Карманный шторм

Тихо. Темно. Бьются ветки об окна больницы.

Сквозь коридор с гулким звуком проносятся стоны,

Вздохи, шаги… Я устало прикрыла ресницы.

Я не хочу оставаться такой отстранённой…

Где я теперь? Незнакомые улицы, город…

Мой универ. Третий курс, я живу у бабули.

Утро. Тепло. Жду подружку стою у забора,

Сонно жую пересушенный маковый бублик.

Стоит моргнуть и задуматься хоть на минуту,

Мне сорок пять. Я в учительской. Рядом тетрадки.

Падает снег. Мир пушистой вуалью окутан.

В школьном дворе дети с горки съезжают на санках.

В доме темно. Жду с гулянки бедового мужа.

Маленький сын на руках у меня засыпает.

Мне двадцать пять? Двадцать шесть, может быть…Почему же

Чёрный туман всё окутал и все исчезает?

Буквы пишу, кропотливо я красною ручкой.

Хочет гулять. Убегает. Не хочет учиться.

Мне шестьдесят. Я читать учу юную внучку.

Следом за ней я к двери… Открываю-больница.

Свет, провода… И на мне кислородная маска.

Рядом мой сын. Он старик. Почему же он плачет?

В сон заклонило. Мне десять. Играю с раскраской,

Что подарил деревенский задумчивый мальчик.

В школу пора. Мама ленту вплетает косичку.

Я побегу вслед за братом «Я первая, Ваня!»

Внучка грустит. Все столпились в палате больничной.

Скоро меня в этом мире и вовсе не станет…

Мне десять лет. Я бегу после школы к мамуле.

Сидя в хлеву, улыбаясь мне доит корову.

Жизнь впереди? Или дни эти в прошлом, минули…?

Мама зовёт. Я бегу к тебе, мам! …Я готова.

***

Не рви ромашки с моих ладоней!

Ты видишь небо

Сквозь яд паров.

Ты эту пушку зовёшь Февроньей,

Зовёшь Венерой:

Она-любовь.

Меня измучил коварный вирус.

Злой пластик-коршун

Тебе к деньгам.

И белый голубь, как символ мира,

Убитый брошен

К моим ногам.

Полна природы, любви и жизни:

Я боль шпаклюю

Улыбкой мам.

Твои машины меня изгрызли…

И всё ж люблю я…

И всё отдам.

Не будь убийцей, не будь же снобом!

Не безграничны

Мои дары!

Когда иссякну, погибнем оба.

Эгоистичный

Конец игры.

Подумай, милый, во снах бумажных

Они– деревья,

Стремятся в высь.

С моих ладоней не рви ромашки.

Мы можем мирно…

Прошу, проснись!

***

Ты как первое лето без летних каникул:

Проведенное в городе и на работе.

На далёких полях созревает клубника,

Подрастает морошка в лесу на болоте.

Спит в палатке встречающий ранние зори.

Пляшут бабочки-труппа бродячих артистов.

Чьи-то пятки, омытые волнами моря,

Оставляют следы на песке золотистом.

И поёт молодежь у костра задушевно,

Кто-то в лагере дружбу заводит беспечно.

Ну а кто-то приехал к бабуле в деревню,

По утрам пирожки и купание в речке.

Манит яркостью жизнь ослепительно сильно

И зовёт погулять, порезвиться на солнце.

Только я просыпаюсь под гадкий будильник:

Как ни жаль, но идти на работу придётся.

Беспощадны года. И, подобно ракетам,

Улетают вперёд: Мы не видим последствий.

Так и ты для меня безвозвратное лето:

Что навеки прошло вместе с лёгкостью детства.

***

Мы звёзды, богини с чарующих фресок !

Мы взглядом даруем покой и уют.

Какого же чёрта такие принцессы

Пораньше с утра на работу встают?!

Где замки и слуги? Где наши короны?

Где принцы, турниры, кареты, шелка?

Не мучают ведьмы, не хитят драконы.

Под вечер дешевого пива бокал.

Ни ядов, ни зрелищ, ни радостных хлопот.

Усталость и мука, рутина и быт.

Прекрасную леди достали холопы,

Но им даже бошки нельзя отрубить!

Где сказочный рыцарь в сияющих латах,

Алхимики, маги, интриги, мечи?

Нам хочется чахнуть с Кощеем над златом

И с гордостью слушать свой титул и чин.

Никто не признает дворянство и статус;

Шпыняют на равных, не видя в упор.

Под утренний кофе принцессам мечталось:

Весь мир обратит очарованный взор.

Но нет привилегий и сказок в помине.

И нужно бороться за кров и еду.

Какого же чёрта такие богини

Пораньше с утра на работу идут?

***

Вещи собраны в ночь, дом покинул к утру Колобок.

Он катился во тьму, одержим ярким блеском эстрады.

Он стремился к мечте, позабыв отчий дом и исток,

Потерялся в попутках бездушной слепой автострады.

Верил свято малец, что минует его злобный рок,

Суждено ему стать рок звездой мирового масштаба.

Дивной музыкой вмиг очарует всех звёзд Колобок,

И поднимется вверх. Не нужны ему мама и папа.

Только каменный лес равнодушно стоит на костях.

Он таланты глотал целиком. И не морщась, на завтрак.

Возвращаться нельзя. Потому, вечерами летя

С площадей, из метро, тает музыка в призрачном "завтра".

В незнакомых лесах путь талантов ужасно тернист.

Колобок не поет. И гитару он продал за дозу.

Город скушать не смог, но сожрал героиновый лис,

От блестящий иглы мир на миг и прекрасен и розов.

Так погибла мечта: ее в клочья изгрызла тоска.

Слава счастья не даст: не достаточно воли к победе.

В ту дождливую ночь этот мир потерял колобка.

Кто же вспомнит его? Разве что, может, бабушка с дедом.

***

Пред стихами о милой маме

Даже черствый злодей бессилен.

Только в этой семейной драме

Об отцах мы совсем забыли.

_________

Мой отец был высокий, рыжий,

А теперь он старик печальный.

Мы на звезды смотрели с крыши,

Он мне байки травил ночами.

Знал он множество разных сказок,:

Лично видел полёты феи.

А глаза его, как топазы,

Хитрым дерзким огнем горели.

Бес в ребро седину не скроет,

Но глаза у него все те же.

На рабочем компе в героев

Мы играли ночами прежде.

Папа-друг всем моим подругам

Говорит на любые темы.

А когда становилось туго,

Помогал мне решать проблемы.

И,прижав к бородатой щечке,

С глаз моих он смахнул слезинку.

Он сказал:"мужиком будь, дочка!

Что раскисла, как на поминках?"

Бренность жизни его не тронет,

Говорил, мне всегда:"Рожденный

Быть повешенным не утонет.

Не жалей о давно свершенном."

Снился сон мне, надеюсь, вещий.

Там ты молод, такой же рыжий.

Мы с тобой выбираем вещи:

Мне для школы дневник и лыжи.

Вместо дисков еще кассеты,

Интернета и нет в помине,

Чёрный плащ на тебе надетый,

Покрывает блестящий иней.

Мы кормили зимой синичек.

Мне в простом показал красоты.

Приносил в коробке от спичек

Нам жуков, приходя с работы.

Мамин визг проходил сквозь стены,

Так легко, как жуки взлетали.

Это время…Оно бесценно,

Жалко помнятся лишь детали.

Злая память стирает детство,

Сердце рвется туда, на запад…

Среди взрослых безликих бедствий

Я люблю тебя, милый папа!

***

Каждый погибший становится Богом:

Тем невидимкой, что вечно молчит.

Смотрит с небес снисходительно строго,

Видится в пламени блеклой свечи.

Каждая песня врезается в память-

Счастья момент воскресить и продлить.

Прошлое помнится слабо, клочками…

Пламенем музыки в сердце звучит.

Каждое благо становится бытом:

Нужным, как воздух, незримым, как яд.

Бабка махала разбитым корытом:

Дед жизнь испортил: посмел все отнять.

Каждая фраза родится крылатой,

Если любимые шепчут уста.

Голос дороже блестящего злата

Нежно звенит, словно горный хрусталь.

Каждому в мире найдется местечко:

Трепетно носит несносных людей.

Прячась во мраке не первую вечность,

Все же находишь родное "нигде".

Каждое счастье становится прошлым,

Гаснет и тлеет в потёмках азарт.

Яркий момент, что запомнен и прожит

Будет сиять бесконечно в глазах.

***

На размокшие клятвы бумажные

Ты роняешь потерянный взгляд.

Это я похоронена заживо

В узком гробике из хрусталя.

В ритме бури качается волнами,

Он висит на массивных цепях.

Ты мечтами о счастье безмолвными

У подножья безбожно распят.

Отмахнёшься тревожно-непомнящий

От спасительно-горьких пилюль.

Я тебя не просила о помощи.

Повиси-ка, пока отосплюсь.

Мне бы рухнуть в объятья неведенья

Или мимо не глядя пройти.

Только поздно… И яблоко съедено.

Страсть слепая сошла за мотив.

Мне ли, мёртвой молить о прощение,

Безвозвратно до ручки дойдя?

Все угасло. Одно отвращение

Не смывают потоки дождя.

Где сердца разгорались пожарами,

Только лёд километры пути.

Если мимо пройдёшь… То, пожалуйста,

Поцелуем меня не буди.