скачать книгу бесплатно
– Что, простите?
– Рождение. Рождение стирает память. Если Вы об этом… Мы не помним, что было с нами до рождения. А ведь там было много того, что и теперь влияет на нашу жизнь. В первые дни новой земной жизни мы еще помним отрывки из прошлой жизни, но затем воспоминания сменяются новыми впечатлениями. И мы все забываем.
Аврора взяла лист бумаги и с увлечением принялась рисовать. Адель внимательно следила за движением ее руки. Из всех имевшихся карандашей девушка использовала только простой, но делала это настолько ловко, и рисунки ее получались настолько реалистичными, что Адель спросила:
– Вы художник?
– Нет.
– Вы неплохо рисуете.
– Да.
Могла бы сказать «спасибо», – подумала Адель, но промолчала.
«Над этими рисунками работает человек с хорошо поставленной рукой, – заключила она. – А это значит, что показатели эмоционального состояния – сила нажима на карандаш, характер линий – не могут трактоваться верно, поскольку исключительно техничны». Однако рисунки в целом – их композиция, сюжет, особенности изображения различных объектов – заинтересовали Адель. Самым поразительным показалось ей то, что все рисунки Авроры – а этот был далеко не первый – получались абсолютно одинаковыми, вплоть до мелочей, как будто их распечатали на копировальном аппарате: темный силуэт мужчины, лицо не прорисовано, обозначены только глаза – две большие черные точки, полностью заштрихованные черным цветом, с особым нажимом. «Это ее страхи», – констатировала Адель.
– На большинстве Ваших рисунков присутствует один и тот же образ. Этот человек. – Адель указала на темный силуэт мужчины. – Это он Вас преследует?
– Возможно.
– Кто он?
– Я… не знаю.
Деталь шестая
Я открыла глаза и посмотрела прямо перед собой в темноту. Я точно помнила, что ложилась спать одна. Но теперь я явно ощущала тяжесть руки, переброшенной через мою талию. Холод немого ужаса пробрал меня насквозь. Меня обнимала мужская рука.
Я еще некоторое время лежала неподвижно, смотря в пустую темноту, а затем осторожно дотронулась до руки, перекинутой через меня, и от страха у меня онемели даже пальцы ног. Кто это?.. Я чуть пошевелилась, и большая мужская рука – теперь я отчетливо ощущала, что рука была огромной, – притянула меня назад, и я почувствовала своей обнаженной спиной его тело. Когда же он уткнулся лицом в мою шею, мне захотелось разрыдаться. Поборов сковавший меня до ступора леденящий ужас, стараясь не дышать слишком громко, я все же нашла в себе силы повернуться на спину и… никого не увидела. Тем не менее, невидимая рука продолжала прижимать меня к невидимой груди. Я с силой оттолкнула его, и мои руки провалились в пустоту. Я быстро включила свет… В комнате никого не было.
У меня снова галлюцинации. А я уж думала, что избавилась от них раз и навсегда. Когда я была подростком, ко мне тоже приходил черный дядька. Конечно, сам-то он черным не был, но одет он был во все черное и оттого казался мне черным. Он встречал меня у школы, провожал, плетясь за мной по аллее до самого дома… Он сидел со мной под липами у пруда и через мое плечо наблюдал за тем, как я корявым почерком писала школьные сочинения или рисовала что-нибудь в альбоме. Тогда я не боялась его. Тогда он был моим молчаливым другом… Другом, которого кроме меня больше никто не видел.
Бояться я стала позже и вовсе не его, а своих галлюцинаций. Им удалось убедить меня, что этот мужчина лишь казался мне, что на самом деле его не существовало. Потом я начала принимать таблетки – для спокойствия окружающих и под пристальным контролем моих новых родителей. И через какие-то два – три месяца он перестал приходить ко мне.
И вот теперь, спустя почти двадцать лет, он вернулся. Он – вернулся! И теперь он в моей спальне. В моей постели. Он трогает меня руками! Я чувствую его прикосновения! И теперь я совсем не уверена, что он мне друг…
Деталь седьмая
Аврора медленно поднесла высокий стакан с водой к губам, но пить не стала, и снова поставила его на стол. Адель исподлобья посмотрела на нее.
– Этот человек – реален?
– Что Вы называете реальностью?
– Он существует в действительности? Он существует в то время, когда Вы не спите?
– Да. Он существует, когда я не сплю. Но он существует и тогда, когда я сплю. Он существует в моих снах. Он по ту и по эту сторону сна. Я погружаюсь в сон – и вижу его. Я просыпаюсь – и снова вижу его.
– Постоянно? Он постоянно перед Вашими глазами?
– Нет, конечно. Он пропадает в тот момент, когда я просыпаюсь, когда я совершаю переход из одного состояния в другое. Но я успеваю увидеть его перед тем, как окончательно проснуться. Раньше он появлялся в темноте, даже когда я не спала. Теперь все иначе. Он приходит с дождем или с первыми сумерками, и уходит с первыми лучами солнца…
– Он материален?
– Вполне.
– Как мы с Вами?
– Нет… Это совсем другая материя.
Некоторое время Аврора молчала, всматриваясь в какую-то видимую только ей точку за спиной у Адель, словно рассматривая что-то. Или кого-то. Адель стало не по себе, но она нашла в себе силы не обернуться вслед за этим напряженным взглядом.
– Он всегда рядом, – быстро, вполголоса заговорила Аврора. – Даже сейчас. Он преследует меня. Я подала заявление в полицию, но они не верят мне. Вместо того, чтобы искать его, они отправили меня сюда. – Она выпрямилась и произнесла более четко и размеренно, даже несколько торжественно: – Вы же знаете, что именно из-за него я здесь.
– Нет, Аврора, Вы здесь не из-за него. Вы здесь, чтобы разобраться в себе. Только когда нам удастся понять, для чего Вам нужен этот человек, только тогда он перестанет преследовать Вас. Я здесь, чтобы помочь Вам разобраться в этом.
– И Вы можете это сделать?
В этой фразе и в той интонации, с которой Аврора произнесла эти слова, Адель вдруг услышала настолько обидную иронию, что намеренно проигнорировала этот вопрос.
– Вы никогда не рисуете его лицо, – попробовала она сменить тему разговора.
– У него нет лица.
– Вы никогда не видели лицо этого человека? – попыталась уточнить Адель.
– У него нет лица, – настойчиво повторила девушка, выделяя каждое слово. – И он… он не человек.
Деталь восьмая
– Вы боитесь его?
– Я привыкла к нему.
– Так вы знакомы?
– Я этого не помню.
– Не помните, знакомы ли вы?
– Не помню, где познакомилась с ним.
– То есть вы все-таки знакомы?
– Давно.
– Насколько давно?
– Еще до аварии. Тогда, когда я была ребенком. Или даже раньше.
– Вы только что сказали, что не помните, где и когда познакомились с ним.
– Да.
– И в то же время утверждаете, что вы были знакомы еще задолго до аварии? Так когда же Вы увидели его впервые?
– После аварии. Но к тому моменту я уже была знакома с ним.
– Вы говорите, что увидели его впервые, но были уже знакомы до этой встречи.
– Все верно.
– Как это возможно?
– А разве такое невозможно? Вы видите человека вроде бы первый раз, смотрите на него и понимаете, что вы знакомы или были знакомы когда-то, может быть очень давно, может быть в прошлой жизни… Разве с Вами такого не случалось?
– Нет, со мной такого не было. Расскажите подробнее про эту аварию.
– Авария… Автокатастрофа. Десятки погибших. Что Вы хотите услышать? Ведь Вы все сами отлично знаете из новостей.
– Я ничего не знаю о нем – о Вашем «нечеловеке».
– Но ведь и я ничего не знаю о нем. Именно поэтому я здесь, не так ли?
– Да-да… И все же. Что Вы можете рассказать о нем?
– Лишь то, что он был там. Он был среди врачей скорой помощи. Но он не был врачом. Он просто стоял рядом, и его никто не видел. А я видела. Он смотрел на меня, прямо в глаза, а я смотрела на него. Потом меня увезли. А он остался. Но всю дорогу он продолжал смотреть на меня. Я постоянно чувствовала его взгляд. А потом я открыла глаза и увидела яркий свет. Я очнулась в реанимации. С тех пор я – Аврора. – Она внимательно посмотрела на Адель и напряженно, выделяя каждое слово, добавила: – Мне так сказали. Они мне сказали, что я Аврора. И с тех пор он все время рядом. А я не хочу просыпаться.
Деталь девятая
Адель спросила:
– Если все это произошло так давно, почему Вы обратились в полицию только теперь?
– Я вызвала полицию, потому что дверь моей квартиры оказалась открытой, когда я вернулась вечером домой. Что бы сделали Вы, если бы вернулись вечером домой, а дверь квартиры открыта настежь? Вор, убийца, психопат – там мог быть кто угодно. Только поэтому я вызвала полицию. Заботясь о своей безопасности. Кто же знал, что в квартире окажется именно он?
Аврора откинулась на спинку софы и, скрестив на груди руки, вопросительно посмотрела на Адель.
– В квартире никого не оказалось. Все вещи на месте. Вы просто забыли закрыть дверь на замок и ее распахнуло сквозняком.
– Он был там! Я его видела.
– Кроме Вас его никто не видел.
– Это не значит, что его там не было.
– Вы знаете, почему Вас направили сюда?
– Потому что я достала полицию своими звонками. Они не хотят делать свою работу. Им проще сдать меня психиатру. Поэтому я здесь.
– Но подумайте сами… Вы несколько раз вызывали полицию, и ни разу они никого не застали в Вашем доме. По факту это ложные вызовы. За подобное Вас могли бы привлечь к ответственности, а вместо этого лишь направили сюда. Причем бесплатно.
– Вам мои визиты, по всей видимости, тоже не оплачивают? – И Адель почувствовала, как эта женщина, сидевшая напротив, вдавила ее в кресло своим взглядом и своим вопросом.
Деталь десятая,
которая, на первый взгляд, не вписывается в этот пазл
– Когда Вы уже сделаете это?
Он устало смотрел на меня поблекшими от времени глазами. Иногда мне казалось, что он измотан моей тоской даже больше, чем я сам…
– Не время.
Сухая веточка переломилась в моих пальцах и тут же была отправлена в огонь. Хотя бы это пламя немного утолит свой голод.
– Не время?
Он в недоумении, выжидающе посмотрел на меня, затем потупил взгляд и опустил голову. Ему вообще не полагалось поднимать на меня глаза, но какой теперь в этом был толк?.. Я больше не правил во Тьме. Имя и безликая тень – вот все, что от меня теперь оставалось. Из могущественного правителя я превратился в обычного посыльного, который получал указания Тьмы и передавал их своим «подданным». Я даже не следил за их исполнением, этим занимался Пратт. Тьме следовало выбрать его, а не меня. Но Она меня не отпускала, держала еще для чего-то при себе…
Он вздохнул.
– Мессир, сколько можно мучить себя? Сколько времени уже прошло! Вы сделали главное – Вы нашли ее. Так сколько еще можно продолжать это самоистязание? Вытрясите уже ее душу из этого тела, да и дело с концом. Заживем, как прежде. Ведь и я истосковался по ней. Ваши дни не ограничены временем, а вот я могу и не дождаться…
Милый, добрый фавн…
– И что ты предлагаешь? Убить ее и забрать душу?
– Убить это тело, – поправил он.
– И когда ты стал таким кровожадным, Кетар?
Фавн с укоризной покачал головой.
– Была бы здесь сейчас Истма-Ил, она бы встряхнула Вас, Мессир, как следует, она бы вытрясла из Вас эту хандру.
– Не поминай ее прах, пусть лежит, не дымится.
Фавн подбросил хворост в огонь.
– Если я убью это тело, Кетар, то ее душа отправится к Создателю, а не ко мне.
– Она – блуждающая душа. Она заняла это тело без позволения.
– Тем не менее, теперь это ее тело. Иногда так случается, Кетар… Будь она все еще блуждающей душой, найди я ее чуть раньше, успей я выхватить ее до того, как она нырнула в эту оболочку, все было бы иначе… Но теперь… она не помнит меня.
– Она снова полюбит Вас, Милорд, и ее память вернется к ней вслед за ее возродившейся любовью.
