скачать книгу бесплатно
Все умолкли и прячут глазки.
Мы с ним почти одного роста, но я на три сантиметра выше и на двадцать килограмм тяжелее.
Мы с Гибсоном не сошлись еще с моей первой игры в этом сезоне. Моя позиция – разыгрывающий защитник. Я всю жизнь на этой позиции. В Америке тоже был разыгрывающим, но по факту всегда играл как атакующий. Я хотел остаться в этом амплуа и по возвращении в родную команду, потому что это просто мой новый талант! Талант, который раскрылся еще в университете, но никогда не культивировался. До тех пор, пока я не попал в Калифорнийских Медведей, где мне дали полную свободу действий.
Но Гибсон подрезал мне крылья.
По его мнению, я слишком малорослый для атакующего. Может и так, но я быстрее и в десять раз маневреннее. И меня еще не сдержала ни одна защита, если бы он только позволил мне играть, как я хочу.
Сегодня я самовольно ушел в атаку. Не делал такого с первой игры сезона. Не знаю, что на меня нашло. Просто меня все достало, вот что. Плюс, два моих мяча прикрыли наши задницы сегодня. Но этот формалист готов матч слить, лишь бы все сидели на своих места, иначе конец. Анархия, твою мать!
Скорее всего прав он, а не я. Но что-то со мной творится.
– Я все понял, – говорю Гибсону спокойно, что не дает нам с ним никаких гарантий на оставшиеся три игры.
– Сядешь. На. Скамью, – повторяет, свирепея.
– Как скажете, – отвечаю спокойно.
Что тут еще сказать?
Я совершенно точно не сожалею и совершенно точно ничего не обещаю. Мне нужно разобраться в себе. Чем выше у человека интеллектуальный уровень, тем хуже он работает по принуждению.
– Поговорю с Павлом… – угрожает Гибсон вдруг.
А вот тут свирепею я.
Просто взвиваюсь как ужаленный.
– Да хоть с Трампом! – психую как девка и отворачиваюсь.
Из всех его угроз – эта самая выводящая из себя.
Все решения в своей жизни я принимаю сам, без оглядки на чужие мнения. В моей жизни целая толпа желающих указать дорогу, только записывай за ними.
Хрустя зубами, быстро достаю из сумки первое попавшееся: черные хлопковые шорты и серую футболку.
Слышу, как хлопнула дверь, и хватаю телефон.
Паша: «Поднимись ко мне».
Не пойти ли ему в задницу?
Мама: «Завтра жду на обед».
Придется ехать.
Рыжая: «Жду тебя в машине».
Придется свою оставить здесь. Дерьмо – вариант, но так и быть. Как исключительный джентльмен пойду ей на встречу.
Швыряю телефон в сумку и натягиваю шорты. Сажусь на скамейку, чтобы обуться. Дергаю за шнурок так, что он чудом остается цел. Предупреждающе смотрю на Дэна – нашего капитана.
Никаких бесед по душам.
Я вообще не люблю откровений с посторонними. Я сам себе режиссер.
Спустя пять минут покидаю раздевалку, закинув сумку на плечо. В башке куча мыслей. Все они о том, хочу ли остаться в команде на следующий сезон? Остаться без команды в тридцать лет – история помнит таких придурков, все они закончили на скамейках в турецкой лиге.
Направляюсь к задней технической парковке, минуя главный холл, где в это время обычно туча народу. По дороге встречаю физиотерапевта Марата, который интересуется моим плечом. Обещаю ему заглянуть завтра перед тренировкой. На выходе из комплекса у вертушки даю знак охране пропустить меня.
Тормозит звонкий оклик:
– Эмм… классная игра!
Откуда этот голос?
Оборачиваюсь.
По пустому тусклому коридору ко мне спешит тонкая фигурка в развивающемся разноцветном сарафане. Льняные волосы гладкой серебристой волной стелются по оголенному плечу. На голове клубная бейсболка козырьком назад. Ноги обуты в босоножки на платформе с розовыми бантами вокруг лодыжек.
Тянет улыбнуться.
Не сразу понимаю кто это.
Была бы она голая. Она такая белокожая и худая, что сразу бы узнал. Не припомню, чтобы вообще видел такую одновременно тощую и симпатичную попку с ямочками у основания.
Порядок в волосах и эта красная помада делают ее старше. На год примерно.
Диана, кажется?
– Спасибо, зефирка, – бросаю, останавливаясь у турникета и дожидаясь, пока загорится зеленая стрелка.
Я не расположен для бесед с восторженными розовыми младенцами. До завтрашнего утра я вообще для всех, кроме Светы, умер. Погреюсь у ее теплого тела и буду опять смотреть повторы игр нашего главного конкурента. У них новый форвард из НБА, нужно его хорошенько изучить. Мы с ними встретимся в финале, это уже традиция.
Мысль о финале снова подталкивает к мыслям о следующем сезоне.
С шумом выпускаю воздух из легких, глядя перед собой.
Я не хочу откладывать этот вопрос. Если откладывать какой-то вопрос, он нагонит тебя быстрее, чем ты думаешь.
Перевожу глаза на коридор.
Девчонка упрямо припускает за мной, размахивая розовой пластиковой игрушкой. Боюсь, как бы ее ноги не переломались по дороге, потому что эта обувь на них выглядит так, будто к лодыжкам розовыми лентами привязали кирпичи.
– Второй мяч был просто бомба, – тараторит, оказавшись рядом. – Ты очень быстрый…
Лестно, с учетом того, какой втык я только что за это получил.
Меня обдает тонким цветочным ароматом и яркой девчачьей аурой. Слегка отшатываюсь от такого фейерверка, потому что она, как и Гибсон, не слышала о личном пространстве.
На турникете вспыхивает зеленый.
Угукаю, толкая вертушку, и прохожу, вытянув вверх руку с сумкой.
– Эммм… а дальние броски у тебя не очень… – летит мне в след.
Ага, я в курсе.
Выхожу на улицу и осматриваю стоянку в поисках белой «ауди».
–… а ваш атакующий еле ноги переставляет… – раздается за моей спиной.
Да что ж такое?
Сбегаю с крыльца и смотрю на небо, сощурив глаз. Ну, точно. Дождь пойдет. Нужно купить обезболивающее. Не хочу сегодня терпеть.
– Я… эммм… попросилась к тебе в друзья в соцсети… – жужжит назойливая мушка, преследуя меня по пятам.
– Подглядывать будешь? – спрашиваю, подходя к багажнику «ауди», и легонько по нему стучу.
Света открывает его, и я забрасываю внутрь сумку. Поворачиваю голову, привлеченный тишиной.
Неужели?
Я вообще крайне редко третирую женский пол. Гораздо удобнее быть милым душкой.
А эта…
Эта мне ни в каких сферах неинтересна.
Провинциальная двадцатилетка, живущая за городом в доме моего старшего брата. Каждое слово в этом предложении намекает на бесперспективный геморрой, с которым я даже близко не мыслю связываться.
Няня нахмурилась и покраснела, но зеленых сверлящих глаз не опустила.
Я уже подзабыл, что ее милыми чертами можно резать стекло. На ней практически нет макияжа. Кожа светлая и прозрачная. Настороженные глаза прямо на уровне моего подбородка. Света тоже достаточно высокая, но у этой вообще ноги бесконечные, а с этими табуретками на ногах ей даже шею выгибать не нужно, чтобы метать в меня зеленые молнии.
Она снова стоит так близко, что мы практически соприкасаемся.
Порыв ветра подхватил прядь пепельных волос и швырнул ей на лицо, царапнув мое.
Дергает головой, чтобы ее убрать.
Когда я делаю шаг в сторону, чтобы обойти нахалку, она делает аналогичный.
Мои брови удивленно ползут вверх.
Прикусывает нижнюю губу ровными белыми зубками и смущенно говорит:
– Может… устроим домашний турнир? Я в школе играла в баскетбол… и у Кати есть маленькая площадка, я видела.
– Я тебя затопчу, – прерываю ее, захлопывая багажник.
Я одной рукой ей шею сверну, какой турнир?
– А мы будем в одной команде, – находится она, заглядывая мне в глаза.
– А во второй кто будет? – спрашиваю, делая еще одну попытку уйти, но эта заковырка снова меня не пропускает.
Что, бл*ть, происходит?
– Ммм… твой брат… – лепечет, прижимая к груди розовый пластик.
Кладу руки ей на плечи, с целью отодвинуть девицу в сторону, но как-то буксую, потому что по гладким и очень хрупким плечам проходит дрожь.
Под пальцами чувствую мурашки.
Смотрю ей в глаза.
Вижу, как остроконечный носик втягивает в себя мой запах, а тонкие веки опускаются…
Мы слишком близко друг к другу. Как она прошмыгнула?
– Может… завтра? – спрашивает хрипловато, не открывая глаз.
Ее дыхание учащается, а щеки розовеют.
Она меня хочет.
Я молодой мужик. У меня яйца поджимаются, и начинается эрекция. Класс, твою мать!
– Ага, блин, сегодня… – так же хрипло отвечаю я, в шоке пялясь на ее красные губы.
– Благов, ты совсем офигел? – рычит Света, выскочив из машины.
Зефирка дергается, резко распахивая глаза. Толкаю ее в сторону и иду к пассажирской двери. Запрыгиваю в машину и резко поправляю шорты, чтобы спрятать свой стояк.
Что это на хрен такое было?!
– Ты неисправим, я в шоке просто! – шипит Рыжая, громко хлопая водительской дверью.
На ней офигенное красное платье. Каждый соблазнительный изгиб подчеркнут. Раз у меня уже стоит, хочу ее в этом платье.
– О чем ты? – сглаживаю конфликт, разваливаясь на сидении и пристегивая ремень.
– Кого ты еще не склеил в этом городе?! – орет она, развернувшись ко мне. – Эта тебе зачем?! У тебя вообще тормоза есть?!
Такая постановка вопроса злит. С учетом того, что она ни разу не обоснованная. У меня много телок было, и я хронический первосвиданец, но я не брехун. И я не кидаюсь на каждую встречную как помойный пес. Слышать подобное от Светы странно, она меня знает много лет.
