Монета и сталь

скачать книгу бесплатно

Дилони выпрямилась.

– Он будет упрямиться, но нам нужно увидеться с его братом. Если кто-то и может помочь Дельвигу, то это он.

– Братом? – ни разу не слышавшая о наличии такого у Круазара, Тристл аж рот приоткрыла. – Он… Кто он? Он живет в Хилфаре?

Мэнс покачала головой. Было впечатление, что она чувствует себя неуютно, рассказывая всё это Тристл.

– Элион Круазар живет в столице королевства Адлеин. Он – высший архимаг гильдии боевой магии, – Дилони поджала губы. – Но отношения между братьями, так сказать, напряженные.

– И больше я ничего не знаю, – тут же добавила она, прежде чем воровка хоть слово вставила. – Сама недавно к ним присоединилась, а это мне Харден выболтал. Его и поспрашиваешь, если захочешь.

Кто-то из парней вдруг всхрапнул, заставив девушек дернуться от неожиданности, и перевернулся на другой бок; скрипом кровати можно было будить мертвых.

– В общем, давай спать, – вздохнула полудемоница. – Если к Круазару не вернутся его силы, будем что-то решать. А пока держи ухо востро.

Когда Мэнс пошла спать, Тристл легла рядом с ней, но изо всех держала глаза открытыми. В ответ на нее поглядывала луна – наверное, в такое время во всем поселении не спали только они вдвоем. Когда дыхание полудемоницы стало размеренным и спокойным, девочка бесшумно выскользнула из кровати.

Вместе с ранними лучами солнца в комнату пробрался аромат еды. Лайтбрингер, не разлепляя глаз, повел носом: если ему снится, лучше уж он продолжит лежать.

Но нет, запах казался вполне реальным. Паладин приоткрыл один глаз, чувствуя, как тело болит после вчерашнего боя; он тихонько застонал от осознания, что валяться весь день у него не получится.

– Вставай! – оглушительный голос Дельвига прогремел где-то у него над ухом. – Завтрак проспишь!

И с каких пор чародей такой активный по утрам? Парень мысленно помолился Одарру, покровителю всех паладинов, всей душой прося его о внутренней и внешней силе. За плечами Хардена были тысячи тренировок, но после драки с реальными врагами – фейри – он чувствовал себя так, будто это был его последний день на земле королевства Адлеин. Еще паршивее было от осознания того, что Приключенцы чуть не пали в первом же настоящем бою.

Запах мяса, свежей выпечки и чего-то фруктового и явно алкогольного помогли паладину наконец сесть на кровати и раскрыть объятья миру. Пока парень продирал глаза, все остальные уже расселись за дубовый столик у стены. Вид у них был посвежевший: синяки и царапины, конечно, никуда не делись, но зато Приключенцы выспались и набрались сил. Харден в который раз пожалел, что они остались без вещей: в одной из лавок герои обзавелись полезнейшей волшебной мазью, которая помогала залечивать раны.

При утреннем свете гостевая комната казалась побольше. Прикроватные тумбочки, сундук для одежды, стол и стулья, предназначенные как раз на четверых, были выполнены из дерева. Камина не было, из-за чего пол холодил босые ступни только вылезшего из кровати Хардена. Скудно, конечно, зато чисто и уютно; впечатление сложилось такое, что часто здесь жилье не снимают. В поселении путешественники редко задерживаются, а местные по ночам предпочитают спать у себя в домах.

На столе красовались яства, от которых у любого бы слюнки потекли: в общих блюдах лежали жареные ребрышки с овощами, тушеная утка, ароматный чесночный хлеб… У каждого Приключенца была плошка с луковым супом, а в середине стола, в окружении зажженных свеч из животного жира, стояли кувшины. Принюхавшись, паладин различил смородиновый сок, пряный яблочный сидр и травяной чай в чарках.

Дельвиг, обычно жующий какую-нибудь несчастную корочку хлеба за прочтением новой книги, сейчас вовсю уминал суп и мясо. Харден со скрипом отодвинул стул рядом с ним и уселся.

– Проголодался?

– Вчерашняя магия меня измотала, – кое-как ответил чародей, проглотив большущий кусок еды и сразу принимаясь за следующий.

Девушки переглянулись с одинаковым выражением встревоженности на лицах. Чтобы занять мысли и руки, Мэнс изящно взяла столовые приборы и принялась резать кусок утки на своей тарелке. Тристл последовала ее примеру и набила рот свежим хлебом.

– Удивительно ты исцелился после нападения, – заметил Лайтбрингер, наливая себе сидр. Тристл перестала жевать и покосилась на паладина, пытаясь понять, подозревает ли он что-нибудь. – Вы знаете, что это была за тварь в платье?

– Какой-нибудь лесной дух, – пожал Дельвиг плечами. – Мы сбились с пути, пришлось расплачиваться.

– Извините за это, кстати, – коротко бросила Дилони. Ее лицо было непроницаемым, как гладь озера.

Ребята промычали что-то неопределенное как знак, что извинение принято. Тристл всё порывало спросить, почему их бесстрашная воительница купилась на дешевый трюк с детьми, но первым заговорил чародей:

– Знаете, что странно? Волк собирался откусить мне лицо, но ему в морду ударил поток воздуха. Что это могло быть?

– Тебя это интересует? Не то, что мы оказались за мили от Другой части Леса? – тут же перебила парня полудемоница. Ее волосы, обычно пышной копной лежащие спереди, сейчас были откинуты за спину.

Лайтбрингер вдруг уронил приборы на стол с громким звоном. Приключенцы вздрогнули.

– Мы, паладин, который тренировался всю свою сознательную жизнь, чародей, бросивший обучение в Академии Магии Разрушения, но способный подпалить целый лес, демоническое существо со способностью контролировать разум и умелая воровка, проиграли первую же битву! Не знаю, что насчет вас, но вот что беспокоит меня!

Громогласность Хардена разом свела на нет радостный гул за столом, вызванный приятным утром и вкусной едой. Тристл так и не проглотила кусочек картофеля, Круазар не донес вилку с нанизанной уткой до рта, и только Мэнс хладнокровно отпила чай и демонстративно поставила чарку обратно на стол.

Паладин часто дышал, переводя взгляд с одного на другого. Проигранное сражение не давало ему покоя, и сейчас накопленная злость – в основном, на самого себя – вырвалась наружу. От привычной улыбки и мягкости, которые не всегда вязались с его образом воина, не осталось и следа.

Когда стало ясно, что никто не хочет тушить случившийся пожар, Мэнс вздохнула и начала говорить.

– Харден. У нас есть проблемы поважнее, чем твое пострадавшее эго, – на этих словах паладин встал из-за стола так резко, что его сидение с грохотом отъехало. С разъяренным видом он отошел к окну и уставился в него. – У Дельвига пропала его магия, а наши вещи утеряны.

На словах про чародея Лайтбрингер обернулся, и злость на его лице сменилась тревогой. Ага, что, забыл уже?

– Друг, – осторожно начал Дельвиг. – Одна проигранная схватка – не поражение во всей войне. Думаешь, твоя семья поставила бы тебе это в упрек?

Харден молчал.

– Что бы на самом деле сказали Лайтбрингеры? – не отставал маг.

– «Когда ты падаешь на поле боя, ты не проигрываешь. Если ты поднимаешься и продолжаешь бороться, сражение еще не окончено. Поражение наступает тогда, когда ты решаешь сложить оружие».

Круазар удовлетворенно кивнул. Он встал из-за стола, подошел к другу и тихо заговорил с ним. Девушки разговора не слышали, и даже острая на слух Тристл не стала подслушивать, а вернулась к еде и зашумела столовыми приборами. Пока ребята разговаривали, хмурое лицо Лайтбрингера понемногу разглаживалось. Вскоре они вернулись к столу. Харден заметно остыл.

– Накопилось, – сдержанно бросил он.

Паладин кривил душой, притворяясь, что это был минутный взрыв; в его душе было посеяно зерно сомнения. Он знал, что им предстоит пройти, и был к этому готов. Но готовы ли остальные?

Ни для кого из Приключенцев не было секретом, что их отправили на такую глупую миссию – «убить Гигантскую Лягушку» – только чтобы от них отделаться. Более серьезную миссию им попросту не доверили, пришлось довольствоваться тем, что предлагают. Паладин боялся не оправдать ожиданий, но еще больше он горячо желал показать, на что они способны. Когда Приключенцы вернутся с трофеем, а потом пойдут за другим заданием и выполнят и его, и все следующие, уже никто не сможет сказать им, что они ни на что не способны.

Тристл заерзала на стуле. Свою порцию она уже доела, а несколько кусков хлеба завернула в ткань и положила в сумку.

– Ребят. Вы ешьте побыстрее, ладно?

– А что? – с набитым ртом поинтересовался чародей. – Нам же тавернщик еду принес, мы никуда не торопимся.

– Ну-у, с одной стороны можно и так сказать, – протянула девочка. – Но я бы на вашем месте не рассиживалась. Дел по горло.

Дельвиг замер с широкой керамической кружкой в руке. Сверху у нее была простенькая оловянная крышка; емкость явно использовали для распития пива.

– Тристл. Откуда у нас эта еда? Ты ее купила?

Мэнс вдруг громко расхохоталась. Она вскочила с табурета, быстро нашла свой ремень с карманами и обтянула его вокруг своей талии.

Воровка растянула губы в невинной улыбке и пожала плечами. Паладин поперхнулся, кое-как дожевал кусок мяса и тоже побежал собираться; за ним, ругаясь на нескольких языках сразу, из-за стола вылетел и маг.

– Дьявол, Тристл!

«Три Кружки» Приключенцы покинули очень быстро. Бадрика не было за стойкой, когда они уходили, поэтому паладин то и дело нервно оглядывался назад. Он ожидал увидеть охрану, но вместо этого по улицам сновал простой люд: многие несли крючные снасти, сети и специальные ловушки. Со взрослыми рыболовами ходили и дети, которые с малых лет учились тому же ремеслу. Те, кто не хотел идти по стопам родителей либо искали другую работу в Хилфаре, либо отправлялись испытывать судьбу в близлежащую столицу.

Солнце стояло высоко: после вчерашнего сражения Приключенцы отсыпались аж до полудня. Несмотря на ожидаемую весеннюю свежесть, было душно, будто кто-то закрыл окно и не проветривал помещение сутками.

– Я принял решение, – громко объявил Дельвиг. Не прекращая шагать, он повернулся к друзьям лицом. – В Мирстоуне я найду лучших магов и переговорю с ними. Кто-нибудь должен знать, что со мной случилось.

– Магия не вернулась? – уточнила Тристл.

Круазар перевел на нее полный внимательности взгляд. Какое-то время он молчал.

– Нет, не вернулась, – выплыв из своих мыслей, подтвердил парень. – В Академии никто с таким не сталкивался, а подходящих книг у меня с собой нет. Это – единственный вариант.

Судя по разговору с Мэнс, он не только не единственный, но еще и самый бесполезный. Вместо сомнительной траты времени они могли сразу пойти к Элиону, но Тристл послушно проглотила всё, что хотела сказать. Слова, как кусок черствого хлеба, встали у нее в горле; она не будет лезть чародею в душу. Судя по быстрому взгляду Дилони в ее сторону, полудемоница думала также. Харден выглядел крайне обеспокоенным. Он привык, что вокруг магии строилась вся жизнь Круазара, и не мог представить его отдельно от своих способностей.

– Тебе есть чем защищаться?

– Это мирное место, мне не придется, – немного неуверенно ответил чародей. Кажется, он сам не верил тому, что говорит, но, в конце концов, с ним были его друзья.

Из таверны Приключенцы сбегали как можно быстрее, из-за чего Дельвиг выглядел немного помятым после сна. Зато Мэнс как будто собралась на прием к королеве; Тристл так и не поняла, где она достала новое платье кровавого оттенка с длинными рукавами, которые можно было легко закатать. Юбку опоясывал привычный ремешок с вещами. Если бы не кинжалы, полудемоница была бы похожа на иноземку, пришедшую в город за покупками.

– Тут есть рынок? Давайте сходим, – предложила Тристл, стараясь поддержать дух новоиспеченной команды. – Купите себе что-нибудь… И Круазар, может, найдет чего.

Все посмотрели на нее с недоумением. На это воровка достала из поясной сумки три увесистых мешочка и кинула по одному каждому из Приключенцев. Громко звякнули монеты.

– Это то, что я думаю? – Дилони даже присвистнула.

Она тут же приоткрыла мешочек и жадно осмотрела содержимое. Алчность бриллиантами заблестела у нее в глазах.

– Неужто ты у гнома не только еду стянула?

– Нам нужнее. Мы мир спасаем, – хмыкнула девчонка, мотая головой по сторонам.

Она высматривала знакомые указатели, которые могли бы привести их к рынку, и, кажется, как раз заметила нужный.

– Он же нам помог! – паладин выглядел так, будто его снова ударили чем-то тяжелым по голове. – А мы у него последнее отбираем…

– Последнее? – фыркнула Тристл. – Вас там расам Четырех Королевств совсем не учат? У гномов всегда столько золота, что хватит на новый дворец королеве. Спасибо бы сказал.

– Извини. Спасибо.

В этот раз поход на рынок обошелся гораздо меньшим количеством покупок, потому что процессом руководила практичная Тристл. «Чьи деньги, тот и решает», – напоминала она каждый раз, когда у парней чесались руки прихватить что-то лишнее. В итоге герои обзавелись только самым необходимым: минимумом продуктов и необходимыми для путешествия мелочами. В одной из лавок воровка нашла руну, которой ставили печать на оружии, и то всегда сохранялось в идеальном состоянии и не затуплялось со временем. Проявляя неизмеримую щедрость, девочка предложила ее Хардену, но тот аж оскорбился: хоть как-то менять наследственный меч семейства Лайтбрингеров для него было страшным преступлением против себя и чести. Тристл не стала настаивать, и вместо этого подарила ему амулет удачи. Забавная красноволосая девчушка за прилавком уверила ее, что свойства предмета «проявят себя, когда придет время». Лайтбрингер сразу принял вещицу и повесил ее под доспехи, на белую рубаху. В секрете от остальных воровка надеялась, что амулет как-то подружится с ее магическим артефактом, и, может, усмирит его пыл. Тогда ей не придется переживать, что он снова перекинет их через полкоролевства или начнет жечься.

Город был небольшим, а лавки – скромными, но новая обстановка все равно отвлекла Приключенцев от недавнего поражения; они смеялись и переговаривались между собой, заглядывая в каждую лавку и магазин на своем пути. Шума от них стояло больше, чем от всего города вместе.

В один не предвещавший беды миг Дельвиг вдруг ойкнул и схватился за живот.

– Тристл, а еда свежей была?

Приключенцы переглянулись. Из всей команды плохо было только Круазару.

– Да-а, – подтвердила она. – Не думаю, что тавернщик держал бы в своих запасах тухлятину, да и по вкусу было нормально.

Круазар даже побледнел, а на лбу у него выступили капельки пота.

– Наверное, что-то с желудком. Попью отвар из лунной мяты и всё пройдет.

Тристл только пожала плечами, а Харден пошел рядом с чародеем, готовый поддержать его, если потребуется. Дельвиг ковылял с выражением лица великого мученика, но вслух больше не жаловался.

К вечеру чародею стало хуже. Ребята двигались к окраине города, чтобы найти карету и доехать до Мирстоуна, когда Дельвиг внезапно согнулся пополам и прохрипел, что больше идти не может. На расспросы, что с ним, чародей только мычал и мотал головой. Дилони и Лайтбрингер встали по обе стороны от него и подхватили под руки.

Вдруг Тристл осенило. Она приблизилась к парню и аккуратным движением убрала с его шеи волосы. Потемневших вен, как после атаки лесного духа, видно не было, и единственная догадка девочки рассыпалась прахом. Она не сразу убрала руку, чувствуя, как под ее ладонью подрагивает неестественно горячая кожа.

– В Мирстоун, – решила Тристл. – Не будем поворачивать назад, быстрее будет доехать до столицы.

– Успеем ли мы найти лекарей? Кажется, ему совсем плохо, – Мэнс с обеспокоенным видом удобнее устраивала руку Дельвига на своих плечах.

Лайтбрингер посмотрел на друга: тот почти висел на них, не в силах даже поднять голову. Он тяжело дышал, как грузовая лошадь после долгой дороги.

– Ты меня слышишь? – позвал паладин. В ответ – молчание. – Ладно. Мы везем тебя к Элиону.

Глава 5

В город Приключенцы въезжали в спешке. Чародею не становилось ни лучше, ни хуже; он сидел, согнувшись в три погибели над собственными ботинками. Руками Дельвиг сильно сжимал живот, будто это могло облегчить боль. Паладин уже попытался скормить другу свое зелье лечения, но Круазар только мотал головой: кажется, он был не в силах даже выпрямиться. Прохожие оборачивались на надрывный кашель и провожали полуразваленную карету взглядами. Ребята сели в первую попавшуюся, и Дилони, убедившись, что рядом никого нет, шепнула извозчику, что им нужно в Мирстоун, а также он не будет просить с них денег и поедет как можно быстрее.

Прибыли Приключенцы уже к ночи: повсюду горели уличные фонари, а город шумел так, будто жителям совсем не нужен сон. Словно завороженная, девочка вслушивалась в разговоры прохожих, пока остальные довольствовались цокотом копыт и гулом толпы. Тристл же выцепляла отдельные куски разговоров: кто-то жаловался на сезонное подорожание картофеля, кто-то только что вывалился из трактира, еле стоя на ногах, и бросал вслед пьяные угрозы тому, кто его вышвырнул. Девочка поежилась: знакомая только со сравнительно спокойным Вудхёрстом, она понятия не имела, как вести себя в столице. Можно ли тут красть, или ей сразу отрубит руку бдящая стража? Как относятся к приезжим?