Записки на память

Лидия Журавлева

Записки на память

От автора

Тихим светом изнутри подсвечены,

На страницах старого альбома

Проступают, с временем повенчаны,

Лица тех, с кем были мы знакомы.

                  Журавушка

Ещё недавно такое занятие, как перелистывание старых альбомов с фотографиями, было делом обычным. Найти себя в нарядном платьице и обязательно с бантом набок, увидеть лица тех, кто остался жить только в сердце и на старых фото, вспомнить места, в которых ты когда-то был счастлив…

Всё течёт, всё меняется. Тысячи, десятки тысяч фото в компьютерах и смартфонах так и останутся лежать, никем не потревоженные, словно верстовые столбы нашей жизни, занесённые песком времени в человеческой пустыне.

Вот почему возникает желание записать то, что было, есть и, быть может, будет, чтобы вспомнить всё заново и оставить за собой след.

Когда-то в Омске

Полечка

Мне отчаянно не спалось. Я добросовестно пересчитала всех знакомых и незнакомых слонов и, наконец, сбилась со счета. Засыпая, краешком сознания я увидела девочку лет двенадцати, которая как будто ждала меня у приоткрытой двери. Дверь показалась мне на удивление знакомой. Ручка её со слегка отколотым краешком словно когда-то уже лежала в моей руке…

– Что же ты смотришь? – нетерпеливо махнула рукой моя ночная гостья.

– ?…

– Дверь может сейчас закрыться!

Я накинула на себя первое попавшееся под руку и, только успела перешагнуть порог, как дверь за мной захлопнулась. Оглядевшись вокруг, я поняла, что снова очутилась в доме, которого давно нет – в том доме, где прошло моё детство.

Девочка, поманившая меня за собой, куда-то исчезла. А у меня возникло странное чувство: с души словно спал огромный гнетущий груз, и появилась необыкновенная лёгкость. Казалось, если захочу, то смогу и бегать, и прыгать, и даже летать. Все заботы, тяготы минувшего длинного трудного дня враз отступили и оказались несуществующими.

Из большого зеркала в прихожей на меня глядели улыбающиеся глаза уже знакомой мне девочки. Это и удивило, и позабавило. Внезапная догадка ошеломила: я поняла, что сейчас я – это я, но много-много лет назад. Годы как будто бы спали с меня, как одежда не по сезону, и я была снова готова вбирать в себя мир, вдыхать его полной грудью.

Я зашла в комнату, в которой жили мы с бабушкой. "Полечка", так ласково мы все её звали. Мои родители были всецело поглощены работой и делами насущными, а мы с братом предоставлены самим себе и неусыпным заботам бабушки. За Полечкиными плечами были всего три класса церковно-приходской школы, но она исправно спрашивала с нас с братом выученные уроки, заставляя заниматься в строго отведенное время. И я, и брат учились хорошо, и у родителей никогда не было проблем с нами в школе. Бабушка часто пела нам народные песни и самой любимой песней была у неё "Тонкая рябина". До сих пор, слыша эту песню, я с трудом сдерживаю слёзы.

Полечка научила меня читать года в четыре, и я до сих пор предпочитаю чтение многим другим занятиям. У неё было много цветов, и она приучила нас с детства относиться к ним, как к живым существам. Неудивительно, что бабушка была для нас самым близким и дорогим человеком. Она могла и пожурить нас, и пристращать тем, что пожалуется папе и маме, но мы относились к её воспитательным мерам со свойственной детям легкомысленностью и оставались такими же неугомонными и шаловливыми.