Перчатки Ариадны

скачать книгу бесплатно

– Хочешь навестить Аду?

Ничего себе! Вот так предложение! Оказывается, могила Ады находится на другом, старом, кладбище, где когда-то хоронили гениев, детей из аристократических семей и вообще выдающихся людей. Бабушка туда всегда ходила одна, потому что Аду знала только она. Вике об этом до сих пор было ничего не известно.

– Я и сейчас очень переживаю, мне трудно вспоминать о ней. Не могу смириться, что Ады больше нет, хотя уже столько лет прошло, – отвечает бабушка, будто объясняя, почему никогда раньше об этом не рассказывала.

Они договариваются пойти завтра вместе к Аде. У них на балконе совсем недавно расцвели желтые нарциссы – бабушкины любимые цветы.

– Ада их тоже очень любила, – с грустной улыбкой говорит бабушка.

На следующее утро они с букетом нарциссов отправляются «навестить Аду», как сказала бабушка. Цветы несет Вика. Они такие свежие, душистые, в них столько жизни! Хочется хоть немного этой жизни подарить Аде… Вика с удивлением замечает, что ей здесь, на кладбище, теперь совсем не страшно. Может, потому, что она еще дома решила, что в этот раз просто не будет смотреть в глаза мертвых людей с фотографий на памятниках и крестах.

Могилка Ады издалека почти незаметна. Ее теснят со всех сторон огромные глыбы памятников. А сама она очень простая, скромная: над ней возвышается только железный крест, на котором закреплен портрет Ады в круглой рамке: выцветший, пожелтевший от времени. Но Ада на нем все равно такая же красивая, какой Вика видела ее на фотографиях в альбоме, которые гораздо лучше сохранились, и… в гостиной у себя дома. Красивая и словно живая. Смотреть Аде в глаза Вике почему-то не страшно.

Почти.

Пока бабушка разговаривает с Адой и делится с ней семейными новостями, Вика кладет букет нарциссов на могилу. Бабушка не просто рассказывает, но и делает паузы между словами, как бы давая Аде возможность ответить. Наверное, бабушке Ада тоже кажется живой. Интересно, она при жизни была такой же, какой Вика увидела ее недавно в гостиной? Неужели к ней приходила тогда сама Ариадна? Пришла и тут же снова вернулась в свой мир мертвых, не оставив после себя ничего, кроме призрака в зеркале.

Трава неподалеку шуршит и колышется. Вика присматривается и видит разноцветный клубочек, примостившийся у самого креста. Клубочек оказывается трехцветным котенком с голубыми глазками-пуговками.

– Ба, смотри, какой хорошенький!

Подойдя поближе, бабушка ахает:

– Да он же… вылитый Шустрик! У Ариадны был очень похожий котенок: трехцветный, с таким же черным пятнышком возле носа. Удивительно! Как будто и не было всех этих прошедших лет, и Ада все еще жива.

Голос бабушки снова дрожит – как тогда, когда она впервые рассказала Вике об Ариадне и показала ее фотографии.

– Правда, прожил он у нас недолго – потерялся. Наверное, убежал в лес рядом с нашим домом и заблудился, не смог вернуться назад. Или что-то с ним там случилось.

– Давай возьмем его с собой, ба? Мама с папой, может, будут сначала против, но мы же их уговорим, правда?

Котенок подбегает к Викиным ногам и начинает тереться о них. Бабушка соглашается на предложение внучки, поэтому Вика берет Шустрика на руки – так они котенка сразу и назвали, а как же еще?

Напоследок взглянув на портрет Ады, Вика замечает, что там что-то изменилось. Да, точно: Ада прямо сейчас ей улыбается и кивает! Будто рада тому, что ее маленький друг нашелся, хоть и в другом времени, и теперь о нем позаботятся ее родные. Руки холодеют и немеют от ужаса – Вика едва удерживает Шустрика. Еще один «привет» из мира мертвых! Вика тут же говорит себе мысленно, что ничего страшного не случится: Ада не может причинить ей зла, а маленький, безобидный котенок тем более. Вика снова смотрит на портрет: и тут вдруг Ада протягивает руку в черной ажурной перчатке прямо к Шустрику – хочет его погладить! Отскочив в сторону, Вика, стиснув котенка изо всех сил, выпаливает:

– Ба, пойдем скорее домой!

О том, что она только что увидела, ей не хочется рассказывать – страшно, да и бабушка вряд ли поверит. Поэтому почти всю дорогу Вика молчит. Дома ей с бабушкиной помощью удается уговорить родителей принять Шустрика в семью. Папа обещает купить вечером все необходимое для котенка.

Сделав уроки на понедельник, Вика достает перчатки Ады, которые она теперь держит в ящике своего стола. Какие они элегантные, роскошные, как искусно сделаны! Носить их Вике очень удобно и приятно: надев на руки, она их почти не ощущает – они словно становятся ее второй кожей. Но главное – то самое чувство, которое она испытывает каждый раз, когда перчатки на ней. Чувство, будто у нее может быть все, что было у Ады, – именно это и сказал ей призрак мертвой девочки в зеркале. Только вот как получить это «все»?

Пока все ужинают в кухне, Вика, не снимая перчаток, садится за пианино. В нескольких местах между белыми клавишами виднеется что-то желтое: оказывается, это лепестки нарциссов. Еще одно «послание» от Ады? Вика собирает их и кладет в карман. Сейчас ей уже не так страшно, как в прошлый раз, когда она сидела здесь впервые в перчатках Ады. Совсем осмелев, она поднимает руки и начинает… играть. Да, играть по-настоящему!

Чуть слышно, будто опасаясь привлечь внимание слишком громкими звуками к тому чуду, которое прямо сейчас происходит с ней. Ее пальцы извлекают из неживого деревянного ящика настоящую, живую музыку: ту самую мелодию, которую Вика слышала в исполнении Ады. Пальцы в ажурных перчатках Ариадны. Волшебных перчатках!

В комнату входит бабушка и, с удивлением глядя на Вику, спрашивает:

– Ты сейчас играла на пианино? Или мне послышалось?

Вика, растерявшись и смутившись, чуть слышно бормочет в ответ:

– Да так, баловалась просто.

– Знаешь, а мне ведь показалось, что я слышу любимую мелодию Ариадны. Она ее сочинила сама и очень любила играть, выступая перед нашими родственниками и гостями. Мне тоже она очень нравилась.

– Да я ведь не умею играть, ба. Тебе послышалось.

Вике пока совсем не хочется раскрывать тайну волшебных перчаток Ариадны. Ей кажется, что если хоть кому-то рассказать об этом – даже бабушке, от которой у нее нет секретов, – то перчатки потеряют свою силу, а она сама – возможность этой силой воспользоваться.

Бабушка, не заметив на Вике перчаток и не заподозрив ничего странного, уходит в свою комнату. А Вика с восхищением и трепетом продолжает разглядывать свои руки в перчатках. Внезапно из коридора доносится резкий звук звонка настольного телефона. Им уже долгое время никто не пользовался – ведь у всех есть мобильные, – поэтому звонков таких давно не раздавалось. Никто из домашних почему-то не берет трубку, поэтому Вика сама подходит к телефону. В трубке слышится знакомый голос. Знакомый, но все равно шокирующий и пугающий:

– Ну что, Викуля, поняла теперь, как мое может стать твоим?

Голос Ариадны – точно такой же, каким Вика его запомнила со дня первой встречи с ней. То есть с ее призраком. Нежный, тонкий и звонкий. А сейчас кто с ней говорит? Тоже призрак, получается? И откуда? Неужели прямо… с того света? Ноги щекочет что-то пушистое. Вика вздрагивает. Шустрик пришел. Почувствовал, что где-то рядом – его хозяйка. Та, что когда-то была хозяйкой.

– Это совсем не про Шустрика, Викуль. Хотя он тоже был моим, а теперь – твой. Я так рада, что он нашелся! Я имею в виду талант. Мне не жалко – пользуйся на здоровье. Только помни, что за мое каждый раз придется отдавать что-то свое. Я не виновата, Викуль, – это не я придумала. Так уж тут заведено.

Вике становится совсем не по себе, дрожащая рука вот-вот выронит трубку, а тут еще мама с папой выходят из кухни. Когда они подходят к Вике и с удивлением смотрят то на нее, то на телефон, она, резко выпалив: «Вы ошиблись номером!» – бросает трубку.

Глава 4

Восхитительный рисунок

После телефонного разговора Вика еще долго размышляет над словами Ады. Она думает об этом и в воскресенье, и в школе в понедельник. Ей кажется, что она уже знает, как можно получить то, что принадлежало Аде. Надо просто надевать перчатки, когда хочется сделать что-то особенное – то, для чего нужен талант. И, наверное, это сработает только с тем, что умела делать сама Ада. Кажется, она играла на пианино, пела, рисовала, танцевала – так говорила бабушка. Возможно, бабушка не все рассказала и Ада умела делать что-то еще? А теперь и Вика сможет. Стоит лишь надеть перчатки – и сразу же…

Но тут Вика вспоминает предостережение Ады: получив что-то принадлежавшее ей, придется отдать что-то свое. Ну и пусть. Что в этом такого? Ведь она получит не какую-нибудь ерунду, а самые настоящие творческие способности, о которых многие только мечтают! Да за такое она готова отдать что угодно!

К завтрашнему уроку ИЗО Вике нужно принести в школу рисунок под названием «Впечатление». Учительница Вера Федоровна дала задание изобразить то, что удивило, восхитило, вызвало сильные эмоции. Вика до сегодняшнего дня не знала, что именно будет рисовать. Вообще, уроки рисования она не любила, потому что получалось у нее не то чтобы из рук вон плохо, но и не очень хорошо, из-за чего и оценки были так себе – и это дурацкое ИЗО портило ей весь табель. Но вот сегодня по дороге домой ей внезапно пришел в голову план. Она не только определилась с сюжетом рисунка, но еще и решила попробовать кое-что.

Вика достает из ящика своего стола альбомный лист, цветные карандаши и… перчатки Ады. Надев их, она снова чувствует, будто у нее появляется какая-то необыкновенная сила. В комнату тут же приходит Шустрик, садится напротив Вики и внимательно смотрит на нее. Точнее, на ее руки в перчатках – так ей кажется. Наверное, почуял даже из другой комнаты, что где-то неподалеку – вещь его бывшей хозяйки.

Время пролетает незаметно – много ли, мало ли секунд, минут, часов проходит на самом деле? – пока Вика выводит линии и контуры, раскрашивает, добавляет нужные штрихи, выписывает тени. Все получается у нее удивительно легко: она совсем не задумывается над движениями своей правой руки, почти их не контролирует. Останавливается она в тот момент, когда больше ничего добавлять уже не нужно: рисунок готов. На нем – гостиная Викиной квартиры, в ней – пианино, за которым сидит девочка в изумрудном платье и черных ажурных перчатках. То ли Ада, то ли сама Вика – они ведь так похожи.

Глядя на альбомный лист, Вика никак не может поверить, что это ее собственное творение: она нарисовала это только что сама! Подумав немного, она дорисовывает еще кое-что, то есть кое-кого: Шустрика, сидящего у ног играющей на пианино девочки. Мысль о дорисовке кажется ей не ее собственной, а «подброшенной» в ее голову: это, конечно, подсказка Ады – она захотела, чтобы Шустрик был рядом с ней на рисунке.

На следующий день Вера Федоровна, проходя между рядами, собирает у ребят готовые работы. Подойдя к Вике и взяв у нее лист, она, взглянув на него, застывает и некоторое время ничего не говорит и не двигается – только смотрит с изумлением и восхищением то на Вику, то на ее рисунок:

– Это ты нарисовала? Сама?

Вика, покраснев, кивает. Ей кажется, что учительница не особо в это верит.

– И никто тебе не помогал?

Если сейчас ответить «нет», то это будет ложью – ведь ей помогала Ада. А врать Вика не привыкла, да и не умеет совсем. Но не рассказывать же прямо здесь и сейчас всем про девочку с того света и ее способности, которыми Вика теперь может пользоваться, надев волшебные перчатки? Ей ведь никто не поверит все равно. Да еще могут подумать, что она сумасшедшая, раз видит призраков и разговаривает с ними. Поэтому на вопрос учительницы она почти шепотом отвечает:

– Никто, я все сделала сама.

– Значит, ты отлично постаралась в этот раз! Вот, ребята, что значит усердие. Подойдите сюда – посмотрите, какая работа получилась у Вики.

Одноклассники по одному подходят к Викиной парте и с явным интересом разглядывают ее рисунок. Вика чувствует облегчение – кажется, ей поверили. Только она успевает об этом подумать, как Тата, подошедшая вместе со всеми, подает голос:

– А почему бы не проверить ее? Пусть нарисует что-нибудь прямо здесь, во время урока.

Вике становится жутко. Если Вера Федоровна согласится на это, что она будет делать, как выкрутится? И чего этой Тате неймется…

– На следующем уроке вы все будете рисовать прямо здесь – у меня для вас есть контрольное задание. Так что «проверку» пройдет весь класс.

Ответ учительницы совсем не обрадовал Вику. Тата хотела сейчас «наказать» ее за то, что она хоть в чем-то оказалась лучше нее, а отдуваться в итоге придется всем. От этого все равно не легче: надо будет что-то придумать, чтобы не упасть лицом в грязь. На уроке она, конечно, не сможет нарисовать что-либо так же хорошо, как у нее получилось дома в перчатках Ады. Значит… Значит, надо будет принести перчатки сюда с собой. Но над ней же все будут в лучшем случае издевательски хихикать, а в худшем – требовать объяснений, задавать вопросы, на которые Вике придется выдумывать какие-то ответы.

– Вера Федоровна, а когда художник сам себя рисует – это же автопортрет?

Тата все никак не успокоится. Слово «художник» она особенно выделяет и произносит его с презрительной миной, закатив глаза к самому потолку. Вера Федоровна утвердительно кивает.

– Так у нас тут, выходит, не просто картина, а самый настоящий автопортрет. Никто не заметил, что ли? Интересно, а когда нарисованный «художник» получается сам у себя гораздо лучше, чем он есть на самом деле в жизни, – вот это как называется?

– Ладно, прекращаем разговоры, – прерывает Вера Федоровна ядовитую речь Таты. – Рассаживайтесь по местам – продолжаем урок.

Вика очень благодарна учительнице за то, что она ее таким образом спасла. Только вот вряд ли Тата успокоится теперь. Это только начало. Она ведь уже не исключительная – для нее это серьезный удар, и она его не оставит без ответа – Вика в этом уверена.

После урока Вика, проходя мимо стола Веры Федоровны, видит на краю свой рисунок – ей хочется напоследок взглянуть на него. Склонившись над ним, она разглядывает Аду – ну или саму себя, – сидящую за пианино. И тут снова вместо девочки ей видится… скелет с черными дырами вместо глаз и костлявыми руками в черных ажурных перчатках! Кажется, голый череп ей подмигивает и улыбается прямо с рисунка!

– Что, любуешься своим «шедевром»? Ну-ну. Проверим в следующий раз, твой ли он на самом деле.

Вика вздрагивает от неожиданности. Позади нее стоит и ухмыляется Тата. И ухмылка ее так похожа на оскал скелета, который Вика только что видела! Не сказав ни слова, Вика разворачивается и выбегает из кабинета.

Следующий урок – труд. Мальчики отправляются в свою мастерскую, а девочки – в кабинет со швейными машинками и прочими принадлежностями для занятий. Вообще, до сих пор девочки только готовили и вышивали, а в шестом классе начали шить одежду. Сначала – самую простую: фартук. Учительница, которую все называют просто Элеонорой из-за непроизносимого отчества, тогда похвалила Вику и поставила ей высший балл. Но и некоторым другим – тоже. Так что Вика не посчитала в тот момент, что ей есть чем гордиться. Однако домашние тоже сказали, что получилось отлично.

Самой Вике понравился не только готовый фартук, который она подарила бабушке, но и работа над ним: она заинтересованно и воодушевленно чертила выкройку, выбирала материал, сшивала элементы друг с другом, прокладывала строчку на машинке. Она даже начала искать в Интернете готовые выкройки брюк, юбок, платьев. Но вскоре случилась история с Ариадной – и Вика забыла о своем новом увлечении, забросила его.

Сегодня Элеонора объявляет, что с этого урока начнется работа над юбками. Все выберут себе какой-нибудь определенный фасон – тот, что больше всего по душе, – а потом она будет помогать им с выкройками и шитьем. Девчонки сразу оживляются. Юбку ведь шить гораздо интереснее, чем какой-нибудь фартук! Хотя и сложнее. Вика всегда носит самые простые юбки. Такие, которые можно купить в любом магазине. Идешь по городу – и по дороге замечаешь множество таких же или похожих. Вику это никогда особо не смущало, но сейчас ей захотелось вдруг чего-то особенного. То, чего нигде не найти. И не юбку даже, а… платье! Да-да. Ей вспоминается изумрудное платье Ариадны. Вот такое же она себе и сошьет. Нет, не такое же, а гораздо лучше – оно будет не похожим ни на какое другое. То есть попробует сшить. Ведь одно дело – фартук, а тут – целое платье. Никакие модные шмотки Таты не сравнятся с тем великолепием, которое Вика прямо сейчас уже рисует в своем воображении. К тому же купить то, что носит и чем хвастается Тата, любой дурак… любая дурочка может на родительские деньги.

А сшить – это значит получить что-то совершенно особенное: такое точно нигде не купишь, ни у кого в мире не будет ничего подобного!

Элеонора очень удивляется, узнав о выборе Вики.

– А ты уверена, что тебе не рано браться за такое сложное изделие? С фартуком ты отлично справилась, конечно, но платье…

Как будто она прочитала мысли Вики. Ну, не получится – значит, она в очередной раз убедится, что ни на что не способна. Вика смотрит на модно одетую Тату, которая увлеченно болтает со своей «свитой», вызывая восхищение и восторженные взгляды, как всегда не прилагая особых усилий. И внезапно уверенность в себе куда-то улетучивается. Как будто и не было только что никаких фантазий о шикарном платье, сшитом своими руками. Уникального, ни на что не похожего. Вряд ли что-то получится. Это слишком сложно. Попробовать, конечно, можно – уже ведь сказала Элеоноре, что будет шить именно платье, не отказываться же теперь от своих слов. Но надеяться на какой-то невероятный результат не стоит, да и просто глупо. Будь что будет. Начать, закончить и сдать готовую работу, чтобы в году вышла приличная оценка, – да и все. Зачем стараться, прилагать какие-то неимоверные усилия? Снова пытаться безуспешно привлечь к себе внимание, чтобы перестать быть пустым местом? Все равно Тату не переплюнуть – и какая-то самодельная одежка точно не поможет в этом. После звонка Вика выходит из кабинета с поникшей головой и чувством безнадежности.

Глава 5

Исчезновение

Вечером перед очередным уроком ИЗО Вика не может думать ни о чем другом, кроме своего завтрашнего «испытания». А вдруг перчатки не помогут и у нее совершенно ничего не получится нарисовать? Или получится, но какая-то ерунда – только опозорится перед всем классом и Верой Федоровной. Они ведь от нее ждут такого же шедевра, какой она им показала в прошлый раз, но, скорее всего, чего-то даже более грандиозного. А если Вера Федоровна даст какую-то невероятно сложную тему, с которой не справилась бы и сама Ариадна?

Как только в мыслях Вики звучит имя Ады, тут же раздается звонок настольного телефона. Громкий, пронзительный, как в прошлый раз. Вика от неожиданности глотает леденец целиком, и он едва не застревает у нее в горле. Она уже знает, чей голос услышит сейчас. Но не взять трубку просто не может – рука сама тянется к телефону.

Снова звонок с того света:

– Викуля, вот видишь, все ведь получается пока? И совсем это не сложно. Удачи тебе на завтрашнем уроке! Не волнуйся: я буду рядом и обязательно помогу, чем смогу. Только не забудь надеть перчатки. И помни о том, что, взяв мое, потом однажды придется отдать что-то свое. Извини, что приходится напоминать тебе об этом. К сожалению, таков закон – не я это придумала.

Короткие гудки. Да, кстати: надо прямо сейчас положить перчатки в рюкзак, чтобы не забыть их! Вика наденет их только перед самым уроком: ходить в них по улице и по всей школе она не собирается. Разговоры и лишнее внимание ей ни к чему. А вот про «свое», которое нужно будет отдать взамен, Ада вовремя напомнила – Вика уже успела забыть об этом. Только вот почему-то до сих пор у нее, Вики, ничего не забрали те, кто придумал этот «закон» в мире Ариадны. Ведь она уже однажды использовала талант мертвой девочки для создания рисунка, который принесла в школу, показала всем и назвала своим. Значит, пока не время и это случится позже. И в том, что это обязательно случится, Вика не сомневается – Ада так уверенно говорила об этом несколько раз. А вдруг то, что заберут, окажется чем-нибудь очень важным? Хотя, если подумать: что у Вики такого важного есть сейчас? Если бы оно было, одноклассники не считали бы ее пустым местом, а жизнь не казалась бы ей такой блеклой и неинтересной. Может, все как-нибудь обойдется, и те, кто по «закону» забирает что-то взамен, ничего не возьмут у Вики, поняв, что у нее просто нечего брать?

Вика тяжело вздыхает и кладет трубку. Каждый раз, когда Ада говорит с ней по телефону, она чувствует себя так, будто стоит на сильном морозе в летней одежде. Она теряет самые обычные человеческие способности: говорить, думать, двигаться. Кстати, она ведь даже ни разу ничего не ответила Аде! Что, если попробовать в следующий раз преодолеть свой страх и поговорить с ней? Вообще, давно пора бы уже перестать бояться Аду. Она ведь не желает и не делает зла – просто находится в мире мертвых, так стоит ли только из-за этого пугаться каждого ее звонка или появления в квартире? Это добрая и талантливая девочка, которая к тому же помогает Вике, делится с ней своими умениями. А еще они с Викой очень похожи внешне.