скачать книгу бесплатно
Глава вторая
– З-змею, – с запинкой выпалил Хасё. Врал он так себе. – Она увидела змею.
– И бежала от нее до самого озера? Ерунда какая-то.
– Ну… – замялся брат. – Сам знаешь, как она ненавидит змей. Наверное, подумала, что та ее укусит.
Голова ужасно раскалывалась. Я приоткрыла глаз и увидела у своей кровати двух старших братьев, Андахая и Бэнкая. Хасё держался позади и закусывал нижнюю губу. Мои веки опустились. Может, они уйдут, если подумают, что я все еще сплю.
Но Хасё, демоны его побери, все заметил.
– Смотрите, она просыпается!
– Сиори, – строго позвал Андахай. Его вытянутое лицо нависло надо мной, и он потряс меня за плечи. – Мы знаем, что ты не спишь. Сиори!
Я закашлялась и вся сжалась от боли.
– Хватит, Андахай, – одернул его Бэнкай. – Прекрати!
Легкие по-прежнему горели от недостатка воздуха, во рту чувствовался привкус грязи и соли. Я отпила воды из протянутого Хасё стакана и выдавила улыбку.
Но братья продолжали стоять с мрачными лицами.
– Ты пропустила церемонию обручения, – побранил Андахай. – Мы нашли тебя на берегу. Ты едва не утонула!
Только старший брат мог отругать меня за то, что я чуть не умерла. «Чуть не умерла», – повторила я про себя и быстро подняла руку к шее. Дракон обвил ее хвостом, будто хотел задушить меня. Но на мне не было ни синяков, ни перевязок. Неужели он спас меня? Последнее, что я помнила, это два рубиновых глаза и кривоватую ухмылку. А вот то, как я выбралась на поверхность, стерлось из памяти. Но выплыть самой мне было не по силам…
Под другой рукой, спрятанной под одеялом, встрепенулись крылья, привлекая мое внимание.
Кики! Слава Вечным дворам! Она немного промокла, как и я, но выжила.
– Что произошло, Сиори? – поторопил Андахай.
– Дай ей прийти в себя, – осадил его Бэнкай.
Он присел на корточки у кровати и гладил меня по спине, пока я пила воду. Неизменно ласковый и терпеливый, он бы стал моим любимым братом, если бы мы виделись чаще. Отец готовил его стать командиром киятанской армии, а трон унаследует Андахай.
– Ты сильно перепугала нас, сестра. Ну же, расскажи старику Бэн-Бэну, что ты помнишь?
Я прислонилась к изголовью кровати из палисандрового дерева. Хасё уже сказал, что меня спугнула змея, но стоит ли поддерживать столь явную ложь?
«Нет, это только вызовет у братьев еще больше вопросов, – быстро рассудила я. – С другой стороны, и правду не скажешь – им нельзя знать о Кики».
Ответ довольно прост. Если враньем не выкрутиться, нужен отвлекающий маневр.
– Меня спас дракон.
Уголки губ Андахая опустились.
– Дракон. Серьезно?
– Он был мелким для дракона, – продолжила я, – вероятно, потому что еще молод. Зато у него глаза умные. В них светилось даже больше мудрости, чем у Хасё.
Я игриво улыбнулась в попытке разрядить обстановку, но вид у братьев сделался еще угрюмее.
– У меня нет времени на байки, Сиори, – твердо заявил Андахай, скрестив руки. Длинные рукава его халата были такими же жесткими, как его вощеные черные волосы. В отличие от остальных братьев, он был напрочь лишен фантазии. – Из всех дней ты выбрала именно этот, чтобы сбежать к озеру… и пропустила церемонию с сыном лорда Бусиана!
Мой жених совершенно вылетел у меня из головы. Грудь сдавило от чувства вины, и моя улыбка мигом стерлась. «Должно быть, отец сильно разгневался».
– Отец уже идет сюда, – продолжил Андахай. – Ты, конечно, его любимица, но я бы не рассчитывал на то, что это тебя спасет.
– Не будь к ней так суров, – попросил Бэнкай и понизил голос: – Откуда нам знать, может, это было спланированное нападение.
– Нападение? – я нахмурилась.
– Ходят слухи о восстании, – объяснил мой второй по старшинству брат. – Многие лорды против твоего брака с сыном лорда Бусиана. Боятся, что его семья станет слишком влиятельной.
– На меня никто не нападал, – заверила я. – Я увидела дракона, и он спас меня.
Лицо Андахая покраснело от злости.
– Хватит врать, Сиори! Из-за тебя Бусианы покинули Гиндару с позором!
В кои-то веки я говорила чистую правду.
– Но я не вру! Я видела дракона.
– Так и скажешь отцу?
– Что скажет? – раздался громогласный голос, эхом раскатившийся по комнате.
Я не слышала, как разъехались двери – лишь их тихое дребезжание, когда в покои вошли отец с мачехой. Братья низко поклонились, а я опустила голову почти до колен.
Андахай выпрямился первым.
– Отец, Сиори…
Тот жестом велел ему замолчать. Я никогда не видела отца таким злым. Как правило, мне достаточно было улыбнуться, чтобы растопить лед в его глазах, но не сегодня.
– Твоя гувернантка сообщила нам, что ты невредима. Что ж, я рад это слышать. Но твое сегодняшнее поведение совершенно непростительно.
Его голос понизился до такой степени, что деревянное изголовье моей кровати задрожало от императорской ярости… и разочарования. Я не осмеливалась поднять голову.
– Простите. Я не хотела…
– Ты подготовишь надлежащее извинение для лорда Бусиана и его сына, – перебил отец. – Твоя мачеха предложила сшить гобелен, чтобы исправить позор, который ты навлекла на его семью.
Тут уж я подняла взор.
– Но, отец, на это уйдет несколько недель!
– У тебя есть дела поважнее?
– А как же мои уроки? – в отчаянии спросила я. – Мои обязанности, полуденные молитвы в храме…
– Тебе никогда не было дела до твоих обязанностей, – отец оставался непоколебимым. – Отложим их до тех пор, пока не закончишь гобелен. За работу возьмешься немедленно, под присмотром мачехи, и не покинешь дворец, пока он не будет готов.
– Но… – Я увидела, как Хасё покачал головой, и замешкалась. Конечно, он был прав. В данном случае спорить не стоит. Но с языка все равно неосмотрительно сорвались слова: – Но до Летнего фестиваля осталось две недели…
Один из братьев пихнул меня сзади. На этот раз их немое предостережение сработало, и я плотно сжала губы.
Глаза отца смягчились на долю секунды, но затем он строго ответил:
– Летний фестиваль проходит каждый год, Сиори. Тебе полезно понять, что у твоих поступков есть последствия.
– Да, отец, – прошептала я, несмотря на боль в груди.
Фестиваль и в самом деле проводился ежегодно, но это была моя последняя возможность провести его с братьями. Затем мне исполнится семнадцать, и меня выдадут замуж… нет, отошлют жить с будущим мужем.
А я все испортила.
Отец наблюдал за мной, будто ждал, что я начну молить о снисхождении, придумывать оправдания и вообще делать все возможное, чтобы он передумал. Но Кики, трепетавшая под моей ладонью, вынудила меня промолчать. Если ее найдут, последствия будут намного хуже, чем запрет на посещение фестиваля.
– Я был чересчур мягок с тобой, Сиори, – тихо добавил отец. – Поскольку ты младшая из моих детей, я дал тебе слишком много свободы и позволил бегать, как сорванец, в компании братьев. Но ты уже не ребенок. Ты принцесса Кияты, единственная принцесса нашего королевства. Пришло время стать леди, достойной этого титула. Твоя мачеха согласилась помочь тебе.
В животе все сжалось от страха. Мой взгляд переметнулся к мачехе, которая так и не сдвинулась с места у окна. Я совсем забыла о ее присутствии, что кажется невозможным, стоит ее заметить.
Она обладала необычайной красотой, такую поэты увековечивали в легендах. Моя мать считалась самой прекрасной женщиной в Кияте, и судя по ее портретам, это не преувеличение. Но вполне вероятно, что моя мачеха – самая прекрасная женщина во всем мире.
Поразительные опаловые глаза, губы как бутон розы, блестящие волосы эбенового оттенка, что ниспадали длинным атласным полотном на спину. Но поистине запоминающимся в ее облике был шрам, идущий диагональю по лицу. Любой другой человек попытался бы спрятать его, чтобы не вызывать опасений у окружающих. Но моя мачеха не из таких, и каким-то образом это только прибавляло ей шарму. Она даже не пудрила лицо, игнорируя современные модные тенденции, и не наносила воск на волосы, чтобы придать им лоска. И пусть служанки жаловались, что их госпожа совершенно не пользовалась косметикой, никто не мог поспорить, что ее естественная красота была ослепительна.
Райкама – так называли ее за спиной. Безымянная королева. Давным-давно, когда она жила на своей родине к югу от Кияты, у нее было имя, но знали его только отец и несколько доверенных чиновников. Мачеха никогда его не называла, как и не рассказывала о своей жизни до супружества с императором.
Избегая ее взгляда, я уставилась на свои руки.
– Отец, мачеха, мне искренне жаль, если я опозорила вас. Это не входило в мои намерения.
Отец коснулся моего плеча.
– Я больше не хочу видеть тебя у озера. Лекарь сказал, что ты чуть не утонула. О чем ты вообще думала, убежав из дворца?
– Я… – во рту пересохло. Кики встрепенулась под моей ладонью, словно предупреждая, что правду говорить не стоит. – Да, я… подумала, что увидела зме…
– Она утверждает, что видела дракона, – перебил Андахай таким тоном, который ясно давал понять, что он мне не верил.
– Не во дворце! – воскликнула я. – В Священном озере.
Мачеха, доселе хранившая молчание, внезапно напряглась.
– Ты видела дракона?
Ее любопытство застало меня врасплох, и я часто заморгала.
– Я… да.
– Как он выглядел?
Что-то в ее светлых, каменных глазах не позволяло мне, прирожденной лгунье, соврать.
– Маленьким… с изумрудной чешуей и красными, как солнце, глазами. – Следующие слова дались мне с трудом: – Уверена, мне привиделось.
Плечи Райкамы едва заметно опустились. На лице вновь появилось хладнокровное выражение, подобно маске, которую она случайно сняла на мгновение.
– Твой отец прав, Сиори, – мачеха натянуто улыбнулась. – Тебе не помешает проводить больше времени во дворце и научиться отличать фантазии от реальности.
– Да, мачеха, – пробормотала я.
Удовлетворенный моим ответом, отец что-то прошептал ей и ушел. А вот мачеха осталась. Она единственный человек, чьи эмоции я не могла прочесть. Ее глаза обрамляли крупицы золота – глаза, что сковывали меня льдом. Что крылось в их глубинах, было мне неведомо: пустота или нерассказанная история?
Когда братья посмеивались над моим страхом перед ней, я всегда говорила: «Меня пугают только ее змеиные глаза». Но в глубине души понимала, что дело в другом.
Хоть Райкама никогда не говорила и не показывала этого, она меня ненавидела.
Я не знала почему. Раньше мне казалось, что все из-за моего сходства с матерью. Отец говорил, что она свет, который озарял его фонарик, императрица его сердца. Когда мама умерла, он возвел храм в ее честь и молился в нем каждое утро. Вполне логично, что мачеха презирала меня за вечное напоминание о ней – этой сопернице, находившейся вне ее досягаемости.
Однако вряд ли причина крылась в этом. Мачеха ни разу не жаловалась, когда отец чествовал мою мать, ни разу не просила называть ее императрицей вместо супруги. Казалось, она просто хотела, чтобы ее оставили в покое. Я часто гадала, не предпочла бы она, чтобы ее звали Безымянной королевой, а не официальным обращением – «ваше сиятельство», дань уважения ее красоте и титулу.
– Что у тебя под ладонью? – спросила мачеха. Моя птичка подползла ближе к краю кровати, и я только сейчас поняла, как неуклюже выглядела, пытаясь прикрыть ее.
– Ничего!
– Тогда положи руки на колени, как подобает принцессе Кияты.
Она выжидающе смотрела на меня, и мне ничего не оставалось, кроме как послушаться.
«Кики, умоляю, не шевелись!»
Стоило поднять руку, как Райкама схватила Кики с одеяла. К моему облегчению, та не двигалась. Любой бы подумал, что это обычный кусок бумаги.
– Что это?
– Ничего! – Я резко села. – Просто захотелось сложить птичку из бумаги… пожалуйста, верните ее.
Это было большой ошибкой.
Райкама подняла бровь. Теперь она знала, что Кики много для меня значила.
– Твой отец души в тебе не чает и во всем потакает. Но ты принцесса, а не деревенская девчушка, и слишком взрослая для игр с бумажными птичками. Пришло время понять важность своих обязанностей, Сиори.
