скачать книгу бесплатно
– Не попробуете, а сделаете. И чтобы никаких расстройств и истерик у нее не было, – намеренно усложняю задачу.
Марина и спокойствие – понятия несовместимые. На разных полюсах. Но пусть павлин этот мучается с ее характером. Не одному мне отдуваться. В конце концов, это из-за него я на Рапунцель напал.
– Так, а это что? – случайно цепляю носком папку. Наклоняюсь под стол, достаю. – На мою украденную похожа, – кручу ее в руках, озвучивая свои мысли. – И что здесь? – открываю, а Валевский заглядывает внутрь.
– Мои наброски, – после длительной паузы выдает он.
С удивлением устремляю на него взгляд. Так и хочется завопить: «Тогда какого черта ты меня травмировал своими жуткими эскизами?» Не скажу, что те, которые сейчас в моих руках, пригодны для повседневной жизни. Но модели хотя бы не такие кричащие, несуразные и пестрые, как у Валевского. Наоборот, гармоничные. Впрочем, не мне судить. Я не слишком разбираюсь в высокой моде. Я приземленный бизнесмен. Но разницу между набросками вижу.
Бросаю на Валевского еще один быстрый взгляд, наполненный сомнениями и подозрением.
– Ваши?
Тянет ко мне влажные ладони, но я отодвигаюсь вместе с папкой. Не выпускаю ее из рук, будто она важна. И не сразу замечаю, как один листок выскальзывает и пикирует мне на колени. Обращаю на него внимание, изучаю.
– Точно! Свадебный подарок же Маринке обещал! – осеняет меня, стоит лишь мне взглянуть на рисунок.
На бумаге выведены очертания изящного свадебного платья. Декольте неглубокое, спинка открытая, талия подчеркнута и бедра выделены. Не сравнить с теми пышными, необъятными нарядами, как у бабы на самоваре. Мне нравится, а Маринка будет пищать от восторга, когда я скажу ей, что…
– Вы лично будете шить моей невесте платье из своей коллекции, – протягиваю Валевскому набросок. А он пялится в него, как баран в новые ворота. – Какие-то проблемы? – изгибаю бровь.
– Н-нет, – кашляет надрывно. Теребит пальцами край бумаги. – Лично пошью! Конечно.
– Вот и отлично. А теперь беглянку ищите. Проверьте всех участниц кастинга, опросите своих сотрудников. Завтра жду отчет, – встаю вместе с папкой. – А вашу коллекцию я с собой забираю. В качестве заложника, – шагаю к двери, на ходу вызывая водителя.
Обреченно вздыхаю, взглянув на дисплей телефона и оценив время. Ромка спит, наверное, уже. Не дождался меня… Поэтому поиски контракта решаю отложить на завтра, а сейчас мне к сыну надо.
Глава 11
Не включая свет, осторожно крадусь через гостиную. Стараюсь не создавать лишний шум, но внезапный луч яркого света прямо мне в лицо заставляет надрывно закашляться. «Солнечных» ванн мне только не хватало! Меня и так сегодня раскрасили, а теперь еще и подсушат, закрепив результат творчества Рапунцель.
Прикрываю глаза ладонью, морщусь и останавливаюсь, чтобы не врезаться во что-нибудь сослепу.
– Явился! – звучит недовольно.
И я улыбаюсь, потому что сразу узнаю эту чекистку в фартуке. Забираю фонарь, а она вытирает мокрые руки о карманы на переднике.
– И тебе добрый вечер, Степанида Николаевна, – обнимаю, пока бабушка ворчит себе под нос. – Няню уже отпустила?
– Да эта лентяйка с шести вечера еще домой просилась. Как я пришла, так она лыжи и навострила. За что ты ей платишь только? – подходит к стеклянному столику и включает тусклую лампу.
– Ромка спит? – поднимаю взгляд в направлении детской. В сумраке различаю, что дверь плотно прикрыта.
– Еле уложила, тебя ждал, – укоризненно качает головой. Как обычно, заставляет почувствовать себя хреновым отцом. И так уже на протяжении семи лет.
Человек старой закалки, поборник морали и свидетель непреложного учения «В СССР секса нет», она была в шоке, когда единственный внук пошел по наклонной. В то время как все нормальные студенты хвастались зачетками и дипломами, я притащил домой… младенца. Ну, а что мне было делать, если его мамка, моя сокурсница и по совместительству первая любовь, решила, что слишком молода для всего этого… детского счастья? Я и бросить ребенка не мог, и что делать с постоянно мяукающим свертком – не знал. Вся надежда была на бабушку. Она хоть и приняла «кутенка», как Ромку сама обозвала, но на мне жирный крест поставила.
– А Марина была сегодня? – уточняю аккуратно. И понимаю, что зря начал этот разговор.
Бабушка чуть ли не боевую стойку принимает. Было бы у нее ружье, схватилась бы за него и пустила мне пулю в лоб. Хотя нет. Гораздо ниже.
– Бабы твоей не было ни сегодня, ни единого раза за все эти дни, – не подбирает выражений. Я к ее прямолинейности с детства привык, но сейчас она особенно цепляет.
Мысленно Маринку ругаю. Могла бы и заглянуть к Ромке. Знала ведь, что я в командировке, а он один тут скучает.
– Она моя невеста, – чеканю строго.
– Без места, – огрызается. И я тяжело вздыхаю. Вот как с ней общаться? Родной человек, а такой невыносимый! – Ты как санитар леса, подбираешь…
– Так, хватит, – осекаю ее, зная, как далеко она может зайти в своих метафорах. Не отмоюсь потом. А я и так после краски…
– А что с «фасадом»? – бабушка забирает фонарь и опять направляет мне в лицо. – Чего красный такой. Давление поднялось? – сквозь ехидный тон пробивается волнение. – Идем измерю. Все болезни молодеют.
– Нет, – отмахиваюсь. – Аллергия, – говорю почти правду. В конце концов, это действительно раздражение кожи… на растворитель.
– А нехрен по Италиям шляться и лягушек жрать, – делает свои выводы моя мировая бабуля. До сих пор не понимаю, как с ней выжил. Выработал иммунитет от ядовитого сарказма.
– Лягушки во Франции, – устало зеваю. – А в Италии работа.
– Ладно, я домой. «Извозчика» мне вызови, а сам к Ромке поднимайся, – руководит по привычке, скидывая фартук. – Я ему там рубашку погладила, костюмчик приготовила…
– Хм? – напрягаюсь, чтобы вспомнить, куда она сына моего готовит. Причем так, будто в космос его запускает. Я что-то пропустил?
Моя растерянная реакция не укрывается от зоркого ока.
– Первый раз в первый класс, – закатывает глаза. И этот момент мне хочется с разгона вмазаться в стену. Черт! Точно! Первое сентября завтра, чтоб его! – Будильник поставь. Вам надо быть в школе к восьми. Адрес-то помнишь? – зыркает на меня, а я подаю ей плащ. Помогаю надеть.
– Да все я помню, просто в датах запутался, – хмуро произношу.
– Сына своего ни с кем не перепутай. Пометь его крестиком, что ли, а то после уроков приведешь домой чужого, – припечатывает меня финальной издевкой и тут же скрывается за дверью, не давая мне возможности ответить.
Спешу к Ромке, не переодеваясь. Осторожно толкнув дверь, через зазор наблюдаю за своим спящим хулиганом. Усмехаюсь. На вид – настоящий ангел. Но я-то знаю, сколько тротила внутри. Школу на щепки разнесет. Бедные учителя. Не догадываются, какую бомбу им завтра подложат.
Папкин сын.
Сигнал телефона разрезает умиротворенную тишину. Бью себя по карману, замечаю, как ворочается в постели Ромка, и спешно прикрываю дверь. Слетаю по лестнице вниз.
– Лев, любимый, – доносится из динамика еще до того, как я прикладываю трубку к уху. Но достаточно звонко и громко, чтобы я расслышал. – Ты прилетел уже?
– Я дома, – бросаю сухо.
Обреченно падаю на диван прямо в гостиной, бросаю на столик папку с эскизами, которую все это время не выпускал из рук. Будто это ценное что-то. Наверное, разум решил, что это и есть мой важный контракт, и всю дорогу домой приказывал стеречь как зеницу ока. Лучше бы за настоящим так следил, а не стекал в штаны рядом с безумной принцессой.
– Не заедешь? Я приготовилась для тебя. Скучала жутко, не могу-у-у, – шепчет Маринка с придыханием. – Устрою тебе показ коллекции нижнего белья. О-очень откровенного.
Умело соблазняет. А у меня как назло Рапунцель перед глазами. И ее каблук, летящий, как шальная пуля.
Ненормальная. Почему только думаю о ней?
– Я с Ромкой. А ты могла бы сама приехать, навестить его, – предъявляю Маринке и слушаю минутное молчание. – И вообще, я давно предлагал тебе у нас поселиться. С сыном бы заодно сблизилась. И мне спокойнее было бы в командировках, зная, что он под присмотром.
Из динамика доносится слабый кашель. И повисает пауза.
– Жить я в твоем доме буду после свадьбы, – сменив тон, игриво щебечет моя будущая жена. – Но… Так уж и быть, я сейчас соберусь и к тебе приеду, – тянет эротично.
Однако ее заигрывания меня не трогают. Мысли витают где-то далеко. Мозги заняты недавними «приключениями» с бешеной Рапунцель. Еще и лицо горит. Тоже мне, герой-любовник. А завтра вставать рано. Снова в школу…
Понимаю, что ищу отговорки, лишь бы не встречаться с невестой, но ничего поделать с собой не могу. Не хочу ее сегодня.
– Я устал, не надо, – выдыхаю и отодвигаю трубку от уха, ожидая возмущенную тираду Маринки. Не готов я ее утешать. – Спокойной ночи.
Отключаюсь, откидываю телефон – и он скользит рядом с папкой. Наклоняюсь и, наверное, в миллионный раз пролистываю эскизы. Думаю, на эту коллекцию я бы денег выделил. Не знаю, почему. Но она хотя бы не шокирует и не пугает меня.
Все больше сомневаюсь, что это дело рук Валевского. Может, один из его дизайнеров постарался? В доме моды ведь целый штат профессионалов.
Двигаю ближе лампу, подсвечиваю листы. Перебираю их медленнее, всматриваюсь в каждый штрих. Матерю себя за нездоровый интерес к тряпкам. И собираюсь закрыть папку, как замечаю какие-то надписи на форзаце.
Красивым каллиграфическим почерком выведены инициалы «АТ». С завитушками, тенями, выполненными простым карандашом. Рядом расшифровка.
Алена…
Вот же Валевский! Брехло! Значит, я был прав – наброски одного из его дизайнеров. Кого именно – не разобрать. Фамилии нет. Или стерлась. Да и сама папка потрепанная на уголках. Владелица явно с ней не расстается. А сегодня почему-то пришлось.
«Мое портфолио», – голосок Рапунцель проникает в мозг и отравляет его.
– Ой мля-я, – бью себя ладонью по лбу. Спустив руку, пальцами массирую переносицу.
Принцесса не врала и не играла. Она и правда наивно полагала, что пришла на собеседование. Усиленно папку мне в руки пихала, мерки собиралась брать. А вместо стандартных вопросов ее чуть на столе не… «отсобеседовали».
Жесть.
Ошибочка вышла.
И хрен теперь Рапунцель по доброй воле ко мне приедет. Думаю, она даже своими эскизами пожертвует, лишь бы не попадаться в мои лапы.
Возвращаюсь к папке в поисках зацепок. И высматриваю послание в самом низу мелкими круглыми буквами: «Вернуть за вознаграждение, иначе оплачу бабке порчу на вора. У вас семь дней».
Смеюсь в голос, поддаваясь эмоциям. Сумасшедшая же! Нормальная такую глупость не напишет. Неужели думает, что это подействует? На кого рассчитана ее угроза?
Очередной смешок теряется в нервном кашле. Машинально запоминаю сегодняшнюю дату, как точку отсчета. И тут же ругаю себя за идиотизм.
Взгляд цепляется за цифры. Номер телефона?
Неплохо!
Набираю, не задумываясь. Слышу щелчок соединения практически сразу. И… не знаю, с чего начать. Чтобы не спугнуть принцессу и убедить ее вернуть контракт. Взамен на ее наброски.
– Леся, я звонила тебе только что, чтобы предупредить: я телефон отключу и спать пораньше лягу, – тараторит тот самый голос, от которого сказочные птички петь начинают в голове. – Не волнуйся, я в общаге, все хорошо.
Улыбаюсь и выдыхаю с облегчением. Голая задница по пути не пострадала. Осталось выяснить, что с контрактом. И забыть сегодняшний вечер, как плохой фильм ужасов.
– Вася довез в целости и сохранности, – своим уточнением Рапунцель портит мне настроение.
Информация о ее амбале для меня лишняя. Пора спросить о контракте. Прочищаю горло, и от этого грубого звука на том конце провода все затихает. Рапунцель, кажется, даже дышать прекращает.
– Послушай, Алена, ты должна вернуть мне…
– Зверюга? – тонко вскрикивает она и вдруг обрывает звонок.
Кто зверюга? Я?
Некоторое время озадаченно смотрю на потухающий дисплей. Очнувшись, набираю номер еще раз. Но абонент уже вне зоны доступа.
Последняя нить рвется. Невозможность связаться с девчонкой убивает меня. Я был так близко! И хоть в случившемся виноват я, все равно злюсь на нее!
Дай только тебя найти, Рапунцель. Загрызу.
Глава 12
Алена
Ступаю на залитый дождем асфальт, зажмуриваюсь от бьющих в лицо капель и не замечаю лужу под ногами. Шаг – и моя туфелька полностью уходит под воду, а я сама цепляюсь за дверцу, чтобы сохранить равновесие и не шлепнуться в грязь, тем самым уничтожив еще и светло-бежевый плащ. Мне в последние дни не везет с верхней одеждой. С тоской вспоминаю пальто, оставленное в гардеробной дома моды. Но жалеть себя некогда, потому что дождь усиливается и переходит в ливень.
– Алена Ильинична, – укоризненно окликает меня Вася. Вылетает из машины, на ходу раскрывая зонт. – Говорил же, на парковку надо, – рукой указывает в направлении заставленной машинами небольшой площадки, которая находится на противоположной от входа стороне.
Накидываю капюшон, кутаюсь плотнее в тонкую плащевку, но это не спасает от хлестких, жестких порывов ветра.
– Некогда, – отмахиваюсь и по лужам бегу к трехэтажному зданию. Все равно обувь намочена, так что терять уже нечего. – Подожди нас в машине, – приказываю, не оборачиваясь, и взлетаю по ступенькам.
Противный звонок заставляет меня вздрогнуть. С детства терпеть не могу школу и все, что с ней связано. Ступаю, как на эшафот, но заставляю себя идти дальше. Помешкав пару секунд, все-таки укладываю ладонь на мокрую, холодную ручку мощной дубовой двери.
Я и так опаздываю. Пообещала Адаму поддержать его в первый учебный день. Прогуляла последнюю пару ради такого случая. И Лесю убедила, что сама мальчиков домой привезу, а она пусть обед готовит. Праздничный. Моему младшему племяннику не помешает заесть стресс. В том, что он у него случится – не сомневаюсь даже.
Это ведь школа! Сосредоточие вредных теток в очках и с указкой, что на автомате диктуют тему и ставят колы ради забавы, и злых детей, которые так и норовят вскрыть твои самые слабые стороны и унизить тебя перед всем классом.
Впрочем, у меня был не лучший опыт учебы. Может, в этой школе все иначе. Марку же нравится, а Адам… привыкнет. У него старший брат в качестве группы поддержки.
А у меня когда-то не было никого, пока не появились Тумановы…
– Давайте помогу, – низкий мужской баритон смешивается с шумом дождя, создавая особый, неземной звук, от которого мурашки проносятся по телу. – Эта дверь очень туго открывается. Не понимаю, на кого рассчитана. Идиотизм. И как с ней школьники справляются, – размышляет вслух и накрывает мою руку своей.
Сердце пропускает удар и, замерев на миг, покрывается льдом, промерзает насквозь, трескается и разлетается миллиардом осколков. Но все это происходит внутри меня, а внешне я как каменная глыба. Стою под косыми струями дождя, от которых не спасает маленький козырек, и не могу отвести взгляда от мощной лапы, что покоится на моей ладони, крепче сжимающей ручку двери.
Прокручиваю в мозгу мужской голос, пытаясь отделить его от побочного шума. И мысленно перенести в тишину кабинета.
Мне просто показалось!
Не может быть! Это галлюцинация на фоне психологической травмы. Мне к специалисту надо. В клуб анонимных соискательниц работы, которых домогался босс. Хотя как я эти траты с карты родным объясню? Нет, отбой. Буду справляться с фобиями собственными силами.
