скачать книгу бесплатно
Колесо врезается в воду, ещё немного катится по дну и с мощным плеском падает в реку. Огонь и вода встречаются вместе, всё шипит и затягивает черным дымом. Колесо тонет, но ещё долго горят язычки пламени на поверхности воды.
– Как колесо скатывается, так и солнышко от нас убегает. День на убыль, тепло на холод, жизнь замирает, – продолжает Аверьян Егорыч.
Внезапно барабанный бой вновь оживает, но теперь он слишком громкий и с каждым ударом он всё больше и больше нарастает, от того мерещится, что дрожит земля под ногами. Шаманы опять пускаются в дикую пляску, набрасываются друг на друга, врезаются рогами, будто борются, кто из них сильнее. И вдруг люди вокруг нас тоже начинают прыгать, плясать, дергаться, подражая своим шаманам, и что-то грубо выкрикивают на своем языке. Мне становится не по себе, хочется уйти отсюда.
– БУМ-БАМ-БУМ-БАМ!
Темп ударов усиливается.
Все мельтешит у меня перед глазами, и внезапно раздается ужасный грохот, похожий на треск скалы, как если бы от землетрясения рушилась гора. В ту же секунду барабанный бой обрывается, словно кто-то невидимый разом рвет мембраны на всех ударных, и воцаряется тишина. Шаманы падают на колени, люди испуганно смолкают, не кричат уже, не поют, стоят замерев на одном месте, а кто и вовсе уже сидит на своей пятой точке и держится за траву, словно земля сейчас взбрыкнет, и они боятся упасть. И она вздрагивает – резко, обрывисто, будто бы кто-то толкает пласты грунта изнутри. Я не удерживаюсь на ногах и падаю на колени, хватаюсь за то, что попадается под руку – за толстые стебли цветков, траву, колючий репей, – и меня начинает качать, как пьяную.
– БУМ-БАМ-БУМ-БАМ!
Теперь шум уже идет из-под земли, словно запоздалое приглушенное эхо повторяет все прошлые звуки – барабанный бой и крики людей. Гул нарастает. Земля дрожит, ветер поднимается, свистит в ушах. Хочется зажмуриться, но я продолжаю смотреть, страшно закрывать глаза. И вдруг на востоке поднимается огромная полная багровая луна и заливает всё вокруг ярким призрачным светом. Из-за того, что она висит очень низко, кажется, что она просто гигантская.
И сразу все подземные звуки затихают, люди оживают, поднимаются с травы, улыбаются. Снова возобновляется музыка, но уже гораздо тише и мелодичнее, женщины начинают петь что-то тоскливое на своем когальском.
– Что это такое было? – спрашиваю я, вставая на ноги и отряхивая джинсы.
– Дух земли открыл родники, – отвечает Аверьян Егорыч, – во время Радогощи можно пополнить запасы живой и мертвой воды, а то она уже на исходе.
– Живая и мертвая вода? – переспрашивает Аня. – Прям настоящая как в сказке?
– Ну, что она опять за глупости говорит, наверное, просто целебная вода с каким-то особыми свойствами вот и всё, – шепчет мне Олеся.
И я вспоминаю, что ту кислую воду нам подавали как лечебную. Может быть, про неё и речь?
– Да, настоящая, – вдруг подтверждает Аверьян Егорыч.
– И любой человек может её взять? – не унимается Аня.
– Нет, не любой, – качает головой Аверьян Егорыч. – Страж родников Аргаст любому не даст. Он сам выберет кому можно набрать воды, а кому нет. А кто ему не по душе придется, тому живым не уйти.
– Уууу… страсти какие, – смеется Олеся. – А посмотреть хоть можно?
– Не советую, – на полном серьезе отвечает Аверьян Егорыч.
Переглядываемся с ней. Что-то мне совсем становится не по себе. Хочется сбежать из этого странного места прямо сейчас.
– Время позднее, – вдруг говорит Аверьян Егорыч, – давайте провожу вас до вашего шатра.
Провожает, так бы не нашли в темноте, фонарей же нет и костры у многих потушены, хоть луна и светит, но всё равно можно заплутать в незнакомом месте. Доводит до нашего шатра, а там уже нас Пуления Авсеевна встречает.
– Ну, всё ложитесь и не шастайте ночью. Ночь время для духов и иных существ, напоритесь ещё на кого не надобно, – предостерегает она.
– А умыться и в туалет хоть можно? – вздыхаю я.
– За шатром все удобства, – говорит она и машет в сторону леса. – И я вам свежего чаю заварила, хорошего травяного. Выпейте перед сном.
– Во сколько завтра свадьба будет? – спрашиваю её.
– Завтра только предсвадебные обряды и ярмарка, – отвечает она.
– Так не завтра что ли? – испуганно переспрашиваю я. – А мы хотели уже послезавтра утром уезжать.
– Ну, ничего страшного, – говорит мне Олеся, – останемся ещё на день.
– А как же лекции в понедельник? Ещё и семинар у нас, ты не забыла? – пеняю ей.
– Прогуляем, ничего страшного, – беспечно машет рукой Олеся. – Зря что ли мы тащились в такую даль? Нужно обязательно посмотреть на весь свадебный обряд, такое нельзя упустить.
Вздыхаю, с Олесей бесполезно спорить. По очереди ходим умываться, мы с Олесей идем последними, нас довольно нагло подвинули, хотя я же узнавала на счет туалета, но…, впрочем, со мной так часто бывает.
Уборной оказывается просто место, отгороженное легкой занавеской. К врытому столбу прибит деревянный умывальник. А в туалет видимо нужно на болото ходить. А там ещё кто-нибудь вынырнет и за жопку цапнет. После таких удобств мне ещё сильнее хочется свалить побыстрее домой.
– Ты видела какой он страшный? – говорит мне Олеся, умываясь над самодельной деревянной раковиной, напоминающей корыто.
– Кто?
– Жених, – объясняет Олеся.
– Ааа… – вспоминаю я и согласно киваю. – Бедная невеста, за такого страшного, да ещё и третьей женой. Бррр…
Беру в руки кусок необычного мыла и принюхиваюсь. Похоже, что оно самодельное, сами сварили, да ещё туда цветов и трав добавили. Вкусно пахнет и мылится хорошо.
Снова обращаю внимание, что Олеся на меня как-то странно смотрит.
– Что? – спрашиваю я.
– Да, нет, ничего, – отмахивается она.
– Я бы сбежала от такого, – говорю я, ополаскивая руки.
– А вдруг девушка не может сбежать, – предполагает Олеся.
– Почему? – удивляюсь я. – Думаешь, её караулят? Она там сидит в шатре, а вокруг сторожат, чтобы не сбежала?
– А, может быть, в этом нет ничего плохого? Ведь главное не внешность, а внутреннее состояние, – говорит Олеся.
– Ага, конечно, – смеюсь я. – Ты бы пошла за такого? Да ещё третьей женой, да ещё с чужими детьми?
Олеся вдруг судорожно сглатывает.
– Ты, правда, считаешь, что он такой страшный? – тихо произносит она.
– Ужасно страшный, к тому же старый, – отвечаю я.
– Ты просто не разбираешься в мужчинах, – неожиданно заявляет она. – У тебя никогда не было парня, и ты ничего в этом не смыслишь, и рассуждаешь как ребенок.
Удивленно на неё смотрю, хочется обидеться на такие слова.
– Ладно, извини, – смягчается она, – я так, ляпнула, не подумав. Он, и правда, очень некрасивый.
Мы возвращаемся в шатер. Ребята уже разложили одеяло полукругом, ногами к центральному столбу и спят. Кирилл посерединке, Аня его с одной стороны обнимает, а по другую уж Лера пристроилась. Игорь и Даня поодаль.
Вот откуда эта Лерка вообще взялась? Если бы не она, то вполне возможно получилось и мне рядышком где-то лечь. Совсем рядом с ним… Смущаюсь от этой мысли и ещё больше начинаю ненавидеть эту Леру.
На низком столике стоит приготовленный для нас горячий чайник. Олеся наливает себе чай в единственную оставшуюся чистую кружку. Хотя кружек столько же, сколько и нас, но кто-то умудрился замарать сразу две.
– Будешь? – спрашивает она, ещё держа в руках чайник. – Только все кружки грязные, нужно сходить сполоснуть.
– Неа, – мотаю головой, – не хочу.
На самом деле я бы не против попить чайку перед сном, но мне лень идти мыть кружку, да и страшно одной, Олеся точно не пойдет со мной, она уже разделась. И ещё обидно, что они впятером замарали шесть кружек, даже о нас не подумали.
– Ну ладно, – говорит Олеся, ставя чайник. Берет чашку и делает несколько глотков, – чай вкусный, терпкий немного, а так ничего.
Вздыхаю, достаю из рюкзака минералку и делаю несколько глотков.
Снимаю джинсы и худи, и укладываюсь рядом с Олесей у самого края. Одеяла толстые удобные, видать много пуха внутрь набито. И лежать на них мягко и под ними тепло. Вытягиваюсь под своим одеялком.
Олеся вырубается почти сразу, после пары фраз, а мне как назло сон не идет. Вроде и устала, плечи болят от гребли, но уснуть не могу. Всё мне мерещится, что кто-то ходит вокруг нас, топчет траву большими ступнями, неуклюже продирается сквозь ряды шатров, задевая тонкие стенки.
Достаю телефон, чтобы пошариться в Интернете, но тут не только Интернет, тут и обычная связь не ловит. Вздыхаю, прячу телефон под подушку, ложусь и бессмысленно таращусь по сторонам.
Смотрю на сонного Кирилла в окружении девчонок и у меня снова щемит сердце от неразделенной любви. Снова вспоминаю тот момент, когда он в кафе галантно подал мне пальто. Это был такой счастливый момент. Ах, если бы я была посмелее, и не было бы этой Ани…
Они познакомились где-то за неделю до того, как я впервые увидела его. В том же кафе Кирилл и рассказал красивую историю их знакомства. Однажды он перепутал корпуса и приехал не туда, зашел в аудиторию под нужным номером, а там сидела красивая девушка и со слезами на глазах пыталась решить контрольную по высшей математике. Преподша забрала у неё смартфон, тетрадь с лекциями и ушла, заперев её одну в пустой аудитории, дверь закрыла на ключ. Кирилл ворвался в кабинет, не заметив, что выдернул язычок хлипкого замка, потому, как опаздывал на практику по химии. Увидев, что никого нет, кроме заплаканной девушки, и что аудитория и в отдалении не похожа на химическую лабораторию, он сначала опешил, а потом понял, что приехал не в тот корпус. Ехать в нужное здание уже не имело смысла, он всё равно бы не успел даже к концу практики, а тут была очень красивая девушка. Он помог ей решить все задания, а затем вышел из аудитории, с силой хлопнув дверями и язычок замка встал на место. Он дождался её в вестибюле и остаток того дня они провели вместе, Аня осталась у него на ночь.
Вздыхаю. Ах, почему меня никто так не спасает?
Через окошечки в дверях проникает яркий лунный свет и ложится ровным квадратом на противоположную стенку шатра. Сквозь щели тянет ночной прохладой, натягиваю одеяло до самого носа и смотрю на небо, слушаю лесные звуки. Откуда-то издалека доносится приглушенный гул – то ли бой барабанов, то ли что-то ворочается в глубинных слоях земли.
Вдруг чья-то огромная тень заслоняет свет, на миг мне даже кажется, что я вижу яркий большой глаз в прорези. Вздрагиваю и мигом ныряю под одеяло вместе с головой. Мое воображение рисует огромного великана, заглядывающего к нам, недаром Пуления Авсеевна как-то странно говорила про ночных существ.
Сердце бешено стучит, я боюсь пошевелиться, вдруг он заметит меня и ворвется сюда. Ребята спят, а мне до ужаса страшно и хочется кричать. Я слышу его сиплое дыхание и топот переминающихся больших ног. Неужели я всё это придумала или на самом деле там стоит великан?
Чуть-чуть отгибаю край одеяла и подглядываю через щель, но не в сторону, где двери, туда слишком страшно смотреть, а в бок. На тонкой стене шатра яркий квадрат от лунного света и на нем отчетливо выделяется темная тень в форме большой головы. Через мгновение тень исчезает, словно её смахивает ветром, снова ровный яркий квадрат и тут же до меня доносится громкий всплеск, потом шлепанье по воде гигантских ног, будто бы великан отправился в лес через то болото. Шаги удаляются и наконец всё стихает.
Лежу некоторое время, прислушиваюсь, но потом всё же осмеливаюсь и высовываю нос из-под одеяла. За дверями никого, оглядываю ребят – все спокойно спят, по ходу никто ничего такого не услышал и не почувствовал. Спят как убитые или опоенные снотворным. А вдруг этим самым чаем? Я же единственная, кто не пила его.
Да, нет, не может такого быть, с чего когалам опаивать нас? Отмахиваюсь от этой мысли и откидываюсь обратно на подушку. От страха голова плохо соображает. Видела ли я кого-то на самом деле или, может быть, просто на несколько минут отключилась и это всё мне приснилось?
Сердце всё ещё стучит. Пытаюсь успокоиться, но вздрагиваю от каждого ночного шороха, но всё же я незаметно погружаюсь в сон.
Сновидения приходят ко мне какие-то нервные, дерганные. Чудится мне, что я всё падаю и падаю в глубокую темную пропасть и всё никак не могу достичь дна. Вдруг от длительного полета перехватывает дыхание, словно там, в этой пропасти, уже закончился воздух и от недостатка кислорода сжимаются легкие. Я никак не могу вздохнуть, только хватаю ртом бесполезную пустоту и вдруг краешком мозга понимаю, что это всё, что это конец…
Внезапно меня ослепляет яркий свет, вздрагиваю и подскакиваю на постели, с трудом разлепляю глаза. Кто-то распахнул настежь двери, впустив утренние лучи восходящего солнца. Зеваю.
Глава 5. Похищение
– Подъем, ребятки, подъем!!!
В дверях стоит Пуления Авсеевна и обмахивает проем веником из всевозможных трав, видимо опять злых духов прогоняет. Трем глаза и выползаем из-под одеял.
– Мы всегда рано встаем, с первыми лучами солнца, – улыбаясь, говорит она, хлопая веником по дверям, – поднимайтесь, ребятки, уж и завтрак готов.
До меня долетает противный запах полыни, и я вдруг вспоминаю о ночном происшествии. Когда возле умывальника остаюсь наедине с Олесей, то делюсь с ней своими ночными страхами и спрашиваю её, не слышала ли она что-нибудь ночью.
– Вообще ничего, – смеется она, – я спала как убитая.
– Понятно, – вздыхаю я, и опять у меня вылезает противная мысль, о том, что нам в чай подсыпали снотворного.
– Да не переживай ты так, – улыбается Олеся, – ты просто не привыкла спать на природе, а это всё лесные звуки.
Когда возвращаемся к шатру, то застаем всех на улице возле костерка, на низком столике уже накрыт завтрак – пирожки, перепечи и шаньги. Если этим всё время питаться, то можно же так быстро растолстеть. Котелок над огнем уже плюется кипятком, Пуления Авсеевна ловко подхватывает ручку через толстое полотенце и наполняет большой заварочный чайник.
Усаживаемся с Олесей по-турецки на ковер возле столика, из носика заварочного чайника поднимается завитками пар, вдыхаю вкусный травяной аромат, ещё от костерка веет теплом и запахом березовых поленьев, и все мои ночные тревоги разом улетучиваются. И вот я вместе со всеми уже смеюсь, пью чай и угощаюсь свежей румяной стряпней.
К нашей полянке подходит Аверьян Егорыч, но не один, с ним ещё три молодых парня, все одеты по-когальски: в белых свободных рубахах, подпоясанных красными кушаками, широкие штаны заправлены в узкие сапоги. Один из парней очень внимательно смотрит на меня, отчего мне становится как-то не по себе. Под таким пристальным взглядом я даже не могу есть, кладу недоеденный пирожок на блюдце.
– Доброго утра, – здоровается с нами Аверьян Егорыч, – хлеб да соль.
– Здравствуйте, – хором с набитыми ртами отвечаем ему.
– Попейте и с нами чайку, – приглашает его Пуления Авсеевна.
– Можно да некогда, – отвечает Аверьян Егорыч. – Мы к вам за подмогой, – сообщает он, обращаясь к нашим парням, – кое-что нужно собрать-сколотить, а вы я смотрю ребята – здоровые, сильные. Вместе мы вмиг сработаемся, а?
Игорь морщится от этих слов, видимо, ему лень отрываться от такого роскошного стола и идти куда-то работать. Лера наклоняется к Дане и что-то шепчет ему, он кивает и тут же встает на ноги.
– Без вопросов, я готов, – говорит он.
Кирилл и Игорь продолжают сидеть, наши то парни городские, не привыкли к физическому труду, да и не рассчитывали на такое, мы же как бы отдыхать сюда приехали.
Когальские парни о чем-то перешептываются между собой на своем языке, как-то загадочно посматривая на нас.
– А вы что-же? видите же, ребятам помощь нужна. Они нас так-то бесплатно накормили и приютили, – говорит Даня, смотря то на Кирилла, то на Игоря.
– Ладно, поможем, – вздыхает Кирилл и тоже поднимается.
За ним и Игорь встает.
– Я с вами, – тут же подскакивает Аня.
– Эээ, нет, – качает головой Аверьян Егорыч, – я их отведу на мужскую половину, к ал-когалам, туда женщинам заходить нельзя.
– Ну, а я как же? – испуганно возмущается Аня.