скачать книгу бесплатно
– Вот и я думаю, точно видел где-то, но как и когда – не помню, – Виктор смущенно улыбнулся. – Мы с бабушкой в Питер ездили, когда я маленький был. Можете не верить, но мне еще тогда показались странными некоторые картины. Они были… мне знакомы, что ли.
– Почему не поверим. Ты полукровка, а зов предков дело нешуточное, он у тебя в крови, как и возможность принимать свое истинное обличье, – пожал плечами отец.
Я внезапно рассмеялась, кое-что вспомнив.
– Мик рассказывал. Прадедушка одного из приятелей привел их как-то в музей и гордо сообщил под ошалевшими взглядами экскурсоводов: «Смотрите детки, а вот это я в молодости… Гвардейский подпоручик! А вон там русская императрица, большой души была женщина, царство ей небесное. А как танцевала…» – я так умело повторила выговор председателя Верховного совета, что даже папа рассмеялся.
– Кстати, это работает в обе стороны. Зов крови. Лоне-волку одноклассник с самого начала понравился, хотя Лона-человек, не понимала почему, – я внезапно смутилась. Мы с Виком еще не обсуждали наши «прогулки» и то, как он со мной откровенничал, считая собакой. Я без спроса влезла в душу и теперь чувствовала себя неловко.
Избежать опасной темы помогла мама, громогласно воззвав к нашей совести:
– Лона, быстро вниз и остальных захвати!! Папа так вообще почти до кухни дошел, а потом все же потерялся!!!
Мы переглянулись и бодро двинули на кухню.
– Опять байки травили? – мама уже сидела за столом с подчеркнуто печальным видом, который явно должен был разбудить в нас муки совести. – Все стынет, а они…
– Никаких баек, дорогая, мы просвещали Вика насчет истории семьи, – весело поглядывая на маму, уточнил папа.
– Портреты разглядывали? Жаль, из усадьбы многое сгинуло. С тоской вспоминаю тот мебельный гарнитур, который я видела в московском музее. Стоит под табличкой «Гостиная дворянской усадьбы конец 19 века».
– Ты про то кресло, под которым я в детстве любил прятаться?
Вик подавился чаем и закашлялся. Я с преувеличенной заботой постучала его по спине.
– Там такая резьба красивая, обивка уже выцвела, но это легко можно заменить… Но это сейчас не важно, – мама свела брови, стараясь казаться суровой и грозной. – Сегодня прием, а одеждой обеспечены только мы с тобой! То, что здесь осталось, Лона теперь только на нос натянет. А Виктор и вовсе не имеет представления, что ему следует надеть на подобное мероприятие! И никого, кроме меня, это, похоже, не волнует! Стоят и на портрете дырки взглядом сверлят!
Я блаженно улыбнулась. Магазины! Здесь! Скуплю все, что увижу!!!
Глава 4
Темнело…
Ничего так, ничего.
Я тщательно, со всех сторон изучила в зеркале итог длительного хождения по магазинам: длинное темно-зеленое платье, из струящегося шелка. Заметила я его совершенно случайно и, что характерно, в самом конце многочасового рейда.
Когда мой хищный взгляд устремился на витрину очередного магазина, даже мама обреченно вздохнула. Папа с Виком так вообще еле плелись следом, с трудом соображая, что вообще вокруг происходит. На вопрос: «А как вам это?» – оба уже давно отвечали непонятными кивками и невнятным мычанием. В результате, почти загнав продавщицу, я наконец-то выудила с вешалки его – и вопрос решился сам собой. «Сильная» половина человечества едва не прослезилась от умиления.
И как можно устать от похода по магазинам?!
Тонкая лента в тон к платью никак не хотела закрепляться на коротких волосах. Как я над ней только не издевалась! В конце концов, справившись с трудной задачей, я принялась размышлять, что можно еще с собой сделать. Ногти что ли накрасить? А что, идея! Решительно разбросав на столе вещи, я выудила бутылочку блестящего лака, и, завершая картину, надела тонкую золотую цепочку с жемчужиной – папин подарок на 16 лет. Сережек я не ношу, где вы видели волка с кольцами в ушах? А иначе никак: дырка будет зарастать во время каждой трансформации.
Приложив руку с впечатляющим маникюром к лицу (подпиленные когти, покрытые лаком; что бы я делала без частичной трансформации), я обворожительно улыбнулась выдвинувшимися клыками и победоносно промаршировала вниз, проведать остальных.
ОЙ, МАМА!
С непривычки взяв слишком высокий темп, я запуталась в подоле и чуть не навернулась с лестницы.
И еще Волком называюсь! С такой-то грацией, слоник больше подойдет.
Вцепившись в перила, я героическим усилием приняла более-менее устойчивое положение, под насмешливыми взглядами родителей.
Нет, ну как всегда! И никакого сочувствия!
– Сколько можно собираться?! – задал папа риторический вопрос, открывая дверь.
Мама только улыбнулась и, чуть приподняв подол жемчужно-серого платья, спустилась с крыльца, опираясь на папину руку. Видимо, она сегодня уже не раз это слышала.
Вик в приличном костюме и легком плаще уже стоял на улице. Он до последнего пытался отказаться от покупки оных, но ему доступно объяснили, что асаху не пристало позорить нашу семью джинсами на официальном приеме.
В сумраке ярким светом горели фонари, мягко светились из-за штор окна домов. Темными тенями выделялись деревья в парке. Мне нравится ночной город: раньше мы часто гуляли здесь с родителями. Идти было всего минут 15, но ситуация и мамины каблуки обязали заказать машину.
Очень быстро перед нами выросло приличных размеров приземистое здание с витражами на огромных окнах.
– Мы на месте! – радостно оповестила я, поглядывая на Вика. Внешне он ничем не выдавал своего волнения, хотя чувствовалось, что ему немного страшно.
– Ну что? Похоже на место сбора нечистой силы? – поинтересовалась я.
– Очень! Особенно меня веселит то, что я не сторонний наблюдатель, а участник, – наряжено отозвался Вик.
– Не дрейфь! Ща будет весело: оргии, человеческие жертвоприношения…
Виктор, выбираясь из машины, споткнулся на ровном месте.
– … Шутка, – прокомментировала я, дожидаясь пока он ко мне присоединится. Стараясь сильно не отстать, мы вошли в здание следом за родителями.
Вик наградил меня неласковым взглядом. Вот так-то лучше, пусть на меня дуется, вместо того, чтобы бояться.
Мы прошли по короткому полутемному коридору и оказались на пороге просторного зала. Свет ударил по глазам, заставив на мгновение зажмуриться.
Опять эти уловки! Сначала рассмотрят они нас, а уже потом мы – их!
Как только мы слегка проморгались, кто-то объявил:
– Aut-rrinor lod Rrene ka-Ourren…– на несколько минут я привычно выпала из реальности. Нудное перечисление всех папиных титулов и заслуг перед отечеством, могло заставить зевнуть даже самых рьяных любителей «протоколу».
– … и lod Viktorr… – мои натренированные уши мгновенно выловили незнакомую концовку привычного текста. Так значит мы родственники. Впрочем, это логично. С отцом насчет родословной нашего асаху я поговорить не успела, но в Вике, в любом случае, течет папина кровь, давшая толчок трансформации. Так что в каком-то смысле он мой сводный брат. Или что-то вроде того. Такое не могло не случиться раньше, и должно быть как-то отражено законодательно. Надо поискать материал в центральной библиотеке стаи. Кем бы ни был предок Вика, связь с нашим родом упрочит его положение.
Мама присела, папа чуть поклонился. Я запоздало изобразила реверанс, дернув Вика за рукав. Он неуверенно поклонился. Фальшиво улыбнувшись, я взяла «братца» под руку и потащила следом за родителями. Вик послушно переставлял ноги, позволяя мне вести себя в нужном направлении. Его больше интересовала окружающая обстановка, чем конечная цель наших перемещений.
Вокруг стояли, чинно переговариваясь, оборотни самых разных возрастов и званий, из самых разных семей. Звучала музыка, причудливо сливаясь с гулом множества голосов и женским смехом.
В центре зала взмывали вверх круглые колонны, отделяя часть пространства. Цветочные гирлянды и растения в кадках ограничивали там небольшую площадку, на которой в полночь начнутся танцы. С нашей стороны от колонн ютилось множество кресел и небольшие фуршетные столики. Старшее поколение предпочитало бокал вина и приятную беседу танцам до упаду.
Внезапно глаза Вика удивленно расширились – я быстро посмотрела в ту же сторону. Над площадкой, медленно вращаясь, висел огромный милиритовый диск со сложным рисунком – эмблема, символ нашей стаи.
Ну и что в этом такого?
Я только хотела поинтересоваться, что он там высмотрел, как диск полностью развернулся к нам. Знакомое изображение наложилось, полностью совпав, с тем, что выгравировано на кулоне, доставшемся Вику.
– Ответь мне на один вопрос. Ведь милирит – это оружие, так почему оно висит у всех над головой и никого это не смущает?! – поинтересовался Виктор, не отрывая взгляда от изображения.
– Я же рассказывала. Милирит всегда был символом наших богов и, когда в борьбе за выживание люди вдруг поняли, как использовать его против нас, это был страшный удар. Очень многие погибли, не переборов слепую веру в свое божество. Прошли века… Милирит стал чем-то вроде символа нашей силы и одновременно нашей слабости. Так же как и асаху…
Вик невесело усмехнулся, окидывая скептическим взглядом свое круглое и зеленое отражение на боку огромной вазы.
– Не сильно я тяну на вершителя судеб… Кстати, а что там написано? – он махнул рукой в сторону диска, снова повернувшегося к нам.
– Alea jacta est (Жребий брошен), – прочитала и перевела я. – это что-то вроде девиза стаи.
– Жребий брошен, говоришь? – задумчиво повторил Вик, даже не заметив моего кивка.
Глава 5
Оставив Вика наедине со своими мыслями, я взглядом опытного снайпера выловила из снующих туда-сюда с чинным видом оборотней маму с папой. К ним на всех парах приближалась Сабрина. Я едва заметно поморщилась. Эта оборотниха всегда изучает меня с таким высокомерным презрением, словно я стул в самый неподходящий момент возникший на дороге. К слову, она единственная женщина, удостоившаяся чести входить в Верховный совет. Мама ее терпеть не может, да и папа, в свою очередь, старается избегать встреч.
Встряхнув головой, я осторожно подобралась поближе.
– Рене, Эльмира, я так рада вас видеть! – на лице вежливая улыбка, а во взгляде все, кроме радости. – Столько всего произошло с тех пор, как вы уехали. Ты, кстати, очень вовремя вернулся – в скором времени окончательно определится primus inter pares (первый среди равных).
– Давай не сейчас. Ipso facto (в силу очевидного факта) я не могу круглые сутки держать себя в напряжении!
Судя по тени, пробежавшей по лицу Сабрины, она поняла намек. На мгновение мне почудилось, что воздух между ними прочертила молния.
– Absque omni exceptione (без всякого сомнения)! – процедила она, отворачиваясь. Папино лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, но мама положила руку ему на плечо, словно успокаивая.
– Вот ты где! – ко мне вихрем подлетела Анька, отвлекая от шпионажа. Выглядела подруга просто великолепно: белое платье, убранные под заколку платиновые волосы, смуглая кожа. – Мик от бабушки звонил и чуть трубку не выронил, когда я сказала, что ты вернулась! – со смехом проинформировала она меня.
Я чуть заторможено кивнула. На моем лице отразилась такая гамма противоречивых чувств, что подруга пожалела о своем резком вступлении.
– А он-то кто? – проявил любопытство Вик, подходя к нам и неуверенно кланяясь. Анита присела в реверансе, чем снова меня удивила.
– Мой братец! – пояснила она, украдкой разглядывая нашего асаху.
– Помнишь фотографию, что стоит у меня на тумбочке? – спросила я. – Там, где парк и мальчишка ставит мне рожки.
Вик всем своим видом олицетворял тяжелую работу мысли, но потом все же кивнул.
– Ты ее еще в шкаф спрятала. Сказала: надо поставить что-то новое.
Я закусила губу, украдкой взглянув на подругу. Та с подчеркнутым равнодушием разглядывала подтягивающихся к танцевальной площадке оборотней.
С такими друзьями и врагов не надо! Ну, почему у Вика такая хорошая память, а?!
– О! А вот и оно, твое «проклятие».
Кивок Аньки безошибочно указал на приближающуюся к нам парочку.
Вот, черт… Танцы и Майк не самое хорошее сочетание. Рождаются неприятные воспоминания. Хотя, стоит признать, в последнее время далеко не каждая наша встреча превращается невесть во что.
Вот, например, сегодня утром.
Мама отправила меня в магазин за продуктами, на выходе из которого, я и ухитрилась с ним столкнуться.
– Лона, какое платье! – заявил Майк, нагло изучая мои ноги, которые только подчеркивала практически отсутствующая юбка.
Опустив на нос солнечные очки, как щиток забрала, я ринулась в бой.
– Тебе не нравится?!
– В полном восторге, – уверил он меня, не отрывая взгляда.
Думал, смущаться буду?! Как же!!!
– Сказать, где можно достать такое же? – я перешла в наступление.
Майк фыркнул.
– На мне оно, к сожалению, так сидеть не будет, – посокрушался он. Из-под светлых волос насмешливо сверкнули глаза. Если бы Майку тогда вздумалось еще и челку с лица отбросить – одним оборотнем в городе стало бы меньше!
– Куда идешь? – миролюбиво поинтересовался Майк, словно не замечая моего недовольства.
– Подальше отсюда!
– Идет.
Ему, оказывается, было без разницы, где слоняться, и все мои попытки прикрыть свое отступление десятком «важных» причин потерпели фиаско. Видите ли, на плечи «проклятия», взвалили выгуливание собаки – и ему скучно! Согласилась я только из-за четвероногого друга. Огромный овчар, пленил меня с первого взгляда. Мы быстро с ним поладили. Вообще-то, собаки настороженно относятся к таким, как мы, но этот, видимо, всю жизнь провел среди оборотней. Не такая уж это и редкость.
Майк вручил мне поводок и почти насильно отобрал сумку с продуктами. Кошмар, меня «проклятие» домой провожало. Это называется: приплыли…
Мимо прошли две девчонки.
– Видела? Какой красавец! – восторженно прошептала одна.
Майк приосанился.
– Сразу видна порода! Сногсшибательная собака! – дополнила вторая.
Девушки удалились из зоны слышимости. Я искренне расхохоталась.
– Рядом с ним тебе точно не выдержать конкуренции, – сквозь смех выдавила я, наблюдая, как в ответ на мои слова проявляется недовольная гримаса на лице «проклятия».
Улыбнувшись воспоминаниям, я перевела взгляд на идущего рядом с Майком парня. Этого – не знаю. Коротко остриженные рыжие волосы, загар (и это в начале весны), дизайнерский прикид и пронзительные синие глаза. Весь его вид балансировал на грани вызова: в стае были приняты аристократичная бледность, смокинг и постное выражение лица. У незнакомца отсутствовали все три названные составляющие.
Приблизившись к нам, он мягко улыбнулся:
– Привет, Лона, давно не виделись!
