скачать книгу бесплатно
– Да, дорогой. Мне одиноко без тебя. Когда ты вернешься?..
У меня появляется чувство мести. Я, лежа под Одри, ускоряю движения. Мне важно, чтобы она кончила именно во время разговора с мужем. Так и происходит.
– Скучаю без тебя. Целую. – Она ожесточенно жмет кнопку мобильника и протяжно стонет, слезая с меня.
– Ты мстительный, – шепчет она. – Не дал мне накричаться всласть.
Сил больше нет. Одри умеет выпивать жизненные соки. Но и я умею забирать их у женщин.
– Я люблю тебя, – шепчет Одри.
– Не знаю, что и сказать в ответ. Если бы ты не убежала из лавки первой, даже не поцеловав меня – раненого, – то я бы сказал, что и я люблю тебя.
– Давай не будем о прошлом. У нас есть будущее. Скажи мне, где бриллиант, и мы с тобой реализуем мечту. Я брошу Роберта, и мы уедем далеко-далеко, где станем счастливы. Мы будем жить на берегу теплого моря и каждый вечер заниматься тем, чем занимались только что.
Одри умеет уговаривать.
– Бриллиант не в квартире, – говорю я.
– Тогда где же? – спрашивает Одри, прижимаясь ко мне разгоряченным после секса телом.
– Если бы ты не убежала из ювелирной лавки первой, даже не поцеловав меня на прощание, ты бы знала правду.
– Разве я не поцеловала тебя?
– Ты забыла, а я помнил это десять долгих лет. Но все равно я простил тебя. Ты должна была спасти свою жизнь. А вот Самюэль задержался возле меня, хотел помочь. Мне недоставало пары секунд, чтобы открыть сейф, и я сумел это сделать, несмотря на ранение. Бриллиант, как ты и говорила, оказался внутри. Я отдал его Самюэлю, поскольку сам не мог идти и меня неминуемо взяли бы копы. Мы договорились, что он сбережет камень до моего возвращения. А если вдруг случится так, что Самюэль попадет в передрягу, то он должен будет проглотить бриллиант, чтобы копы не нашли, а я потом мог забрать его из могилы. Так и случилось. Копы обложили Самюэля в его квартире. Стрельба была неимоверная. А потом его похоронили на Первом городском кладбище. Так что бриллиант в его могиле ждет меня.
– Марти, – шепчет Одри, – так почему мы с тобой лежим? У нас есть возможность заполучить бриллиант и стать богатыми. Уехать из этого проклятого Богом Бэйсин-Сити. Купить себе виллу у теплого моря и до конца своих дней любить друг друга.
У меня другие планы относительно последних дней, но я соглашаюсь.
– Ты права, Одри.
Мы одеваемся и выходим во двор.
Щетки на стекле машины работают, сметая капли дождя. Одри за рулем, я рядом с ней. До кладбища путь недалекий. Всего десять минут езды.
Высокие каменные кресты, семейные гробницы. Мы идем с Одри по кладбищу. Тучи проплывают над нами, осыпая дождем. Я не знаю, где точно могила Самюэля. Мы блуждаем, пока наконец не утыкаемся в конец аллейки. Перед нами невысокий дешевый крест, и под ним на плите надпись: «Самюэль Крик» – и годы короткой жизни.
– Бедный Самюэль, – шепчет Одри.
Но я понимаю, что на уме у нее другое. Ей не терпится раскопать могилу. Это не сложно. На кладбище всегда можно найти инструменты. Из ближайшей часовни-усыпальницы я приношу заступ и лом. Лезвие лопаты врезается в заросший травой холмик. Мокрая земля летит во все стороны. Не проходит и получаса, как заступ утыкается в крышку гроба.
– Извини меня, дружище, – шепчу я.
Одри подает мне лом. Я втыкаю его между крышкой и гробом. Слышится отвратительный скрежет. Крышка сваливается в сторону.
– Что там? – Одри нагибается над ямой.
– Сейчас посмотрим.
Я сажусь, не выпуская из руки заступа, шарю во внутренностях Самюэля, мысленно прося у него прощения. От него осталось совсем немного. Скелет да сбившиеся в комки остатки плоти.
– Вот, я нашел! – кричу я, поднимая над могилой сжатый кулак.
Одри опускается на корточки, чтобы посмотреть поближе. Но я знаю – это только уловка. В этот же момент из зарослей появляется Грэй, у него в руках лопата, и он готов ударить меня лезвием по голове. Но я готов к такому повороту событий. Я знал, что Одри сдала меня своему мужу. Я наношу удар первым. Он приходится в шею. Кровь хлещет из раны. Роберт, не успев попрощаться с женой, падает в могильную яму. Думаю, Самюэль будет не против, что в дальнейшем рядом с ним будет лежать тот, кто испортил нам всем жизнь. Вот и все, могила присыпана землей. Закапывать ее нет смысла. Одри обнимает меня.
– Это не я. Он заставил меня…
Я ей уже не верю. Ни одному слову не верю, даже если она мне скажет, что один плюс один будет два.
– Идем отсюда, – говорю я.
Одри изображает из себя полную покорность.
– Покажи мне бриллиант, – говорит она мне, когда мы уже идем к выходу с кладбища.
Я разжимаю кулак и показываю ей пустую ладонь.
– Я знал, что ты сдашь меня Роберту, – говорю я, – я предвидел, что ты сдашь меня ему.
– Он заставил меня.
– Нет разницы. Бриллианта в могиле не было. Самюэль не успел его проглотить. Нам его больше не найти. Давай попрощаемся прямо здесь и разбежимся.
Но Одри упрямая женщина. Она обнимает меня и щекотно шепчет на ухо:
– Пошли ко мне. Роберт нам уже не помешает, а полиция хватится его не раньше чем к утру. К утру многое можно успеть.
Тут я с ней согласен. «Дворники» метут стекла, смахивая с них тяжелые капли дождя.
И снова мы в бывшей лавке ювелира. Одри льнет ко мне, как мокрый лист к стеклу.
– Но ты же знаешь, где бриллиант, – шепчет она. – Теперь ничто не помешает нам быть вместе.
Мы опять оказываемся в постели. Одри, только что потерявшая мужа, в ударе. Обессиленные, мы лежим и смотрим в потолок. За окнами все еще темно.
– Ты сможешь сделать так, чтобы выпустили под залог Тони? – спрашиваю я, хотя заранее знаю ответ. Но я должен спросить.
– Нет, – произносит Одри. – Вот если бы бриллиант был у нас, тогда – другое дело.
После этого говорить нам не о чем. Делаю вид, что засыпаю. Засыпает и утомленная любовью Одри. Я выскальзываю из-под одеяла и, как есть, абсолютно голый, спускаюсь вниз. В помещение бывшей ювелирной лавки, откуда и начались мои несчастья. Я не люблю вспоминать ту ночь, но теперь все произошедшее стоит перед моими глазами так, словно это происходит прямо сейчас.
Я остался возле сейфа один. Одри, а за ней и Самюэль, убежали. Вот-вот должна приехать полиция. Рана в животе почти не кровоточит, вся кровь выливается в брюшную полость. Если я не попаду на операционный стол, мне конец. До завтра я не доживу. Сидя, ковыряюсь в замке. Щелчок, и дверца открывается. В глубине сейфа на бархатной подушечке таинственно поблескивает гранями большой бриллиант. Беру его в руку, рассматриваю. Он мой. Скоро прибудет полиция, и мне придется с ним расстаться. Решение приходит само, словно кто-то вкладывает мне его в голову. Я подползаю к столу, беру с него небольшую бутылку минеральной воды, которую принес с собой. Откручиваю пробку и с трудом проталкиваю бриллиант в горлышко – такой он большой. Бесценный камень мгновенно «исчезает» в недопитой воде. Не зря же существует выражение «бриллиант чистой воды». Коэффициент преломления у алмазов такой же, как и у воды, – попав в нее, камни становятся просто невидимыми. Я уже слышу вдалеке завывания полицейской сирены. Я должен успеть. Ползу по ступенькам в подвал – там кладовка. Десятилетиями не крашенные стены. Сюда никто давно не заглядывал. Хлам. На стеллаже какие-то картонки. Я ставлю недопитую бутылку на виду и спешу подняться назад. Я не испачкал кровью ни стены, ни ступеньки. Когда приезжает полиция, Роберт Грэй застает меня сидящим под запертым сейфом…
Все это встает у меня перед глазами, когда я вновь, спустя десять лет, спускаюсь в подвал. Я уверен, что Грэй не нашел бриллиант, хотя искал его долго, каждый день. Он и купил квартиру ювелира вместе с лавкой, потому что знал – я успел где-то спрятать бриллиант. Но бутылку с недопитой водой могли просто выбросить.
Затаив дыхание, включаю свет в кладовке. Грэй искал и здесь, искал тщательно. Стеллаж пуст. На полу валяются порванные на мелкие куски картонные коробки. Я разгребаю их и нахожу свою недопитую бутылочку с минералкой. Он просто бросил ее в кучу хлама. Осторожно наклоняю. Вода стекает к горлышку, и на дне я вижу поблескивающий бриллиант. Он задерживается всего на несколько секунд, скользит и снова «растворяется» в воде.
Одри спускается на первый этаж. Я стою голый у раскрытого холодильника, в руке у меня бутылочка.
– Ты не спишь? – задает она идиотский вопрос и подозрительно смотрит на меня.
– Пить захотелось. – Откручиваю пробку и делаю несколько маленьких глотков.
Одри обнимает меня, целует, глубоко проникая языком. Она думает, что я спрятал «его» во рту. Ее руки скользят по моему телу, она изображает страсть, ощупывает все что можно, все, где я мог спрятать бриллиант.
– Я устал, – говорю я, – идем наверх.
Одри думает, что я сплю. Она прощупывает всю мою одежду, каждый шов и, конечно же, ничего не находит.
На рассвете я ухожу, прихватив с собой недопитую бутылку.
– Подумай, – говорит мне Одри, – мы можем снова быть вместе.
– Я подумаю, – обещаю я.
– Когда ты снова придешь ко мне?
– Скоро, – говорю я, хотя знаю, что не приду к ней уже никогда.
Хмурое утро, я иду по улице. Я сказочно богат, у меня есть бриллиант. Но это пока только граненый камень, его еще предстоит превратить в зеленые банкноты. Это не так просто сделать – нужно время. А у меня сейчас нет ни цента, даже сигареты не на что купить. И меня усиленно ищут. Единственный человек, который может мне помочь спрятаться, – это Лора. Но я не знаю, где ее искать, у меня даже нет ее номера телефона. Надеюсь на удачу. Если она думает так же, как и я, то мы обязательно встретимся.
По дороге мне попадаются на глаза расклеенные по стенам листовки с моим портретом и надписью «разыскивается». А еще там написано, что любой, передавший меня в руки полиции, получит вознаграждение в двести тысяч. Неплохо они оценили мою голову.
Утренний смог заволакивает квартал. Я вхожу во двор заброшенного дома. Того самого, куда мы выбрались с Лорой из канализации после побега. Под растрескавшейся стеной на деревянном поддоне сидит она. Бедная девочка. Не побоялась провести здесь ночь. Лора срывается с места, бросается мне на шею.
– Я была уверена, что вы придете сюда, мистер Ларни. Ждала вас. Вам надо спрятаться. Вас повсюду ищут. Они даже проституткам раздали ваш портрет. Назначили за вас награду.
– Я знаю это, милая. Спасибо, что дождалась. Ты уже сказала обо мне Полу?
– Он сам узнал. Все только и говорят о вашем побеге.
– Как бы я хотел увидеть его. Но это пока невозможно. Ты должна помочь мне, детка. У тебя снова все получится. Сегодня вечером ты должна позвонить в полицию и сказать, что я прячусь на асфальтобетонном заводе в северном пригороде. Просто позвони и повесь трубку.
– Я сделаю все, как вы сказали.
– Это не все. До этого ты должна сделать еще одну вещь. Ты же художница, скульптор, у тебя это получится…
Я стал так осторожен, что шепчу свой план Лоре на ухо, она кивает.
– Это несложно. Я успею до вечера, – обещает она.
– Ты можешь раздобыть мне оружие?
Лора открывает свою сумочку и отдает мне револьвер. Она не так наивна, как мне казалось. Она готова была защищать себя, сидя в этом пустынном дворе. Я отдаю ей недопитую бутылку минералки.
– Если меня не станет, девочка, вылей эту воду, только аккуратно, подставив ладонь.
Она не спрашивает зачем, она мне бесконечно верит.
* * *
Ущербная луна то и дело выглядывает в разрывах низких туч. И тогда в ее неверном, призрачном свете становятся видны конструкции асфальтобетонного завода. Ажурные стальные фермы. Вышка с кабинкой оператора, кучи щебня и песка, ленты транспортеров. Завод старый, работает от случая к случаю, когда есть заказы. Тут можно неплохо укрыться, если тебя ищут копы.
Я стою на площадке, подо мной поблескивает черным зеркалом прикрытое высоко установленным на стальных опорах навесом битумохранилище. Это что-то вроде огромного бассейна, залитого расплавленной смолой, – единственное место на заводе, где во время простоев поддерживается «жизнь». Битум постоянно прогревается перегретым паром, он проходит по трубам у самого дна бассейна двадцатифутовой глубины. Если не греть его, битум застынет и потом потребуется неделя, чтобы снова растопить его.
Расплавленный битум булькает, переливается, от него исходит густой резкий запах. Я не знаю, какая там температура. Но явно больше, чем у кипящей воды. Не дай бог туда упасть!
Копы появляются неожиданно. Даже для меня, хотя я знал, что они приедут. Резко вспыхивают прожекторы на мачтах. Территорию асфальтобетонного завода заливает яркий, слепящий свет. Я не успеваю спрятаться.
– Вон он! – кричит один из копов, заметив меня на площадке. – Окружаем его.
Я стреляю в ответ. Стреляют и по мне. Пули свистят, рикошетят о металл. Они уже бегут по гулкой сварной лестнице, поднимаясь на вышку. Для выхода у меня – только не очень широкая стальная ферма, пролегающая над битумохранилищем, заполненным раскаленной смердящей смолой. Я отстреливаюсь и ступаю на эту ферму. Подо мной булькает, переливается битум.
Дождавшись очередного выстрела, я вскрикиваю, взмахиваю руками. Копы видят, как я еще секунду вишу, уцепившись за ферму, а потом с протяжным криком срываюсь. Мое тело падает в расплавленный битум, шипит, валит пар. Расплавленная смола обволакивает его, скрывает и вновь блестит, как черное зеркало.
– Вот дерьмо! – восклицает полицейский офицер.
Я слышу его, потому как в битум свалился не я, а искусно изготовленная Лорой кукла, которую она соорудила из такой же одежды, как на мне, набив ее сырым песком – вот почему шипело и валил пар.
Я лежу, распластавшись на стальной ферме, недоступный взглядам копов. Я только слышу, как они ругаются, а потом уезжают.
Все правильно. Не станут же из-за запеченного трупа беглого заключенного выкачивать все битумохранилище. Куда деть смолу? В лучшем случае дождутся, пока весь битум уйдет на приготовление асфальта, а для этого потребуется год, а то и два. Все, я для копов мертв. Больше никто не станет меня искать.
Еще несколько дней я отсиживаюсь в пригородном мотеле. Лора сняла номер, а потом ночью тайком впустила меня. Она же и привозит мне продукты. Так что никто меня не видит. Я беру с нее слово сообщить Полу, что я жив. Ведь бедный мальчик, узнав о моей смерти, потеряет последнюю надежду. Наконец, моя девочка появляется с хорошей новостью.
– Тони выпустили под залог! – шепчет она и обнимает меня крепко-крепко.
– Едем в город.
К Тони я попадаю без проблем. Старик, верный своим привычкам, на месте – в «офисе». Он рад тому, что я жив, хотя ему и жаль расставаться с деньгами, которые уже успел посчитать своими.
– Везучий ты, Топор. А я уже успел выпить за упокой твоей души – значит, долго жить будешь.
Ну, вот, теперь, наконец, я могу приехать к сыну и привезти ему деньги. Черт с ним, отдам все пятьсот тысяч с небольшим, оставив себе немного на жизнь. Ведь у меня теперь есть бриллиант. Продам его и стану богат. Надо же Полу и Лоре иметь стартовый капитал!
Лора открывает квартиру своим ключом. Взволнованный Пол выходит из гостиной. Я ставлю перед ним мешок с деньгами и улыбаюсь, на глаза наворачиваются слезы.
– Теперь все будет хорошо, – говорю я. – Обними меня.
Пол обнимает меня, я похлопываю его по спине. Какое счастье иметь сына. Знать, что ты оставил след на этой земле. И тут меня словно ударяет током в спину, трещит электрический разряд. Я теряю сознание.
Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что сижу на полу, и руки мои прикованы к батарее. Я словно распят и ничего не понимаю. Потом до меня начинает доходить. На стуле лежит электрошокер, это Пол всадил мне электрический разряд в спину, когда обнимал. Бледная Лора стоит у стены, руки у нее подрагивают, губы тоже.
– Спасибо, конечно, за деньги, отец, – говорит Пол. – Вот только операция мне не нужна. Это Роберт Грэй подкупил доктора, чтобы он поставил мне такой диагноз. Док признался мне в этом, когда бывшего следователя обнаружили в могиле Самюэля. Совесть его замучила. Жизнь ты свою, по большому счету, прожил. А нам с Лорой лишние двести тысяч за твою голову не помешают. Сейчас я вызову полицию.
– Что ты делаешь? Одумайся, – шепчет Лора.
