скачать книгу бесплатно
– Глянь-ка, Этери, сколько денег поступило на счет от неравнодушной общественности. Ты только посмотри!
В глазах рябит от количества нулей… Это не сон? Может, черная полоса закончилась, и в моей жизни появился проблеск?
– Поверить не могу, Ника…
– Видишь, как Вселенная тебе помогает? Она открыла свой поток, и…
– Фу, Ничка. Прекрати, пожалуйста, говорить, как модная инстателочка. И ничего еще не получилось… Идем в кабинет Аверина? Кажется, он заждался.
Стучусь в дверь и, получив приглашение, вхожу. Взгляду открывается уютная просторная комната в стиле минимализма. Посередине стоит длинный черный стол с ярко-красными стульями, вдоль стен высятся каталожные шкафы с различной документацией.
– Садитесь, девушки, – улыбается Аверин. Не могу не заметить, что он симпатичный: высокий блондин со слегка вьющимися волосами, зеленоглазый и широкоплечий. Такой наверняка нравится женщинам, и я не исключение. Это вам не самодовольный козел Самойлов!
– Деньги у Тери есть, – опережает меня Ника. Шумно отодвигает стул и садится, деловито сложив пальцы в замок.
– Я пока ничего не говорил про деньги, – улыбается Адам. – Я просто… Я иногда и бесплатно работаю, если хочу помочь человеку. Или идея меня будоражит.
Адам одаривает нас многозначительным взглядом и вздыхает:
– Я сам ребенок, которого перепутали в роддоме. Мои родители до сих меня не нашли. А я их… Я хочу вам помочь, Этери. Раньше я трудился в следственном комитете, имею юридическое образование. Могу выступать в суде, если потребуется. И у меня есть надежная команда помощников. Они рыщут по городу и вынюхивают все, что требуется. Мы работаем быстро и качественно.
– И при этом так и не смогли найти своих родителей? Ох… Простите, – тушуюсь я.
– Ничего. Времени прошло слишком много. Давайте попробуем восстановить цепочку событий, происшедших в роддоме. Вспомните по минутам, что случилось, когда девочка появилась на свет?
Проваливаюсь в прошлое, в миллионный раз вспоминая роды…
– Врачи говорили, что у малышки высокий риск развития резус и группового конфликта, – со вздохом отвечаю я. – Я почти всю беременность лежала на сохранении. Уровень антител был…
– То есть теоретически девочку могли поместить после родов в реанимацию? – уточняет Адам, постукивая кончиком ручки по столу.
– Конечно! И мое состояние было не лучшим. Помню, как услышала ее крик, а потом… Простите, – судорожно вздыхаю и тянусь в сумочку за платком. – Если я услышу крик своего ребёнка, то узнаю его… Не понимаю, кому это было нужно?
– Наташа! – зовёт Аверин помощницу. – Завари нам чаю с жасмином. Продолжайте, Этери Валентиновна, – возвращает внимание ко мне. – У вас есть враги? Кому нужно было вам вредить? Ребёнка могли похитрить из мести. Я много раз разбирал случаи, когда таким способом наказывали неблагонадёжных должников или…
– Я никогда не брала кредитов. И ничего не занимала у посторонних людей. У мамы иногда перехватываю, если не хватает до зарплаты. Или у Нички.
– Я все равно хотел бы исследовать ваше окружение. С кем вы общались? Кто знал, что вы собирались рожать именно в том роддоме?
– Адам, – бесцеремонно вмешивается в разговор Ника. – А не проще допросить сотрудников роддома? Они тоже в деле, я уверена.
– Ника, перестань, – шиплю я. – Адам лучше нас знает, как работать. Не нам его учить.
– Почему же, Ника права. Я этим тоже займусь, но планирую действовать деликатно. Этери, это не у вас гудит телефон?
Боже мой… При виде номера абонента по спине проносится толпа ледяных мурашек. Что ему от меня нужно? Унизить ещё раз?
– С вашего позволения я отойду, – дрожащим, как шелест голосом произношу я.
Выхожу в лифтовый холл и поношу телефон к уху:
– Слушаю.
– Этери Валентиновна, это я.
– Кто я? – нарочито удивлённо спрашиваю я.
– Лев Самойлов. Сохраните мой контакт, пожалуйста. Я хочу поговорить с вами, – вымученно вздыхает он.
– Что-то с Дариной? Не молчите! Она заболела? Она… Я придушу вас собственными руками, если…
– Я пришлю вам адрес в сообщении, – холодно отвечает он.
– Во сколько мне быть у вас?
– В семь.
Глава 7.
Лев.
– Левушка, я не могу тебе помочь, – разводит руками Тина.
Зачем только я ее выдернул? Вот же дурак… Молодая девчонка, неопытная… Чем она может помочь мне с дочерью? Бессилие связывает по рукам и ногам, но к нему примешивается чудовищная злость на эту… белобрысую выскочку. Она оказалась сильнее, чем я думал… Адвокат убеждал, что с ней не будет никаких проблем… Я не воспринимал ее серьезно. Думал, заберу малышку и дело с концом… Но Дарина второй день ничего не ест… Все время плачет и кричит во сне.
– Лева, может, вызвать врача? Или… няню? – повторяет Тина, вырывая меня из задумчивости. – Я так хочу подружиться с девочкой, но она без умолку зовет эту… женщину.
– Мама… Хосю к маме… Мамуя… – стонет малышка, а до меня наконец доходит, что она горит.
– Левушка, господи…
– Не называй меня так, я же просил, – отрезаю я и беру Дарину на руки. – Доченька, ну чего ты грустишь? Может, книжку почитаем? Тебе какую сказку бабуля читала?
– Мама… А где моя мамуя… Посему ее неть? Она меня блосила?
– Левуш… Лев Борисович, может, вы позовёте ту женщину? Пока малышке не потребовалась психиатрическая помощь? – осторожно произносит Тина, заламывая руки и хлопая длинными наращенным ресницами. – Я не нянька, а…
– А ты думала, кто ты? Я никогда не скрывал, что борюсь за дочь. Тина, ты хотела быть в стороне? – не знаю, какого жду ответа. Наверное, я ее здорово напугал? Окунул в реальность, где нет цветов и ресторанов, но есть плачущая горячая девочка…
– Нет, не хотела. Я не могу подружиться с ней. Она меня… укусила. Вот, смотри. Девочке нужен психолог или…
– Молчи, пожалуйста. Не хочу ничего слышать про психиатра. Тина, ты не обидишься, если я попрошу тебя уйти? Мне самому непросто… И я…
– Не парься, Лев Борисович, – фыркает она и спешит в прихожую.
Обувается и выбегает на улицу, даже не застегнувшись… Видимо, моя дочурка здорово ее измучила.
Прижимаю Дарину к груди и несу в гостиную. Включаю мультики про трех котов и, пользуясь минутным спокойствием, звоню Этери. Знала бы эта маленькая бесцеремонная кукла, как я ломаю себя… Лев Самойлов никогда никого не просит. Ни о чем…
– Этери Валентиновна, приезжайте в семь, – прошу я, проглатывая возмущение. Оказывается, у нее нет моего личного номера телефона! Подумать только! И она говорит о материнской заботе? Она должна знать наизусть номер человека, который забрал ее ребенка.
Дарина ненадолго отвлекается. Успеваю прибраться в доме и сварить макароны. Не знаю, чем кормить малышку. Если бы она хоть слово сказала… Макароны заправляю сливочным маслом и сыплю в блюдо тертый сыр. Вкусно… Но дочурка соглашается съесть ужин, когда придет мама. Опять двадцать пять! Беру кроху на руки и уношу в гостиную, к потрескивающему камину. Давно я его не топил… После смерти жены ни разу к нему не подходил, словно наказывал себя, лишая домашнего уюта.
В домофон звонит Этери. Бросаю взгляд на часы – ровно семь вечера. Не опоздала, но и раньше не посмела заявиться… Она напористее, чем я думал. И так просто не отвяжется… Наверное, мне стоит задуматься о смене места жительства.
– Дарина! – вскрикивает гостья, опустившись на корточки и раскрывая руки для объятий. – Доченька моя… Малышка… Солнышко. Да ты горишь! Что вы сделали с ребенком? – подхватывает малышку и на руки и наступает на меня, как дикая тигрица. – Почему девочка заболела и похудела? Боже мой… Сладкая моя, да у тебя же щечки впали. Вы… Вы мерзавец… Я вас…
– Остыньте, Этери, – вскидываю руки в примирительном жесте. – Давайте я подержу малышку, а вы разденетесь и помоете руки. Успокойтесь, пожалуйста, – произношу почти по слогам, не отрывая взгляда от этой сумасшедшей.
Щеки красные, глаза горят, грудь тяжело вздымается. Ну точно… истеричка…
– Хорошо, – шелестит она. – Где ванная?
Этери снимает куртку и встряхивает кудрявыми светлыми волосами, закрывающими ее спину золотистым плащом. Стаскивает сапожки, демонстрируя маленькие ступни в розовых носках. В моей прихожей пахнет женским шампунем и духами… Непривычно и… интригующе.
– Лев… Борисович, – густо краснеет она, замечая мое невольное подглядывание. И какое мне до нее дело… Маленькая недалекая… хамка.
– Если вы снова станете предлагать себя, то… – реплика выходит неуверенной и хриплой.
– Не стану. Предложение действовало ограниченное время. Вы высказали свое мнение обо мне, а теперь послушайте мое: вы самодовольный грубиян, Лев Борисович. Индюк и… Невоспитанный, несимпатичный, ужасный, черствый человек. Я никогда бы не обратила на вас внимание. Никогда, слышите? Как мужчина вы мне не нравитесь. Поэтому, можете быть спокойны – делать глупостей я не собираюсь. И… Где ванная?
Глава 8.
Лев.
Ошеломленно замолкаю и взмахиваю рукой в сторону ванной. Не понял… Это меня сейчас так отбрили? Поставили на место или… Хотя да – поставили на место. Я дал правильную формулировку поступку Этери. Я ее обидел тогда, не спорю… Оскорбил, обесценив женские достоинства, выгнал из кабинета, да и смотрел презрительно… Наверное, ни одна женщина не стерпела бы такого отношения.
– Мама… Мамоська, – малышка тянет ручонки и беспокойно ерзает, сидя на моих руках.
– Тише, солнышко, сейчас… мама придет.
Этери возвращается быстро. На меня и не смотрит – бросается к Дарине и почти выдергивает девчушку из моих рук.
– Доченька моя… Солнце… Я так по тебе скучала, я тебя люблю. Очень люблю… Маленькая моя…
Этери сникает. Ее плечи подрагивают, грудь тяжело вздымается, а по щекам текут слезы. Тишину гостиной нарушают всхлипывания – женские и… детские. Слова нежности, вздохи, шорохи… Кажется, они обращаются во что-то осязаемое – острое и холодное. И все это режет меня на части, заставляя отвернуться.
Этери садится на корточки, не в силах стоять, а уж тем более держать малышку на руках. Тоска словно высосала из нее все силы. Еще миг, и она свалится навзничь или потеряет сознание… Только этого мне не хватает для полного счастья – ее обморока.
– Этери… Валентиновна, поднимайтесь, – сухо произношу я и тяну Дарину за ручку.
– Нет! – вырывается она. – Мама… Моя мама. Мамуя, ты не уйдес?
– Нет, доченька, я не уйду, – Этери стыдливо вскидывает на меня взгляд. Неужели, ждет разрешения остаться? Или что тогда?
– Давайте пройдем на кухню? – предлагаю я. – Дарина, иди ко мне на ручки, мама никуда не уйдет. Пока…
– Лев Борисович, ну вы и… сухарь, – вздыхает Этери. – Можно было не уточнять. Дарина давно ела?
– Идемте на кухню, – со вздохом предлагаю я.
Этери шлепает по полу этими своими… ножками в розовых носочках, раздражая меня до предела. Бесцеремонно открывает крышку кастрюли и морщит нос при виде макарон.
– Другой еды нет? – презрительно произносит она.
– А что не так с макаронами? Я их только сварил. И вообще, Этери Валентиновна…
– Я кормлю дочь свежими овощами и фруктами в каждый прием пищи. Ну… кроме основных блюд. А суп есть?
– Нет. Она отказывалась от еды. Честное слово, моя мама не смогла впихнуть в Дарину больше, чем ложку каши и…
– Вы непроходимый эгоист, Лев Борисович, – пылко бросает она. – Вам плевать на ребенка, ее здоровье и психическое состояние. Вы… Вам бы только исполнить свои хотелки и…
– Перестаньте так говорить, Этери. Я действую исключительно в интересах ребенка и…
– Хосю сюп, – певуче произносит кроха, благоговейно взирая на мать.
Видели бы вы наши лица: почти одновременно мы с Этери замолкаем, а потом облегченно вздыхаем.
– У вас есть мясо? Овощи, зелень? – тараторит она. – Я приготовлю маленькую кастрюльку, если вы не против.
– Есть домашняя курица. И овощи есть. Сейчас достану.
Дарина не отлипает от Этери. Обнимает за ноги, гладит и просит не бросать ее, пока та умело шинкует овощи. Смотрю на эту картину, чувствуя себя идиотом… Я ведь Этери для серьезного разговора позвал.
– Мойте руки и помогайте накрывать на стол, – командует эта мелкая… выскочка, орудуя ножом. Режет хлеб и выкладывает его на блюдце, одиноко стоящее возле раковины. – Я могу заглянуть в шкаф с посудой? – запоздало спрашивает разрешение.
Ты уже влезла… везде. Наследила маленьким ножками и пропитала воздух моего дома своим запахом. Что там? Лесная земляника, яблоко, немного ландыша… Носится по дому, как будто всегда здесь была и варит суп моей дочери…
– Можно. Но вы учтите, что я терплю ваше присутствие только ради дочери.
– Понимаю и… Спасибо вам за ваше терпение, Лев Борисович. Я покормлю Дарину, искупаю ее и уеду домой.
– Вы не оставите нас в покое, ведь так? – спрашиваю тихонько, чтобы дочь не услышала.
Дарина впервые за день отвлекается на груду раскрасок, что купила для нее моя мама.
– Не оставлю, уж извините. Я кормила ее, понимаете? Она мой ребенок, мой малыш… Я не стану мешать вашей жизни. Просто позвольте мне изредка ее видеть. Выделите несколько дней в неделю, чтобы я…
Голос подводит Этери. Она глубоко вздыхает и втягивает голову в плечи. Отворачивается к кипящей кастрюле и помешивает суп. Кухню наполняет аромат домашней еды, свежей зелени и хлеба.
– Давайте ужинать. Вы голодны? – спрашивает она.
– Д-да… Пахнет неплохо.
Дарина съедает тарелку супа с хлебом и запивает чаем с молоком. Соглашается, чтобы мама ее искупала и рассказала сказку перед сном.
– Мама не уйдет? – поворачивается ко мне.
