скачать книгу бесплатно
Ощущая опасность вторжения на Украину большевиков, и осознавая, что остановить революционный поток из центра России может только хорошо организованная военная сила, будущий украинский гетман, предпринял немало шагов для её создания, часто идя в разрез с военным командованием Центральной Рады. Отношения генерала Скоропадского с военным министерством Украины и верховным командующим украинских войск Капланом были очень натянутыми. Как военный, привыкший к дисциплине и выполнению приказов начальства, Павел Петрович, мирился с нелепыми командами, исходившими из стен военного министерства, но отчётливо понимал, что руководят украинскими вооружёнными силами бездарности. Да и как он мог, аристократ, гвардейский офицер и генерал, долгие годы состоявший в Императорской Свите, относиться к низкопробным людям с далеко небезупречной репутацией.
Всем было известно, что главнокомандующий украинской армией Мирон Львович Каплан (1898 – 1944), служа в Оранинбаумской офицерской школе, имел нелестную репутацию насчёт денежных вопросов. Новый украинский военный министр, сменивший на этом посту Симона Петлюру и Николая Порша, был по профессии присяжным поверенным и мало разбирался в военном ведомстве. И хотя Скоропадский не кичился своим происхождением и положением, но подобные Поршу и Каплану люди были ему неприятны.
Несмотря на некоторые успехи в борьбе с большевиками молодой украинской армии приходилось нелегко. Угроза захвата Красной армией Киева была реальной. При этом на Украине было много военных сил достаточных не только для сдерживания большевиков, но и для наступательных действий. Помимо национальных украинских отрядов на территории Украины находились польские и чехословацкие части. Однако украинское военное командование оказалось попросту неспособным объединить всё воинские силы в единый кулак. Да и собственно украинские войска так же не представляли единой вооружённой силы. Раздираемые политическими разногласиями украинские части часто враждовали между собой.
В такой ситуации Павел Скоропадский решился взять инициативу в свои руки, выступив спасителем украинской государственности. Познакомившись с различными политическими течениями на Украине, будущий гетман, решил опереться на вольное казачество, возродившееся в революционный период. Во многих украинских губерниях начали возрождаться вольные казачьи общины, как социально-военная организация. Нередко во главе казачьих сотен и полков оказывались бывшие офицеры и генералы русской императорской армии, местные помещики, тесно связанные с жизнью местного населения.
Стихийно образовавшееся «Вольное казачество» быстро объединилось в общую организацию, во главе с «Казачьей Радой». Особой популярностью среди украинских казаков пользовался генерал Скоропадский, как потомок старинного казацкого рода, как потомок украинского гетмана, как царский генерал, как уроженец Украины. Ещё 6 октября 1917 года в Чигирине на Военном казачьем съезде Павел Петрович Скоропадский, хотя сам на съезде не присутствовавший, был единогласно избран атаманом всех «вольных казаков». При этом Центральная Рада новую структуру хотя и не игнорировала, но и не поддерживала, опасаясь, очевидно, конкуренции.
Именно на этих вольных казаков, на этих мелких сельских хозяев, решил опереться Павел Скоропадский, посчитав их единственной разумной силой способной противостоять большевизации Украины и выстроить украинскую государственность. По мнению будущего гетмана именно вольные украинские казаки, эти свободные хлебопашцы, или как их называли на Украине хлеборобы, более всех социальных слоёв подходили на роль стержня будущей украинской государственности. Воспитанные в умеренном украинском духе, хлеборобы являлись мелкими земельными собственниками, поэтому менее всего были подвержены влиянию большевиков. При этом хлеборобы не были такими непримиримыми к великороссам как самостийники галичане, не были столь политизированы как украинская интеллигенция.
Итак, к концу 1917 года у Скоропадского сложились определённые политические взгляды на дальнейшую судьбу Украины и методы для создания украинской государственности. Усилившийся разлад в Центральной Раде, раздираемой политическими дрязгами, на фоне революционной анархии во всей России, убедил Павла Петровича Скоропадского в необходимости установления на Украине твёрдой власти, военной диктатуры. Размышляя о государственном устройстве Украины, будущий гетман рассуждал, что принести реальную пользу новому государству сможет только сильная и доброжелательная к народу власть.
При этом Скоропадский считал, что на Украине только он сможет возглавить эту новую сильную власть. По этому поводу он, может быть не совсем скромно, писал: «… окидывая взглядом вокруг себя, я положительно не видел никого, кто бы в данный момент подходил для того, чтобы эту обязанность принять на себя. И вот постепенно я надумал, что действительно наиболее подходящий – я».
Выбор совей кандидатуры на роль военного диктатора, Павел Петрович Скоропадский хорошо аргументировал. В качестве веских доводов в свою пользу он указывал на то, что его хорошо знают как в украинских, так и в русских кругах и, что он сможет примирить два этих враждующих направления.
Доводы Скоропадского, как украинского патриота, доводы весомые и программа вполне разумная, свидетельствующая о серьёзном и долгом анализе политической жизни на Украине. Поэтому обвинить Павла Петровича в стремлении любой ценой обладать властью нельзя. Он не хотел стать главой страны ради власти, а имел самые благородные намерения, организовать украинскую государственность. И самое главное у него сложилось правильное понимание, как необходимо наладить общественную жизнь в стране, выстроить гражданское общество на Украине, непременно добившись согласия различных национально-политических течений, русского и украинского. Ещё раз отметим добиться согласия, причём мирным путём, а не истреблением несогласной части народа.
При этом будущая Украина, мыслилась Скоропадским ни как государство исключительно для украинцев, а для всего населения украинского региона, в том числе и для русских, правда при их последующей обязательной украинизации.
Итак, утвердившись во мнении, что Центральная Рада не способна создать украинское государство, Павел Петрович, полагая, что медлить больше нельзя, решил действовать. К подобным шагам его подталкивали и различные ходоки из числа малороссийских помещиков, бывших офицеров и чиновников, хлебопашцев, уставших от произвола многочисленных политизированных банд и местных атаманчиков, просивших защиты и наведения порядка на Украине.
Окончательно убедившись в своей особой роли в судьбе украинского народа, стремившегося к созданию своего государства, Скоропадский 29 декабря 1917 года оставил свой корпус и отбыл в Киев, как говорили в то время, «на политическую работу», по созданию «целой стройной организации», на которую можно было бы опереться будущей твёрдой украинской власти.
В Киеве генерал Скоропадский развил бурную деятельность. Прежде всего, стараниями будущего гетмана, при военном министерстве был образован особый «казачий отдел», занимавшийся формированием и военным снабжением украинских казачьих полков. Во главе этого отдела, по настоянию Павла Скоропадского стал его старинный приятель, представитель знатнейшей малороссийской дворянской фамилии, Василий Васильевич Кочубей (1883— 1960). Через него в губернии к казакам началась отправка вооружения и боеприпасов.
Кроме того Павел Скоропадский открыл в Киеве вербовочное бюро для привлечения в украинскую армию бывших офицеров царской армии, поскольку в новообразованных украинских частях, сильно ощущалась нехватка квалифицированного командного состава.
Параллельно с усилением своих позиций в создаваемой украинской армии, Павел Петрович начал контакты с союзниками.
Находившиеся на территории Украины польские и чехословацкие части формально подчинялись французам, поскольку ими финансировались. Поэтому в январе 1918 года Скоропадский вошёл в сношения с главой французской военной миссии генералом Табуи, чтобы при поддержке союзных военных сил установить на Украине твёрдую власть. Через Василия Кочубея, как известно, занимавшего официальный пост в украинском военном министерстве, была обеспечена встреча Скоропадского и представителями французской военной миссии.
Всё это происходило на фоне резкого ухудшения военного положения. Украинские части отступали по всему фронту. Среди украинских войск активно проводилась большевицкая агитация, солдаты просто отказывались воевать. Повсюду в малороссийских губерниях начали происходить крестьянские выступления. В Центральной Раде царили страшные раздоры. Пало министерство В.К Винниченко, пришедшее к власти новое правительство В.А. Голубовича, провозгласило независимость Украины. Такие действия нового украинского руководства не понравились представителям Франции. Французы высказались против «украинской самостийности». Переговоры были сорваны.
Скоропадский убедился, что более рассчитывать на помощь Антанты он не может и следует искать новых союзников.
В это же время, Центральная Рада отправила Павла Скоропадского в отставку. Он оказался не нужен молодому украинскому государству. Во многом это произошло из-за разногласий с левым правительством Центральной Рады, на фоне растущей популярности Павла Петровича, поскольку депутаты Рады не доверяли помещику и царскому генералу, к тому же стороннику твёрдой власти.
Политическая нестабильность на Украине привела к военному поражению на фронте против Красной армии. Удержать столицу город Киев Центральная Рада не смогла. 11 января 1918 года начался методичный обстрел города артиллерией красных. 19 января в Киеве начались беспорядки. В городе возникли баррикады. Вскоре в Киев вошли части Красной армии.
Скоропадский, как и большинство противников Советской власти, скрываясь от большевиков, переходит на нелегальное положение. Он под чужим именем скрывался в различных частях Украины, пока не спрятался в Киеве, где жил в маленькой комнате, на квартире своих знакомых, почти не контактируя с внешним миром.
Павлу Петровичу удается благополучно переждать тревожное время и дождаться прихода немцев. В феврале 1918 года началось немецкое наступление. Большевики стали отступать. Оставляемые ими территории занимали германские части. В покинутый большевиками Киев, со своим отрядом, вошёл Симон Петлюра. Вскоре немцы оккупировали всю Украину, в том числе город Харьков, разгромив большевистскую Донецко-Криворожскую республику.
Наконец Скоропадский смог покинуть своё убежище и легально выйти в город. Он переехал в гостиницу и стал восстанавливать утраченные контакты с важными людьми. Как опытный политик, не в пример многим царским генералам, будущий ясновельможный гетман, целиком ударился в пропаганду своих идей, агитируя различных представителей украинского общества. Скоропадский лично и через своих доверенных лиц встретился с сотнями украинских политических и общественных деятелей, представителями промышленных и финансовых кругов и, конечно же, с военными.
Итак, благодаря немецкой оккупации в Киеве была восстановлена власть Центральной Рады. Немцы довольно лояльно относились к самостийным идеям украинских радикалов. Однако и положение Скоропадского на Украине так же укрепилось. А главное упрочилась его уверенность в необходимости развития независимой Украины. При этом участвовать в обустройстве украинской государственности вместе с политически разношёрстной Центральной Радой будущий гетман не хотел. Он окончательно убедился, что Центральная Рада не способна удержать власть, особенно в борьбе с большевиками, чьи идеи были очень популярны среди народных масс, и создать украинские государственные органы управления, без которых не может функционировать ни одна свободная держава. Тому подтверждением, по мнению Павла Петровича, была сдача Киева большевикам, когда разрозненные, фактически не имеющие единого командования, украинские части практически оставили фронт, а новоявленные командующие не знали, как организовать оборону. Кроме того, члены Центральной Рады, представляющие различные революционные партии, в подавляющей своей массе были крайне несимпатичны Скоропадскому.
Получалось так, что деятели Центральной Рады попросту не знают, как организовать украинское государство, а Павел Скоропадский, утвердился во мнении, что он это знает и имеет силы, чтобы реализовать работу в этом направлении. Будущий гетман поставил перед собой задачу поэтапного строительства украинского государства, предполагая на первом этапе демократизировать страну, воспитав людей, развив в них сознание долга, привив им честность и расширив их культурный горизонт.
Задача, несомненно, правильная, но уж больно абстрактная. Кого-то воспитать и тогда построить светлое будущее. Что-то знакомое. Наверное, эта общая задача всех новаторов общественного строительства.
Вернёмся к немцам. Потерпев поражение от большевиков, Центральная Рада обратилась за помощью к Германии и Австро-Венгрии, предпочтя большевизации страны иностранную оккупацию. «Пусть иноземцы владеют нами, чем москали», полагали украинские самостийники.
В Киев вступили немцы. Стройными рядами шли по киевским улицам колонны германских войск. Наблюдая за этой процессией, что могли чувствовать жители «матери городов русских», чьи отцы, мужья и дети, на протяжении четырёх лет воевали с немецкой армией? Бывший русский генерал Павел Скоропадский, к примеру, вспоминал, что при виде немецких колонн входивших в город, его охватило какое-то чувство отчаяния. «Сознание позора и бессилия меня угнетало; я захлопнул фортку, лёг на кровать и пролежал до самого вечера».
Полагаю, что генерал не лукавил. В то время ему действительно было горько за Россию, за свою родину Украину, за свои генеральские погоны и ещё Бог знает за что. Однако это волнующее чувство стыда и горечи вскоре прошло. Высокая идея построения украинской государственности оказались выше всех моральных принципов и угрызения совести. А может они не были столь невыносимыми эти скорбные переживания, недаром гетман ни словом не обмолвился о своих боевых товарищах погибших на русско-германском фронте. Как и большевикам, строившим на развалинах Российской империи новое светлое будущее, так и многим самостийникам, возводившим на тех же развалинах свои национальные государства, жертвы той большой войны были не нужны. Одно утешение для погибших в той войне солдат русской армии, они не узнали о предательстве своих сослуживцев, хотя, возможно, их души и не могут обрести покой, и по сей день.
В своё оправдание перед потомками, Павел Скоропадский, уже находясь в эмиграции, придумал хорошее оправдание своим связям с немцами, на взаимодействие с которыми его толкнуло сознание того, что они не могут быть победителями в большой войне и именно это обстоятельство якобы диктовало ему возможность сотрудничать с ними для спасения Украины. Кто-то справедливо отметит, что очень уж мудрёная «отмазка». И действительно, это только громкие фразы. На самом деле, не имея сил удержать самостоятельную Украину на плаву, самостийники были готовы на любой союз с кем угодно. Обращался же Скоропадский к представителям Антанты, они отказали в помощи, тогда выбрали немцев. Здесь сгодится любой, кто протянет «руку помощи». Недаром так популярно было утверждение «заграница нам поможет».
Каково же было отношение местного населения к немецким оккупантам? В общем, отношение к иностранным военным у простых горожан было различным. Многие осуждали оккупацию, некоторые наоборот приветствовали приход немцев, как избавление от большевиков, помня многочисленные злодеяния чинимые красноармейцами. Некоторые вообще считали немцев освободителями Украины от русской оккупации.
Но, несомненно, было одно, что отмечали без исключения все, с приходом немцев порядка стало больше. «Железные каски» внушали всем трепетный страх, отрезвляя многие буйные головы.
Приход немцев дал толчок к возобновлению на Украине политической деятельности различных политических группировок. После нескольких месяцев вынужденной бездеятельности Скоропадский, уже поднаторевший в политической деятельности, вновь смог окунуться в гущу политической борьбы за независимую Украину.
За месяцы безделья в его голове родилось убеждение в необходимости создания на Украине новой политической силы – демократической партии хлеборобов, на том лишь основании, что украинец в душе демократ, а уже имевшиеся революционно-демократические течения не подходили для общеукраинского движения. По мнению Павла Петровича, новая партия, основанная на этнических принципах и опиравшаяся на собственников и крепких хозяев, сможет стать всеукраинским движением, способным противостоять социалистическим лозунгам большевиков, а так же создать и развить новую государственность. Кроме того, новое политическое движение должно, по задумке своего создателя, сталь центристским, чтобы оградить опиравшуюся на неё власть от нападок с лева, со стороны революционеров-социалистов, так и справа, со стороны националов-шовинистов.
Разработав программу, Скоропадский связался с «Союзом Земледельцев» выражавшим интересы помещиков, обратился к офицерам, интеллигенции и создал партию, как политическую опору для своей власти. При этом политическая партия Скоропадского изначально являлась оппозиционной к Центральной Раде.
Первое учредительное заседание новой партии произошло на квартире богатого полтавского помещика и члена совета украинского вольного казачества Николая Николаевича Сахно-Устимовича. После начались первые контакты с оккупировавшими Киев немецким и австро-венгерским командованием.
Прямо пропорционально снижению авторитета Центральной Рады росла популярность Павла Скоропадского. Его кандидатура на пост главы государства, а своих планов Скоропадский уже не скрывал, устраивала многих. За ним уже стояли вольное казачество, зажиточные крестьяне, часть помещиков, военных и интеллигенции. Разные политические силы и представители различных слоёв общества искали в лице Скоропадского поддержку. Украинцы доверяли Павлу Скоропадскому, как земляку и соотечественнику, поддерживающему всё украинское, и полагали, что он выступает за самостийную державу, не связанную с Россией. За него стоят вольные казаки и крепкие крестьяне-хлеборобы. Русские и монархически настроенные организации видели в бывшем царском генерале некоторое возрождение монархических принципов и рассчитывали на его помощь в освобождении центральных губерний России от большевиков. Либералы видели в Павле Петровиче, прежде всего культурного и образованного человека с демократическим мышлением, способного усмирить революционную стихию, направив её энергию на созидание нового государства. Военные так же симпатизировали будущему диктатору, рассчитывая, что его правление станет переходным периодом от Центральной Рады к реставрации старой власти. У него искали поддержки, опасаясь за своё имущество, помещики из западных областей, где землевладельцами в основном являлись польские паны. И им было чего бояться, многие имение польской шляхты были уже разграблены и сожжены местными крестьянами.
Скоропадский был приглашён в Александрию, имение графов Браницких, где его с большими почестями встретила польско-малороссийская знать. Приём, несмотря на разгул революционной стихии, был роскошный, мужчины во фраках и смокингах, дамы в полуоткрытых платьях и фамильных драгоценностях. Вся эта публика искала у будущего гетмана защиты, в обмен на свою лояльность.
Звали Павла Петровича на свои собрания и самостийники-галичане, уже в то время являвшиеся непримиримыми националистами. Его прощупывают, испытывают, силясь угадать, каким он будет правителем. Оправдает ли он возлагаемые на него надежды.
Итак, Скоропадский, довольно легко и быстро, заручился поддержкой значительной части жителей Украины. Кроме этого будущий гетман сформировал боевые отряды, возглавляемые преданными Скоропадскому людьми, для занятия правительственных зданий и ареста неугодных лиц. Специально для целей переворота был сформирован, преимущественно из офицеров, «охочий полк». В украинские воинские подразделения посланы многочисленные агитаторы.
Формально к захвату власти было всё готово. Однако совершить переворот без поддержки немцев, главной, на тот момент, силы на Украине, даже имея сто процентную поддержку населения, было не возможно. Немцы самый главный гарант существующей власти. Любой переворот мог произойти только с их согласия. Поэтому с самого первого момента подготовки к захвату власти Павел Скоропадский ведёт с немцами консультации.
Немцы тоже заинтересованы в Скоропадском не менее чем он в них. Им нужен на Украине свой человек, обязанный властью только им, так как у них появились конкуренты. Не следует забывать, что на Украине были расквартированы польские и чехословацкие части подчинявшиеся руководству Антанты. Их объединённое командование, влияя на определённых членов Центральной Рады, так же пыталось провести в украинские диктаторы своего человека.
К этому времени немцы, так же разочаровались в Центральной Раде, несмотря на то, что её деятели заключили с Германией сепаратный мир и создали условия для оккупации Украины. В целом немецкие военные не очень поддерживали «украинство». Это было незнакомое для них сообщество. Они его не понимали. Это выражалось даже на бытовом уровне. Все вокруг разговаривали на русском и поэтому немцы общались с Центральной Радой тоже на русском. Все объявления оккупационных властей для жителей Украины писались на русском языке.
К тому же в самой украинской Раде шли нескончаемые политические дрязги, отдельные политические течения конфликтовали между собой расколов парламент на враждующие фракции. В таких условиях Центральная Рада была не в состоянии поддерживать порядок в стране и выполнять самое главное требование немцев. Обеспечение централизованного грабежа Украины. Изголодавшиеся за годы войны немцы больше всего желали, досыта наестся. Поэтому регулярно отправляли в Германию эшелоны с украинским хлебом. Срыв поставок продовольствия для немцев катастрофа.
Ещё одно обстоятельство было не в пользе деятелей Центральной Рады, они принадлежали к различным демократическим и революционным партиям и для монархически настроенных германских военных были людьми второго сорта. Напугал немцем и принятый Центральной Радой «Универсал о социализации земли». Этот закон призванный разрешить на Украине аграрный вопрос, был совершенно не выгоден немецкому командованию, так как срывал поставки продовольствия в Германию. А этого немцы допустить ни как не могли. Поэтому, не считаясь с украинским правительством, для восстановления порядка в вопросе поставок продовольствия, германское командование на краткое время даже взяло законодательные функции верховной власти на себя. Открыто продемонстрировав, кто на Украине истинный хозяин.
В середине апреля 1918 года главнокомандующий немецкой армией генерал-фельдмаршал Генрих фон Эйхгорн, получивший это высокое звание лишь в декабре 1917 года, издал приказ, согласно которому, временно, до полного разрешения аграрного вопроса, устанавливалось, что собственниками урожая с полей, будут считаться лица, как крестьяне, так и помещики, которые их засеяли. Такое вмешательство немецкого военного командования во внутренние дела Украины вызвало бурю протестов. Руководство Центральной Рады даже жаловалось, хотя и безуспешно, в Берлин.
Кроме того, некоторые члены украинского правительства оказались замешанными в деле похищения, с целью получения выкупа, известного киевского банкира А.Ю. Доброго, директора Русского для внешней торговли банка, активно сотрудничавшего с немцами.
Случилось это в двадцатых числах апреля и стало, очевидно, последней каплей переполнившей терпение германского командования.
Дни Центральной Рады были сочтены. Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти, уступив место более надёжному, в глазах немцев, кандидату. Таким кандидатом на роль правителя Украины стал Павел Петрович Скоропадский, к этому времени вполне созревший для этой роли. Он сам стучался в немецкую дверь, предлагая свои услуги.
Естественно, кандидатура генерала Скоропадского, кадрового военного, человека образованного, свободно владевшего немецким языком, была для немцев предпочтительнее. Ещё 11 апреля немцы пригласили Павла Скоропадского к себе, для беседы. Сразу же пообещали свою поддержку и «благословили» на подготовку переворота.
24 апреля Скоропадский заключил с начальником штаба германской армии генералом Греннером специальное соглашение. Согласно которому, новая украинская власть в лице гетмана Павла Петровича Скоропадского обязывалась признать все договора заключённые Германией с Центральной Радой, обеспечить бесперебойное снабжение немецких вооружённых сил и наладить беспрепятственный вывоз из страны продовольствия.
Таким образом, поддержка немецкого военного командования была обеспечена. В своих воспоминаниях гетман говорил, что ему удалось добиться нейтралитета немцев, и захват власти был осуществлён собственными силами, но по свидетельству очевидцев в перевороте германские военные приняли самое непосредственное участие.
В теплый апрельский день, 29 числа, около 3-х часов, к зданию Педагогического музея, в котором проходило заседание Малой Рады, представительского органа Центральной Рады, выстроенного на деньги киевского миллионера Могилевцева, на освящении которого в 1911 году, незадолго до гибели, присутствовал глава правительства Российской империи Пётр Аркадьевич Столыпин, подошёл небольшой немецкий отряд. Немцы оцепили улицу. Отряд во главе с офицером вошёл в здание. Германский офицер скомандовал: «Руки вверх». Солдаты взяли винтовки на прицел. Все встали с мест и подняли руки, кроме растерявшегося М.С. Грушевского, который остался сидеть на председательском кресле.
Власть Центральной Рады закончилась. После проверки документов из здания Центральной Рады выпустили, сначала публику, потом членов Рады. Задержали лишь некоторых, в том числе председателя правительства Голубицкого, а так же министров Ткаченко и Жуковского, замешанных в деле банкира Доброго.
Одновременно сторонники Скоропадского, полковники Глинский, Устимович и подполковник Бенецкий, во главе своих отрядов, заняли правительственные учреждения в столице.
В это же самое время в Киеве в здании городского цирка Крутикова происходило заседание Всеукраинского съезда хлеборобов, на котором присутствовало 7000 выборных людей, представляющих около 3-х миллионов избирателей. На съезде были выдвинуты требования: прекратить социальные эксперименты в стране и восстановить историческую форму правления – гетманство. Гетманом «всея Украины» единогласно был провозглашён Павел Петрович Скоропадский, потомок старинного казачьего рода.
После разгона Центральной Рады в центре Киева на Софийской площади собралось множество народа, многие были одеты в национальную украинскую одежду, вышиванки. На площадь на автомобиле прибыл провозглашённый гетманом Скоропадский. Он был в чёрной черкеске с генеральскими погонами и Георгиевском крестом на груди. Его стройная фигура и блестящая военная форма произвели нужный эффект. Он был окончательно признан главой государства и поддержан народом.
Был отслужен молебен. После вдохновенной речи священника, грянул церковный хор: «многи лета господину нашему, гетману усей Украины». Тожественно гудели колокола на храме Святой Софии. Словом, всё как полагается при принятии власти. Всё как всегда, новый правитель, новые надежды, восторженные возгласы народа. Там же, на площади, была обнародована «Грамота ко всему украинскому народу», оправдывающая переворот.
Украинский гетман обосновался в генерал-губернаторском дворце. Вскоре, на квартире доктора Ю.В. Любинского создали новый кабинет министров. Первым председателем совета министров Украинской державы стром стал активный сторонник гетмана, крупный полтавский помещик Николай Николаевич Сахно-Устимович (1863 —1918). Однако он не смог сформировать правительство и черед день подал в отставку. Новым главой правительства стал профессор истории Киевского университета Николай Прокофьевич Василенко (1866 – 1935). Он исполнял обязанности премьер-министра целую неделю до приезда, выдвинутого на должность главы правительства, известного земского деятеля Фёдора Андреевича Лизогуба (1851— 1928), медлившего с приездом в Киев. 4 мая 1918 года, Ф.А Лизогуб вступил в должность главы совета министров.
Гетманский переворот произошёл по всей Украине совершенно бескровно. Новая власть не встретила ни какого сопротивления, поскольку имела «благословение» истинных хозяев, немцев, обладавших исключительным правом свергать и назначать правителей «самостийной» Украины. Так начался период правление Скоропадского, вошедший в историческую науку как «гетманская Украина».
Павел Петрович Скоропадский утверждал, что вовсе не стремился к власти, и что только волею судьбы был вынесен на самый верх украинской государственности. Во многом дело обстояло именно так, но только в начальный период его «украинской» карьеры. К началу 1918 году Скоропадский уже не простой генерал русской императорской армии, не разбиравшийся в политике и презиравший лиц избравших её своей профессией. К этому времени он уже набрался политического опыта. Познакомился со всеми революционными течениями на Украине и неплохо стал разбираться в «политической ситуации».
Истоки украинства
Многие современники Павла Петровича Скоропадского, и некоторые исследователи его биографии, называли новоявленного украинского гетмана «человеком двух культур» – украинской и русской. За украинской культурой стоит казацкое происхождение рода Скоропадских, а за русской его служба в русской армии.
После, уже в эмиграции Павел Петрович рассуждая о собственной политической позиции заявлял, что ни когда не испытывал симпатий к идее панславизма, строившейся на необходимости политического объединения всех славянских народов, а лишь стоял на принципах лояльности престолу. После крушения Российской империи Скоропадский стал патриотом России и Украины, выступая за федерализацию России и широкую автономию для Украины в составе федеративного Российского государства.
Кажется, тут всё ясно, но при более пристальном рассмотрении данного тезиса, утверждения гетмана выглядят не вполне откровенными. Не следует забывать, что эти заявления сделаны Павлом Скоропадским после крушения его режима, за границей, что называется для потомков. Поэтому в вопросе украинофильства Павла Петровича следует разобраться подробней.
Будущий гетман происходил из знатного малороссийского казацкого рода. Он был родственником одного из украинских гетманов, жившего в начале XVIII века. Это факт.
Однако для того, чтобы стать «патриотом Украины» этого мало.
Очень многие представители знатных фамилий малороссийского происхождения, верно служили России и не мыслили себя вне русского политического и культурного пространства. Тому подтверждением может стать признание одного общественного деятеля начала XX века: «происходя и по отцу, и по матери из южно-русских, малороссийских или украинских фамилий, я считаю себя русским по культуре, отечеством своим считаю Россию, а родиной Украину или Малороссию. В понятие «Украина» не вкладываю сепаратистских вожделений». К тому же происхождение ни когда не влияло на самосознание человека, точнее не являлось главным определяющим фактором в формировании его мировоззрения. Безусловно, главным в формировании личности все же является воспитание и окружающая среда, в которой формируется молодая личность, и прежде всего семья.
Так были ли родители Павла Петровича Скоропадского украинофилами?
Как известно, в формировании детей принимают большое значение их мамы. Мария Андреевна, мама будущего гетмана, была дочерью Андрея Михайловича Миклашевского, отпрыска старинного малороссийского казачьего рода, владельца роскошного имения Волокитино расположенного в Глуховском уезде Черниговской губернии. Кстати, имение Волокитино было пожаловано его предку Стародубскому казачьему полковнику Михаилу Андреевичу Миклашевскому изменником гетманом Мазепой. Однако, не смотря на свои казацкие корни, Андрей Миклашевский после окончания Царскосельского лицея, служивший до выхода в отставку в гвардейском Гусарском полку, большую часть жизни проводил в Париже. Он был совершенно «западным человеком», ни как не отождествлявшим себя с Украиной. Женат Андрей Михайлович был на Дарье Васильевне Олсуфьевой, представительнице знатной русской фамилии, дочери обер-гофмейстера императорского Двора графа Василия Дмитриевича Ольсуфьева. Своих дочерей Марию и Александру – Миклашевские воспитывали в европейских культурных традициях. Мария Андреевна часто путешествовала с родителями за границей. Подолгу жила в Париже, где и произошёл её выход в свет. Замуж Мария Андреевна за Петра Ивановича Скоропадского вышла в зрелом возрасте, в 28 лет, полностью сформировавшейся женщиной. Став матерью Мария Андреевна не оставляла своих привычек и часто выезжала с детьми в Европу.
Отец гетмана Пётр Иванович Скоропадский, учился в Петербурге, служил в гвардейском Кавалергардском полку, воевал с горцами на Кавказе. После являясь уездным предводителем дворянства, оставался верным подданным Российского императора и защитником трона.
Как видно родители будущего гетмана не были носителями украинофильских традиций.
Ещё менее украинофильской была среда, в которой находился Павел Скоропадский в период учёбы и службы, протекавшей в столице империи. После окончания элитного военного заведения Пажеского корпуса Павел Петрович служил в гвардии, командовал лейб-гвардии Конным полком, состоял в свите императора. По утверждению многих военных, офицерский состав русской царской армии был полностью деполитизирован.
По определению не мог заниматься политикой, состоя при особе императора, и Павел Скоропадский. Это занятие считалось унизительным для любого русского офицера. При этом полковые офицерские собрания зорко следили за моральным обликом своих членов, не допуская ни каких вольностей в вопросах чести и преданности престолу. Причём на решение офицерского собрания повлиять не могла ни какая сила. За малейший проступок провинившийся офицер изгонялся из полка по решению офицерского собрания. Поэтому проявлять свои украинские симпатии Павел Петрович во время службы просто не мог, и очевидно ещё и в силу того, что у него их просто не было.
Возможно, после крушения Российской империи, он стал, как некоторые лица из военной среды, перерожденцем. Но для этого тоже нужны какие-либо предпосылки. И они у Скоропадского, несомненно, были. Это следует из его признания, что до революции он стоял на принципах «лояльности престолу». На первый взгляд эта фраза самая обычная, но для близкого к престолу человека совершенно неприемлемая. Потому, что лица такого полёта как Павел Скоропадский должны быть не лояльными к престолу, а защитниками трона. Лояльность это термин, определяющий благонадёжное отношение к власти без отождествления себя с этой властью. Человек лоялен к власти, пока она сильна, но вдруг она ослабла, тогда в благонадёжном отношении нет нужды.
В своих воспоминаниях Павел Петрович Скоропадский указывал на оставившего большой след в его воспитании родного деда Ивана Михайловича Скоропадского. По признанию гетмана его дед в вопросах воспитания был «большой чудак». Он пытался разъяснить внукам, как простые люди добывают себе пропитание, разработав собственную систему обучения молодого поколения.
Павел впервые познакомился со своим дедом в пять лет, когда он с матерью прибыл к нему в имение Тростянцы из Германии. Маленький Скоропадский почти не говорил по-русски, зато свободно изъяснялся по-немецки. И именно Иван Михайлович запретил ребёнку разговаривать по-немецки и приставил к нему русского учителя.
Когда Павел немного повзрослел, его дед, следуя своим представлениям о воспитании детей, выстроил крестьянскую хату, в которую поселил внуков, Павла и его старшего брата Михаила, уча их земледелию и плотницкому делу. Именно благодаря деду будущий гетман близко познакомился с патриархальным укладом сельской жизни малороссийских крестьян. После, в период гетманства, Павел Скоропадский неоднократно заявлял о своей близости к крестьянской среде, так называемым хлеборобам, и пытался найти в их среде поддержку.
Постараемся нарисовать портрет Ивана Михайловича Скоропадского, родного деда будущего гетмана. Следуя семейной традиции, Иван Михайлович поступил на военную службу. Однако через год вышел в отставку, что было совсем не характерно для Скоропадских, и поселился в своем полтавском имении Тростянцах, где жил почти безвыездно. Человек умный и образованный Иван Скоропадский интересовался политикой, участвовал во всех культурных начинаниях Полтавщины. Огромное состояние делало старшего Скоропадского независимым и позволяло несколько дистанцироваться от центральной власти.
Благодаря своему богатству, знатному происхождению и, несомненно, личным качествам, Иван Михайлович Скоропадский, был человеком хлебосольным, пользовался в округе всеобщим уважением, несколько лет возглавлял дворянство Полтавской губернии. Называя себя на польский манер, полтавским маршалком.
Регулярно в Тростянцах собиралось местные помещики, из числа старинных и богатейших малороссийских родов, любивших рассуждать об истории Малороссии. Послушать пение бандуристов, почувствовать себя в некоторой оппозиции к центральной русской власти. Многие помещики, как и хозяин поместья, говорили на «украинской мове».
Павел Скоропадский вспоминал, что в доме деда держались строгих украинских традиций, не только в обиходе, но и в религии. Так при крещении в России младенцев окунали в купель, а на Украине обливали водой. Именно Иван Михайлович настоял на крещении по украинскому обряду своей внучки Елизаветы, сестры гетмана.
Всё это говорит о том, что старшему Скоропадскому было дорого всё украинское. Однако ни чего предосудительного в этом нет. Это вполне нормально любить свою маленькую родину, интересоваться историей и культурой своего края. Это свойственно каждому нормальному человеку. Но не всё так гладко было в доме Ивана Скоропадского. Главным показателем его политических взглядов был портрет гетмана Ивана Мазепы. Того самого Мазепы, мечтавшего о высшей власти для себя и выступившего на стороне шведов против России и участвовавшего в знаменитой Полтавской битве. С тех пор для всех нормальных людей имя Мазепы стало нарицательным, означающим измену, предательство.
Очевидно, полтавский маршалок Иван Михайлович Скоропадский, думал совсем по-другому, раз повесил у себя в доме портрет гетмана Мазепы, а не своего пращура гетмана Ивана Ильича Скоропадского, сражавшегося в составе русской армии со шведами под Полтавой.
Эта меленькая деталь интерьера помещичьей усадьбы говорит о многом. И хотя Иван Михайлович Скоропадский открыто не выступал за разрыв с Россией, время ещё не пришло, но его уважительное отношение к Мазепе, личность которого была овеяна ореолом борца за независимость Украины, свидетельствует о сепаратистских симпатиях.
Проведя детство в доме деда, будущий гетман «Всея Украины» слушал разговоры малороссийских фрондёров, и хотя тогда ни какого значения этому молодой Скоропадский не придавал, но это прочно засело в его голове и при благоприятных условиях вырвалось наружу.
А события в начале XX века развивались очень стремительно. Противостояние стран Центральной оси и Антанты, достигло своего апогея и, многолетнее скрытое противостояние, в 1914 году переросло в мировой вооружённый конфликт. Павел Пектрович Скоропадский, как и положено русскому офицеру находился на фронте, честно выполняя свой долг защитника отечества. К концу войны он уже генерал-лейтенант и командир 34-го армейского корпуса, действовавшего в составе Юго-Западного фронта. Именно на этой должности его застали трагические для армии и государства в целом события февраля 1917 года. Монархия пала. Власть перешла к либерально-революционному Временному правительству. Это привело к ослаблению центральной власти и усилению власти на местах, в частности на Украине, где уже имелись давние и прочные сепаратистские традиции, быстро развивающиеся на иностранные деньги.
«Украинство» в деле
В начале 1917 года, находясь в действующей армии и командуя армейским корпусом, генерал Павел Скоропадский не имел возможности, да и желания, в силу своего происхождения и кастовой принадлежности к военным, участвовать в политическом украинском движение. Нельзя сказать, что будущий гетман ни чего не знал о набиравшем силу украинском движении, но его информированность в этом вопросе была очень скудной.
Впоследствии, когда волею судьбы Скоропадский оказался во главе Украинского государства, он вспоминал, что и сам не понимал, «как все это произошло». На эту высокую роль, главы украинского национального движения его выдвинули обстоятельства, а не личное стремление к абсолютной власти. Эти обстоятельства наступили столь стремительно, что генерал Скоропадский был не готов к этой роли, национального украинского лидера.
Сам Павел Петрович эволюцию своих националистических взглядов поясняет исключительно наличием внешних обстоятельств. Когда в марте 1917 года он из газет впервые узнал об украинских демонстрациях, то был возмущён, полагая, что это работа врагов России. Он даже вступил в полемику со своим адъютантом Черницким, поляком по национальности и скрытым врагом России. Тогда же от офицера гвардейского Конного полка Ходкевича, так же поляка, Павел Скоропадский получил предложение принять участие в украинском движении. Но это показалось ему малоинтересным. Больше об «украинстве» генерал Скоропадский, по собственному признанию, не думал, вплоть до июня месяца, когда подвозил одного солдата депутата украинского войскового съезда. Скоропадский вступил с солдатом-депутатом в полемику по вопросу создания украинских частей, поскольку отрицательно относился к подобной идее.
Однако искренность Павла Петровича Скоропадского, в вопросе «украинофильства» ставится под сомнение, вследствие наличия совершенно противоположных высказываний.
Так, генерал Владимир Николаевич Воейков, хорошо знавший будущего украинского гетмана, по службе в гвардии, поскольку сам командовал лейб-гвардии Гусарским полком, вспоминает, что десятилетнее пребывание Скоропадского в императорской свите не помешало ему, на одном из украинских съездов, выразить «восторг по поводу избавления его родины – Украины – от двухсотлетнего угнетения её москалями».
Однако доверять генералу Скоропадскому, хотя с большой натяжкой всё же можно. Вполне возможно, что вначале он действительно, мог возражать против создания национальных частей в русской армии, в том числе и украинских, полагая, что это ослабит войска в период войны с Германией. При этом точка зрения будущего украинского гетмана, относительно национализации отдельных воинских частей, вполне могла расходиться с его мнением о суверенитете, или хотя бы автономии Украины.
Революционные события всегда поднимают со дна многие мутные элементы, которые совершенно невзрачные в обычное, мирное время, во времена хаоса, политической нестабильности поднимаются на самый верх, благодаря наличию, тех беспринципных качеств, которые могут быть востребованы именно в такое время. Они становятся настоящими лидерами революционных масс, умело удя рыбу в мутной воде.
Ясно, что Павел Скоропадский такими качествами обладал лишь отчасти. Он не имел той политической гибкости и твёрдых принципов в решении украинского вопроса. Тесно связанный с Россией, он хотя и не отказывал в праве Украины на самостоятельное развитие, но, вначале, не мыслил её существование в отрыве от Великой России.
К тому же, генерал Скоропадский, кадровый военный, не имел ни какого опыта политической работы, да ещё принадлежал к дворянскому сословию. Поэтому в революционных условиях получить власть на Украине, легально, путём выборов, Скоропадский не мог, да и, очевидно, не хотел. Это было чуждо, военному и аристократу, каким являлся Павел Петрович Скоропадский.
Революционные события в стране развивались так стремительно, что коренным образом изменяли судьбы многих людей, вовлекая их в водоворот политической жизни. И кто не сопротивлялся революционным вихрям, а иногда наоборот, охотно соглашался следовать указанному курсу, тот попадал в политический водоворот, становясь соучастником разрушения Российского государства. Так получилось и с русским генералом Павлом Петровичем Скоропадским, которого революционные вихри превратили в украинского гетмана.
В 1917 году, после краха монархии, мощные центробежные силы стали разрывать на части прежде единое государство – Российскую империю. Организовалась и политическая власть на Украине, претендовавшая на получение определённой государственной самостоятельности. Одним из первых требований украинской власти стало создание собственных вооружённых сил, но не за счёт формирования новых воинских подразделений, а путём украинизации уже имеющихся частей бывшей русской царской армии.
