скачать книгу бесплатно
– А ты поднимись выше своего княжеского звания, – сурово предложил племяннику старший князь.
– Это как?! – младший Рюриков даже открыл от удивления рот.
– Выше – значит, простым мужицким умом подумай, инстинктами не князя, но обычного мужика. Как бы ты сам руки свои тянул, ежели бы перед глазами тело женское лежало, роскошное, да почти обнаженное – прости уж за такие подробности об Ирине твоей. Не Котов малолетний ручонку тянул, куда не надо; это мужик в нем проснулся, может быть, впервые в жизни. Так что…
Великий князь Московский Георгий Александрович Рюриков закрыл глаза и шумно задышал. А когда открыл, совершенно искренне заявил:
– Все, Олег Николаевич. Ты был прав. Понял я. И простил!
5. Великий затворник
Возвращение Олега Котова в полк было совсем не триумфальным. Князь Бельский с мальчиком в расположение полка не поехал, отговорился неотложными делами. Хотя мог и не объяснять ничего. Кот не обиделся; более того – видя, как Николай Ефимович с каждым километром от Москвы до Владимира становится все мрачнее, даже посочувствовал ему. Оказалось, что большего сочувствия требовалось ожидать самому Котову.
Автомобиль, из которого Олег близ дворца Бельских даже не вышел, остановился у лестничной площадки, у заднего бампера другого внедорожника, который явно уступал княжескому во всем – размерах, мощности, роскоши внутреннего салона и, конечно же, цене. Все это Олег определил мимолетным взглядом, который он бросил внутрь этой машины – благо задняя правая дверца в ней почему-то была открытой. Крыша же, и передний капот машины были покрыты толстым слоем свежего снега, что говорило – стоит он здесь достаточно долго. Впрочем, снегопад, покрывший плотным белым одеялом окрестности, и провожавший кортеж князя Бельского всю обратную дорогу домой, уже закончился, и с неба холодно и равнодушно взирала половинка луны. Вот в такую же мертвенную бледность ухнуло настроение Кота; еще до того, как он взбежал по ступеням, а потом ворвался в открытые кем-то двери. Ворвался, и застыл, увидев перед собой короткую шеренгу немногих близких ему здесь людей. Лишь у одного из них – майора Назаркина – глаза сверкнули радостным огнем, и расширились; явно при виде наград на груди Витязя. И это еще без Креста Пересвета, который Олег с трудом засунул в боковой карман; цепь, кстати, вся не поместилась, болталась на боку – в противовес кортику на другом.
– Что-то случилось? – с холодным, даже морозным тоном спросил Олег, остановив взгляд на Матвее Григорьевиче – княжеском колдуне, который, очевидно, и приехал на незнакомом автомобиле, – вам бы, Матвей Григорьевич, в постели лежать, а не разъезжать по гостям. Я бы не обиделся, если бы поздравили меня чуть попозже.
Вид у старого ближника Владимирского князя действительно был – краше в гроб кладут. Но глаза горели решительностью. А еще – какой-то виной; лицо же было словно с портрета предвестника великой беды.
– Ты сильно не убивайся, Олег Георгиевич, – медленно, словно подбирая слова, начал говорить колдун, – только поверь – моей вины тут никакой нет. Источника уже не было, когда я дохромал до того места…
Олег дальше слушать не стал. Повернулся, и помчался в ночь, в зиму, в лес. Помчался так, чтобы никто не успел увидеть, определить по его лицу, что горечь его от утраты близкого друга не беспредельна; что он нее осталась лишь слабая тень. И что на детской физиономии сейчас больше хищного удовлетворения, почти радости:
– Получилось! Все получилось! – твердил он внутри себя, уверенно выбирая дорогу в изменившемся до неузнаваемости лесу, – даже он, опытный колдун, поверил, что все случилось только сегодня, да еще в мое отсутствие. Теперь еще бы нормально на полянке убитого горем сыграть…
Он даже притормозил немного, и едва не запнулся о толстый корень под снегом, о котором мышечная память помнила куда лучше головы. Еще и оглянулся, отметив, как далеко позади скользят темные тени. Кто именно? Олег был уверен, что из теней этих в кругу, на полянке материализуются Дамир Ефимович, да его новики.
– И Матвей Григорьевич появится, – решил он, – сдохнет, но доползет! Сумею ли я для него разыграть спектакль? Не уверен; ох, не уверен. Тогда… пусть говорят не слова, а чувства. Не буду рыдать; и говорить ничего не буду. Спою! Точно! Только вот что?
Из грустного и печального на ум первой пришла старая песня о лебединой верности – о том, как «…сложив бесстрашно крылья, на землю упал!». Но внешний антураж, зимний лес, никак не подходил для этого произведения. Олегу, в общем-то, на это обстоятельство было наплевать, только вот нужного настроя, надрыва могло не получиться. Еще несколько вариантов на бегу, и остановился Олег опять на великой, по его мнению, Алле Борисовне.
Остановились и его ноги – точно в том месте, где когда-то бил вверх зеленый Источник. Он не сел теперь, как прежде. Не потому, что пожалел парадный костюм, второй уже за сегодняшний день. Просто решил, что пафоса в песне, исполняемой сидя по-восточному, куда как меньше, чем вот в такой – гордой, и одновременно печальной позе. А вокруг собирались зрители. Первыми, как и ожидалось, подбежали новики во главе с Витязем Бельским. Кот совсем не сопротивлялся морозу, заползавшему внутрь организма. Совсем скоро он собирался изгнать его наружу, вместе со словами. А Матвей Григорьевич действительно появился, влекомый и собственным духом, и двумя новиками, которые к полянке, по сути, уже донесли старика. А за этой троицей, к великому изумлению Олега, трусили неровным бегом, и явно тряслись от холода двое неразлучных по воскресеньям сподвижника – Сергей Масалов с синими от мороза щеками, но горящими даже во тьме глазами, и Филинов, еще больше похожий сейчас на хищную птицу. Несчастную такую, перемороженную птицу. Но свой баул он прижимал к груди очень крепко. Ему и кивнул Олег. Дождался, когда облеченный Силой Мастер подкинет артефакт кверху, и открыл рот; вместе с медным грохотом волн, издаваемых сейчас духовым оркестром – другого «аккомпаниатора» пока у Кота не было:
– Ледяной горою айсберг из тумана вырастает
И несет его теченье по бескрайним по морям…
Поначалу – почувствовал Олег – было больше изумления, желания зрителей оглянуться, увидеть, а потом бежать сломя голову прочь от ледяной горы, готовой обрушиться на несчастных мореплавателей… несмотря на темный лес вокруг. Но скоро, к окончанию первого припева про море забыли; про обычное, соленое море. А осталось лишь море морозной печали, стылого горя утраты:
– А ты такой холодный как айсберг в океане,
И все твои печали под черной водой
И все твои печали под черною водой…
Теперь даже сам Кот уверился – эта песня именно про его Источник, исчезнувший безвозвратно… пусть не под водой, а под землей.
– Ну, или в неведомых далях, куда его отправил мой Ножик. Оставив каплю здесь, со мной. Как там, кстати, Матвей Григорьевич?
Олег закрыл рот, открыл глаза, и нашел взглядом колдуна. Старик был плох, очень плох. Словно песня выдула из него в морозный лес последние силы. Кот невольно почувствовал вину к Матвею Григорьевичу; хотя и понимал – найди тот хоть что-то подозрительное, и Наследнику Котовых несдобровать.
– Не фатально, конечно, но приятного было бы мало. А главное – Ножик бы точно отобрали. Пока же надо помочь старику. Держите, Матвей Григорьевич.
Он протянул колдуну золотой, полной Силы, почерпнутой из артефакта; еще и попросил про себя у бездушного золота: «Не отказывай, пожалуйста, старому человеку. Он, по большому счету, только добра мне желал». Неизвестно – нужно ли было такое разрешение, или старый колдун и без того умел пользоваться «аккумуляторами». Но результат был зримым – лицо его посвежело, что было хорошо заметно даже в темноте; а сам он резко выдернул руки из крепких ладоней новиков, на которых только что буквально висел.
– Вот и ладненько, – произнес про себя Олег, стараясь не сильно показывать на своем лице радость, – не пора ли нам домой, господа хорошие. Там тепло… кормят…
Последние слова невольно вырвались наружу; быть может, даже с Силой. Отчего с энтузиазмом собрались в обратный путь все, и в первую очередь Матвей Григорьевич. Теперь шли почти толпой. Колдун прижимал к себе мальчика – словно оберегал его. На деле же получилась дополнительная тренировка для Кота; к окончанию дистанции старик не слабо налегал на него. Но в какой-то момент дернулся – когда в кармане Котова затрезвонил телефон, подарок князя Рюрикова.
Очевидно, Дамир Ефимович отдал какую-то команду, в результате которой новики рассыпались цепью так, что отрезали от остальных, быть может, нежелательных слушателей, трех «любителей зимних лесных прогулок» – Олега с Матвеем Григорьевичем, ну, и самого Витязя. Кот же разглядел еще изумленное лицо майора Назаркина; вспомнил о том, что на территории полка обычная связь глушится.
– Значит, у меня связь не совсем обычная, как и сам телефон. Ну, спасибо тезка – удружил. Алло, – это уже включенному телефону, и абоненту на другом конце невидимой нити связи, – граф Котов на проводе.
Кто-то на другом конце заперхал – то ли рассмеялся приглушенно, то ли закашлялся. Но недолго; мужской, очень уверенный в себе голос, сообщил:
– Это тоже граф, Олег Георгиевич. Кутепов Юрий Сергеевич – слышал про такого?
– Кто же не слышал про Старшего Мастера Силы? – буркнул Олег, – Здравствуйте, Юрий Сергеевич.
– Звоню вам, Олег Георгиевич, по поручению Великого князя, Георгия Александровича.
Тут колдун отпустил плечо мальчика и отступил на пару шагов; как и Дамир Ефимович, секундой раньше. Но Олег был в полной уверенности – оба этих умудренных опытом, битых жизнью лиса ловят сейчас каждый звук из маленького динамика – как бы мальчик не прижимал его к уху. А Кутепов на другом конце «провода» продолжил:
– Георгий Константинович просил передать вам, молодой человек, что он помнит о своем обещании. И во исполнение его вам необходимо быть завтра, в десять часов…
– Где?! – нетерпеливо выкрикнул Олег, вспомнивший, что на вечер запланировал хорошую такую попойку для офицеров; которые, впрочем, об этом еще не знали.
– В Ногинске… точнее, на въезде в него со стороны Владимира, у дорожного знака. Я буду ждать вас там, Олег Георгиевич.
– Буду непременно! – пообещал Олег, – только у меня вечер уже запланирован, и отменить никак нельзя.
– Тогда…, – взял небольшую паузу Кутепов, – может, на вторник перенесем?
– Согласен, Юрий Сергеевич! – выкрикнул Олег в трубку и отнял аппарат от уха, уставившись на него, как…
Как на врага он посмотрел на Витязя, который безмятежно сообщил:
– Не отпустит тебя Николай Ефимович, – и только после долгой паузы добавил, гад такой, – без меня не отпустит. И дополнительной охраны. А повеление самого Великого князя не исполнить не сможет. Так что деньки у тебя, Олег Георгиевич, и завтра и послезавтра будут очень интересными, я так понимаю.
– А уж какой сегодня был интересный?! – буркнул Олег, и, уже громче, – Алексей Степанович – не сочти за труд, подойди поближе.
Адьютант не то что за труд не посчитал – рад был, получив такое пожелание, для него явно приказ – судя по лицу:
– Слушаю вас, Ваше Превосходительство.
– Хотел сам заняться, господин майор, – продолжил Олег, подхватывая теперь его под руку, и продолжив движение к дому, чьи огоньки уже были видны за деревьями, – да вот – вызывают; готовиться надо. Так что выручи, найди помещение нужных размеров, да пригласи от моего имени офицеров полка – награды мои отметить. На двести человек я рассчитываю, не сильно ошибся?
– Самое то, Олег Георгиевич, да мы и сами…
– Нет, господин майор, традиции офицерские не чтить грешно. Потому еще нужно будет тебе принять заказ, что из Москвы с утра прибудет. «Гостиный двор» – слышал про такой?
Офицер, склонившийся на ходу к мальчику, кивнул еще ниже.
– Вот мы там с князем Рюриковым, Олегом Николаевичем, закупились днем. Еле меня оттуда вытащил.
Кот немного повеселился, глядя, как едва не шарахнулись в стороны ближние по прогулке люди; прежде всего майор Назаркин: «А что скрывать? Пацан я, или нет? Могу похвастать таким вот знакомством?».
– Да, – спохватился он, когда вместе с адьютантом, которого так и не выпустил, пересекал створ ворот, – еще с управляющим моим, Кропоткиным, свяжись. Пусть продуктами обеспечит; свежайшими. А поварам премию от меня пообещай – если, конечно, стряпня их мне понравится.
– Сделаю непременно, – пообещал офицер с глубоким вздохом.
Он то ли радовался от того, что юный витязь наконец отпустил его руку, то ли страдал от груза предстоящих хлопот. Но Олег уже не смотрел на него. Вбежал в холл; затормозил там, дожидаясь – войдет ли следом Матвей Григорьевич, или сразу укатит во Владимир, с докладом князю Бельскому? А если войдет – станет ли он домогаться до Ножика? Олег проверки не боялся, но все же…
Старик в дом вошел; чтобы попрощаться с Олегом. На кортик сбоку поглядел, но ничего говорить не стал. Может, потому, что коснулся его, когда обнял мальчика, прощаясь. А Кот, словно стряхнув с себя многопудовые наслоения сегодняшних проблем, поскакал по лестнице наверх – навстречу чистой радости Ольги, и ее позднего ужина…
– Господа офицеры, по натянутым нервам, я аккордами веры эту песню пою
Тем, кто бросив карьеру, живота не жалея, свою грудь подставляет
за Россию свою…
Олег напевал про себя, вспоминая вчерашний вечер. Первоначально он собирался посидеть немного, и удрать – к вечерней тренировке. Но потом пожалел – прежде всего Дамира Ефимовича, который, конечно же, увязался бы за ним. Здесь, в зале с накрытыми столами, он увидел Витязя еще с одной стороны – простого, общительного, веселого не какой-то хитрой насмешкой, а искренней радостью. Постепенно до Олега дошло, что Витязь тут среди своих; полноправный однополчанин. Тот, кто в одном строю встречал, и побеждал смерть.
Кот и сам радовался вполне искренне. Тоже шутил, смеялся; вспомнил несколько анекдотов из своего офицерского прошлого. Пошли, кстати, на ура. А потом – словно выпил из бокала со Звездами не яблочный сок, а что-нибудь много крепче, вскочил на свой стульчик, и показал в лицах, как получал награду от митрополита. Собрание во главе с полковником Харитоновым его пантомиму оценило дружным хохотом; а саму награду – Крест Пересвета – хорошо ощутимым почтением. За Крест тоже выпили. И еще, и еще – так что Олег стал опасаться, как бы не пришлось посылать за добавкой.
– А до «Гостиного двора» здесь ой, как далеко…
Весь вечер работал золотой артефакт, выдавая в пространство негромкие, но очень бравурные звуки военных маршей. Как оказалось, старший лейтенант Котов знал их очень много. А потом душа, да и собутыльники, которых набралось без малого две сотни, потребовали песню. И встали дружно, а многие заплакали, и не алкоголь, скорее всего, а какие-то воспоминания были тому виной… ну, и слова, вызвавшие их, конечно:
– Офицеры, офицеры, Ваше сердце под прицелом за Россию и свободу до конца…
Очнулся Олег от своих воспоминаний, когда внедорожник, сопровождаемый сегодня сразу двумя бэтээрками, остановился как раз у дорожного знака с крупными белыми буквами «Ногинск». Причем так, что передняя бэтээрка тормознула, заблокировав путь автомобилю, который явно ожидал их кортеж. Телефон в кармане юного Витязя тут же запиликал; и через десяток секунд чуть сварливым голосом графа Кутепова поинтересовался – тот ли человек, которого он ждал, юный граф Котов, прибыл?
Олег ответил утвердительно; настоящий Витязь, Дамир Бельский, пробурчал что-то в свой мобильник, точнее какую-то рацию, с торчащим «хвостиком» антенны, и передний бэтээр рванул вперед, принимая под охрану теперь два внедорожника. В салоне «Вепря», кстати, кроме двух Витязей сидели еще четверо новиков; конечно же, среди них был и улыбающийся Сашка Матузов. Впрочем, улыбался он, когда думал, что его не видит ни наставник, ни Олег.
Водитель передней бэтээрки или знал заранее, куда надо ехать, или кто-то командовал им из внедорожника, который следовал за ним, как привязанный. Не останавливаясь, только чуть снизив скорость, машины свернули с основной трассы на второстепенную, очищенную, впрочем, от вчерашнего снега как бы не тщательней, чем первая. И качество дорожного покрытия было на высоте. Хотя Кот, как не приглядывался, не видел по обе стороны дороги ни одного съезда в лес. То есть, ни одного населенного пункта, хотя бы деревушки, для жителей которых тут усердно работали дорожники, не было – до самого конечного пункта, которым дорога, вероятнее всего, и закончилась; через двадцать минут, которые кортеж несся по зимнему лесу.
Самое окончание пути Олег по сторонам не таращился; смотрел исключительно вперед, где выше самых высоких сосен проглянуло вдруг зеленое чудо – так он обозвал прозрачный купол, которым были накрыты какие-то деревянные строения. В обычном зрении пленки, из которой и состоял этот купол, не было видно. И напоминал он ту сферу, которую так вовремя призвал из артефакта князь Бельский, и которая, по большому счету, и спасла опекуна, и его малолетнего подопечного.
– А я так, помог немного, – скромно заметил сейчас Олег, не отрывая взгляда от здешней защиты.
Отличия с той сферой, которую генерировал гений неизвестного ему артефактора, воплощенный в кристалле, были. Заметными даже для неопытного взгляда Олега Котова. Этот купол был насыщенней; как-то надежней. Кот, конечно, не мог сказать, насколько прочнее, чем тот, что едва не поддался огненному шару, но счет явно шел на разы, а не проценты.
– А может, в десятки раз, – решил Кот, когда уже вышел из машины, и уставился на зеленое чудо уже вблизи, а не через толстое, явно бронированное стекло «Вепря».
Стоять рядом было… необычно, даже приятно. Невольно пришло сравнение с собственным Источником. А Ножик на боку словно прочел последнюю мысль хозяина, и мелко завибрировал. Не в физическом плане, каком-то ином, но вполне воспринятом парнем. Олег даже оглянулся чуть воровато – не увидел ли кто этого сигнала; из тех, кто мог уловить, что называется, «только для посвященных». Здесь, на морозной площадке перед теремком, который и был накрыт куполом, таких было двое – Дамир Бельский, и проводник Олега в «светлое будущее», как представлял себе почему-то Кот. А именно – граф Кутепов, Юрий Сергеевич; официально – самый разбирающийся в Силе знаток княжества. Человек, который поразил Кота обилием наград на груди сначала на экране компьютера, а вчера вживую, стоя в одной шеренге ближников Великого князя Московского
Конкретно сейчас было не разглядеть, носит ли Старший Мастер свои награды постоянно; например, сегодня, направляясь в гости.
– К человеку важному настолько, что к нему домой провели отдельную дорогу, и чистят тщательней, чем те, что имеют в этом мире статус государственных, – размышлял Олег, наблюдая удивительную картину, которую почему-то назвал «братанием на Эльбе», – а может, этот таинственный незнакомец, явно имеющий отношение к артефакторике, построил и чистит ее на свои деньги? Которые у него явно водятся – судя по тому, сколько Силы он тратит на свою безопасность. Тут впору подумать, что на нее работает отдельный Источник.
Тут, впрочем, его отвлекли – поманил рукой Витязь, закончивший обниматься со Старшим Мастером.
– Вот, – показал он на мальчика, который скромно остановился в полудюжине шагов; едва ли не ножкой по очищенному асфальту провел, – знакомься, Юрий Сергеевич, – один из воспитанников моих, Наследник Рода Котовых, Олег Георгиевич.
Парень сегодня был одет не в пример скромнее, чем вчерашним, торжественным днем. В привычный камуфляж. На который Ольга поутру немного поворчала – позволяла себе уже это. Попричитала, что в гости к важным господам нужно надеть что-то поприличней, попредставительней. Тем более, что таких костюмов в шкафу висит…
– Половину нужно выбросить, – буркнул тогда Олег, – потому что вырос уже из них. Ну, или отдать в приюты куда-нибудь. А хочешь, отвези своим братьям младшим, когда опять в твое Чертково соберемся.
Ольга почему-то вздрогнула, но сказала: «Как скажете, Ваше Сиятельство». Олег отнес этот ответ на свое желание одеть привычную одежку. Про встречу с Черным колдуном и сам старался думать пореже. А выбор свой обусловил тем, что предположил, – испытания, если они будут, могут коснуться и его физических кондиций.
Пока же его ощупывали взглядом – куда тщательней, чем вчера или позавчера. И на лице Старшего Мастера Силы проступало явственное изумление. Теперь, вблизи, да включив свои способности, граф Кутепов не мог разглядеть в мальчике Силу. А в том, что она у Кота была, он не знать не мог.
– Еще и тот мастер, Поклонский, явно доложил – от него же, от графа, в командировку в полк пожаловал. Ну что, дядя, нагляделся?
Олег глянул теперь на взрослого дерзко, и Бельский рядом привычно хохотнул.
– И как тебе такой воспитанник, Дамир Ефимович? – повернулся к нему Кутепов, который тоже был одет достаточно скромно; для своей должности и сословного звания, и без орденов и медалей, – слышал о нем вчера много лестного, да и награды получил… впечатляющие… но мне твое мнение было бы куда как интересней.
– Ну. у.у…, – протянул Витязь, со своей обычной хитрой улыбкой, – если, господин Старший Мастер, снять с тебя побрякушки, да камушки, что ты нацепил, он бы тебя сделал.
– Да ладно! – Кутепов больше обиделся, чем изумился.
В складках его одежды, и под ней, на груди, Олег действительно видел яркие всполохи, означающих, что этот человек в своей жизни и деятельности не полагается на одну лишь Силу, как бы много ее не было в этом господине. Он и артефактов с собой носил столько…
– Наверное, раз в десять по стоимости, больше, чем я в «Гостином Дворе» потратил, если не больше, – интуитивно оценил Олег, – знать бы, где такие нужные вещи продаются…
– Каюсь, – теперь уже откровенно рассмеялся Бельский, разводя руками, – я, конечно, загнул. За счет мастерства и общей Силы он тебе, конечно, не соперник. Но поверь мне – если Силой и не дорастет, то сноровкой и умениями куда как раньше своего совершеннолетия меня обгонит.
– Да ну!? – опять не поверил граф.
А Олег, выпустив из себя еще немного детского, насупился, и даже напрягся – так, словно прямо сейчас готов был ринуться в поединок, пусть учебный. Витязь к его ухваткам, конечно, привык; ни на миг не поверил. А Старший Мастер посмотрел на старого друга (вон как активно обнимались!) с недоумением: «Он это серьезно?!».
– А одну защиту все же активировал, – теперь рассмеялся уже Олег; правда беззвучно, и незаметно для взрослых.
– Успокойся, – не унимался в своем веселье Витязь, – он и лицом вот так играть уже умеет. Лучше расскажи, куда это ты нас привез, и зачем?
– Дед у меня тут живет, – сразу поскучнел Старший Мастер, – послание ему от Великого Князя привез. Ну, и мальчишку твоего показать.
– Ты насчет мальчишки-то поосторожней.. особенно при посторонних. Все таки Наследник Рода. Свободного! – он построжел, но тут же расцвел изумлением и какой-то щенячьей радостью, – ты серьезно? Дед?! Сам Юрий Степанович Кутепов?!
– Я это, я, – голос, кажется, раздавался отовсюду, – кого это черти с утра принесли? Одного знаю – имею несчастье быть дедом этому балбесу, хоть и графских кровей…
– Каких еще кровей, дед?! – буквально выкрикнул Старший Мастер, – твоя кровь во мне, только твоя. И хватит мне уже тыкать в глаза этим званием. Меня не хочешь видеть – так перед гостями не позорься, которых к тебе сам Георгий Александрович прислал.
– Да ладно уж, заходите… все втроем, – прогудел теперь уже добродушно невидимый хозяин теремка, который, впрочем, размерами мало уступал особняку самого Витязя в полку.
Тем удивительней был купол над ним, возвышающийся никак не меньше, чем на пятьдесят метров. В следующее мгновение Олег в буквальном смысле открыл рот – когда в куполе вдруг образовался разрыв прямоугольной формы – размерами ровно с калитку, что располагалась справа от больших, деревянных же, резных ворот. И калитка эта сама собой открылась. Впрочем, это Кота не удивило – дистанционное управление было ему привычным. Только здесь движущей силой явно была… Сила. Она всколыхнула купол, образовав уплотнения по контуру разрыва; она же протянулась от дома к двери, и, напитав ее в районе петель, пронизала все полотно, тоже деревянное, и заставила двигаться в нужную сторону. Эта картинка так завораживала, что Дамир Ефимович буквально втащил его за руку на территорию усадьбы, вслед усмешке внука ее хозяина: «Что – испугался?».
На лестничной площадке, набранной, как и сами ступени, числом в восемь единиц (Олег специально посчитал, впечатленный их размерами), из толстенных плах – половинок бревен, их никто не встречал. Как и в прихожей, где двери открывались будто сами собой. Здесь головой можно было крутить во всех направлениях – слева направо, и от пола до потолка. Казалось, все было напоено силой. И клинок в ножнах на боку, еще раз подтвердил это, «наградив» хозяина какой-то предвкушающей дрожью.
