скачать книгу бесплатно
Каверзные вопросы, или Пока склероз молодой
Александр Левенбук
Эта книга – микстура из доброты, юмора и уважения к людям, которыми и мы, и наша страна могут гордиться. Принимать эту микстуру нужно небольшими дозами, по чайной ложке, чтобы продлить удовольствие. О Пугачевой, Кобзоне, Галиче, Таниче, Никулине, Крамарове, Хайте, «Радионяне», театре «Шалом» и других…
Содержит нецензурную брань.
Александр Левенбук
Каверзные вопросы, или Пока склероз молодой
СПАСИБО
Алексею Попову и Елене Комовой за помощь в подготовке этой книги.
О коллеге
об авторе этой книги
Автор этой книги Народный артист России Александр Левенбук окончил медицинский институт, ушел на эстраду. Не знаю, потеряла что-то медицина, но эстрада точно выиграла. Работал на радио, а сейчас руководит театром “Шалом”. Но на всех работах сохранил верность своей профессии, как сохраняют огромное число врачей. Учеба не прошла даром.
На эстраде дуэт Лившиц-Левенбук работал в советское время, когда цензура не позволяла ставить откровенные диагнозы государству и обществу, а можно было критиковать только мелочи нашей жизни. Поэтому в этот период Левенбук работал офтальмологом: открывал глаза людям на то, что далеко не все хорошо в стране победившего социализма.
Дуэт стал Лауреатом Всероссийского и Всесоюзного конкурсов артистов эстрады и достиг большой популярности.
В “Радионяне” Левенбук сродни педиатру. Лечит безграмотность и невоспитанность. Веселые и музыкальные методы терапии приносят всесоюзную известность. Эта радиоклиника проработала 30 лет, ее помнят до сих пор, а диски с веселыми уроками и песенками продолжают выходить огромными тиражами.
За “Радионяню” Левенбук получил премию “Признание поколения” и оказался в прекрасной компании Лауреатов: братья Стругацкие, Булат Окуджава и Михаил Горбачев. Теперь “Радионяни” нет, но есть, например, “Дом-2”. Понятно, что тут никакого лечения не получается. Поэтому он решил и дальше лечить, но уже в еврейском театре. Там он задержался на 25 лет, превратившись из педиатра в психолога.
Экстрасенсы говорят, что в театре “Шалом” какая-то особая аура. Я не экстрасенс, но точно знаю, что этот театр лечебный. Здесь лечат межнациональные конфликты, удаляют ненужные амбиции и очищают организмы от зависти, агрессии и других недугов. В уютной, домашней обстановке человек любой национальности чувствует уважение к себе и понимает, что Б-г у всех народов один, только называется по-разному. Я люблю бывать в “Шаломе”, но бываю, не так часто, как хочется. Даже хорошее надо потреблять в меру. Иначе такое “переедание” даже Левенбук не вылечит.
Теперь про книгу. Эта книга – микстура из доброты, юмора и уважения к людям, которыми и мы, и наша страна можем гордиться. Принимать эту микстуру нужно небольшими дозами, по чайной ложке, чтобы продлить удовольствие.
А мне остается к званию “Человек года”, ордену Почета и другим наградам Левенбука добавить от себя самое почетное в мире звание – Доктор, чтобы все называли моего друга Алика “Доктор Левенбук” из еврейского театра "Шалом".
Леонид Рошаль
Доктор Мира,
детский хирург
Каверзные вопросы
В жизни, как вы знаете, вопросов больше, чем ответов.
Однажды в Киеве мы с Лившицем выступали для участников какой-то военной конференции. Офицеры от майора и выше. Мы спросили:
– А что за конференция у вас, если не секрет?
– Изучаем израильскую Шестидневную войну.
– И долго изучаете?
– Две недели.
– Шесть дней войны изучают четырнадцать дней?
– Что вы! Военные академии всех стран изучают эту войну годами, а ответов на многие вопросы так и нет. 700 тысяч израильтян, 100 миллионов арабов вокруг, у них в десятки раз больше танков и самолетов да еще советские военные советники. Тут одним героизмом и находчивостью не победишь. Тут без высших сил не обошлось. Других ответов на вопросы нет.
Известно, что вопросы бывают разные.
Риторические. Не требующие ответа. Когда ответ содержится в самом вопросе. Например, популярный вопрос многих жен: ‘Ты опять пил?”.
Познавательные. Ответы на них – это наука с ее открытиями, вообще, человеческие знания, размышления, рассуждения и многое другое. Например, какая разница между дезабилье и неглиже?
Провокационные. Ответы на них могут иметь последствия. Например: “За кого вы будете голосовать?”.
Наивные. Например, в анекдоте. Рабинович встречается с Эйнштейном:
– Мистер Эйнштейн, говорят, вы собираетесь в Токио? Что вы там будете делать?
– Читать лекции о теории относительности.
– А что это за теория?
– Как вам объяснить попроще? Вот когда вы в постели с любимой женщиной, вам вечность кажется мгновением, а когда вы голой задницей сидите на раскаленной сковородке, вам мгновение кажется вечностью.
– И с этими хохмами вы едете в Токио?
И, наконец, каверзные. Которые могут поставить человека в затруднительное положение. Не только трудные, но и с подковыркой. В этой книге их будет много. Они и стали ее названием.
Приятного чтения.
* * *
Друзья и знакомые давно советовали мне написать такую книгу, но я все откладывал, думал – рано, еще успею…
Однажды гулял с собакой, встретил соседку, маленькую девочку лет пяти, тоже с собачкой.
– Сдластвуйте, дядя!
– Здравствуй, девочка!
– А вы помните, что мою собаську зовут Кики?
– Честно говоря, не помню.
– А собаська помнит…
Я понял, что больше тянуть нельзя, надо писать,
Пока склероз молодой
Это было семь лет назад. Под этим названием была сделана маленькая книжка, которая вышла крохотным пробным тиражом и продавалась только в Театре “Шалом”. Она почти полностью вошла в состав этой новой книги, в которой теперь много новых фрагментов, других добавлений и исправлений. Я думаю, оба названия книги оправданы ее содержанием. О “Каверзных вопросах” мы еще поговорим, а что касается “Склероза”, то за прошедшие годы он окреп, возмужал, и теперь… это… этого… Забыл, что хотел сказать. Извините за внимание.
Для начала
30 лет на эстраде, столько же на радио, четверть века в театре “Шалом”, встречи с актерами эстрады, театра и кино, писателями, поэтами, режиссерами… Тут есть о чем вспомнить. Есть вопросы, на которые хочется найти ответы.
В этой книге я попытался собрать смешные эпизоды, веселые ситуации, связанные со знаменитыми людьми. Без всякой специальной системы или хронологической последовательности. Поэтому читать эту книгу можно с любой страницы, ведь она состоит из отдельных самостоятельных историй.
Возможно, у кого-то из читателей возникнет ощущение, что в книге слишком мало слов сказано о творчестве или человеческом таланте этих замечательных людей, но это уже задача искусствоведов и писателей, я всего-навсего счастливчик, который встречался с этими людьми, радовался общению с ними и захотел поделиться этой радостью с вами.
И еще. Ряд эпизодов этой книги, относящихся к периоду до 1979 года, задуманы, а некоторые и написаны при участии моего друга и партнера по сцене Александра Лившица. Это “Александр Галич”, “Рина Зеленая”, “Виктор Ардов”, “Николай Смирнов-Сокольский”, “Михаил Гаркави”, “Клавдия Шульженко”, “Кола Бельды”, ”Эмиль Радов” и совсем небольшие, но мне кажется, смешные “Бухгалтер Рабинович”, “Вьетланд” и “В коридоре Москонцерта”.
Вопросы анкеты
Отец
Мои родители, Семен Абрамович Левенбук и Раиса Лазаревна Островская, из Украины.
Отец с детства обладал феноменальной памятью, в уме перемножал пятизначные числа. Его способности мне не передались, поэтому считаю я плохо.
В 11 или 12 лет после очередного погрома отец остался без родителей и без дома, но вскоре выступил в соревновании с арифмометром, выиграл и заработал на большой каменный дом. Позже окончил два института и работал преподавателем экономической географии, физики, астрономии, методистом и даже был заместителем заведующего методкабинетом школ взрослых РСФСР.
Во время Великой Отечественной войны его способности запоминать целые страницы текста и изображений послужили Комитету обороны: он составлял карты железных дорог СССР и Европы для военных целей.
Подробности этой работы он рассказал только после войны. Перед ним раскладывали десяток или больше карт с некоторыми погрешностями, он запоминал и усредненные результаты наносил на контурную карту. Других методов тогда, скорее всего, не было.
Отец прекрасно знал старую Москву, ее улицы, переулки, дома, иногда даже их номера, цвет и число этажей. Это помогало ему неплохо зарабатывать, составляя расписания занятий для крупных институтов. Ведь, например, Первый московский мединститут вел занятия со студентами на 23 улицах Москвы. Сегодня эти расстояния, время переездов, занятость педагогов и лекторов, продолжительность занятий и прочие условия можно заложить в компьютер, а тогда компьютером работал мой папа. Я сам это видел.
И еще память помогала отцу бороться с советскими законами. Он говорил: “Советская власть сочинила столько законов, что на каждый закон есть два его опровергающих”. К нему ходили соседи, знакомые, он им составлял иски, давал советы, и часто эти люди выигрывали. Хоть локальная, но победа над всесильной Сонькой (Советской властью) была ему лучшим гонораром.
Мать
Была известным в Москве врачом-гинекологом. Я до сих пор встречаю женщин, которые вспоминают ее с благодарностью. Мама свято верила в силу медицины и считала, что все болезни – по вине самих людей. Я панически боялся заболеть. Не болезни самой боялся, а маминого скандала по этому поводу. Может быть, поэтому болел редко.
С учебой было нечто похожее. Родители считали, что еврейский мальчик должен учиться только на отлично. За четверку меня презирали, а за тройку могли убить. Благодаря такой семейной традиции, школу я окончил с медалью, а институт – с красным дипломом.
По маминому примеру моя сестра и я тоже стали докторами. Сестра – в действительности, а я – в душе.
Один случай из своей медицинской практики я хочу рассказать. Когда я учился в Первом медицинском институте, практические занятия по терапии у нас проходили в больнице № 23, теперь рядом с Театром на Таганке. У меня была палата с больными после инфаркта.
Однажды заканчивается профессорский обход, я, как и полагается, последним выхожу из палаты, вдруг один больной спрашивает:
– Доктор, а когда можно будет спать с женой?
Я, к сожалению, не знаю ответа, но говорю с видом знатока:
– Вы знаете, организм человека так мудро устроен, что если вы почувствуете, что нужно – значит, можно.
И ушел довольный собой.
Дома я рассказал маме, какой я умный и находчивый. Мама закричала:
– Врач – убийца! Больному еще нужно три месяца реабилитироваться!
На следующее утро я побежал в больницу. Вхожу в палату: постель моего больного застелена. Он выписался. В регистратуре беру его домашний телефон, звоню: он уехал в деревню вместе с женой. Телефона там нет, адреса никто не знает. Я мучился два месяца. Однажды прихожу домой, мама говорит:
– Звонил твой инфарктник, сказал: “Ваш сын – настоящий врач. Как он сказал, так все и было”.
Сестра
Моя любимая сестра Инесса Семеновна Левенбук, доктор медицинских наук, один из ведущих специалистов в мире в области контроля вакцин и сывороток.
В период антисемитской кампании 70-х у Ины, ее мужа Бориса и сына Игоря возникли проблемы с работой, и вся семья уехала в США, где вскоре Ина создала лабораторию, аналогичную той, которой заведовала в Государственном контрольном институте в Москве и стала консультантом Всемирной Организации Здравоохранения. Сейчас в свои 85 она часто привлекается к работе в качестве консультанта по безопасности живых вирусных вакцин. А сын Игорь стал крупным ученым и координатором Всемирного ракового конгресса.
После отъезда сестры (да еще и Лившица) меня 8 лет не выпускали за рубеж. И вдруг появилась возможность поездки в Чехословакию. Выездная комиссия Росконцерта беседовала со мной 40 минут. Наконец, прямо спросили:
– Вы осуждаете отъезд сестры?
Если бы я ответил “да”, комиссия была бы довольна. А для сестры ничего бы не изменилось. Но язык не повернулся. Я сказал:
– Моя сестра – человек без недостатков…
– Так уж?
– Да. И если она уехала, значит, у нее были основания. Можете проверить.
До сих пор не знаю, почему мне разрешили выезд. Есть подозрение, что это была рука Кобзона, потому что в следующей инстанции, Райкоме партии, куда он звонил, меня встретили как любимую “Радионяню”.
С детства и по сей день сестра называет меня “братиком” и заботится обо мне по-матерински. Вообще, помогать другим – это у нее семейное. Театру “Шалом” она тоже помогает. На одном из кресел 5 ряда нашего зрительного зала – табличка: “Инесса Левенбук доктор”.
Еще одну маленькую историю, связанную с отъездом сестры, я просто обязан рассказать.
Провожали мы ее в “Шереметьево”. Пришла одна женщина, коллега-доктор, которой Ина помогла сделать диссертацию. Подарила ей на память скромное, очень скромное, колечко. Таможня его не пропустила. Отдали мне. Вскоре подошел молодой таможенник:
– Колечко у вас?.. Дайте мне, я схожу к начальству, может, разрешат.
Взял, ушел. Через 5 минут вернулся:
– К сожалению…
Не разрешили. НО ОН ПЫТАЛСЯ! Помните эту гениальную фразу из гениального фильма “Пролетая над гнездом кукушки”? НО ОН ПЫТАЛСЯ!..
Хорошие люди были, есть и будут.
Жена
Визма Витолс, главный балетмейстер театра “Шалом”, в этом качестве поставила все танцевальные и пластические фрагменты репертуара (более 150 номеров). А как режиссер-постановщик – спектакли “Пол-Нью-Йорка мне теперь родня”, “Блуждающие звезды”, “Испанская баллада”, “Кот Леопольд”, “Ну, волк, погоди!”, “Что ты в ней нашел?” (“Шоша”), “Праведники и грешники”, “Мадам Роза” и другие. Получается, что большая часть репертуара поставлена Визмой Витолс.
Вот тут и возникает каверзный вопрос, который Визма иногда задает сама себе: “Как это простая балерина стала ставить танцы и целые спектакли?”
