Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»

скачать книгу бесплатно


Также я хочу отметить, что травма может случиться в семейной системе и даже в более широких масштабах, например в целой стране. Это может повлиять на человека косвенно, а иногда даже затронуть несколько поколений (системная и межпоколенческая травма). Мы обсудим все это в главе про семейные расстановки.

Шоковая травма же обычно связана с одномоментным опустошающим случаем, который наполнил человека страхом и заставил его внутренне застыть во времени. Такие травмы происходят из-за ошеломляющего события, которое произошло совершенно неожиданно (например, в результате несчастного случая) и к которому было невозможно подготовиться. Многие рассказы о трагедиях начинаются со слов: «Это был приятный день… Все как обычно было спокойно… На улице стояла идеальная погода, на небе ни облачка…» Такие завязки указывают на неожиданность подобных травмирующих событий: нас внезапно выдергивает из расслабленного состояния и выкидывает в состояние перегрузки, в котором у тела и разума нет времени на подготовку, чтобы справиться с грядущей чрезвычайной ситуацией. Представьте, будто вы только что проснулись, вспоминаете приснившийся приятный сон, вам так тепло и уютно в кровати, как вдруг внезапно приходится вскакивать и бежать так, словно от этого зависит ваша жизнь. Для такой ситуации характерен высокий уровень возбуждения в сочетании с полным отключением разума.

Иногда, когда мы оглядываемся назад, вспоминая произошедшее, пытаемся разобраться в случившемся, отматываем назад и сознательно, момент за моментом, проживаем всю цепочку, мы отыскиваем ранние признаки опасности. Мы можем обнаружить, что до того, как жизнь погрузилась в полный хаос, мы уже сталкивались с некоторыми сигналами и намеками: что-то не так, что-то вот-вот произойдет. Так же случилось и со мной.

Мы с моей женой Мирой отправились в отпуск в Южную Африку, где остановились на отдаленном курорте для дайвинга. Мы пребывали в нетерпении и не ожидали никакой опасности. Поездка не была привычной, потому что к месту для погружения пришлось плыть на лодке по бурным волнам. Из-за этого мы немного нервничали, и то, что дайв-команда всех поторапливала, совсем не способствовало расслаблению. Я проигнорировал знаки, которые должны были меня насторожить: например, тот факт, что снаряжение одного из дайверов оказалось с дефектом, из-за чего он не смог присоединиться к заплыву. Я не стал перепроверять снаряжение Миры перед прыжком в воду.

Спустя некоторое время пребывания на глубине Мира подала мне знак, что у нее возникли проблемы, после чего стала двигаться обратно к поверхности. Я находился дальше от нее, глубже под водой, но начал медленно продвигаться к жене.

Все, что случилось дальше, происходило слишком быстро, но при этом по ощущениям тянулось бесконечно: я видел, как Мира начинает снова опускаться вниз, но уже через пару секунд, приблизившись к ней, увидел, что она потеряла сознание. Я бросился к Мире в панике, с участившимся сердцебиением, собираясь дать ей доступ к кислороду, хотя в тот момент уже было очевидно, что в этом нет никакого смысла – слишком поздно.

Я поднял ее тело обратно на поверхность, прося о помощи, и в несколько рук мы смогли втащить Миру обратно в лодку. Мы попытались ее реанимировать, но она так больше и не пришла в сознание. Все случилось за три минуты: раз – и любимая жена и партнер по жизни покинула меня навсегда. Все мои мольбы о том, чтобы она вернулась ко мне, были бесполезны.

Я пребывал в состоянии шока и оцепенения, весь мир был где-то в стороне, голоса людей доносились до меня как сквозь толщу воды. Я подумал, что мне снится кошмар, что просто нужно проснуться – и все это прекратится.

Я говорил с Мирой, когда мы уже оказались в кузове тягача и ее тело лежало на моих коленях, рассказывал ей те вещи о смерти, которые, по моему мнению, жене было полезно услышать. Я продолжал повторять одно и то же, словно в трансе, попутно удивляясь, почему все никак не могу проснуться. Я словно попал в сюрреалистичный фильм. Все, чего мне хотелось – быть рядом с ее телом и уйти вместе с ней.

Мимо проходила врач. Она проверила пульс Миры и сказала: «Она умерла. Вы ничего не можете сделать. Это не ваша вина». Но именно это я и чувствовал. Я чувствовал себя виноватым, ведь не позаботился о своей возлюбленной – я был в ответе за ее смерть.

Я хочу, чтобы после прочтения этого отрывка, вы ненадолго остановились и отметили, какие чувства и телесные ощущения вызвала у вас эта история. Наблюдение за чьим-то травматическим опытом или даже чтение о нем может активировать внутри вас те или иные реакции. Можете ли вы отследить, как реагирует на это ваше тело, какие эмоции и мысли в вас пробуждаются? Если хотите, можете сделать паузу перед тем, как продолжить читать, а во время этого перерыва обработайте и письменно зафиксируйте все, что происходит внутри вас.

Признаки и симптомы травмы

Оценить, насколько травматичным или стрессовым стало событие для человека, можно по тому, как быстро у него получилось вернуться к нормальному функционированию и саморегуляции после того, как событие закончилось. Другими словами, это зависит от того, остались ли у человека физиологические или психологические симптомы после того, как потенциально травматическая ситуация осталась позади.

Телесные симптомы часто сигнализируют о чем-нибудь и несут дополнительный психологический контекст. Существуют разные индикаторы, указывающие на то, что человеку пришлось столкнуться с травматичным и ошеломляющим событием. Некоторые из них могут проявиться сразу же, к примеру: диссоциация, перевозбуждение, сокращение мышц, неподвижность, чувство беспомощности или вины, тошнота. Со временем могут появиться и другие признаки, которые, на первый взгляд, покажутся малосвязанными с травматической ситуацией: постоянное напряжение в теле, онемение конечностей, проблемы со сном, потеря памяти, эмоциональная нестабильность, хроническая усталость, иммунодефицит и т. д. Симптомы травмы, в отличие от простых физических, не связанных с ней, еще долго дают о себе знать.

Наше тело обладает специальным механизмом, который помогает справляться с травматичным событием и преодолевать его. Реакция замирания, которую я описал ранее, как раз защищает организм от переизбытка эмоций и ощущений.

Диссоциация – это форма замирания, часто – последний вариант для организма, если реакция «бей или беги» невозможна. Нам всем приходится испытывать эти состояния в разные периоды жизни: они проявляются, когда мы, например, не можем пошевелиться, ощутить собственное тело, говорить, чувствовать что-либо или даже просто разумно мыслить. Они в разной степени интенсивности время от времени нас настигают и, в большинстве случаев, потом снова исчезают. В случае травмы у нас может не получиться выйти из подобного состояния – то есть мы надолго застрянем в оцепенении или диссоциации. Подробнее об этом я расскажу в следующей главе.

При травме события развиваются так быстро и ошеломительно, что реакция нервной системы оказывается слишком интенсивной, организм переполняется чувством страха, паники или боли. Чтобы защитить нас от этого, тело начинает вырабатывать эндорфины, которые действуют как внутренний аналог опиума или транквилизаторов. Часто можно наблюдать, как люди, пережившие глубокий шок, не могут заплакать или внешне не показывают ни страха, ни паники; еще они могут выглядеть так, будто вовсе не чувствуют боли.

Я сам испытал явные признаки диссоциации. Все произошло так быстро и неожиданно, что у меня не было никакой возможности морально подготовиться. Моя возлюбленная покинула меня буквально в одно мгновение. Мы даже не могли попрощаться друг с другом. На протяжении многих дней я пребывал в состоянии транса, не воспринимая окружающий мир. Я мог функционировать и выполнять необходимые рутинные дела, но делал все это отстраненно. Я чувствовал себя подобием живого трупа, словно больше не был частью этого мира – все потеряло смысл. Жизнь, кипящая рядом, и все люди казались бесконечно далекими. Я чувствовал себя словно во сне или под действием наркотических веществ – закономерный эффект, вызванный внутренним выбросом эндорфинов, – и продолжал думать, что еще чуть-чуть и проснусь от этого кошмара. Но этого так и не произошло.

Оглядываясь назад, могу сказать, что диссоциация помогла мне справиться с тем, что я без нее никак не смог бы пережить. Все, чего мне хотелось – сидеть рядом с телом Миры и позволить всему окружающему миру просто исчезнуть. По сути, я хотел уйти вместе с ней.

Иногда человека бросает между диссоциацией и перевозбуждением – оба состояния зарождаются в одном и том же участке мозга – активированной на полную мощь лимбической системе.

В моем случае организм настолько активизировался, что я практически не спал целую неделю. Стоило мне только задремать ночью, как я немедленно просыпался в тревоге, вспоминая о случившемся. Или я делал то, что в нормальных условиях никогда не смог бы сделать, и даже то, что могло бы навредить мне. Быстрое поднятие вверх с десятиметровой глубины (или даже больше) – потенциально опасное мероприятие, которое могло закончиться тяжелыми повреждениями. Кроме того, мой разум был переполнен роем повторяющихся мыслей и тревог. Я постоянно думал о том, как мог поступить иначе, мозг отчаянно пытался отмотать всю последовательность событий и прийти к другому финалу.

Такое повышенное возбуждение часто сопровождается напряжением тела, так как нервная система пытается сосредоточить все усилия на угрозе. Эта реакция может изменить мышечный тонус, дыхание, позу, работу внутренних органов.

Мне на протяжении многих последующих дней и недель буквально приходилось заставлять себя съесть что-нибудь, потому что моя пищеварительная система практически отключилась (типичное последствие активной работы симпатического отдела). Я просто говорил себе: «Если сейчас хотя бы немного не поем, то не смогу больше функционировать – энергии не хватит, чтобы заняться всеми требующими внимания делами». Мое тело буквально онемело и отключилось. Через некоторое время я начал страдать и от сильной боли в районе солнечного сплетения, которая вызывала рвотные позывы, которые мучили меня много дней.

Слух тоже пострадал. Иногда я воспринимал раздавшиеся рядом звуки так, словно их источник был очень далеко. Часто они ощущались так, будто кто-то ударил в огромный церковный колокол или большой барабан и меня захлестнуло этим гулким глухим звуком.

Искажение чувства времени тоже типичное последствие травмы.

Я чувствовал, словно вся моя жизнь остановилась и полностью изменилось ощущение времени. Под водой время тянулось целую вечность: позднее я узнал, что на самом деле прошло около трех минут. Все, что произошло позже, тянулось, будто шли недели, тогда как на самом деле проходило всего 3–4 дня. Довольно часто бывает, что после получения психологической травмы человек частично перестает воспринимать жизненный опыт и теряет чувство времени.

Наряду с активацией симпатической нервной системы происходит чрезмерная стимуляция парасимпатической. Следовательно, человек может чувствовать себя очень бодрым, но в то же время испытывать полную беспомощность, нежелание двигаться и состояние оцепенения.

Я до сих пор помню, что по вечерам иногда начинал дрожать от холода, хотя находился в теплом климате. Иногда мне настолько не хотелось шевелиться, что я мог часами просто сидеть и ничего не делать, наблюдая за тем, как мой разум блуждает кругами. Бывали и моменты, когда я чувствовал внутри себя столько энергии и эмоций, что начинал избивать подушки в номере… об этом мы поговорим позже.

Последующим эффектом травмы является ее связь с виной. Возникает чувство или вера в то, что в травмировавшей ситуации можно было повести себя как-то иначе. По себе могу сказать, что это невозможно мучительное чувство – меня словно что-то пожирало изнутри. Подробнее мы обсудим эти чувства и то, как их преодолеть, в третьей главе.

Существует много других симптомов, возникающих после травматического события, помимо описанных. И нельзя точно сказать, когда появятся какие-то определенные признаки. Вот какой список симптомов приводит Питер Левин в своей книге «Исцеление от травмы»:

Сверхбдительность, флэшбэки, сверхчувствительность к звукам и свету, гиперактивность, кошмары, резкие перепады настроения вкупе с частыми эмоциональными вспышками, стыд и низкая самооценка, проблемы со сном, неспособность справиться со стрессом, склонность к избеганию, тяга к опасным ситуациям, зависимость, панические атаки, амнезия, трудности с отношениями, страх смерти, поведение, направленное на саморазрушение. Среди долгосрочных симптомов травмы можно выделить множество психосоматических болезней и хронические боли, усталость, проблемы с пищеварением, депрессию, неспособность реагировать на других людей или поддерживать отношения на постоянной основе, чувство отстраненности и изоляции.

Навязчивое желание повторить

Люди, пострадавшие от травматичной ситуации, часто тяготеют к навязчивому стремлению повторить неприятный опыт. Таким образом они бессознательно пытаются разрешить и искоренить прошлую травму, а также интегрировать ее внутреннюю энергию, направленную на выживание. Реконструкции событий часто проигрываются в повторяющихся инцидентах, отношениях или ситуациях. Они могут проявиться и через телесные симптомы или психосоматические заболевания. К примеру, человек, который вырос в зоне боевых действий, в зрелости может неожиданно отправиться в страну, где идет или только что закончилась гражданская война, как гуманитарный работник. Женщина, которую изнасиловали, может очароваться жестоким мужчиной. Очень часто странная повторяемость одних и тех же событий или ситуаций уходит корнями именно в неразрешенную травму прошлого. Связь не всегда очевидна, ее бывает непросто обнаружить, так как, с одной стороны, человек бессознательно хочет исцелиться, а с другой – склонен к избеганию воспоминаний о перенесенной боли.

Некоторые из описанных симптомов я испытал на себе. Какие-то имели кратковременный характер, какие-то, наоборот, длились достаточно долго, и лишь интенсивность их воздействия потихоньку снижалась. Позже мы рассмотрим, с помощью чего можно сократить симптомы и предотвратить развитие ПТСР наряду с другими долгосрочными последствиями. Тем не менее бывают случаи, когда невозможно полностью исцелиться от последствий травматического события – тогда приходится учиться жить с ними.

Упражнение

Запишите моменты, когда вы испытывали диссоциацию или любые другие симптомы, описанные выше. Помните ли вы, что послужило триггером для всех этих реакций? Что помогло вам справиться с ними? Что для вас более характерно в подобных ситуациях: гиперактивация или диссоциация? Как эти реакции проявляются в жизни?

Теперь вспомните моменты, когда испытывали радость и просто чувствовали себя хорошо. С чем они обычно связаны и в каких ситуациях вам проще всего попасть в такие приятные состояния? Способствуете ли вы как-то появлению таких моментов? Что вы можете сделать, чтобы у вас в жизни появилось место для таких ситуаций?

Медитация для остановки

Травма часто выступает в роли события, которое словно останавливает нас на полпути. Жизнь течет в определенном рутинном распорядке, и мы полагаем, что так будет продолжаться и дальше. Мы часто расслабляемся, чувствуя безопасность и стабильность. Травма же работает так, словно жизнь резко ударила под дых, ничуть не заботясь о наших желаниях. Это может быть удар невиданной силы, словно нанесенный невидимым бойцом. Именно поэтому травма способна открыть нам глаза на то, кто мы есть на самом деле. Обычно мы определяем себя через действия и не находимся в контакте со своей самостью. Бойцы часто напоминают, что мы не знаем, кто мы такие по своей сути, в душе. Все, что нам известно, находится на периферии, и повредить можно только ее, но никогда – центр. Медитация направлена на поиск этого внутреннего средоточия.

Эта практика родом из длинной традиции буддистских лам и входит в 112 техник медитации, описанных в книге Ошо «Вигьяна Бхайрава Тантра. Книга тайн. Том 1». Благодаря Георгию Гурджиеву в западном мире они известны как стоп-техники.

Поймав импульс к совершению какого-либо действия, просто остановите себя. Физически замрите, даже задержите дыхание на несколько секунд, ненадолго превратитесь в неподвижную каменную статую. Застыньте и наблюдайте. Не путайте полное замирание с малоподвижностью: не пытайтесь даже на совсем чуть-чуть скорректировать позу ради удобства. Внезапно прикажите себе остановиться. Обязательно нужно останавливаться внезапно, пока вы еще не успели осознанно подготовиться к паузе.

Для начала опробуйте эту технику на повседневных занятиях, а потом испытайте ее на мыслях и чувствах. Внезапно останавливайте себя на середине и наблюдайте, куда уходит энергия. Она выходила из вас, а теперь вы остановились и единственное возможное направление для нее – внутрь. Учтите, что прерываемый импульс должен быть истинным, а не ложным. Стоит ощутить его – внезапно останавливайтесь, не задумываясь ни на секунду. А потом наблюдайте, что будет происходить дальше.

Глава 2. Диссоциация

Диссоциация – это реакция, которая защищает организм от эмоциональной перегрузки, благодаря чему она является самым распространенным последствием травмы. Это достаточно распространенное явление, и все мы так или иначе сталкиваемся с ним, ведь в современном мире переизбыток эмоций и информации для многих входит в ежедневную рутину.

Режим диссоциации обычно включается, когда человек оказывается в состоянии стресса или только что прошел через него, но при этом пытается справиться с какой-либо задачей, не давая себе достаточно времени, чтобы отдохнуть или восстановиться. Диссоциация стала настолько привычным явлением, что мы даже не замечаем, что находимся в ней. Вы можете вернуться домой после напряженного рабочего дня и во время чтения книги внезапно осознать, что не получается вспомнить, о чем шла речь на прочитанной странице. Или не помнить, как добрались из точки Б в точку А. Или во время экзамена внезапно все забыть, при том что на самом деле точно знаем правильный ответ. Многие люди полностью оторваны от своих чувств или от тела, постоянно живя исключительно в своей голове – это тоже форма диссоциации.

Такие реакции не обязательно связаны с травмой прошлого, но они, безусловно, наглядно демонстрируют, насколько мы перегружены в современном мчащем куда-то мире, в котором все направлено на достижение целей. Телу иногда бывает очень сложно подстроиться под быстрый ритм разума: ему приходится упорно работать, чтобы снабжать нас достаточным количеством ресурсов для выполнения текущих задач. Диссоциация – один из способов сжатия поступающей сенсорной информации, который помогает мозгу продолжать функционировать, не отвлекаясь на лишнее.

Помню, как в детстве, когда я был глубоко погружен в чтение книги, я в прямом смысле не слышал, что мама зовет меня обедать. Представьте, что гуляете ночью по центру Токио – бурное движение, реклама, множество звуков. Чтобы мозг нормально функционировал и вы не заблудились, телу нужно приглушить или вовсе убрать некоторые сенсорные сигналы, защищая организм от перегрузки. Когда позже спросят, что вы видели или слышали, у вас, скорее всего, получится описать только малую часть из того, что реально уловили органы чувств. До сознания так и не дошло большинство из того, что произошло и что увидели глаза, потому что всю эту информацию отфильтровал таламус – небольшой отдел головного мозга, выполняющий роль привратника: именно он решает, какую информацию стоит пустить в кору головного мозга.

Далеко не все согласятся назвать такой процесс диссоциацией, потому что он весьма далек от ее паталогической формы, но на самом деле она как раз работает именно по такому принципу. Мы живем в диссоциированном мире. Если бы организм не был способен к психологической защите, вам бы часто приходилось сталкиваться с тем, что вы внезапно застыли, не можете пошевелиться или принять разумное решение. Диссоциация работает как переключатель яркости света в лампах – вы можете настроить нужную интенсивность в помещении, чтобы свет не слепил глаза и не перегружал органы чувств.

Человек, который только что вернулся из уединенного лесного местечка в большой город, ясно почувствует, насколько утомляющим может быть мегаполис. А живущие в этом городе постоянно могут этого и вовсе не заметить, потому что их чувства приглушены.

Общеизвестно, что разные люди, ставшие свидетелям одного и того же события, могут совершенно по-разному описать случившееся. Они будут делать акцент на разных аспектах в соответствии с тем, какую информацию отфильтровал их организм. А это зависит от прошлого опыта, отношения к вовлеченным в событие лицам, эмоционального состояния в тот момент и многих других факторов. Наша система памяти не фотопленка и не жесткий диск. Она не записывает, а конструирует информацию. Память постоянно собирает те ее кусочки, которые наш мозг считает важными. Он отбирает то, что стоит запомнить, – и лучше всего запечатляются эмоционально заряженные моменты. Это одна из причин, почему травматичные воспоминания глубоко укореняются в долгосрочной памяти.

Замирание

Между замиранием и диссоциацией есть одна небольшая разница. В состоянии замирания организм может потерять возможность двигаться, думать или что-либо чувствовать в целом. Как я уже объяснял в первой главе, это должно длиться лишь короткий промежуток времени, и диким животным обычно удается оправиться через тремор и высвобождение всей выделенной энергии. Люди же, наоборот, после травматичного события часто не до конца выходят из этого состояния, и часть их энергии диссоциируется, или отделяется, от основного потока. Человек все еще может функционировать в диссоциации, но больше не в силах полноценно воспринимать происходящее, потому что его чувства приглушены. Другим людям, особенно тоже находящимся в диссоциации, человек может показаться расслабленным, хотя на самом деле это состояние прямо противоположно расслаблению – внутренний заряд энергии просто сложно заметить. Замирание видно невооруженным глазом, тогда как диссоциация не так резко выделяется и ее сложно распознать не только в других людях, но и в самом себе.

Отрицание

Оно походит на одну из форм диссоциации, просто проявляющейся в легкой форме. Мы можем отрицать определенные ситуативные чувства или даже сам факт или важность произошедшего. Например, мы можем отрицать, что нас задело оскорбление, потому что нам не хочется справляться с нарастающим чувством ярости. Диссоциация и отрицание тесно друг с другом связаны. Мы диссоциируемся от своих чувств и, как следствие, отрицаем важность события, вызвавшего такие эмоции.

Типы диссоциации

Диссоциация может коснуться как всего тела, так и отдельных его частей. Она может быть связана с нашими чувствами, мыслями, поведением, памятью и даже с расщеплением личности на разные части (диссоциативное расстройство идентичности). В целом диссоциация – это механизм защиты от эмоциональной и сенсорной перегрузки. Ее можно сравнить с системой электроснабжения дома: при переизбытке тока либо перегорают пробки и отключается вся сеть (замирание), либо предохранитель сокращает количество тока, бегущего по проводам, или перекрывает определенные электрические цепи (диссоциация).

Люди, переживающие внетелесный опыт или наблюдающие за своим телом словно с высоты, часто пребывают в диссоциации. Те, кто перенес изнасилование или атаку дикого животного, часто сообщают, что не чувствовали боли и буквально испытывали отчуждение от собственного тела, словно наблюдая за ним извне.

В моменты сильной боли организм выпускает эндорфины, которые действуют как транквилизаторы – так природа защищает нас от прохождения через невыносимый опыт. Кроме того, это помогает нам не потонуть в боли, панике и страхе, чтобы продолжать мыслить рационально. Такая реакция может помочь человеку, атакованному хищником, найти путь к спасению, а жертве насилия – отключить видимые эмоции, что предотвращает дальнейшее сексуальное возбуждение насильника. Диссоциация выступает как механизм защиты тела и разума. Кроме того, она помогает совершить ментальный побег, когда физический невозможен.

Бывает и так, что человек чувствует отчуждение от какой-либо части своего тела. Например, после несчастного случая человек испытывает трудности с ощущением руки или ноги: ему кажется, будто эта часть и вовсе отсутствует. Я помню, как в пять лет очень сильно повредил плечо. Мы ждали скорую помощь, бабушка держала мою истекающую кровью руку, а я пребывал в шоковом состоянии и продолжал раз за разом повторять, что остался без руки. В тот момент я не испытывал никакой боли, а позже мне не удалось вспомнить, как меня увезли на скорой в больницу.

Последствиями травмы также могут быть потеря памяти или сильная амнезия. В этом случае человек перестает помнить определенные детали событий или вовсе ничего не помнит о произошедшем. Потеря памяти может возникать после несчастных случаев, сильных физических повреждений и медицинских процедур – это распространенный феномен в случае с детскими травмами. Когда ребенок забывает или вообще отрицает произошедшее, он таким образом спасает себя от непереносимой боли. И если травма напрямую связана с родителями, ребенок продолжает поддерживать у себя в голове идеализированный образ отца и матери, благодаря чему его отношение к ним не меняется.

Часто случается так, что человек начинает страдать от хронической боли в той части тела, от которой он диссоциировался.

Диссоциация часто бывает связана с нашими чувствами или поведением. Человек может не испытывать боли, страха, гнева или других чувств. А возможно, он вообще будет не способен выражать какие-либо эмоции. Случается и так, что люди в состоянии шока продолжают жить и функционировать, словно ничего не случилось.

Прекрасной иллюстрацией того, что из себя представляет диссоциация, является герой фильма «Бесстрашный» режиссера Питера Уира. Персонаж Джеффа Бриджеса выжил в авиакатастрофе, но с тех пор перестал испытывать страх и боль. Он дистанцировался от своей семьи, потому что больше не мог проявлять к родным настоящие эмоции. Он настолько погрузился в оглушенное состояние и отстранился от тела, что даже перестал испытывать привычные аллергические реакции.

Сразу после несчастного случая с Мирой я выпал из контакта с собственными эмоциями и первое время не мог заплакать. Только со временем я начал потихоньку давать волю слезам. Мне было легче всего позволить себе плакать в присутствии друга или когда я чувствовал себя любимым. На протяжении следующих недель на меня в любой момент мог накатить внезапный и всепоглощающий приступ слез.

Я довольно долго находился в состоянии диссоциации от тела, иногда ощущая себя так, словно уже умер, или словно внутри меня кто-то отключил весь свет. Когда я ночью отправлялся отдыхать, мое тело казалось мне трупом – неподвижным и готовым к смерти. Частички меня возвращались к жизни только тогда, когда я позволял глубокому чувству боли и агонии поглотить меня, когда я давал волнам слез и сожалений излиться наружу. Процесс возвращения к эмоциям происходил постепенно и растянулся на множество недель. Каждый раз, когда разум вспоминал о несчастье, я легко уходил обратно в диссоциацию.

На протяжении многих месяцев мне снились тревожные сны, я очень плохо спал. Когда я просыпался утром и осознавал физическое отсутствие рядом Миры, то часто просто хотел повернуться на другой бок и снова заснуть. Иногда мне приходилось прилагать бо?льшие усилия, чтобы все-таки встать и начать новый день. Больше всего мне помогала часовая медитация и то, что я давал себе время и пространство для функционирования в медленном темпе.

Согласно терапевтической модели Питера Левина SIBAM, полноценный жизненный опыт состоит из пяти элементов, вошедших в аббревиатуру: ощущения (S, sensation), образа (I, image), поведения (B, behavior), аффекта (A, affect) и смысла (M, meaning). Мы полноценно проживаем и воспринимаем жизнь только тогда, когда в наш опыт входят все пять компонентов. Например, вы помните, как недавно гуляли со своим партнером (B), у вас в голове есть образ огромного дерева, мимо которого проходили (I), вы помните приятный ветерок на коже (S) и как вам было хорошо и приятно (A), а также понимаете, что для вас важно выделять время на такие прогулки (M). После травматического события мы часто теряем связь с одним или несколькими из этих элементов, тогда как все оставшиеся слишком тесно переплетаются друг с другом. К примеру, на улице вы увидите собаку определенной породы, и ваше тело вдруг начнет потеть. Может, вы уже и не помните, как вас укусила собака, когда вам было три года, но ваше тело не сможет отличить текущую ситуацию от прошлого негативного опыта.

Некоторое время пребывание рядом с морем или плавание сразу же вызывали у меня в голове воспоминания и образы тонущей Миры. Вместе с этим я улавливал и реакцию в теле. Тогда как для большинства людей море ассоциируется с радостью и расслаблением, во мне оно вызывало страх и боль утраты.

В качестве триггера может выступать ситуация, переживание или событие, которые вызывают эмоциональную или физическую реакцию вне зависимости от текущего настроения. В особенности наличие триггеров характерно для людей с посттравматическим стрессовым расстройством. Обычно катализаторы связаны с органами чувств: тело запоминает нечто, свершившееся во время или после травматического события, и включает сигнал тревоги, если что-то подобное происходит в текущий момент. Триггеры работают словно кнопки, которые включают внутреннюю систему сигнализации.

Они способны запустить так называемые флэшбэки, связанные с травмой: в голове человека вспыхивает видение травматичного опыта так, словно это происходит с ним прямо сейчас. Обычно, когда мы воспроизводим минувшее, воспоминания соотносятся с определенным моментом времени и имеют место в нашей истории. При этом мы осознаем, что именно вспоминаем что-то из прошлого. При флэшбэке временная шкала стирается, словно событие все еще продолжается. Флэшбэки в основном носят осязательный или аудиальный характер, причем в качестве триггера обычно выступают сенсорные сигналы.

В некоторых тяжелых случаях травмы диссоциация может оказать влияние на личность в целом и вызвать расщепление сознания (диссоциативное расстройство личности). Тогда человек перестает осознавать, кто он такой, или даже развить в себе несколько идентичностей.

Понимание диссоциации

Очень важно понимать, что с помощью диссоциации тело и разум пытаются справиться с чрезмерно высоким уровнем психической активации. Диссоциация просто указывает на то, что случился переизбыток чего-то. Соответственно, не надо раздражаться или судить себя, пытаясь выбраться из этого состояния – такая реакция может только усугубить положение. Лучше признать, что вы погрузились в него, и принять его как сигнал того, что телу нужны поддержка и отдых. Чтобы помочь себе эффективно справиться с перегрузкой и выйти из диссоциации, надо найти ресурсы.

Довольно часто люди реагируют противоположным образом: они начинают испытывать вину за свою отстраненность и отчаянно пытаются снова вернуться в чувства, присутствовать в текущем моменте. Но если не уважать сигналы тела, можно добиться еще большей активации, что только приведет к усугублению диссоциации. Еще хуже, когда люди думают, что они просто расслаблены. Но в одиночку из такого состояния выбраться сложно, особенно в случае тяжелой травмы, поэтому может понадобиться помощь специалиста.

Диссоциация часто связана с реакцией замирания. Основная трудность выхода из этих состояний в том, что, возвращаясь обратно в чувства, мы начинаем осознавать, что под нечувствительностью скрывается ощутимая возбужденная энергия: чувство страха или даже паники, а иногда и ярость. Заметив их, можно снова вернуться в состояние замирания или диссоциации. Именно поэтому многие неосознанно предпочитают диссоциацию, ведь так им не приходится сталкиваться с замороженными неприятными эмоциями.

В рамках проработки травмы важно отделить страх от биологической реакции замирания, научиться в целом отделять чувства от физических ощущений. К этому мы вернемся в шестой главе. Нам необходимо развить в себе способность выдерживать сильные эмоции, не погружаясь в отчужденность и отвержение реальности, а также справиться с навязчивым желанием избежать этих чувств. Порыв избавиться от страха или злости сам по себе следствие испуга: он исходит из страха бояться или злиться.

На физическом уровне сильные эмоции связаны с завершением прерванной реакции «бей или беги», заряд на которую остался в теле, скованным замиранием. Когда человек «отмирает», он может заметить, что тело изначально хотело либо сбежать, либо защитить себя, но или ситуация этому не способствовала, или это выходило за рамки его возможностей. То же самое происходит с газелью, которая не могла сбежать от гепарда, но ее тело все равно пыталось это сделать. В одно мгновение оно оцепенело – погрузилось в, на первый взгляд, безжизненное состояние. Когда газель выходит из него, энергия, которая выделилась на побег, все еще находится в теле, поэтому она сразу же начинает трястись, высвобождая ее, и только потом возвращается к стаду.

Когда исследователи засняли непроизвольные движения животных, возвращающихся из состояния замирания, и просмотрели эти записи в замедленном режиме, то, к своему удивлению, обнаружили, что дрожь тела на самом деле состоит из базовых мышечных беговых движений, которые животное не успело завершить во время своего побега.

Необходимость вернуться в состояние замирания значительно снижается, когда человек учится доверять реакциям тела и позволяет организму разрядиться на физиологическом уровне. Что касается психологического и эмоционального, то тут человек должен научиться проживать чувства страха и злости, а не пытаться от них избавиться.

Медитация

Мы часто думаем, что лучше учиться выражать эмоции, чем подавлять их. Многие традиционные виды терапии тоже основываются на этой мысли, но в ней есть только доля правды. Мистик Ошо однажды объяснил, что выражение и подавление – две стороны одной и той же монеты: в обоих случаях мы проецируем чувство на что-то снаружи. Мы можем подавить его, но это просто отсрочка, потому что через какое-то время все равно придется это чувство выразить. Или можем сразу его проявить – так из нас выйдет энергия, почувствуется мимолетное облегчение, но мы окажемся опустошены.

В нижеследующей медитации из книги Ошо «Вигьяна Бхайрава Тантра. Книга тайн. Том 1» предлагается вернуться к источнику, в котором пробуждается энергия, но при этом не пытаться ее ни подавить, ни выразить.

Когда в вас начинает расти эмоция или настроение, не вымещайте их вовне, а найдите источник, из которого они поднимаются. Если вы испытываете ярость, страх или любовь, не проецируйте их на другого, а сосредоточьтесь на них в себе. Помните, что являетесь источником этих чувств. Наблюдайте за тем, откуда они исходят. Почувствуйте энергию эмоции, охватывающей ваше тело, позвольте ему свободно двигаться так, словно сквозь вас проходит шторм.

После снова вернитесь к источнику, в котором зарождается энергия.

Как справляться с диссоциацией: советы

Находиться наедине с чувствами злости, страха или боли, не пытаясь избавиться от них или подавить их, бывает весьма непросто. Травмированный человек часто нуждается в помощи извне, потому что все эти эмоции, скрываясь за диссоциацией, могут снова его захлестнуть в самый неожиданный момент и травматический опыт просто повторится, лишь усугубляя положение. Предлагаю вам ознакомиться с несколькими потенциально полезными моментами, которые я вынес из собственного опыта:

1. Осознайте и примите, что находитесь в состоянии диссоциации, при этом не судите себя и не пытайтесь преодолеть его: лучше постарайтесь понять, чем именно вызвано это состояние.