скачать книгу бесплатно
– Ты умнее, чем я думала.
– У меня фотографическая память. На тебе разговор с родителями, а я осмотрю ее комнату. Конечно, если она сохранилась… Когда девчонка пропала?
– Три года назад.
В домофон отвечает женщина, очевидно, мама Лидии. Удивляется, заслышав короткое объяснение Корсакова о цели визита. На пятом этаже всего две квартиры и обе принадлежат семье Красновых. Странно, что в материалах дела нет протоколов допроса соседей. Возможно, они где-то затерялись? Никогда не поверю, что следователь их не допрашивал.
Ключ в замке проворачивается, дверь распахивается, открывая взору невысокую женщину с малышом на руках.
– Здравствуйте, а вы разминулись, – шепчет она упавшим голосом. Заплаканная, бледная, она являет удручающее зрелище.
– Не понял, – поднимает бровь Сергей. – С кем разминулись? Мы возобновили расследование дела об исчезновении Лидии.
– Сегодня нашли ее труп. Мой муж поехал на опознание, – всхлипывает она. – Если поторопитесь, успеете. Труп нашли на берегу реки, восточное побережье, там, где детский лагерь «Домовенок».
– Спасибо. По коням, Римская.
– Мы же из отдела «Д», – произношу тихо, словно речь идет о чем-то постыдном.
– Это наше дело, Агата… Васильевна, – парирует Корсаков. – Едем и все. Никто нас не посмеет выгнать.
Глава 5.
Агата.
– Меня не отпускает странная мысль, Римская, – протягивает Сергей, крепче сжимая руль. Мимо тянутся груженые КАМАзы, взвивая облака грязной влажной пыли. Крупные дождевые капли падают на лобовое стекло и тотчас отбрасываются проворными «дворниками». Знал бы Корсаков сколько мыслей в моей голове?
– Ты молчишь, Агата? Ты меня, вообще, слышишь? Или думаешь о том, кто ждет меня дома? Она шикарна, Агата… Очень меня любит, ценит, а смотрит как… Ты бы видела!
– И как ее зовут? – едва сдерживая смех, спрашиваю я.
– Варна, – любовно протягивает Корсаков. – Ты уже ревнуешь?
– К псине? Нет.
– А с чего ты решила, что…
– Кроме запаха новой машины здесь есть еще парочка ароматов – туалетная вода с нотками грейпфрута, свежей ели, лимона и… Едва ощутимый запах собаки. Так что, Корсаков, тебе меня не провести. Кстати, какой она породы?
– Никакой, – бурчит Сергей. – Не понимаю, как ты учуяла? Я возил Варну на заднем сидении четыре дня назад. У тебя нюх, как у собаки, Римская? – шутя, спрашивает он.
Да, именно так… Обостренное зрение, осязание, нюх и прочие достоинства – только верхушка моих качеств, отличающих меня от нормального человека…
– Вроде того. Ты бы мог брать ее на место происшествия. Хочешь, замолвлю словечко перед Мышкиным?
– Еще чего. Приехали, Римская. Сосредоточься на деле.
– Кстати, ты не сказал, о чем думаешь?
– Почему мать девочки осталась дома? Родила нового малыша и забыла о пропавшем ребенке? Как-то все это странно…
– Я думала о том же, не поверишь!
Колеса машины утопают во влажной земле. Корсаков паркуется возле оградительной ленты и вынимает из кармана бахилы. Молча протягивает мне пару, по привычке цепляя взглядом окружающие предметы. Возле ямы стоит наскоро сооруженная палатка судебного медика и криминалиста. Их фигуры, одетые в грязно-серые целлофановые накидки, мелькают неподалеку. Здесь же уныло прохаживается дежурный следователь и парнишка с огромным доберманом – судя по всему, именно он нашел тело. А возле берега, запустив ладони в карманы брюк, стоит мужчина. Его высокая худощавая фигура походит на склоненную к воде иву – руки болтаются, голова устало опускается к земле. Отец, без слов понимаю я… Убитый горем отец, потерявший надежду. Она всегда лучше такой правды…
– Майор Корсаков, капитан Римская, – сухо бросает Сергей, когда мы подходим ближе.
– Вы кто такие? – презрительно протягивает дежурный следак. Выплевывает изо рта зубочистку и тянется в карман за удостоверением. – Я следователь Евгений Снегирь, из отдела по особо тяжким.
– Мы из отдела «Д», подчиняемся полковнику Мышкину. И это дело наше.
– Ваше? А почему отдел «Д»? Дебилы, что ли? – туповато улыбается Снегирь.
– Нет, отдел «Д» означает достойные, ясно. Кто обнаружил тело? Лейтенант, доложите по форме, – твердо произносит Корсаков.
– Эй ты! – Снегирь взмахивает ладонью, подзывая парня. – Парнишка обнаружил, вернее, его собака. Вы эту псину видите? Последние две недели шли дожди, в десяти километрах отсюда разрушилась дамба, берег затопило. Вот ее рука и вылезла…
– Сергей… Юрьевич, давайте осмотрим тело, пока его не забрали? – предлагаю я.
– Хорошо, капитан. Со свидетелями потом побеседуем.
Ноги вязнут в подтаявшей апрельской жиже. С реки дует холодный ветер, нагло забираясь под куртку и оставляя на коже ледяные поцелуи. Не помню, чтобы весной в наших краях было так холодно…
Она лежит на большом черном куске целлофана. Кости облепляют остатки почерневшей плоти и обрывки одежды, возле тела лежит смартфон в розовом чехле и студенческий билет.
– Привет, Сидор, – здороваюсь с судебным медиком и сажусь на корточки. – Что скажешь?
– Здорова, Римская, какими судьбами? – погладив длинный седой ус, произносит Сидоренко.
– Неважно. Рассказывай. Это мой коллега, майор Корсаков, – киваю в сторону Сергея.
– Девушку опознал отец. При ней обнаружен студенческий билет и телефон, вещи принадлежали Красновой Лидии Алексеевне.
– Ну и что. Отец опознал тело?
– Да, когда Лидия пропала, на ней были черные легинсы и джинсовая куртка.
– Корсаков, поговори с отцом, а я осмотрю тело.
Цепляю на лицо медицинскую маску и склоняюсь к трупу. На бедрах виднеются остатки подкожной жировой клетчатки, кости кажутся широкими, ступни большими. Интересно, какой она была? На фотографии Лидия показалась мне миниатюрной…
– Сидор, что ты можешь сказать о комплекции трупа?
– Высокая девушка, лет двадцать, размер ступни не меньше сорокового, рост приблизительно метр семьдесят пять или выше. Отец ее опознал, Римская, так что… Засунь свои подозрения подальше.
– А почему сумки или рюкзака при ней нет? Телефон и студенческий она в руках несла, что ли?
– Да, так бывает. И что?
– Девушка была полной, как ты думаешь?
– Хм… Думаю, нормального телосложения или слегка упитанной. Тело пролежало в земле три года, сама понимаешь… Но клетчатка на бедрах осталась, выходит, бедра и задница были зачетные.
Какие же мы с Корсаковым идиоты… Правильно, Снегирь обозвал нас дебилами… Как можно было не осмотреть комнату девушки? Ее фотографии, личные вещи, одежду, обувь…
– Причина смерти какая?
– Внешних повреждений нет. Очевидно, ее задушили. Подробнее расскажу после вскрытия.
– Я могу поехать с тобой? Хочу поучаствовать.
– Валяй, Римская.
Поднимаюсь с колен, завидев идущих навстречу Корсакова и Краснова…
Глава 6.
Агата.
Моя сущность мгновенно реагирует на приближение незнакомца. Чувства обостряются, как у дикого зверя, а рот наполняется слюной. С каждым пройденным шагом я узнаю его все больше… Ему даже говорить ничего не нужно.
Высокий, худощавый мужчина любит дорогую одежду – на нем стильные джинсы популярного бренда, туфли и куртка из мягкой кожи. Ему по душе восточные ароматы с нотками цитрусовых. Левша – замечаю, что сообщение Краснов печатает левой рукой, а часы носит на правой. Немного прихрамывает на правую ногу, прямо как Корсаков. Посещает боксерский клуб или ему подобный – костяшки на пальцах немного сбиты и обработаны «зеленкой».
– Здравствуйте, я отец Лиды, – вздыхает он, опуская взгляд.
– Доброго дня. Я капитан юстиции Агата Римская. Вы опознали дочь? Это, без сомнений, она? Я понимаю, что видеть собственного ребенка в таком виде…
– Признаться честно, я ее отчим. Таня осталась с малышами дома, незачем ей все это безобразие видеть… Таня – это мама Лидочки. Но я воспитывал девочку с десяти лет, так что… Я ей как отец.
– Интересно… То есть мать Лиды так вам доверяет? Она на все сто уверена, что вы справитесь с опознанием? – в моем голосе звучат неприкрытые нотки недоверия.
– Да, у нас счастливый брак.
– Простите, как вас…
– Филатов Константин Игоревич, – сдержанно произносит он. Значит, никакой он не Краснов…
– Значит, Лидия носила фамилию отца? И отчество тоже?
– Да, все верно. Таня решила, что так будет лучше. Какое-то время Лидочка общалась со своим родным папой, а потом он умер… Танюшка родила мне близнецов, они, безусловно, носят мое отчество и фамилию. У вас еще какие-то вопросы?
– А вы торопитесь? – всматриваюсь в лицо Филатова, пытаясь понять причину своего недоверия. В нем идеально все – аккуратная бородка, очки в тонкой позолоченной оправе, тщательно выглаженная сорочка.
– У меня семинар. Я профессор, Агата Васильевна, преподаю студентам мировую экономику.
– Очень интересно. А где училась Лида?
– В том же университете, но на другом факультете. Найдите ее убийцу, прошу вас… Если нужны деньги, вы только скажите, вы… – дрожащим шепотом протягивает Филатов.
– До свидания, Константин Игоревич. Мы с коллегой вам позвоним.
Все это время Корсаков наблюдает за мной… Прожигает взглядом, подобным рентгеновскому лучу, и переминается с ноги на ногу… Дразнит меня одним фактом своего присутствия! Надо что-то с этим делать, потому что я не могу находиться с ним рядом… Защищаюсь, стремясь выглядеть в его глазах дерзкой и смелой, грублю, шарахаюсь, как от прокаженного, а внутри плавлюсь от желания…
Нам нельзя быть вместе… Нельзя вместе работать и еще сотня «нельзя»… И, вообще, я ничего не знаю о нем… Достаточно того, что он обо всем забыл. Вычеркнул меня из памяти, сосредоточившись на общем деле.
– О чем думаешь, Римская? – подходит он ближе. Провожает Филатова взглядом и возвращает внимание к работающим в палатке экспертам. – Тебе тоже все это кажется странным?
– Можешь считать меня циничной сукой, Корсаков, но я рада, что нам не придется просиживать штаны в кабинете. Вернее, в помещении, что они для нас выделили. У нас убийство. Как думаешь, Мышкину позволят расследовать дело или оставят его за… ними? – кошусь на скучающего Снегиря.
– Они уже открестились от него, Римская. Это классический висяк. Три года прошло, три года! Снегирь плясать готов от радости. Давай разделимся. Ты куда поедешь?
– В морг. А ты поезжай домой к Лиде, осмотри ее комнату. Я не уверена, что это ее труп. Помнишь фотографию Лиды? Она худенькая на вид, а эта девушка…
– Давай, звони, как закончишь. Это я настоял, чтобы ты поехала со мной, мне и отвечать. Довезу тебя до машины.
– Заметано, Корсаков.
Дождь усиливается, небо затягивают серые тучи, а по поверхности реки расползаются грязные круги. Санитары сворачивают палатку и грузят тело на носилки. Снегирь подходит ко мне и не без гордости произносит:
– Будешь мне должна, Римская. Скажите спасибо, что вам дают нормально поработать – отдел «Д»… Это же надо такое придумать? Дело ваше. Расследуйте. Парнишка с собакой тоже твой.
– Я тебе поклониться в ноги должна, Снегирь? Скажи прямо – ты просто не хочешь работать. Кому нужен висяк? Я права?
– Поехал я. Протокол осмотра заберешь у Сидора.
Записываю номер телефона парнишки и отпускаю его. Ноги вязнут в грязи, ткань джинсов вбирает в себя холодную дождевую воду, но я ничего, кроме эйфории не ощущаю… Снова чувствую себя живой, а не тем унылым говном, кем я была совсем недавно.
***
Над металлическим столом секционной мигают желто-голубые лампы. Воздух дрожит от духоты и звуков грозы за окном. Полнится запахами ржавчины, моющих средств, пыли и… мертвого тела. Пожалуй, его сейчас больше всего… Но еще больше здесь мольбы о пощаде… Мне хочется заткнуть уши, чтобы не слышать ее крики, но они звучат в голове так громко, что хочется зажмуриться.
– Агата, тебе плохо? Можешь уйти, я потом протокол отправлю, – протягивает Сидор, ковыряясь в органах девчонки. – Хорошо сохранилась. Труп поместили в двойной целлофановый мешок, кстати, на мешке сохранился логотип.
– Нет, Сидор, мне не плохо. Мне очень хорошо, я ведь работаю…
– Гляди, Агата, какие бедра. Она была большая. Даже органы частично сохранились. А это еще что? – прищуривается Сидор, углубляя разрез. – Матка не сохранилась, но там…
– Вскрывай быстрее. Может, беременность? Не понимаю, три года прошло…
– Хорошие условия хранения. Преступник знал об особенностях почвы на берегу – там сплошной песчаник и гравий. Если бы не потоп, она бы еще лет пять в таком виде пролежала. Агата, это фрагмент ручки, смотри, – Сидор поддевает крохотный кусок ткани и показывает мне. – Девушка была беременна.
– Сидор, бери все на анализы, жду результаты завтра. Или сегодня…
– Уймись, Римская, не рви себя. Вспомни, какой ты была совсем недавно? Езжай домой, обмозгуй все, переночуй с этим. Три года она лежала… Пролежит еще один день.
Прощаюсь с Сидором и умываюсь в мрачном туалете «анатомички». Поднимаю глаза к зеркалу и смотрю на свое отражение… Держись, Агата, не рви себя, не распускай свою жизнь на тонкие нити…
– Черт… От кого Лида могла быть беременной? – вынимаю телефон из кармана и набираю номер Корсакова. – Корсаков, она была беременной. Лида была…
