скачать книгу бесплатно
Трактат был своего рода энциклопедией, словарем и учебником для жрецов в одном издании. Он передавался от наставника к ученику, так что, даже, если один из жрецов не успевал обучить преемника – в крайнем случае, тот мог сам узнать все необходимое. Листы книги были сделаны из легкого износостойкого металла, так что она пережила немало подобных Хопбису. Впрочем, в отдельном зале храма также лежали и дополнения к этой книге – их были сотни, если не тысячи. Они были составлены предыдущими жрецами, среди них были летописи, сказания, какие-то заметки. И если содержание книги в обложке из драгоценных камней было во всех городах примерно одинаково, так еще и ее копий у каждого храма было не менее десяти, то вот записи предков ценились и оберегались тщательно. Так как имелись они лишь в единственном экземпляре и являли собой уникальный опыт конкретного поселения.
Сейчас хранитель знаний своего народа смотрел на своеобразную азбуку и пытался придумать, как же он сможет объяснить пробудившейся звуки и буквы… Полноценные слова или фразы пока что казались сложной и недосягаемой задачей. Хотя, возможно, стоило начинать именно от слов и их значений, когда набор звуков имеет смысл – запомнить их проще… Эта дилемма не выходила из головы жреца. А Тоади спокойно ожидала, чем же закончатся его старания. Закрыв книгу, жрец встал. Казалось, идея с книгой пришлась не по душе. Так что Хопбис подозвал пробудившуюся за собой к выходу. Она была не против. Как выяснилось, за порогом этого небольшого жилища все было гораздо темнее. Весь город, если это можно было таковым назвать, находился в постоянном полумраке. Тусклые огни определенных мест не обеспечивали территорию надлежащим светом. У выхода жрец присел на корточки:
– «Грум» – он ткнул в камень огромной подземной плиты, – «Грум ез ма» – сказал задумчиво он и посмотрел на нее.
– Камень? – спросила она.
– «Ка-мен»… Хе – улыбнулся он.
Зрелище улыбающегося существа в этот раз не так сильно отразилось на Тоади. Она уже смекнула, что это жест доброй воли. И восприняла это как хороший знак.
– О, – вскрикнул бледноликий и забежал быстро в дом, забирая оттуда еще одну книгу. В этот раз пустую. чтобы записывать. И записал слово и его новое звучание на языке поверхности.
Для себя он решил, что будет просто замечательно изучить новый язык. А также записать его для последующих жрецов. К слову, следующим жрецом должен был стать Охпир, сын его предшественника. По традиции, после Охпира должен будет стать жрецом ребенок самого Хопбиса. Мыслей насчет потомства у него пока не возникало. Хотя ему уже не раз намекали разные жительницы на свою готовность…
– Можно? – спросила Тоади того, поняв почти сразу же, что он все равно не поймет, она просто коснулась книги и кивнула.
Тот кивнул в ответ и протянул книгу со специальным прибором письма. Прибор напоминал шариковую ручку с дозатором. Казалось, что настолько тонкая работа по металлу не состыковывалась с настолько примитивным местом. Однако вот так оно было. Чернила же внутри – светились тусклым зеленоватым веществом. Видимо, они содержали фосфор или что-то подобное. Рядом с написанным Тоади добавила еще два слова: «Камень» и «Грум». Вернув журнал владельцу, она указала на первое и по слогам произнесла:
– Ка-мень, – она сопровождала произнесение переходом пальца. рядом с буквами. После чего, указав на второе сказала – «Грум»
– Хмм, – задумался тот.
Теперь же им предстояло таким образом изучить еще множество вещей и слов… И только через несколько недель они поняли, что «грум» – это не совсем камень. Значение скорее ближе к Земле. А выражение «Грум ез ма» – означает «земля есть мать»…
Они проходили вблизи громадного архитектурного чуда из оранжево-красной породы, в виде трехглавого огромного змия, вдоль небольшого озера в сторону поселения, откуда доносились ритмичные звуки ударов. Все существа встреченные ей, улыбались и что-то весело говорили им с Хопбисом… Она чувствовала доброжелательность даже не смотря на то, что улыбки больше походили на странный оскал, а речи этого народы были ей пока совсем непонятны. Но это пока. Не пройдет и полгода, как она сможет спорить с Хопбисом на всевозможные темы и узнавать у местных последние сплетни. Несмотря н небольшое количество жителей, сплетен тут хватало. Совсем немного времени потребовалось, чтобы привыкнуть к облику тех и понять, что за ним скрываются такие же люди, как и на поверхности. К сожалению, старые пути наверх были утеряны. Движения плит переместили поселение далеко на восток и теперь нужно было искать новые пути наружу. Чем и занимались Тоади, Хопбис и еще несколько выбранных местных. Так называемая, исследовательская группа. Однако, долгие месяцы вылазки были тщетны.
Воспоминания возвращались медленно и не постепенно. Через несколько месяцев она вспомнила себя и чем занималась, сразу после этого она начала в свободное время вести дневник. Еще через год она вспомнила своего брата и Отца, Также к тому времени особенности подземной жизни начали сказываться на ее здоровьи. Через три, случилось сразу два важных события. Во-первых – к Тоади вернулись воспоминания о Нигуре. А во-вторых, Хопбис наконец обзавелся своей наследницей. Первую дочь жреца назвали в честь сказочного ночного неба – Скайя. Он вложил в это имя свои самые чудесные воспоминания и надежды. И вложил не меньше в заботу о ней. А на пятый – по всей «грум» прошла сильная тряска. Источник ее силы не был понятен Тоади, однако она предположила, что нечто огромной взрывной силы произошло на поверхности.
Вскоре жрецу и Тоади представился шанс увидеть небо снова. Из-за недавнего взрыва, открылся путь на поверхность. Там были степи до горизонта и леса. Однако, Тоади не знала в какой части материка они теперь находились.
Начались небольшие вылазки за новыми ресурсами, сначала молодежь бегала по-одиночке. Но это заканчивалось ненужными жертвами. Тем более, что для выхода на поверхность, даже по ночам, им были нужны плотные одежды скрывающие кожу. Вскоре были организованы группы. Возник огромный интерес к поверхности. Возможно, этому способствовало появление Тоади, возможно ажиотаж их жреца. Не так важно. В итоге, Тоади начала обучать остальных тому, что она знает о верхнем мире. Ее занятия проходили каждый день и собирали почти всю деревню. Постепенно собираться на эти лекции стало традицией. Здоровье ее заметно ухудшалось, так что было решено построить наверху небольшой домишко, чтобы Тоади могла жить на свету и поправлять здоровье. Рабочие выходили полностью закутанные в темные ткани после захода солнца. Нередко туда приходили местные звери, было опасно, но нечто подобное воспринималось всеми как вызов. Тоади стало чуть полегче, правда, темный мир уже успел безвозвратно пожрать ее жизненные силы…
Так и шли дни. Записывались в дневник события, исследовались новые территории, рассказывались истории и знания мира сверху миру снизу. Проходили дни в обучении Скайи. А также в ожидании… В ожидании последних частичек воспоминаний об экспедиции в Нигуре, которые наконец поставят все на свои места и в ожидании брата. Который, как она верила, обязательно найдет ее.
Милостивый Палач
«Какая же скука…»
– Господин в Башне
Главная площадь Факсфолда (facsfold) снова наполнялась толпой. С балконов и тротуаров люди разных статусов и возрастов в увлеченной улыбке наблюдали за крепкой каменной постройкой в самом центре действа. Торговцы фруктов и сладостей проходили мимо рядов, продавая угощения за холодные металлические монеты. Царило бурное веселье. Жонглеры и факиры развлекали толпу перед главным шоу этого дня. Пожалуй, это было одним из немногих радостных событий за последнюю декаду лет.
Все резко затаили дыхание, после небольшого затишья начался распаляться гул. По ступенькам строения медленно поднималась фигура в темных одеждах. Никто не знал, кто именно из жителей являлся этой таинственной персоной. Искусная узорчатая стальная маска без отверстий для глаз царила над сборищем зевак. Центр всех взглядов поднял руку, и все моментально замолкли. Некто спокойно произнес:
– «Сегодня. По велению высших сил, девять наших братьев и сестер будут благословлены.»
Город взорвался ликованием. Конечно, каждый из присутствующих хотел попасть в число избранных счастливчиков. Однако обрести дар могли лишь достойнейшие. Во всяком случае, так это преподносилось.
– «Помолимся же перед определением.» – человек в маске опустил слегка голову.
Люди закрыли глаза, падая на колени. Про себя они молили высшие силы о спасении. Дети, старики, больные и здоровые все желали взойти на каменную постройку. Постепенно все по одному вставали обратно.
– «Что ж, сейчас я оглашу список.» – таинственная персона произносила имена и люди с предвкушением ждали. Надеясь услышать и свое, среди них.
Девятеро гордо прошли по лестнице и встали на каменной возвышенности. Они плакали от счастья, не способные сдержать своих эмоций. Другие же тоже плакали, кто-то от радости за своих близких-избранников, а кто-то от горести и зависти.
– «Пусть каждый, если кому есть, что сказать одному из поднявшихся, скажет это сейчас… Или уже никогда.» – толпа улыбаясь молчала, так как все было сказано уже давно – «Тогда приступим.»
Он неторопливо проходил позади избранных, касаясь их спин. И с каждым шагом, одного из них разрывало багровой вспышкой с мерзким дребезжащим щелчком. По всей площади проливался кровавый дождь. Город кричал, вопил… От радости. Смеясь они протирали лица, восторженно облизывая губы, танцуя и бегая под каплями, рисуя на камне площади алым. Конечно, кто-то плакал и от горя. Ведь выбрали снова не их.
– «В сладких объятиях вечного забвения найдут они покой и сон. Да не проснутся они вновь.»
– «Да не проснутся они вновь!» – кричали жители ему в ответ.
После основного события начинался фестиваль, так что все веселились дальше. Фигура в маске же, как и всегда, бесследно исчезла. Она всегда пропадала сразу после выполнения обязанностей. Таков был долг жнеца. Обязательства по ее давнему договору. Очутившись в маленькой хижине, Аида сняла маску и села в кресло. Это была женщина, выглядящая лет на 60—65, однако внешность, конечно же была обманчива, как и в случае с остальными жителями этого проклятого города.
Никто уже не помнил с кого из них это началось или как именно это происходило, но люди просто перестали умирать. Их раны затягивались, будто тех и не было. В первые годы это казалось благословением… Но когда так проходили столетия, а горожане не менялись, младенцы, чей возраст перевалил за трехзначные числа, беременные женщины, не способные родить, старики и больные, чьи болезни не излечивались, но и не прогрессировали. Стагнация охватила это место и не выпускала своих пленников из черты границы поселения. Здесь начиналось несколько войн, заканчивались они без единой жертвы. Город в несколько тысяч человек то разрушался полностью, то отстраивался заново. Сколько изменений здесь прошло, сколько диких и невозможных по меркам смертных моралей событий и празднеств…
А потом появился он… «Жнец», который раз в девять лет выбирал девятерых избранников, наконец получавших возможность отойти в сладострастные объятия смерти. Никто не понимал, про какие высшие силы говорит фигура в маске, каждый представлял их по-своему, раньше собирались консилиумы для обсуждения их и самого проклятия. Конечно же, ничем дельным они не заканчивались. Сейчас же, спустя столь долгое время, всем было уже все равно. Все просто ждали «Праздника Девяти». Моля любые силы об удаче.
Как и было сказано ранее, никто уже не помнил, почему все произошло именно так. Почему Факсфолд? Откуда проклятие? Кто же Жнец? Однако, именно «Жнец» – считала себя той, кто обрушил презрение бога смерти на Факсфолд. Так она думала уже несколько столетий. Будучи монахиней в храме Богини Жизни, она день за днем молила ту, чтобы война и гибель никогда не ступали в Факсфолд. Чтобы люди жили в мире, без болезней и страха… Неужели из всех смертных именно ее молитвы дошли до мира богов? Нет. Однако ее вера в это усилилась, когда на молитвы о том, чтобы боги подарили наконец покой бедным жителям – в ней проснулись силы «Жнеца». Впрочем, опроси у других священнослужителей или любого другого жителя. Неужели никто из них не молился о том же? Естественно молились. И о мире и о смерти… И не было в случившемся ее вины. Лишь небольшое испытание в исполнении высших сил.
И вот подошло, очередное тысячелетие. И последние девять человек наконец упокоились с миром. Те уже давно не были похожи на живых… Скорее на пустые оболочки. Даже время безумств – прошло. Теперь она не знала, что же ей делать… Она осталась совсем одна. Теперь, когда ее долг был уплачен, она надеялась на единственную награду и для себя самой. «Жнец» прошлась по пустынным улицам когда-то чудесного городка и вышла к размашистому и крепкому дубу. Его посадили где-то триста лет назад, ничто в сравнении с проведенным здесь временем. Она забралась на его ветвь и, завязав один конец веревки вокруг нее а другой вокруг своей шеи, прыгнула вниз.
Будни Бога. Прием на работу.
– Приветствую. Да ты проходи, не стесняйся. – сказала сущность будто сотканная из тьмы. Оно указало на серый невзрачный табурет. Впрочем, вся мебель тут выглядела просто и серо.
Женщина послушно села и внимательно всмотрелась в две фигуры, что сидели за столом. Они распивали некий напиток, от которого шел странный пар. Напротив тьмы сидела задумчивая девушка в легком сереньком платье и смотрела на пустую стену. Как будто там было нечто весьма увлекающее внимание. Ее волосы были сотканы будто из пыли, а кожа была бледной и тонкой, однако ни вен, ни каких-либо трепетаний жизни под ней – не было. Та медленно перевела взгляд со стены в направлении другой точки для рассмотрения, однако на зрительной траектории на миг оказались глаза гостьи. За это мгновение встречи взглядов разум женщины испытал гибель мириады жизней… Будто войны, болезни и катастрофы хвастались наперебой выполненной работой. Впрочем, были в этом взгляде не только боль и отчаяние, но и много иных чувств, что существа испытывали в последние мгновения своей жизни… В том числе и невероятный покой. Она вскрикнула от ужаса. Тьма же будто и не заметив продолжил:
– Что ж, ты справилась неплохо… Возилась, конечно долго, и чаще всего я откровенно скучал. Но это в вашем деле так и должно быть. А тебе как?
– Да, справилась неплохо. Хотя и возилась, конечно, долго. – будто эхом за первым отвечала девушка.
– Снова ты прослушала… Эх. В общем, твоя кандидатура подходит. А на этом я прощаюсь. Жнец, не зови меня больше по таким пустякам. – темная дымка встала.
– Кандидатура? – непонимающе проговорила пожилая женщина.
– Ну да. Ты утверждена на должность, поздравляю.
– Я… Что?
– Ох, вот. – он дунул на руку и протянул ей появившуюся там брошюру. – И не переживай, в реальности они мрут гораздо чаще, так что скучать не будет времени. Прощайте.
Темная сущность бесследно исчезла. Женщина еще раз обескураженно огляделась после чего вдруг оказалась посреди пшеничного поля… Ни незнакомки, ни серой комнаты нигде не было.
Взглянув на листовку она прочитала надпись составленную разноцветными буквами пастельных оттенков: «Пара советов начинающему богу смерти».
В их голове
«Одна голова – хорошо, а две… Это отклонение в развитии… Или колдовство.»
– Рен, придворный лекарь.
Ох, говорят первые полстолетия – самые трудные в жизни колдуна. Бесспорно, в большинстве случаев это было бы так. Но у нее, точнее у него… У них обоих, этот период длился на протяжении нескольких столетий. То один из них возьмет верх, то другая. То они милая старушка похищающая детей для кошмарных ритуалов, то известный убийца, готовящий бездомным теплую похлебку из их собратьев. И безумство сменяется холодной расчетливостью, затем невероятной жестокостью, а может заботой к кому-то. Из-за этого противостояния, она – совершенно забыла о своем расследовании… Она так и не узнала, что же случилось с ее отцом. Впрочем, это и не было важно, в любом случае, вся ее семья давно сгинула в зеленом пламени Хеитготта. Он – тоже многое упустил, ему не удалось узнать, где скрывался светловолосый паладин. Да и тот умер уже давным давно от старости с улыбкой на морщинистом лице. Лишь мысль о подобной участи его врага выводили колдуна из себя.
Долгое время они не находили общий язык… Впрочем, подобное не могло длиться вечно. И чтобы достичь каких-либо успехов и целей – им было необходимо найти компромисс. Возможно, до этого она была весьма добродушной и милой девушкой, но пришлось приспосабливаться. Слабая, прошлая она – ни за что бы не стала противовесом тому чудовищу, которое делило с ней теперь одну душу. Впрочем, и он наконец вспоминал, что значило быть учеником Эребуса, а не просто «Хеитготтским Зверем».
Компромиссом послужил благородный дом Руинфолл. Образ до того чудесный и подходящий им обоим. Холодная аристократка и благодетель целой страны, или беспощадный каратель завоевателей. Они каждое поколение менялись на своем посту главы семьи. Это было первой их договоренностью. Вследствие которой, они постепенно пришли к одному, единому облику, – леди Эверли. Он оттачивался на протяжении сотни лет, чтобы прийти к выводу, что им нужен ученик. Тот, кто сможет перенять часть накопленных ими знаний. Такая надобность возникает в каждом колдуне по прошествии времени. Во всяком случае, этого желал колдун называвший себя Эхетом. Эвриала же, вторая часть, хотела найти того, кто сможет с ней разделить горести этого мира… Того, кого она могла бы опекать и кого могла бы окружить заботой. Эти чувства внутри нее долго подавлялись, но оттого становились еще более невыносимо желанными. Было решено выбрать ребенка из верных их дому семей. Первый отпрыск, который понравился ей, – умер через пару недель. Он был слаб. Второй – тоже. И третий. До того как они отыскали своего наследника, – умерло около сотни детей различных семейств. Что ж, для Эхета это была небольшая цена… В то же время девушка еще больше отдалилась от своего прошлого я. Стала еще холоднее. Еще жестче. И все же, маленький Фэйд смог пробудить в них обоих новые стороны. Эхет был на редкость требовательным, но плохим учителем, благо Эвриала помогала ему в этом. Прошло еще несколько столетий и в итоге дому Руинфолл пришел конец. Эверли не была против этого. Они оба были не против, игра в дворян порядком наскучила им. Тем более, что за все это время они так и не нашли того колдуна, поиски которого – были одной, а возможно и единственной, общей целью двух половинок. Фоспинхед Изумрудный… Это имя у них было связано со многим… С уважением и смертью, с унижением и страхом, с силой… Они оба никогда за эти столетия не задумывались зачем же ищут его. Но казалось, если они отыщут колдуна – то все встанет на свои места. Они оба были людьми прошлых эпох и слишком медленно приспосабливались к прогрессу индустриализации.
А тем временем на фотографиях в газетах их бывший ученик жал руку бизнесмену с изумрудными глазами в честь регистрации торговой марки «Фривил»
Немного о Царстве Мяу
«Все народы ничтожно едины и неразличимы пред взглядом Двоих,
Как ночь сменяется днем здесь, в то же мгновение день сменяется ночью там,
Истина эта непривычна многим, но от неверия, тень ваша не исчезнет, как не пропадет и свет души…»
– Магистр-Архонт Люц II
###
На далеком Юге от святыни мира Эан, где год делил климат на дождливую зиму и жаркое сухое лето, раскинулась Меритократия Мяу и ее столица, Неметон, – центр всей торговли. Высокие деревья, вперемешку с высокими теплыми зданиями, обвитыми снаружи специальными волокнистыми материалами, отводящими влагу, составляли большую часть города. Более маленькие шарообразные плетенки считались домами рабочих с полей и могли быть перенесены по надобности или желанию.
Обманчиво милые граждане всегда были приветливы к гостям других рас. Правда, стоило всегда помнить, что это просто деловое умение: прятать серьезность за игривой наружностью. Также, как они умели скрывать когти в мягких подушечках лап и ядовитые клыки за улыбкой.
Если днем эти города могли показаться инородцу спокойными и тихими, даже немного пустоватыми… То уж ночью такого сказать точно было нельзя. Среди неоновых волшебных огней в полумраке прохожие спешили по разного рода делам. Летели, бежали, карабкались по стенам к верхним этажам.
Все они ходили на четвереньках. Хотя, конечно, могли идти и на двух задних конечностях. Однако, делали это Кат-ши только на официальных встречах, а также при соблюдении этикета. Встречая знакомого ты был просто обязан поприветствовать его выпрямившись вверх. И он обязательно сделал бы также. Традиционно это делалось при выказывании уважения, извинении или просьбе. Угол подъема при каждом случае был немного разным. Что могло спутать иностранца. Если уж достойный житель встал перед вами, выпрямитесь тоже, насколько позволяет это ваш вид и рост. Дабы не посрамить честь собеседника.
Приятная внешность, отчасти вдохновленная кошачьими и совиными других измерений, и слегка продолговатые, будто змеиные, тела необычно сочетались.
Большую часть пищи этот народ добывал охотой. Зверья, благодаря милости богов, было всегда в достатке. С восточными лимнадами у них были крепкие союзнические отношения, ведь Кат-ши защищали их территории, во время зимней спячки амфибий. С караванами пустынь Вамры они торговали саженцами из других земель, мясом и металлами в обмен на мед, воск, рабочую силу и ткани знаменитых вамрийских шелкопрядов. Вообще они торговали почти со всеми, распространяя товары между разными землями. Особенно удачно шла торговля близ единого Вавирихона на границе с пустынями, куда приезжали торговцы со всего мира.
Государство процветало вот уже пятый век под правлением первого Царя, великого Тигра Юга, Ирусана. Никто не смел бросить ему вызов. Он был гораздо крупнее своих сородичей из рода Мяу. Его полосы и глаза горели сапфирово-неоновой дымкой. С каждым годом правитель рос все больше, не старея, оттачивая магические умения. Рыком своим, Царь мог колыхать небеса. Тигр являлся защитником своих земель. Взмывая к облакам, его длинное тело в бело-синем окрасе проносилось иногда над домами городов и полей. Чтобы все подданные и соседи чувствовали силу хранителя и монарха.
Белбог, как называли его некоторые народы, наделил его, сына тени, Темнобогого отпрыска, языком древних. После этого, тогда еще вождю Мяу, пришло осознание о том, что Созидатели вовсе не соревнуются между собой. Наоборот, дополняют друг друга и правят едино. Так что тот почитал свет наравне с собственной природой. Именно поэтому начатое им учение «Серого Солнца», Эанизм, зародившийся в прериях и распространившийся среди других рас был верен обоим Демиургам.
Религия, ставящая на равных Божества, разрасталась благодаря торговцам и проповедникам. Она была нейтральна, без каких-либо серьезных ограничений или фанатичных условий, чем была близка многим. Почти в каждом городе стояли их храмы. В лесах Вилисы, манграх Азатотов и подземных пещерах народа Руми. Лимнады так вообще почти все приняли Эанизм. Конечно были и исключения, вроде консервативных Нюйвийцев и скрытных Кутхамароки.
И все же, Неметон, как и Вавирихон, что располагался вокруг священной Башни, до недавнего времени оставались местами свободными от серьезных конфликтов рас.
Раскаленные Пески Вамры
«О, владыка небесного пламени! О тот, что разгоняет тьму день за днем!
Мы, дети твои, воздаем тебе почести и хвалу. Приносим дары.
Пусть клинок твой, что однажды пронзит сердце мглы, укажет нашим воинам путь.
Да содрогнутся под твоим дыханием сыновья ночи, что не принимают господства света!»
– Отрывок из «Мерцающей Книги»
###
Горячие белые пустыни, на границе с саванной и Мировым Океаном ныне принадлежали прекраснейшему из государств. Величественные ступенчатые палаты из светлого камня и благородных металлов, цветочные сады и реки в полисах, прямо посреди песков. Рай, в понимании народа Вамры.
Все здесь создавалось и строилось основываясь на одной форме – идеального гексаграмма. Шестиугольные узоры, здания, одежды… даже методы шитья или других производств. Ничего странного для местных жителей в этом не было, ведь это – идеальная форма, высчитанный абсолют. Аккуратные многоярусные города-дворцы, украшенные привезенными со всего света растениями. Воды, что поднимались из под земли на самый верх и стекали вниз по искусственным руслам.
Этой величественной страной правили Матери. Первая – Старшая, что являлась также Жрицей и Оракулом, носила шелковые жемчужные одеяния, полностью закрывающие ее чешую. От нее шел весь род этого племени, что и носил ее имя. Народ Нюйвы. Она была той, что породила благородные дома и первое поколение граждан. Среди же потомков каждый год отбирались младшие матери, а также трутни для их оплодотворения. Вне зависимости от их прошлого и происхождения, тех уважали и возносили. Младшие матери ежегодно, в первый день зимы, начинали кладку, что длилась почти весь следующий год. Те, что носили золотые одежды – рожали обычных горожан. Другие, в плативых тканях, – воинов, целые легионы солдат, которыми так гордились Нюйвийцы. Именно матерям в платине было сложнее всего. Иногда они умирали прямо во время кладки. Это вовсе не значило, что обычные жители, носящие серо-белые накидки, не могли иметь детей. Однако, не в таком количестве. Старшая мать уже подумывала убрать из иерархии «золотых» после этой зимы. Народ справлялся с ее функциями сам. А вот воины, что взамен силы проживали всего десяток зим, а то и меньше, будут нужны и потом. Стоило бы создать побольше матерей с упором на производство солдат.
Теократическая Диктатура также включала в себя совет из шести глав благородных семей. Лишь они имели право оспаривать политику Оракула, а также носить одежды светло-серебряных тонов. Правда, последнее слово все равно оставалось за ней.
Несмотря на все это, простой народ был вполне свободным и счастливым. Во всяком случае те, кто отдавался религии в достаточном объеме. Еретикам и почитателям Темнобога тут не были рады. Помимо становления матерью или трутнем, основные способы продвижения по социальной лестнице были напрямую связаны либо с культом «Мерцания», либо с производственными учреждениями. Синий мед, насыщенный магией шелк, воск и много что еще – были важнейшими экспортными товарами государства. Что касалось веры, Нюйвийцы боготворили и любили свою прародительницу. Возможно, даже сильнее их Создателя.
По канонам «Мерцания» почти все другие расы считались нижестоящими. Темные и пришедшие – понятно почему, их создал не Великий. Однако Рухи-Монархи – имели некие след и роль в культуре народа Нюйвы, так как Лучезарный Повелитель восседал на Фениксе – самой чистой из тех. В мифах говорилось, что пролетая на нем вокруг мира, он разгонял ночь. Этот сюжет был крайне популярен в искусстве Вамры.
Жители Вилисы – были явным позором светлых рас, ведь у них не было ни одного храма… Живодревичи Вилисы почитали духов и птиц, как хранителей дикого мира. Они молились природе и паломничали чаще в красные леса Аль-Сикомора и к Стеклянному Древу, чем к центру средоточия света – Вавирихону. Самому священному из возможных мест. О Лимнадах мало, что можно было сказать, те не отличались особой религиозностью. Было такое чувство, будто они вообще ничем не отличались. Крайне ленивый и хмурый народец.
Хоть учение «Серого Солнца» и признавалось еретическим, так как ставило двух Божеств вровень, убеждения не мешали Нюйвийцам вести дела с Царством Мяу. Как ни странно, они не торговали с кем-то еще. Страна песков получала все необходимое из этого сотрудничества. Возможно, что остальные просто были не заинтересованы в поддержке дружественных отношений с теократическим государством. На конфликт с центром торговли было идти не только невыгодно, но и опасно. Их лидер – получивший силу от обоих Богов, вселял страх в потенциальных недругов, он был словно живая грозовая буря.
Ему, Ирусану, очень завидовала Мать Нюйва. Она не понимала, почему какому-то грязному кат-ши досталось благословение света… В то время, как она была проклята пороком тьмы. От чего ей приходилось скрывать свое иссиня-черное тело под слоями плотных жемчужных шелков.
Однако, все это казалось незначительным, когда она слышала голос ангела. Его голос, ведал ей разные тайны, нашептывал идеи, делился истинами. Постепенно голос становился все более четким и все более решительным…
Вместе с тем, Солнца освещали Вамру, наполняя ее народ силой, уверенностью и чувством собственного превосходства. Как никогда прежде.
Крыло, что белее Ночи
«Боги ведут нас, наставляют, но в то же время не вмешиваются в наши решения, ибо свобода – величайший из их даров. Но что в руках одного – благо, в руках другого – беда. Поэтому мы смотрим и слушаем. Поэтому мы действуем, лишь когда это необходимо. Там, где боги не станут этого делать сами.»
– Проповедь Белого Симурга
###
Народ дальних гор и туманов, что покрывали пространства степей, не славился общительностью. И хоть увидеть их вживую было редким явлением, это не являлось чем-то сложным и не требовало усилий.
Главной задачей учения Кутхамароки было наблюдение за миром. В медитациях они открывали новое. Путешествуя по землям, делились собственной философией с теми, кто готов был слушать и следили за остальными. Обычно ничего не предпринимая… И изредка направляя некоторых туда, куда им следовало пойти.
Существа почти не старели. Они жили дольше всех остальных, даже без дополнительных изучений волшебства. Но не это считалось их главной особенностью. Все они умели «теряться» в тенях, так что являлись почти неуловимыми, если не хотели, чтобы их увидел кто-то другой. Возможно из-за этого те предпочитали ночное время суток.
Эта сила не распространялась на их Вожака, а также главного шамана, древнего двенадцатикрылого Апая. Во всех остальных народах он был известен как Белый Симург. Ведь его перья и мех были белыми, словно только упавший снег, а глаза под повязкой – были мутно-серыми и слепыми. Иногда он слышал откровения Богов, оставленные ими перед уходом в завываниях ветра или журчании воды. Он был тем, кого уважали другие правители и лидеры, прислушиваясь к его словам, как к вестнику и мудрецу. Это было даром, а возможно и проклятьем Света. И пусть видеть в обычном понимании и прятаться, как остальные его собратья, он не мог, взамен он смотрел на весь мир с вершины самой высокой горы, и почти ничто не укрывалось от его взора. Апай уже несколько столетий не покидал своего поста. А слова его доносились до любого, кому тот хотел их направить.
Белогривый делился мудростью со своими сородичами и с любыми искателями истин, что поломничали к вершине Ока Мира. Каждый из Кутхамароки знал его с детства и видел в нем, если не отца, то наставника и учителя. Но к разговору с ним они готовились десятилетиями. В часы, когда тот бросал взор с вершины на пустыни, леса и снега, младшее поколение сидело подле него и проникалось тем, что он ведал им.
