скачать книгу бесплатно
– На дворе конец осени, минус пять, зачем ты тут сидишь? – прошептал я, стараясь не создавать лишний шум.
Она даже не обернулась в мою сторону. Словно я пустое место. Словно никого, кроме нее, в этом мире не было.
Я еще сильнее укутался в свою теплую толстовку, глядя на Леа. Но она даже не дрожала от холода.
– Ты так и будешь игнорировать меня? Кстати, я хотел спросить, где у вас можно включить отопление? В доме холоднее, чем в морге… – сказал я.
Она устало взглянула на меня и затушила остаток сигареты о стеклянную пепельницу, которая была разрисована акварельными цветами и рыбками.
– Отопление? Серьезно? Моего тепла хватит, чтобы согреть весь мир, – с раздраженной усмешкой и жуткой сонливостью в глазах ответила она.
Я промолчал. Неужели она опять обнимет меня или поцелует? Нет уж, рисковать в доме ее парня мне абсолютно не хотелось.
– Леа, хватит шутить. Я правда замерз. И уверен, не я один. Давай вернемся в дом, и ты включишь отопление… – умоляюще прошептал я, умирая от холода.
– Но от меня и правда много тепла! – возмутилась она. Какого черта? Мне реально было не до шуток.
– Слушай, завязывай. Тебе нравится издеваться над людьми, да? Мучить их на холоде и… – В этот момент я заткнулся. Глаза мои буквально вылезли из орбит, когда она подошла к стеклянной двери и прислонила к ней ладони. Стекло в секунду вспотело. – Это что за трюк такой? – удивленно спросил я.
– Мое тепло, – улыбнувшись, ответила Леа.
– А-а… Я все понял. Мы просто на холоде, вот и все. Если бы ты сделала так в теплом помещении, то ничего бы не вышло, – рассудил я, догадавшись, в чем секрет.
Но Леа отрицательно покачала головой и, взяв меня за руку, завела обратно в дом. Мы дошли до ванной комнаты, где она вновь прислонила ладони к зеркалу. Мы не включили свет, но луна осветила его поверхность. Зеркало вспотело с такой же скоростью, как и дверь балкона. Моя челюсть в тот момент упала до самого кафельного пола. Я не знал, что сказать и как объяснить это явление.
– Говорила же… Если Солнце погаснет, то я смогу обеспечить нашу планету теплом, – усмехнулась она. Глаза ее выглядели такими измученными, что мне захотелось просто уложить ее спать. Но внезапно я услышал хриплый голос за своей спиной.
– Что вы тут делаете? – серьезным тоном спросил Нико. Мне стало немного страшно. Я обернулся и увидел «статую Давида» во всей красе. Светлые кудри были еще более растрепанными, а персиковая кожа светилась при свете луны, который проникал сквозь небольшое окно.
– Я показываю Океану фокусы с моей температурой, – без эмоций ответила Леа.
– Ты должна быть на улице, – настойчиво процедил Нико.
Я молча наблюдал за этим диалогом со стороны.
– Успокойся, сейчас вернусь, – тихо, но раздраженно произнесла она и направилась обратно в сторону балкона.
Я понимал, что молчать в такой ситуации было не самым лучшим решением.
– Там же холодно… – неуверенно начал я.
Нико бросил на меня злобный взгляд.
– Лучше пусть сгорит, да?! – гневно проговорил кудрявый блондин.
Я вновь замолчал. Что, черт возьми, в этом доме происходит? Нет, ну правда, идиотизм. Парень заставляет свою девушку полуголой сидеть на морозе, вот так забава. Еще и злится при этом. Мне стало жаль Леа. Она жила с чертовым маньяком, который издевался над ней, как хотел. Это же ненормально.
Мысли в голове заставили меня пойти за ней на балкон. Но не тут-то было, Нико последовал за мной.
– Давай сейчас без лишних слов, ладно? – сказал он, но я промолчал в ответ. Было бы у меня побольше сил, повыше рост и поменьше страха, я бы давно вырубил его.
Леа сидела на балконе поникшая. Странно было видеть ее такой.
– Леа, ты что, уже замерзла? – спросил он.
– Нет, – ответила она, даже не посмотрев в нашу сторону.
Они друг друга стоят. Леа больна на голову так же, как и Нико. К черту эту дьявольскую пару. Мне их, наверное, никогда не понять.
– Тебе одиноко? – снова поинтересовался Нико.
– Вообще-то да, – пробормотала Леа.
– Мне перенести сюда мои вещи и побыть с тобой?
– Хватит глупых вопросов, ты же знаешь, что делать. – Она жестом указала на дверь, и Нико покорно вышел. Впервые я увидел, как сама Леа говорит парню о том, что ему предпринять.
Я продолжал стоять на балконе и молча умирать от холода.
Через три минуты Нико вернулся с одеялом и двумя подушками. Он выглядел подавленным и разбитым.
Отдав подушки Леа, он подошел к краю балкона и вытащил из-за высокого дерева самодельные качели, на которые можно было лечь почти в полный рост. Они были сделаны из дерева и держались на небольших канатах, которые обвивали мертвые стебли розы. Это напоминало сказку про лесных фей и эльфов. Затем Нико опять забрал подушки и соорудил что-то вроде кровати. Леа встала с плетеного стула и переместилась на новое место, поправив подушку под головой и свернувшись клубочком, при этом пристально наблюдая за действиями Нико, который зажигал фонарики, висящие на крыше. Раньше я думал, что это реальные декоративные фонари, но оказалось, что это просто свечи в обычных стеклянных банках. Терраса сразу же стала намного уютнее и красивее. Прямо «Сон в летнюю ночь», только под конец осени. Закончив с освещением, Нико лег рядом с Леа и обнял ее за плечи. Ему пришлось согнуть ноги в коленях, так как «кровать» подходила по размеру только ей. Мне почему-то стало жаль парня. В неудобной позе, на жутком холоде он остался тут. Правда, я все равно не понимал необходимости так издеваться над собой. Вопросы задавать тоже было неудобно. Может, они буддисты? Ну или приверженцы еще какой-нибудь странной религии, и ночи на холоде для них что-то вроде поста… Не знаю. Но одно понятно точно: я тут третий лишний.
– Спокойной ночи, – откашлявшись, сказал я.
– Спокойной ночи, – ответил Нико. Леа лишь помахала рукой.
Когда я уже открыл дверь, то вновь услышал его голос:
– Ты можешь включить отопление на первом этаже. Поставишь на 70, будет намного теплее.
Я молча оставил их наедине с тишиной.
14
Утро
– У тебя на первом этаже все стекла выбиты, – сказала Леа, которая вновь забралась через окно, чтобы разбудить меня.
Я устало открыл глаза, не понимая до конца, что происходит. За окном еще было довольно темно. На электронных часах с бирюзовой подсветкой виднелись цифры 4:56.
– Что ты тут делаешь? – хриплым голосом спросил я, опершись на локти, чтобы лучше разглядеть Леа, которая сидела на подоконнике. – Подожди, а как ты сюда залезла? – Я опять открыл глаза и оказался в сидячем положении, словно мне приснился страшный сон.
– Окно было открыто.
– Я понимаю, а залезла ты… Блин, у меня голова просто раскалывается… Что происходит… – раздраженно пробормотал я, прикрывая лицо ладонями.
Через секунду она уже была со мной под одним одеялом. В этот раз на ней было какое-то длинное хлопковое платье молочного цвета с рюшками, будто ночная рубашка девушки из восемнадцатого века, а на шее красовался тонкий, такого же молочного цвета шарф (или платок), которым она еще укрыла голову и спрятала длинные волосы.
– Зачем ты тут? – спросил я и понял, что прозвучало это как-то грубо. Особенно если учесть то, что я всегда был рад ее видеть.
– Просто не спалось, и я решила покататься на машине. Так уж получилось, что проезжала мимо твоего дома, решила зайти. Я уже час тут сижу. Ты так прикольно спишь. Кстати, ты добавил немного голубой краски на розовую часть волос. Очень круто, выглядит как сахарная вата, так и хочется зубами оторвать немного, – сообщила Леа, накручивая прядь моей челки на свой тонкий палец.
– Ну да… Прикольно, – смущенно ответил я, не зная, что еще сказать.
– Как дела? Смотрю, твои родители уехали…
– Ага. Они на две недели укатили в Лондон, хотели взять меня с собой, но я отказался. Все равно там делать нечего, – ответил я.
– Я бы на твоем месте поехала. Делать нечего именно тут, – задумчиво проговорила Леа.
– Тут есть ты, а в Лондоне тебя нет, – ответил я и тут же пожалел об этом. Зачем? Вот просто – зачем?
Она с усмешкой и непониманием посмотрела на меня, а затем отрицательно покачала головой.
– И правда…
– Что я могу сделать, если это мои чувства? Я не в состоянии их контролировать, к тому же ты сама всегда целуешь и обнимаешь меня. Вот даже сейчас зачем ты пришла? Ты же знаешь, как я тебя люблю, и просто продолжаешь издеваться надо мной. Это жестоко, – привстав с кровати, выпалил я.
Лицо ее стало серьезным и в то же время грустным.
– Перестанем общаться?
Я был в шоке от ее слов. Нет, мы не можем перестать общаться, я сразу потеряю смысл жизни.
– Нет, пожалуйста, прости, я не то имел в виду, я хотел сказать, что…
– Дело не в тебе. Я сгораю, – оборвала она меня на полуслове.
– Что значит «сгораю»? – непонимающе спросил я.
– Ничего, ложись обратно.
Я молча лег в кровать.
– Теперь мне не до сна… – устало выдохнул я.
– А я подала документы в колледж, – сообщила она.
– И как?
– Не приняли, – улыбнувшись, прошептала девушка, смотря пустым взглядом в потолок.
– Почему так? – спросил я, слегка приподнявшись на локте. Я знал, что Леа хорошо училась. Она разбиралась в литературе, искусстве и философии, знала историю и религию, астрономию и культуры многих стран.
– Просто слишком много желающих. Моих знаний недостаточно. Им нужны грамоты, дипломы, сертификаты, справки, награды и прочее. У меня этого нет, – вздохнув, ответила она и посмотрела на меня.
– Сильно расстроилась? – спросил я.
– Уже все равно. Мне и не нужно было. Просто хотелось немного скрасить свои дни. Я ведь всегда нахожусь дома. Раньше хоть цветы развозила, а в это время года цветов нет, соответственно и заказов нет. Сад тоже мертв. Давно так холодно не было, но мне это нравится. Что-то в холоде умирает, а что-то немного оживает. Так странно создан этот мир. Нико все время что-то читает, все время думает, ему не до меня. Я сижу в комнате и пытаюсь себя развлечь. Кажется, я прочитала все 795 книг, что находятся у нас в доме. Обрисовала акварелью все стеклянные вазы, тарелки и стаканы. Я больше не играю на фортепиано, оно окончательно перестало звучать. Нет, оно, конечно, играет, но ты бы слышал, как омерзительно. Нико передвинул его в подвал. Я пыталась помочь, но он попросил позвать соседей. Вот забавный, он забыл, что у нас нет соседей. Посмеялся над своей же ошибкой и обошелся без помощи. Иногда я зову его посмотреть со мной кино, но он говорит, что устал. Все время хочет спать. Уходит в свою комнату, ложится на кровать и смотрит в потолок. Боюсь, что он приболел. Печаль ведь тоже болезнь. – Она усмехнулась, а взгляд ее был снова направлен в потолок.
Я сначала помолчал, обдумывая все, что сказала Леа, а потом решился.
– Так приходи ко мне, когда скучно.
Она посмотрела на меня.
– Лучше ты приходи. Так справедливее будет, – ответила она, словно в комнате, помимо нас, кто-то спал.
Я лишь промолчал, в мыслях соглашаясь с ней. Пусть даже все, что она говорила, казалось мне странным.
– Может, тебе кофе сделать? – предложил я, видя, что спать ей не особо хочется, но и бодрой она уже не выглядит.
– Да, пожалуйста. Можно я покачаюсь в том плетеном кресле на крыльце вашего дома? – спросила она.
– Конечно. Возьми что-нибудь укрыться, а то там прохладно. – Я стащил с кровати свое огромное темно-синее одеяло и протянул его Леа.
– А можно что-то тоньше? Боюсь, что мне будет слишком тепло.
Я подошел к комоду и вытащил из самого нижнего ящика какуюто светлую простыню.
– Ты уверена, что тебе не будет холодно? – уточнил я.
– Да, это просто идеально, – ответила Леа, беря сверток из моих рук.
Она ушла так быстро, что я не успел оглянуться. Спустившись на кухню, начал делать кофе, который всегда получался у меня вкусным и крепким.
Леа сидела в подвесном кресле и слегка раскачивала его, тихо напевая «Asleep». Вроде и спокойно, но и как-то тревожно, грустно.
Наконец кофе был готов, и, разлив его в цветные чашки, я вышел на крыльцо.
Леа взяла одну и кивнула в знак благодарности. Я присел рядом, и она поделилась со мной покрывалом.
Мы сидели очень тихо. Было слышно лишь, как ветер гоняет по асфальту сухие листья. Солнце еще не взошло, но было уже светло. Ни в одном доме еще не началась жизнь. Ни одной машины не проехало. Все на свете было поглощено глубоким сном. Да и мы в какой-то степени спали. Спали с открытыми глазами. Иронично.
– Грустишь? – вновь спросил я. Мне не хотелось раздражать ее своими тупыми разговорами, но, боже, я же вижу, что она словно мертва. Бывают люди без эмоций. Нет их, и все. И никому от этого ни холодно, ни жарко. А бывают люди, отсутствие эмоций у которых порождает тоску. Именно так было с ней. Ее безэмоциональность убивала. Сжирала и ее, и окружающих.
– Нет, – ответила она.
– Ты всегда такая, – расстроенно покачав головой, сказал я и отхлебнул немного горячего кофе.
– Да. Это не значит, что мне грустно.
– А что же это значит?
– Да ничего. Это не имеет смысла, как и все в этом мире. – Она выглядела слегка раздраженной, но все еще усталой.
Впервые я заметил за собой излишние чувствительность и обидчивость. Мне не нравилось, когда она разговаривала в таком тоне. Я чувствовал себя ущербным.
