Дара. Рождённая кровавой луной

– Подожди пару минут, я кофе куплю. Ты будешь?

– Вот я сейчас и куплю, пошли.

Быстро выбрали себе напитки и пока нам их готовили, Алан предложил сыграть в настольный мини футбол.

– Смотри играем на желание, Дара, – предупреждающе поднял палец и опустил мячик на поле.

– Но я не умею в это играть, не честно ведь будет, – предпринимаю попытку улизнуть от позора, но кажется парня напротив это мало интересует.

Ладно.

– Давай, давай. Проигрывай с достоинством главное. И помни, что в данном случае, проигравших в принципе не может быть. Мне ты не сможешь проиграть никогда, – сказал странной интонацией, но мне почему-то понравилось, то как это прозвучало.

Вместе отсчитали последние секунды электронных часов на стене кафе и понеслась.

Я стала крутить и дергать все ручки, даже не понимая какие двигаются от моих действий, какие от рук Алана. Шарик я вовсе не видела, так он метался по зеленому полю. Но каждый раз он оказывался в моих воротах. Очередной раунд, или как это называется я не выдержала и просто оббежала конструкцию отталкивая его дальше, а сама схватила мяч и просто затолкала, что вышло не сразу, в его ворота.

Он подхватил меня на руки и стал кружить, оторвав от пола.

Я заливалась смехом и боже… Я была такой счастливой и беззаботной в это мгновение.

Мне кажется, что я ни разу в жизни столько не смеялась. И чтобы так по-настоящему, открыто. Это тоже впервые было.

– Молодые люди, ваш заказ готов, – позвала нас бармен и мы, выпрямившись пошли к барной стойке.

Вышли на улицу держа в руках большие бумажные стаканы, а в моих ушах по-прежнему стоял его смех, когда он смеялся мне прямо в ухо, обдавая слишком горячим дыханием.

Все время, пока двигались в сторону парка я то и дело погладывала на Алана, и каждый раз словно вылавливая нечто, что меня очаровывало в нем, даже несмотря на то, что пугал меня он буквально вчера очень сильно.

У него густая довольно-таки поросль на лице, которую он аккуратно так содержит, что фактически можно провести линию по ее краю. На подбородке чуть отпустил, что сделало его лицо немного вытянутым.

Густые брови и длинные ресницы.

Я глядела на него и мне определенно нравилось то, что я видела.

– Под ноги смотри, Дара, – ловит в очередной раз меня на разглядывании его профиля.

– Смотрю.

Темп сбавили уже по факту нахождения в сквере.

– А что ты? Одна в семье или есть братья, сестры? – почему-то такой вопрос от него в голове прозвучал новым вопросом уже от меня. Почему я одна? Как много стерлось из памяти после произошедшего. И вот новый, что именно произошло? Почему нет деталей?

– Я одна у родителей, – все же ответила, стараясь не думать о тревожащих меня тем.

– Оу, скучно, наверное, тебе пришлось в детстве?

– Эм… Знаешь, прозвучит ужасно глупо, но буквально сегодня я пыталась вспомнить хоть что-то из своего детства, но ничего. Совершенно белый лист.

– Нормально. Я помню только то, что всегда соперничал с Дилом за первенство, а потом Коби гонял за то, что пользовался тем, что мелкий самый.

– Нет, ты не понимаешь.

– Ну так объясни, – взял меня за руку и сплел пальцы.

Я смотрела как мои тонкие и светлые чередуются с его крупными и темными и… это так тронуло меня. Я впервые держала за руку парня, а вчера впервые целовалась с ним же.

Боже! Моя жизнь меняется так быстро, что я не понимаю как реагировать на все это.

– Только пойдем кое-куда. Я тут нашла одно красивое место.

– С тобой куда угодно, – с воодушевлением ответил, когда мы свернули с основной дорожки на протоптанную тропу.

– Почти год назад кое-что произошло. И я долгое время восстанавливалась. То есть в прямом смысле. Я не могла даже пошевелиться и заново училась многим вещам. А говорить начала, – задумалась и поняла, что совпало наше знакомство с этим днем. – Помнишь ты пришел к нам утром в квартиру, первый раз мы тогда друг друга увидели?

– Как забыть? Помню, – снова погладил подушечкой пальца мою кисть.

– Вот в то утро я проснулась и вуаля, говорю. Даже врачи не понимали, что и к чему. Я просто молчала, при этом все показатели здоровья не указывали на отклонения.

– Ничего себе. А что произошло?

– И тут странность. Я не помню. Думаю, вместе с памятью об этом происшествии ушли и детские воспоминания. Наверное, та часть мозга пострадала. Не знаю, я в этом не разбираюсь.

– Эй, – остановился и потянул меня на себя, так откровенно действуя, что я засмущалась.

– Что? – Алан погладил своими ладонями мою талию и обвил руками, вставая еще ближе.

– Мне жаль, что ты такое пережила, – провел носом по моей щеке и продолжил, глядя в глаза. – Но больше такого не повторится. Я о тебе позабочусь. Ты позволишь мне это делать?

Открыла рот, но честно не знала, что ответить на такие слова. Совершенно потерялась. И в итоге очнулась от странного гипноза только когда ощутила его губы на своих.

Глава 25

– Почему именно сюда пришли, кстати? – спросил Алан, когда мы оказались на месте.

Я снова вдохнула лесной воздух и ощутила внутри себя приятное покалывание.

– Тут красиво. Разве нет? – посмотрела на него и улыбнулась, когда он закивал головой, но свой взгляд не отводил, пока я сама не отвернулась.

Села на тот самый камень, на котором сидела в прошлую мою прогулку и стала думать о том самом волке.

Интересно, он еще вернется когда-нибудь сюда?

– Дара, – окликнул меня парень.

Повернулась к нему и увидела его раздетого по пояс.

– А… – закрыла рот, чтобы не выпалить ничего глупого, но вот глаза оставила распахнутыми.

«Это невероятно», – пронеслось в голове, стоило мне опустить взгляд на его торс.

Столько татуировок, но нет хаоса. Я вижу каждую отдельно на этом татуированном полотне.

Я уже не слышала воду льющуюся, казалось бы, шумно, или птиц, тревожащих тишину леса. Я смотрела на диковинные рисунки.

Алан приблизился ко мне и подал руку, чтобы я встала. Ведомая им я повиновалась, и моя кисть сама взметнула в воздух.

На шее, словно настоящая, темная нить оплетала ее, а на той «висели» разные штуковины, похожие на амулеты. Подобные я встречала в картинках из сети.

Я выхватывала из каждого разные важные элементы.

Глаз, внутри зрачка которого было пламя.

Сердце, проткнутое копьем.

Раскрытая ладонь, внутри которой расположена спираль.

И много, много подобных.

Все они располагались так, будто висят на шее, дальше был рисунок раскрывшего пасть волка, справа на груди. Летящий рядом орел в когтистых лапах держащий лук и стрелу.

– Невероятно… – не выдержала и произнесла вслух единственное слово, вертящееся на языке.

– Нравится?

– Это просто запредельно. Их так много, но они едины словно.

– Так и есть.

Тут Алан разворачивается спиной и передо мной на мощной, красивой спине расположились четыре стихии.

Ветер, кружащий вихрем и толкающий волны воды на огонь, который поджигал землю и ее деревья, на которых начинал свой исток вихрь ветра. Четыре объединенные стихии, которые вплетались одна в другую.

У каждой было свое место, но там, где заканчивалась одна, вплеталась другая и так по кругу. Они были изображены в круге. По краю его была длинная надпись. Но язык, точнее символы были странными такими. Словно выдуманными кем-то. Впрочем, может так и было?

На линии чуть выше лопаток была битва. Волк и человек, кругом лес и тьма клубится.

Или… Пригляделась и в этот раз это казалось не битвой, а… Сложно понять. Слияние? Да похоже, что они то ли соединяются, то ли наоборот разъединяются.

Фэнтези любит?

Но все выглядело бесподобно. Будто история в картинках.

На шее, там, где хорошо виднеются шейные позвонки была луна и на ее темном фоне снова волк, воющий на эту луну.

Дотронулась подушечками и провела по рисунку, но отрывать руку не спешила.

Алан запрокинул голову и его волосы коснулись моих пальцев. Я даже не заметила, как моя кисть уже блуждала по его голове.

Переплетаясь с прядями, я продолжала странный завораживающий массаж. А когда Алан резко развернулся и поднял меня на руки, вскрикнула, но мой крик утонул в поцелуе.

– Какие планы на будущие выходные? – поинтересовался Алан сидя в моих ногах спиной ко мне, а я возвышалась на камне.

– Всю неделю пары, ничего интересного. А в пятницу поеду с самого утра домой. У меня прием у доктора, которая вела мою историю болезни. Обязательный раз в полгода. Ну и останусь на выходные у родителей, а в воскресенье назад.

– Могу поехать с тобой. Хотя бы привезти, а потом забрать.

– Было бы здорово. Я планировала на автобусе. Хотя папа запретил.

– Правильно сделал, какой-нибудь волчок украдет не свою красную шапочку. А эта шапочка моя, как и носящая ее девочка, поэтому я тоже запрещаю.

Рассмеялась на его слова, но что тут скажешь было приятно.

Сижу озираюсь по сторонам в надежде увидеть того ласкового зверя, но кажется, что он уже ушел из этих мест.

– Ты кого-то ждешь?

– Ты не поверишь или посмеешься, но в прошлый раз я видела тут черного, огромного волка.

– Ого. Смеяться не буду. Эти места полны разных зверей.

– Ты не понимаешь, он был просто аномально огромным. И таким красивым. А еще он, вот как ты сейчас сидел у меня в ногах. И я его гладила и даже не боялась.

– Серьезно?

– Я не сошла с ума, Алан и говорю правду. Он меня отпускать не хотел, тянул зубами за кофту, чтобы осталась.

– Уверена, что он не ногу пытался отгрызть? – спрашивает, а сам смеется.

– Говорила же, что смеяться будешь.

– Ну прости.

– Да брось. Я просто решила, что может он из этих мест, и вырос рядом с людьми, вот и не пытался навредить. Думала, что встречу его вновь.

– Поэтому мы тут?

– Не только поэтому. Здесь и правда красиво.

– Не стану спорить с тобой.

Вернулись домой к семи. И к моему разочарованию расстались на пороге моей квартиры.

Это так странно. Каким образом я ему вот так доверяю? Так много рассказываю о себе и слушаю в ответ не меньше подробностей его жизни? Откуда ощущение правильности и полного отсутствия страха? Он чужой, но ощущается таким родным.

Неделя началась с того, что Алан меня больше не ждал в машине, а пришел за мной сам.

Подарив утренний поцелуй отвез на учебу, а после сам и забрал.

Одногруппники не были на меня обижены или злы. Я извинилась снова и кажется, что все отнеслись с пониманием восприняв Алана как моего парня.

Девчонки и в том числе Лиса выпытывали подробности моей личной жизни, о которой трепаться как делали это они я не стала. За что получила полный укора взгляд обиженной подруги.

В перерыве ко мне прискакали девочки и стали пищать о чем-то, что я не могла уловить сразу.

– Стойте вы о чем?

– В аквапарк пойдешь?

– Так октябрь уже. Вы что?

– В закрытый, Дарина.

– Оу, тогда можно. А когда?

– На следующей неделе.

– Отлично, я за.

– Круто.

До пятницы мы с Аланом часто гуляли после его работы. Потому что как оказалось он привозил меня, а после снова уезжал на фабрику. Я была против, но кажется, что смущало это только меня саму.

Вечером в четверг поставила будильник на семь утра и отправила Алану скрин экрана.

«Лучше бы это было твое фото».

«У тебя уже есть мое фото».

«Одно? Мне мало».

Выбираю в папке фотографий еще парочку и отправляю ему.

«Другое дело. Спасибо».

Но в ответ попросить не решилась. Он прислал в итоге сам.

«А то жду жду, когда сама попросишь, а ты молчишь».

«Спасибо».

Дорога в город впервые не была нудной.

Я уже за это время привыкла что Алан всегда рядом. Порой мне кажется, что он читает мои мысли. Потому что заранее умудряется распознать мое желание, или наоборот выполнить мысленную просьбу, о которой я не могу сказать.

Думаю, это хороший знак, если люди так друг друга чувствуют?

Мама встретила нас дома.

Она улыбалась увидев, что я приехала с Аланом. Хотя я думала, что мне придется отвечать на неудобные вопросы. Впрочем, отец был тоже… рад.

Что происходит?

Они общались как старые знакомые. И ни единого слова от матери, о возрасте или о чем-то взрослом.

– Мам? – все-таки не выдержала я, когда мы с ней накрывали на стол нечто среднее между обедом и простым перекусом, а папа и мой парень, странно звучит, были в отцовском кабинете.

– Что дорогая?

– Ты странная.

– Почему?

– Ну не знаю. Когда я поступала ты каждый день вела беседы о примерном поведении, а тут улыбаешься тому, что я с парнем приехала.

– Твой отец сказал, что он хороший молодой человек. Я его мнению доверяю, нет смысла сомневаться в его надежности.

– А, вот как. Ладно.

Накрыли быстро. Стол оказался завален едой. Позвали мужчин, которые вышли хмурые из кабинета. У меня аж у самой настроение испортилось. Только когда Алан приобнял меня своей рукой за столом я немного успокоилась. Однако атмосфера перестала быть легкой и мне это не понравилось.

Глава 26

Алан

Черт, меня можно отнести к великим мученикам.

На самом деле для меня важней рядом с Дарой быть, а остальное не важно. Она моя. И совсем скоро станет моей по всем законам двух миров.

Иногда засматриваюсь на ее плечо и выбираю удобное местечко, где придется моя метка.

Она открылась мне. То, как мы проводили последние вечера вообще отдельная тема. Сейчас главное за оставшееся время до ритуала приблизить ее к нашему нашей общей реальности максимально. Конечно, я надеюсь, что до этого момента мы будем все знать о врагах и их намерениях.

В общем то, поэтому я и поехал с Дарой. Точнее это будет в задачах. Ехать с ней я хотел при любом раскладе. Благо не пришлось выдумывать ничего. Сама же пара, кажется, смирилась с моим нахождением рядом с ней. Правда я не железный и порой срываюсь на объятия и поцелуи, но вовремя останавливаюсь.

Остался месяц. Это не много на самом деле.

Приехали к Дэвисам не очень быстро. Я не намеревался давить на газ. Мне было важно и приятно быть с ней подольше. Арону я уже звонил и просил о разговоре. К тому же им все равно обоим пришлось приехать в город. Дару везти в лес неправильно, да и опасно, я не позволил бы.

Постоянно слышу мысли моей девочки и понимаю, что наша истинная связь для нее ощущается тонкой нитью. Она впадает в такое состояние, которое легко контролируется волчицей, но для человека, как сейчас это гипноз.

Скорей бы разобраться со всем.

Родители Дары встретили как полагает. Пока женщины пошли на кухню, мы отправились в кабинет.

– Итак, Арон, мы тут одни. Пора поговорить открыто и выложить на стол передо мной последние тайны. Почему-то мне кажется, что твоя тайна имеет последнюю точку в разгадке.

– Алан, это тайна моей семьи. И тайна моей Сони.

Я сглотнул, почувствовав его неприкрытую боль. Даже волк прижал уши. От него веяло холодом, который оставляет после себя гниль.

– Годы назад, когда моя пара забеременела старшим ребенком была война. В тот момент обострились людские заговоры. Это был короткий период, но он запомнился нам очень хорошо. Соня сильно нервничала. Потому что я часто уходил и пропадал порой по неделям. Она не могла со мной связаться. Из-за этого маленькая волчица внутри нее оказалась слаба. Соня пошла в лес в очередной вечер встречать меня, как делала постоянно и у нее начались роды. Слишком ранние роды.

Я был почти дома. Я слышал ее боль и бежал как мог быстро. Соня слабой была в тот момент, как и наша дочь. И мы ее потеряли, Алан, – его голос был наполнен тем мгновением, которое я ощутил на себе слишком явно.

Я видел все картинками, окрашенными мглой и туманом печали.

– Соня была не в себе, я и сам почти сошел с ума, пока мы не услышали тонкий воющий голосок. Кричащий очень громко. Далеко от нас, но мы слышали его так, словно он был рядом с нами. Я вскочил сразу на четыре лапы и побежал. Гнал так быстро, потому что слышал младенца… новорожденного. Не сложно подумать, что мы посчитали это знаком предков.

Соня, кое-как справляясь с болью потери шла мне навстречу. Она держала на руках нашу не выжившую дочь, а я найденного ребенка, мать которой умерла. Это была чужачка, истратила все силы. Возможно, изгнанной оказалась. Ведь мы в поисках волчонка вышли за границу наших владений, именно там я нашел Сорину. Мы совершили страшное деяние, Алан. Но я ни разу об этом не пожалел, как и Соня. Никто не почувствовал чужака. Малышка насытилась молоком моей пары, даже укусила ее и переняла запах матери. Мы скорбим каждый год в день ее рождения, оплакивая нашу маленькую волчицу.

Я услышал эту историю и не мог поверить, что они такое пережили. Тут я кое-что понял. Соня не щедра на эмоции. Видимо это отпечаток боли. Есть такие волки, которые связывают себя самыми разными обетами перед предками. Арон, порой выглядит уставшим и обессиленным, но я знаю, что он один из сильнейших волков, что видел мир оборотней.

– Я… Арон, я сожалею.

– Я знаю. Полагаю, ты нашел много ответов в этой правде.

Киваю, потому что картинка становится все более ясной.

– А дальше?

– Потом родилась Дара. В ночь кровавой луны. Причем в те часы родов Сони, пока она лежала со слишком мучительными схватками родилось еще пять детей. Дара стала шестой. Она изначально была другой. Такое полнолуние нами изучено почти полностью. И дети, рожденные в такие ночи сильны и необычны зачастую. Умеют развивать в себе несколько сил, хотя обычный волк способен сосредоточиться на чем-то одном. Дара смогла вместить три. Она имела предчувствие, которое должно было развиться к совершеннолетию. Сильный гипноз и внушение. А еще она очень сильна и вынослива. И поверь такой регенерации как у нее, я не видел ни разу за мои немалые годы.

– Словно ты сейчас описал будущего альфу в расцвете лет.

– Именно, Алан. Обычные волчата совершают свой первый оборот в полные три года жизни. Дара росла быстро до трех лет. Полтора года ей было если по времени Земли, когда она встала впервые на четыре лапы. Потом замедлился темп. Такое мы видели впервые. Пришлось сохранить все в тайне. Страшно, когда появляется в стае кто-то отличающийся. Конечно, потом мы придумали легенду, вписали ее в старые письмена, чтобы усыпить бдительность, но все-таки Дара осталась для нас загадкой. Манускрипты «древних», за которыми я ездил в разные точки мира гласят о пророчествах, и переменах, которые начнутся, как только родится некто способный произвести «потомство кровавой луны».

– Что это значит? Если ты говоришь, что родилось еще пять детей, то кто угодно может быть тем самым пророческим волком.

– Но я альфа. Сильный альфа с меткой предков, – Арон раскрывает ладони и через пару секунд на них проступают оранжевые спирали с надписями на нашем древнем языке. – Мой первый ребенок не мог стать первым. Ей было не суждено выжить, теперь я это понимаю. Мы переводим сейчас письмена, запечатанные когда-то до важного момента. Из подобных взяли и заклинание призыва силы.

– Все смахивает на…

– Бред, понимаю. Но это слишком правдоподобный бред. И судя по уровню необходимых знаний, требуемых, чтобы хотя бы приблизиться к такой правде кто-то очень умный распознал и докопался до этой сути. А это значит опасность не фантомная, Алан.

Сижу оглушенный этой правдой и поверить не могу в услышанное.

– Значит твоя… дочь Сорина узнала обо всем и сейчас она в руках врагов чтобы защитить Дару?

– Да. Я понял это почти сразу, как только сел и подумал обо всем. Правда ясна только мне и Соне, теперь знаешь и ты.

– Но когда они выяснят все…

– Мы должны быть готовы.

– Какова причина? В чем заключается смысл?

– Пока что это загадка. Дара сильна, и неизвестно на что вообще способна. Быть может, в ней спит сила о которой никто и не догадывается. Сила, не написанная в письменах.

– Черт побери.

– Ты ее истинный. Будь рядом. Этот месяц до ее совершеннолетия будь рядом, а после можем совершать сразу брачный ритуал.

– Я даже не знаю, как рассказать ей правду.

– Придется это сделать. Я верю, что ты справишься. А потом подумаем, как вернуть ее зверя.

Вышли из кабинета подстать ситуации. На лицах словно лимоном поелозили.

Слышу, как пара начинает нервничать и пытаюсь взять себя в руки, но получается это, только когда оказываюсь рядом с ней.

Беру ее руку в свою под столом, типа скрываюсь от ее родителей и переплетаю пальцы.

– Я вижу, что у тебя удалось Дару усмирить и влиться к ней в доверие? – подходит ко мне Соня, когда Дара уходит переодеваться перед походом в больницу.

– Вышло само собой. Она меня чувствует. Просто объяснить все это не может.

– Я рада. Ты ведь уже услышал историю от Арона? – с печалью спрашивает она.

– Да. И мне…

– Жаль, я знаю. Теперь понимаешь, почему Сорина не виновна. Она любила нас всех с правдой или без, но она пошла на этот обман чтобы защитить сестру. В этом вся Сорина. С самого детства она так поступала.

– Соня, – обращаюсь к ней и жду, когда она повернется. – Мы ее вернем домой.

– Спасибо, – почти улыбается и уходит, когда Дара появляется в гостиной.

Садимся с ней вместе в машину, родители девушки в свою и едем в клинику.

В голове складываю всю информацию и пытаюсь привыкнуть к тому, что моя пара настолько значимая часть истории. Но куда приведет нас она – это уже отдельный вопрос.

Глава 27

Дара

В больнице развели руками и в общем-то врач ничего нового не произнесла. Сказали беречься и так далее.

Алан был рядом и это сначала волновало, а потом показалось, наоборот, правильным чем-то. Он остался до вечера у меня, а потом уехал, пообещав вернуться за мной в воскресенье.

В субботу мы с мамой отправились на шоппинг. Погуляли. Папа был занят и если честно, то я ужасно скучала по моему соседу.

Не знаю, как описать, но внутри меня словно тянуло какой-то нерв, который ныл и ныл, требуя его. Поэтому настроение, которое я пыталась скрывать от мамы неумолимо ползло вниз.

– Может быть поедешь назад? – спросила она, когда мы после обеда сели пить чай.

Папа посмотрел на нас обеих, словно секреты пытается подслушать.

– Куда? – непонимающе смотрю на нее.

– Ну на квартиру, – аккуратно так произносит.

– Мам, завтра поеду. Дома хочу побыть.

– Ну уже где ты хочешь побыть, то что угодно, но не дом.

– Мам, – взвизгиваю, даже стыдно становится.

– Что? На тебе лица нет, Дарина.

– Ну раз не хочет, пусть тогда тут побудет, Сонь, – встревает папа.

– Да все я хочу. В смысле да, дома побыть.

Они посмеиваются. А я краснею, будто меня на чем-то таком подловили.

В воскресенье, решила подольше поспать, но уже к девяти услышала голос, который ни с чьим не смогла бы спутать. Вот только верила, что ошиблась.

Выглядываю в окно и готова кричать от счастья.

Быстро умываюсь и бегу вниз. Но перед поворотом сбавляю скорость.

Выхожу медленно и недолго наблюдаю за Аланом, которого мама кормит завтраком.

– Доброе утро, Дара, – оборачивается парень и улыбнувшись встает, отодвинуть мне стул.

Прохожу к своему месту, и мы соприкасаемся с ним ладонями, крепко сжимая. После завтрака Алан просит показать ему наш городок, а мама предлагает нам проехаться к утесу.

– Мам, может Алану это не интересно.

– Почему? Я бы с удовольствием.

– Тем более я про тот, что сюда ближе, а не дальний в чаще леса. Дорогу помнишь, Дара?

– Конечно.

Пока добирались к месту, держались за руки и разговаривали. Алан тоже съездил к родителям. И сказал, что его мама ждет встречи со мной.

– Ты рассказал обо мне маме?

– Да, почему тебя это так удивляет?

– Не знаю. Мои подруги встречаются с парнями и ни разу еще не обсуждали даже просто знакомство с ними.

– Думаю, это говорит об их истинных намерениях.

– В смысле, что это все просто несерьезно?

– Именно.

«Ага, это намек такой? Неожиданно».

Дальше ехали по извилистой дороге вверх с потрясающими видами.

– Любишь лес?

– Не знаю, – отвечаю честно. – Порой я смотрю в зеленую чащу и кажется, что она меня манит. Хочется все бросить и бежать туда босиком. А иногда, кажется, будто я ощущаю под ногами землю, смешанную с листьями прошлых лет. И запах, который мне нравится.

– Вот и у меня такое ощущение. Только я не представляю и мне не кажется. Я и правда люблю лес.

Улыбаюсь его откровению, и мы оставляем машину.

– Тут придется пройтись пешком.

– Тогда может оставим тут свою обувь?

– Ты уверен?

– Если что я тебя на руках понесу.

– Вот еще, – скидываю слипоны, сняв капроновые носочки и наступаю на чуть мокрую от утренней росы траву.

– Приятно? – спрашивает Алан, пристально за мной наблюдая.

– Вполне.

– Тогда пошли.