скачать книгу бесплатно
– Вот именно. Кто будет присматривать за ребенком в ваше отсутствие? Вы сами и ответили на вопрос.
– Ничего нельзя сделать? У меня нет женщины, невесты тоже… После смерти супруги я… – беспомощно развожу руками.
– О фиктивном браке слышали? Только чур я ничего вам не говорила. Ну, попросите вы кого-то вам подыграть, делов-то? – заговорщицким тоном произносит Зинаида. – И не благодарите.
Во мне кипит что-то похожее на гнев. Однако, выйдя на улицу и окунувшись в объятия осеннего воздуха, я немного успокаиваюсь, начиная мыслить трезво.
Зинаида ведь права… Может, Ирку попросить выйти за меня фиктивно? Или Настю из лаборатории?
– Заждался, Лесси? – присаживаюсь к псу и развязываю поводок.
Какого черта я поперся в органы опеки сегодня? Опоздания не миновать. К тому же у меня тяжелая пациентка… Еще и голодная.
Почему я, вообще думаю о ней? Наверняка у кареглазой есть родители и подруги? Те, кто принесет ей еду и позаботится. Ведь так? Я словно сам себя убеждаю в неправильности сострадания. Ну, пожалел я ее, так и что?
– Привет, Чес. Лесси покакал? – суетится Ксюха, когда я вхожу в дом.
Пахнет бульоном из домашней курицы и свежими овощами.
– Да, два раза. Он у нас умница, да, Лесси? Ты чего такая, мелочь? – спрашиваю, замечая ее испуганные, потухшие глаза. – Ну-ка, рассказывай.
– Я слышала, как ты утром говорил по телефону с этой мымрой из опеки. Скажи прямо – меня заберут в детский дом? Ты передумал меня… Не хочешь, чтобы я стала твоей дочкой? Знаешь, Чес… Я ведь тебя специально не называю папой, – всхлипывает Ксюшка.
– Господи, с чего ты взяла? Дурочка мелкая. Зинаида не мымра, ясно? Она предложила мне вариант решения нашей проблемы. Сегодня я буду стараться все решить.
– Будешь стараться или… Или решишь.
– Решу.
– Точно? Фух…
– Я никогда не давал пустых обещаний, Ксю.
– Бульон сварила, луковицу вынула. Зелень покрошила. Ты не передумал кормить эту пациентку? Может, ей все принесли?
– Если так, съем сам. Больно аппетитно выглядит. Не скучайте тут, ладно? Ты уроки сделала?
– Нет еще. Успею, не волнуйся.
Небо затягивает серыми, плотными тучами, когда я паркуюсь возле больницы. Переодеваюсь в пижаму, просматриваю график операций и иду прямиком в реанимацию… Не должен туда идти, а ноги сами несут. Она умирала вчера в моих руках. Я был внутри нее в самом прямом смысле этого слова, чувствовал пульсацию ее сосудов и молился богу, чтобы тот не допустил ее смерти…
– Как вы себя чувствуете? – произношу чопорно, присаживаясь с краю ее койки.
Дана выглядит по-другому – ее длиннющие, черные волосы заплетены в толстую косу, а на щеках сияет румянец. Едва уловимый, но вчерашней мертвенной бледности нет.
– Спасибо вам большое. Вы меня спасли, – сипло выдавливает она.
– Вы ели? – произношу, вытаскивая из кармана пластиковый, высокий контейнер.
– Ой… Неудобно-то как. Вы так всех пациентов кормите или самых…
– Не надо, ладно? Искать тайный смысл там, где его нет. Я нормальный человек, только и всего. Так что?
– Не ела, – отворачивается она к окну.
Все-таки янтарные глаза… Как у тигра или оленя. Огромные, на половину лица и очень грустные.
На тумбочке Даны даже воды нет. Никто не приходил… И одета она во вчерашнюю, больничную сорочку. Нет апельсинов, цветов, резиновых тапочек…
– Так дело не пойдет. Вы хотите выздороветь? – спрашиваю я, ища ее взгляда.
Дана продолжает смотреть в окно, нервно теребя пододеяльник.
– Не знаю. А зачем?
– Послушайте, всякое в жизни бывает. Но нельзя же так. Давайте позвоним вашей маме или подругам. У вас же они есть?
– А вчерашнего кино вам не хватило, чтобы понять, где моя подруга? – надтреснуто произносит она. – Я закрытый человек. Плохо схожусь с людьми, тяжело привыкаю. И подруг у меня больше нет… А мама… Вам не понять. Мама всю жизнь ходит в любовницах. У нее то один дома живет, то другой. Сначала я пыталась запоминать их имена, а потом… Потом плюнула на это дело. Они все равно потом к женам возвращались, как это часто бывает. Да что вам нужно от меня?
Ну, все… Кажется, скоро у нее начнётся истерика.
– Рот открывайте, – беспристрастно произношу я, откручивая крышку контейнера. – Для начала мне нужно, чтобы вы поели. Не хочу, чтобы меня уволили, если вы помрете ненароком. У меня слишком много работы, чтобы просиживать штаны в кабинетах и писать объяснительные.
– Спасибо, – шепчет она, проглатывая порцию. – Передайте жене от меня благодарность.
Глава 5.
Чеслав.
– Я не женат, – отвечаю, напуская на лицо строгость.
– Ясно, неудивительно, – бросает Дана, сосредоточиваясь на еде.
– Почему это? По-вашему, я неблагонадежный или…
– Извините, я не это имела в виду, – улыбается она. – Наверное, женщины вам прохода не дают? Или вы им… Такие мужчины не созданы для брака и… прочей стабильности. Не каждая вытерпит подобное.
– Да уж… А кто создан? Такие, как ваш муж? Простите, – тушуюсь я.
Какого хрена я сейчас о нем вспоминаю? Дане восстанавливаться нужно, а не думать об этом козле. Хотя впечатление он производит благоприятное… Наверное, таким, как он хочется верить? Интересно, что он сейчас делает? Может, мне, как лечащему врачу Ермаковой стоит вмешаться? Позвонить, призвать его к совести, попросить принести жене горячее питание и книгу?
Нет, не в моих это правилах – лезть в чужую жизнь…
– Да ладно, вы правы. Мой… почти бывший муж производит впечатление надежного человека, а вы… Простите за мою откровенность, но раз уж вы меня видели с изнанки, думаю, я имею право высказаться. Вы похожи на ветреного человека. Влюбчивого, увлекающегося…
Я совершенно не такой! Абсолютно. Неужели, правда, похож на альфонса? Не подаю вида, продолжая осмотр пациентки.
– Вы мочились?
– Что, простите?
– В туалет ходили?
– Еще нет. Катетер сняли час назад. Извините за мои разговоры. Спасибо вам за бульон, очень вкусно.
– Дана, я могу быть уверенным, что вы не сотворите глупостей? Может, позвонить вашему мужу или… Ну, есть же у вас близкие? Коллеги?
– Вчера я лишилась всего. Так понятнее? Семьи, работы, дома… После выписки отсюда я окажусь на улице.
Говорит об этом так спокойно… Аж зубы сводит от ее нарочитой уверенности в себе. Вчера ведь умирала на операционном столе… Нет, так нельзя… Надо хотя бы мать ее найти и позвонить.
– Скоро вы выздоровеете, – произношу дежурную фразу. – Следите за температурой, больше пейте. Извините, мне нужно идти к другим пациентам.
Дана смотрит на меня с нескрываемым разочарованием. Ну, а что она хотела? Чтобы я бросился ей помогать? Искать адреса социальных приютов, жилье и работу? Я врач, а не мать Тереза.
Поднимаюсь с места и направляюсь в ординаторскую. Ирка пьет чай, сидя за столом со старшей медсестрой Варварой Андреевной.
– А-ха-ха! Прямо так и сказал? – ржет она, бросая на меня короткий взгляд.
Ирка – роковая женщина. Шумная, эксцентричная, бестактная… Но в глубине души она добрая и отзывчивая. Вот тот, кто мне нужен.
– Ирка, выходи за меня замуж? – начинаю без прелюдий.
Она выплевывает изо рта чай и всплескивает руками.
– Чес, ты спал ночью? Или нажрался? А, может, у тебя температура? Варя, ну, ты слышала?
– Мне нужна фиктивная жена, а ты что подумала? Мне не одобрят опеку над Ксенией.
– Я не буду разубеждать тебя, Чес. Хотя… Варь, может, у тебя получится? Чужой ребенок – это…
– Эти разговоры бесполезны, ты же знаешь? Я решил, что буду заботиться об этой девочке.
– Я не могу, Чесси.
– Погоди, ну, почему? Вы же с Эдиком не расписаны?
– Но он отец моих детей. Нет, нет… Не пойду я за тебя. Слушай, а ты предложи этой… Пойдем-ка, в мой кабинет? – оживляется Ирка.
Выходим из ординаторской и уединяемся в смотровом кабинете.
– Не стала я при Варьке… Тебе нужна женщина с проблемами. Денег у тебя нет, чтобы заплатить за любезность, ведь так? – шепчет Ирка, опуская ладони в карманы пижамы.
– Нет.
– Ермаковой предложи… Ее вчера уволили, муж изменил.
– Подожди, ну ведь все может измениться? Они помирятся и…
– Ей жить негде. Посели ее у себя. Будет за Ксюней присматривать, квартиру убирать.
– Речь ведь о фиктивном браке!
– Так он и будет фиктивным. Дана не знает о твоих проблемах с… Короче, в твою спальню ей будет путь заказан.
– Это да, – вздыхаю я. – Но сегодня она назвала меня ветреным жиголо. Влюбчивым и непостоянным человеком.
– О… Чес, да ты ей нравишься? – лыбится Ирка, прищуривая зеленые глаза.
– Мне все равно. Мне уже не понравится никто.
– Так это отличный вариант. Она не будет тешить себя напрасными надеждами сделать ваш брак настоящим. Объясни ей все, и Дана согласится. У нее нет выбора.
– Я подумаю, – кисло протягиваю я, поглядывая на палату Даны. – Но сначала хочу поговорить с ее мужем. Считают, что он должен знать об аварии.
– Телефона его нет. И матери тоже… Дана отказалась их диктовать. Но можно найти… Заходишь в ее профиль в соцсетях и ищешь муженька в друзьях. И не благодари, – хитро улыбается Ирка.
– Спасибо тебе за совет. Все, я ушел…
Дана ведь замужем? Выходит, ее кандидатура тоже не совсем подходящая? Но Ирина права – обычная, благополучная девушка вряд ли согласится на такую аферу. Нужен либо материльный интерес, либо… безысходность.
Возвращаюсь в отделение через час – после обхода пациентов. Ирина была права – найти Дану в социальных сетях оказалось не такой уж сложной задачей. И муженек ее тут же… Андрей Ермаков – заместитель директора в конторе, где работает Дана. Пишу ему сообщение, предварительно добавившись в друзья.
"Ваша жена вчера попала в аварию. Я ее лечащий врач".
"Идите на хуй, товарищ врач. И больше меня не беспокойте. Пусть Дана решает свои проблемы сама. Я сегодня подал на развод и приплатил регистратору. Нас разведут на следующей неделе".
Ну, дела… Поднимаюсь с места и иду в реанимацию. Все же она – отличный кандидат…
Глава 6.
Дана.
Мне все равно, что он обо мне думает… Синеглазый красавчик. Спасибо ему за бульон, но жалости мне не надо… Я и так на самом дне, а его взгляд, прожигающий насквозь, лишь обостряет чувство собственной ничтожности. Наверное, что-то во мне не так, если… Мама всегда по этому случаю говорила с нотками гордости в голосе: «От хорошей жены муж не пойдет налево». Или еще более красноречивое: «Муж должен уходить из дома с пустыми яйцами и полным желудком».
Знал бы Чеслав, сколько я думаю обо всем случившемся… Я и не сплю нормально. Разве что под препаратами, которыми меня пичкают по назначению Ирины Васильевны.
Не хочу я его сочувствия… Все, что мне нужно – пережить боль в одиночестве. А вот раны смазать нечем – слез почему-то нет… Чудовищная досада, разочарование – да…
А он все равно приходит… Помочь пытается – скупо, по-мужски, деликатно. То запеченные в духовке яблоки мне принесет, то паровые котлеты… Еще утверждает, что не женат. Кто тогда готовит все эти вкусности?
И мне становится легче от скромной заботы малознакомого человека. Его взгляд, легкая улыбка, ежедневные осмотры, прикосновение сухих, аккуратных пальцев действует как елей… Смазывает мои раны, залечивает их…
Потому что больше нет никого рядом. Никого сочувствующего…
Ловлю себя на мысли, что привыкаю к нему… И уже не так ершусь. Принимаю заботу, какой бы она ни была. И все чаще думаю о Чеславе… Как он живет? О чем мечтает? Кого любит?
На десятый день моей госпитализации задумываюсь, что мне совсем не все равно, как он ко мне относится? Такие вот дела…
