из сборника «Некоторые стихотворения»
