скачать книгу бесплатно
– А где твоя мама? – спросила я, но подумала, что это, наверное, не уместный вопрос. Не мое это дело, что он рос с одним отцом. – Неужели в военной школе воспитывают грубости? А как же манеры и уважение?
– Не важно. – Начал он. – Ты всего лишь избалованная девчонка, которой достаются все богатства мира по щелчку пальцев.
То, что он сказал, не было правдой. Мне не доставалось все по щелчку пальцев, в отличие от моей подруги. Я не купалась в роскоши: дом у меня был простой, вещи покупала по нужде, а в путешествия мы с родителями никогда не ездили – единственное место, куда мы ездили, это в Сент-Луис к брату. Денег нам хватало, но моя семья не тратила их на ерунду.
Он не знает меня настоящую. Это Аишу можно прочитать по ее лицу, там всегда написано одно: шмотки, красивые мальчики и вечеринки.
Почему-то я успела привыкнуть к его грубости и уже не воспринимала ее всерьез. Наверное, в военной школе тяжело. Тем более, где ему учиться общению с девушками, если их там просто нет?
– А я смотрю, вы начинаете нормально общаться. – Аиша лукаво улыбалась с кофе в руках.
– Я просто проходил мимо. – Сказал Макс, вставая со стула. – Пока.
– Не забудь про вечеринку! – крикнула в след ему подруга.
Он ушел, ничего не сказав. Подруга поставила напитки на стол, и я взяла один из них. Подруга принесла мне белый кофе по-вьетнамски – я его просто обожала, правда после него оставалась без ужина из-за высокой калорийности напитка.
– Что это значит, Бекка? – начала Аиша. – Если ты хотела сходить с ним на свидание, так бы и сказала. Да и вообще-то у тебя есть Стив.
Я даже подавилась напитком. Аиша все время была со мной, когда бы я успела назначить свидание Максу?
– Ты издеваешься? – начала я. – Когда бы я успела назначить ему свидание? Он вообще сам только что ко мне подошел!
– Ну да, – продолжила Ай, – а потом вы влюбитесь друг в друга и начнете встречаться. И ты забудь о Стиве, как о страшном сне.
– Да ни за что!!!
Я крикнула так, что, по-моему, это услышали все, кто находился в торговом центре. Аиша была ошарашена, да и я тоже. Скорее всего, она вообще такого не ожидала. Я не любила настырность подруги – некоторый раз она просто начинала меня раздражать. Остальные минут пятнадцать мы молчали и пили свои напитки.
– Ай, прости.
– Да ничего. – Улыбнулась она. – Я сама виновата. Это ты меня прости.
Она обняла меня и достала телефон, чтобы вызвать такси. Джейк не смог бы нас забрать, потому что был на тренировке. У Стива машины не было, так же как и прав, но и он был на тренировке. Некоторое время мы еще гуляли по торговому центру, и Аиша рассказывала, кого позвала на вечеринку и что там будет. Я слушала её через раз, потому что мои мысли были заняты Максом. Впервые я думала так много и долго о парне.
Такси подъехало на удивление быстро. Следующие пятнадцать минут мы продолжали болтать о предстоящей вечеринке. Машина остановилась около моего дома. Я попрощалась с Аишей до вечера.
#МАКС
В детстве я был творческим ребенком. Меня постоянно тянуло к искусству. Моя мама художница и рисует прекрасные картины, и я перенял это от неё: рисовал постоянно и везде. Мама очень радовалась этому, а вот отец считал мое увлечение лишь пустой тратой времени, несмотря на то, что мама продавала свои картины. Отец всегда хотел, чтобы я увлекался чем-то мужским – борьбой, единоборствами или боксом, например. Честно сказать, у меня совсем не было пристрастия к тому, чтобы размахивать ногами или руками и бить людей.
Когда мне исполнилось пять, мама подарила полароид. Странный подарок для пятилетнего мальчика, но я был крайне аккуратен с данным подарком. Она научила меня им пользоваться. Я начал фотографировать все, что видел – папа не успевал раскошеливаться на бумагу для моего полароида. А после мы уехали. Хоть я и забрал с собой полароид, но больше не мог к нему прикоснуться. Каждый раз при виде его я вспоминал о маме и очень сильно скучал.
К фотоаппарату я смог прикоснуться только когда мне исполнилось одиннадцать. Я вспомнил, как мне это нравилось, и продолжил фотографировать. С каждым разом мои навыки улучшались и фото становились лучше. Мне даже посчастливилось пройти курс фотографии – там я научился ретушировать фото, подбирать цвет, место, свет, фотографировать под правильным углом. Это было моим маленьким счастьем, пока папа все не разрушил.
Свои фотографии я размещал на стене у себя в комнате, но однажды вернувшись, домой после школы, увидел, что все фотографии были сорваны. Я не мог поверить, что отец так поступит с моим увлечением. Я спустился к нему вниз и начал обвинять в том, что он не прислушивается ко мне. Не принимает мое увлечение, но он не слушал меня. Отец встал с кресла и проследовал в мою комнату. Он начал рыться в моих вещах, а когда нашел полароид – разбил его о стену.
Мое сердце разбилось на тысячу осколков, ведь вместе с полароидом он разбил и воспоминания о матери. Как он мог так поступить? Я стал ненавидеть отца, а через несколько месяцев он сказал мне, что теперь я буду учиться в военной академии, чтобы стать «нормальным мальчишкой».
До сих пор не понимаю, в чем заключалась ненормальность моего увлечения.
И почему только отец выбрал этот город? Когда он уже успокоится и задержится в одном из городов хотя бы на год? Мы, итак, уже далеко от мамы и Портленда. Как бы я хотел ее сейчас увидеть…
Хотя я даже не знаю – нужно ли мне надолго где-либо оставаться. Был один город, где мы с отцом жили около года. Я натворил там столько, что все эти грехи буду припоминать себе до конца жизни.
«Почему ты такой грубый с девушками?» – всплыло у меня в голове. Та девчонка, почему она ко мне прицепилась? Или это я к ней прицепился? Ребекка… есть в ней что-то особенное. Еще никто не пытался с таким напором лезть мне в душу. Хотя нет – был один человек, который так и норовился узнать меня. В итоге он стал мне другом, а потом я разрушил эту дружбу.
Возможно, потому что рядом не было матери, которая рассказала и показала бы мне, что такое нежность. Отец не уделял никакого внимания. Отправил в эту чертову школу и радовался столько лет без меня.
Я помнил маму только до пяти лет, причем очень отчетливо и моя память даже не пыталась стереть или забыть воспоминания о ней. Я лишь надеялся, что она до сих пор живет в Портленде. Несколько раз я выпытывал у отца хоть какую-то информацию о маме, и он рассказал мне, что дом в Портленде – семейное гнездо Россов, поэтому она не должна была уехать оттуда. После его слов у меня созрел план.
Вспомнилось, как однажды в детстве я гулял с отцом в парке. Я не играл в песочнице с другими детьми, не играл с папой в мяч, отец вообще старался не замечать меня, лишь изредка посматривал в мою сторону – я сидел рядом и наблюдал за происходящим в парке. Я смотрел на радостных детей, которые бежали в объятия мамы, и думал: «Где моя мама? Почему ее нет рядом сейчас. Почему папа забрал меня от нее?».
И вот, опять я в очередном месте, которое теперь буду называть «домом».
– Я вернулся. – Крикнул я.
Дома была тишина, и я решил обойти все комнаты. Дом был небольшой, в принципе, как и всегда – пара комнат, кухня и ванная комната. Отец всегда выбирал дома, после Портленда и только несколько раз мы жили в квартире. Уж не знаю, почему он выбирал именно дома. Возможно, скучал по тому в Портленде.
Отца пока что не было дома. На столе я увидел записку: «Я сегодня вернусь поздно, можешь ужинать один. И кстати, через несколько месяцев мы уезжаем. Опять».
Что и требовалось ожидать от отца – днем он работал, а вечером просиживал штаны в баре. Я перечитал строки еще несколько раз и не мог поверить в то, что опять придется уезжать. Но через неделю мне исполниться восемнадцать, и я не собираюсь больше терпеть это все. Пусть, если отец так хочет, и дальше бежит от своего прошлого. Переехать в Портленд и там начать новую спокойную жизнь рядом с мамой – единственное, о чем я сейчас мечтал.
Смяв записку отца и кинув ее в мусорное ведро, я достал из холодильника бутерброды и газировку, чтобы перекусить, но есть совсем не хотелось и они пошли туда же, куда и записка.
«Меня же блондиночка приглашала на какую-то вечеринку» – неожиданно вспомнилось. Может хоть как-то получится отвлечься. Я залез в карман и нашел записку, которую мне дала подружка Ребекки. На бумажке было написано адрес и время.
Вечеринки я не особо любил. Там всегда много выпивки и разврата.
Я непроизвольно вновь вспомнил Ребекку. Она была такой милой и доброй, а я ей нагрубил. Хотелось, чтобы все было иначе, но я не знал, как это «иначе». Мне хочется извиниться, но я не привык извиняться за свои слова – всегда казалось это какой-то слабостью.
Чем же, все-таки, эта девчонка смогла меня зацепить, что я сегодня целый день не выкидываю её из своей головы?
«Почему ты такой грубый с девушками?».
#РЕБЕККА
Мой дом был небольшой, но нам с мамой и папой всегда хватало места. Раньше с нами жил еще мой старший брат – Томас. В университете он познакомился с очень милой девушкой – Рози, и после окончания универа они переехали в Сент-Луис. Через некоторое время у них родился сынишка. Они дали ему имя Винсент. Он был точной копией маленького Томаса.
Мы не так часто виделись с братом, а после рождения Винсента и вообще перестали. Работа, дом, семья – этим он объяснял свою вечную занятость. Они обещали приехать к нам на Рождество. Выполнят ли они свое обещание, так и оставалось загадкой.
Я подошла к дому и увидела, что входная дверь приоткрыта. Странно. Обычно мама и папа всегда закрывают двери. Я дернула ручку и толкнула дверь. Все было на своих местах. В доме было тихо. Я посмотрела на часы – было полшестого. Обычно в это время папа уже был дома и смотрел телевизор или читал новости на планшете, попивая кофе.
– Мам? – крикнула я. – Пап?
Ответа не последовало, и в доме стояла тишина. Меня это немного испугало. Если моих родителей нет дома, а дверь открыта, значит, к нам пробрались грабители.
Через пару минут я услышала, как кто-то спускается по лестнице. По моей спине побежали мурашки, и я не могла шевелиться.
– Ребекка, – шептала мама, – иди скорее в свою комнату.
Я выдохнула, но расслабиться не смогла. Во-первых, мама говорила шепотом, во-вторых, сказала идти в свою комнату. Что вообще происходит?
Вид у нее был потрепанный. Я не знаю, что здесь произошло, пока меня не было, но я решила спросить об этом. Мама никогда от меня ничего не скрывала, если я спрашивала.
– Мам, с тобой все хорошо?
– Бекка, иди в свою комнату. – Повторила она.
Это меня встревожило еще сильнее. После ее слов я увидела папу на лестнице. Он начал спускаться, опиравшись на стену. Я знала это состояние и всегда его боялась. Мне было противно, когда люди находились в таком состоянии, ведь они становятся неадекватными, и абсолютно не понимают, что делают – он был пьян.
– Папа! Ты опять пьешь! – крикнула я.
– Не ори на отц..а – крикнул в ответ папа.
– Ты же обещал завязать! – начала я. – Более того! Ты уже год как не пьешь!
– Бекка, пожалуйста, не надо. – Молила меня мама.
Я была упертая и стояла на своем. Вообще я не любила, когда папа пьет. И этого уже не было давно. Если он начинает пить, то это надолго. Последний раз его запой был год назад и тогда врачи его еле откачали.
Был такой же обычный день. Мама была на работе, а папа вернулся на несколько часов раньше обычного. В тот день Аиша звала меня погулять по магазинам, но я не пошла. Меня что-то тянуло домой. И не зря. Когда я пришла домой, то обнаружила папу на кухне без сознания. Он еле дышал, а рядом с ним лежала пустая бутылка коньяка. Я не знала, что мне делать. Я набрала маму. Она сказала вызвать скорую помощь. Еще она сказала, что отпросится с работы и приедет в больницу. Дальше я смутно помню. Мы с мамой сидели в коридоре, молились и ждали хороших новостей. Врач сказал, что если бы я пришла на тридцать минут позже, то он бы умер. Позже выяснилось, что партия коньяка, который он пил, оказалась паленой. И это было просто чудо, что он выжил.
– Ты же чуть не умер тогда! – кричала я. – Папа! Я не хочу тебя потерять! Почему ты этого не понимаешь! Прекрати пить!
Он пошел ко мне. Мама пыталась его остановить, но он оттолкнул ее, и она отлетела к стене. Я бросилась к ней, но папа перегородил мне дорогу. Я смотрела в его пустые глаза. Сейчас в них не было ничего человечного. Пока я смотрела на него, он успел замахнуться и ударил меня лицу. Это было очень больно. Я даже отлетела обратно в коридор. В голове затрещало, и я размяла челюсть. Зарядил он мне знатно.
Мне было не так больно за мое лицо, как за то, что распирало меня изнутри. Мое сердце стучалось как бешеное и мне хотелось поколотить отца, но куда мне на него лезть? За все мои шестнадцать лет папа никогда меня не бил. Даже в шутку. Я подняла на него глаза полные слез.
– Не смей больше никогда на меня орать и указывать, что мне делать.
Он произнес эту фразу очень четко. Как будто он и вовсе не был пьян. Папа ушел на кухню. Видимо за очередной порцией выпивки. Я посмотрела на маму. Она плакала. Я схватила свою сумку и побежала в комнату.
– Бекка! – крикнула мама мне в след.
Я не стала оборачиваться. Зайдя в комнату, я упала на кровать. Вспомнила, что мне сегодня еще нужно на вечеринку к Аише. Черт! Да какая может быть вечеринка, если мои родители в таком состоянии! Слезы так и текли из глаз. Давно я не ревела.
Немного полежав, я написала Аише сообщение о том, что не смогу пойти на вечеринку. Через несколько минут она мне позвонила.
– Как это ты не придешь? – начала Аиша – Что случилось?
– Проблемы дома.
– Блин, это очень плохо. – Расстроилась Аиша. – Я все понимаю, моя дорогая. Не переживай, все будет хорошо. Расскажешь все завтра, ладно?
– Конечно.
Как ты вообще можешь понимать мою ситуацию? У тебя семья идеальная. Мать – модельер, а отец – владеет несколькими бизнесами и ты, самая популярная девочка в школе. Все твои проблемы могут решить за несколько минут. Да и в принципе у тебя царит полная гармония, и никто никогда не ругается.
Сейчас я была зла на весь мир, потому что думала, что меня никто не понимает. Да и на самом деле, Аиша никогда не вникала в мои проблемы. Редкий раз мне хотелось поделиться с ней, но я понимала, что подруге нет никакого дела до моих переживаний, и я старалась держать все в себе.
– Прости, что я не могу сейчас быть рядом…
– Ай, все хорошо. Не переживай за меня.
– Я не могу не переживать! Ты моя лучшая подруга! Я переживаю за тебя, как за родную сестру!
– Я в порядке. – Улыбнулась я. – Правда. До завтра.
Не собиралась я ей ничего рассказывать. Для меня это было личное. И семейные проблемы не должны выставляться на всемирное обозрение.
***
Я потеряла счет времени. Представляла, как сейчас хорошо брату, который не видит пьяного отца. Хотя папа никогда и не пил при Томасе. У меня иногда появлялось чувство, будто моя семья была идеальной, но после того как Томас уехал из дома, все началось рушиться. Как карточный домик – убери не ту карту, и все рассыплется.
Я завидовала Аише, которая беззаботно развлекается на вечеринке, не думая о проблемах. Родители Аиши вообще не ругались, потому что виделись редко и она сама их редко видела. Иногда я ей завидовала в том плане, что у неё нет дома ругани, которая появилась у нас при переезде брата. И почему только у нас не какое-нибудь Поместье, где могла быть жить вся наша семья, включая Томаса, Рози и Винсента?
Мои родители ругались все громче и громче. Я слышала совершенно все. Мама кричала на папу, потому что он пропил почти все деньги, которые получил только сегодня. Она спрашивала его о поводе, но папа так ничего и не сказал. Он говорил, что устал. А от чего – не понятно.
Я достала фотографию, которую сделала сегодня – камера запечатлела Макса таким грустным и, я грустила сейчас вместе с ним. Сейчас я рассматривала фотографию и понимала, что он был прав: немного другой ракурс и слегка поменьше света и фотография будет казаться еще мрачнее и печальнее, но и без этого она была бы невероятно крутой! Через некоторое время крики прекратились. Меня это немного начало волновать. Я услышала шаги, приближающиеся к моей комнате.
– Бекка, ты еще не спишь?
Это была мама. Я вздохнула с облегчением. Значит, она смогла усмирить папу или же он ушел в магазин за очередной порцией.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Насчет папы?
– Нет. – Начала она. – Послушай, милая, моя начальница направила меня в командировку на месяц, вылет через два дня…
– Ты бросаешь меня? – перебила я маму.
– Конечно же, нет, но эта командировка очень значима для меня. Она будет проходить в Милане. Я хотела сообщить это сегодня за ужином вам с отцом… – она приостановилась. – Но не получилось.
– Хочешь сказать, он не знает о твоей поездке?
– Нет. – Ответила она. – Если он выйдет из запоя, то я ему скажу.
– А если нет, то просто сбежишь?
Мама молчала. Видимо в этом доме никто не может соображать нормально. Она хочет оставить меня одну с отцом, который находится в запое. Класс! Меня раздражало то, что какая-то командировка ей важнее собственной дочери! Если бы такая ситуация была в моей семье, я бы просто бросила все дела и командировки и осталась с дочерью. Ведь что может быть важнее семьи?
В голове мелькнула мысль о том, что я вообще нежеланный ребенок. В то время шла мода на то, чтобы иметь двух или трех детей, и мои родители, поддавшись ей, родили меня. Да. Такое бывает с первыми детьми, когда молодые пары просто развлекаются и даже не переживают о последствиях. Но Томас всегда у них был любимчиком, и когда он съехал, родителей как будто подменили: они стали угрюмые. Мама стала меньше готовить, отец начал пить, да и мои отношения с ними как-то не ладились.
Я пыталась как-то подбодрить их: всегда приносила хорошие оценки, убиралась в доме, ходила за продуктами. Но даже это не помогло стать нам идеальной семьей.
– Я оставлю тебе денег, – продолжила мама. – Отец не знает о них. Я специально копила их для тебя. Все будет хорошо. – Но эти слова не звучали убедительно.
