скачать книгу бесплатно
– Почему?
– Я ведь уже говорила, что пока не могу тебе доверять. И… – Замолкаю, раздумывая, следует ли говорить ему это. – Неужели ты сам не понимаешь, как это выглядит?
– Что?
– Ну… как-то странно будет, если я кинусь в озеро без купальника, а ты останешься смотреть на все это со стороны.
Взгляд дяди на мгновение становится тяжелым, потом отстраненным. Он покачивает головой и кивает.
– В современном мире быть мужчиной тоже опасно. – Фыркаю, но не успеваю его перебить – дядя продолжает: – Я понимаю, что девочкам лучше быть бдительными. Вам приходится опасаться незнакомцев, следить, чтобы с младшими сестрами не случилось ничего плохого. Но не все мужчины извращенцы. Нам тоже иногда достается от женщин.
Отворачиваюсь и смотрю на счастливую Милу с розовой шляпкой на голове. Сестра снимает ее только на ночь. Как же легко Тихон купил ее доверие. Боюсь, что скоро она окончательно ему доверится, а меня слушать перестанет.
– Вера! – Дядя щелкает пальцами, привлекая мое внимание. – Раз ты мне не доверяешь, пообещай кое-что.
Напрягаюсь, и он это замечает. Голос дяди смягчается:
– Пообещай, что попробуешь быть обычным подростком, а не строгой мамосестрой.
Долго терзаю его взглядом, размышляя над ответом.
– Ну… посмотрим, – неохотно отвечаю я. – Но это не значит, что я перестану присматривать за сестрой.
Больше мы не разговариваем, пока уставшая Мила не вылезает из воды. От нее пахнет болотом и илом. Споласкиваем руки чистой водой, протираем антибактериальными салфетками и садимся есть кукурузу.
* * *
После сытного перекуса мы с Милой отходим за деревья, чтобы она переоделась в чистое белье. Прикрываю ее от дяди широким пледом. Тихон убирает следы нашего пребывания: складывает остатки кукурузы в мешок, туда же отправляются листья и объедки. Он никогда не мусорит, всегда выглядит опрятно. Только сейчас замечаю, что в доме он побрился, – пропала щетина.
– Всё! – довольно заявляет Мила.
В этот раз она надела желтое платье – наверняка вечером будет смотреть «Красавицу и чудовище».
– Далеко до лодки? – Складываю плед в рюкзак.
– Полчаса ходьбы.
– Так ведь солнце вовсю жарит, не напечет?
– По прогнозу обещали облачность. Узнаем, когда доберемся до места.
Мила скачет кузнечиком, напевает какую-то песню и успевает полюбоваться полевыми цветами. Неподалеку кружат насекомые.
– Мил, осторожнее, там шмель летает! – кричу я.
– Ага, – равнодушно отзывается сестра, чуть ли не вплотную разглядывая насекомое.
– Она бесстрашная, – замечает дядя.
Мила держит ладошку рядом с цветком, а по ней ползает шмель. Она улыбается и не шевелится.
– Щекотно, – делится сестра, когда мы приближаемся.
Наконец она пересаживает шмеля на цветок и уносится вперед.
– Да, в этом вся проблема. – Вытираю пот со лба и опускаю козырек кепки пониже.
– В чем именно?
– Она слишком храбрая. Когда-нибудь ей за это достанется.
– Слышал, что у нее были трудности в школе.
– Откуда ты знаешь?
– Я же оформлял опеку, – поясняет дядя. – И документы из школы тоже забрал. Там и рассказали, что Мила – чувствительная девочка.
Только сейчас понимаю, что больше не увижусь ни с прежним классом, ни с теми девчонками, которых называла подругами. И, самое смешное, что я ничего не чувствую. Ни легкости, ни грусти. Мне все равно.
– Упомянули вскользь, без подробностей. Расскажешь? Я должен знать, к чему готовить Милу. Вы обе пойдете в новую школу, и ей наверняка будет сложнее адаптироваться, чем тебе.
Об учебе я совсем забыла. Все, что важно сейчас, – просто идти, присматривать за сестрой и соблюдать режим. Давно живу как робот.
– Я сама толком не в курсе. В школе сказали, что она побила какого-то мальчика, а сестра – что наваляла ему за дело. Он обижал одноклассниц, и она решила вступиться за них. Выговор почему-то сделали ей, а не тому задире.
Дядя улыбается. Его взгляд грустный, но из-за морщинок у глаз кажется, что это добрая грусть. Если сравнить ее со вкусами, то я бы описала ее как соленую карамель.
– Потому что миром правят стереотипы, Вера, – замечает Тихон. Киваю. – Общество так натренировали. Если мальчики дергают девочек за косички и заглядывают им под юбки, то это якобы нормальный процесс взросления. На самом деле таким образом взрослые поощряют в сыновьях склонности к насилию и нарушению чужих границ. Интимная жизнь должна оставаться неприкосновенной, и я сейчас говорю не о сексе.
Такого от него я уж точно не ждала. Бывало, что я обсуждала с подругами темы или шутки, связанные с половым созреванием, но не с мамой. А тут не только мужчина, но еще и родственник, не стесняясь говорит о таких вещах.
– Я тебя смутил?
Отворачиваюсь.
– Извини, если затронул чувствительную для тебя тему. – Он недолго молчит, а потом доверительным тоном добавляет: – Помни, табу – те же стереотипы. По-настоящему свободной ты станешь тогда, когда они перестанут тебя волновать. Только проявляй осторожность, потому что свобода от ограничений разума и вседозволенность – разные вещи.
Не пойму, что творится у него в голове. Как ему такие мысли на ум приходят? И зачем он озвучивает их мне? После долгой паузы выдаю:
– Ты странный.
– Я знаю, – добродушно смеется он.
* * *
Когда мы подходим к небольшому ангару, на небе стягиваются облака и заслоняют собой солнце. Ветерок становится прохладным. Мила, напрыгавшись, устало бредет рядом. Раньше она часто хватала меня за руку, но за последние дни в пути отдалилась.
– О, Тихон! Давно ты к нам не заходил! – Нас встречает крупный крепкий мужчина.
– Добрый день, Вано. – Дядя пожимает его руку.
Судя по имени и внешности, Вано грузин.
– Это те девочки, о которых ты говорил? – улыбается он широко и дружелюбно. – Племяшки твои?
– Да. Вера и Мила.
– Плиятно познакомиться! – влезает сестра и протягивает к огромному по сравнению с ней Вано маленькую ручонку.
Он склоняется, аккуратно сжимает ее пальцы:
– Добро пожаловать, принцесса! – И подмигивает. – Погода сейчас что надо. Возьмите с собой чего-нибудь покушать и плывите с богом. – Вано поворачивается ко мне. – Ты чего такая надутая, Верочка?
– Лицо у меня такое, – колко отвечаю я и тут же об этом жалею.
Вано усмехается.
– У меня сын тоже иногда бунтует. Все подростки особенные, верно?
Они с Тихоном обмениваются парой фраз, а я наблюдаю за Вано. Каждый раз, когда он говорит о сыне, его глаза искрятся гордостью и заботой. У мамы тоже так блестели…
Сглатываю ком, хватаю сестру за руку и веду к ангару. Мужчины догоняют нас и спускают лодку на воду.
– Держите, девочки. – Вано протягивает небольшой мешочек Миле, а потом мешок чуть крупнее мне. – Это када. – Заметив наше недоумение, он добавляет: – Домашнее печенье с орешками. У вас ведь нет аллергии?
Мы с сестрой одновременно качаем головами.
– Вот и хорошо. А это вдогонку. – Вано передает один средний пакет мне, а другой, побольше, дяде. – Чурчхела и минералка в подарок. Передай Ирмочке немного сладостей. Ей они сейчас в самый раз.
– Спасибо. Хорошо, – обещает дядя.
Усаживаю в лодку Милу, занимаю место рядом с ней. Тихон заводит мотор, и мы отплываем.
– Пока, удачи! – кричит Вано вслед.
Мила подскакивает и кричит, сложив руки рупором:
– Пока, дядя Вано!
Сквозь шум мотора мы слышим отдаляющийся добродушный смех.
* * *
Когда мы отплываем достаточно далеко, спрашиваю:
– Кто такая Ирмочка?
– Моя жена.
Спешно присматриваюсь к пальцам Тихона, вдруг не заметила кольцо в прошлый раз, но его нет.
– Вы что, официально не женаты?
– Женаты.
– Тогда почему…
– Почему нет кольца? Я ношу его вот здесь. – Дядя достает из-за пазухи цепочку с золотым кольцом.
Замечательно. Оказывается, в доме дяди есть еще один посторонний человек. И не просто кто-то там, а его жена. Сколько историй всплывает про злобных мачех и теть, которые ненавидят детей?
– Перекусите, нам еще долго плыть.
Он специально перевел тему, чтобы не обсуждать жену?
* * *
– Подожди. – Достаю печенье из своего пакета, обнюхиваю и осторожно пробую. Минуту спустя, когда со мной ничего не случается, разрешаю: – Можно.
Мила вгрызается в угощение. Печенье крошится над ее мешочком. Нежный вкус выпечки в сочетании с грецким орехом радует желудок. Запиваем печенье каждая из своей стеклянной бутылки. Вокруг вода, красивая природа, а мы едим грузинские сладости в моторной лодке. Давно мне так хорошо не было. И спокойно. Иногда мозгу жизненно необходимо отключиться от проблем и ни о чем лишнем не думать.
– Хотите попробовать? – Дядя открывает мешок с чурчхелой. – Выбирайте.
– А твоя Ирмочка не будет возмущаться, что мы ее сладости берем? – не упускаю случая подколоть его.
– Она у меня не жадная.
Не сработало.
– Мне класную. – Мила тычет пальцем в красную чурчхелу. Выбираю зеленую, и мы съедаем их так быстро, что почти не замечаем хруста орехов.
– О-ой, я объелась! – Сестра съезжает на сиденье, расслабив руки и ноги.
Через мгновение она уже спит с приоткрытым ртом и преисполненным блаженства лицом.
– Вот про кого на самом деле писал Грибоедов, – хмыкаю я. – «Счастливые часов не наблюдают»[2 - «Горе от ума», А. С. Грибоедов. – Прим. автора.] вовсе не про влюбленных.
– Интересное наблюдение, – поддакивает дядя.
Облокачиваюсь на край лодки. Вода настолько чистая, что видны маленькие рыбки. Опускаю пальцы и смотрю, как маленькие волны разбиваются о них.
Стрекочут кузнечики и цикады. С неба опускается вечер.
– Почему ты сразу не сказал про жену? – говорю тихо, чтобы не разбудить сестру.
– Не хотел вас беспокоить.
– По-твоему, если бы мы вошли в дом, где живет еще один незнакомый человек, это бы нас избавило беспокойства?