скачать книгу бесплатно
Пути военные, пути семейные. Истории моих родных в 1940-х
Станислава Лесная
Сражения на передовой и жизнь в эвакуации, тяготы оккупации и принудительных работ – все грани войны видели своими глазами мои родные. Что они чувствовали, столкнувшись с тяжелыми испытаниями? Как удавалось вынести невыносимое и строить счастье?Все рассказы – о реальных ситуациях. Как часто бывает, правда поражает больше любого вымысла. Одни истории я слышала от старших с детства, другие узнала из фронтовых писем, дневников и архивных документов. Это наша история, которую нельзя забывать.
Пути военные, пути семейные
Истории моих родных в 1940-х
Станислава Лесная
Фото на обложке, портрет автора Альберт Лесной
Иллюстрации Фотографии родных из семейных альбомов
© Станислава Лесная, 2021
ISBN 978-5-0053-7413-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Сражения на передовой и жизнь в эвакуации, тяготы оккупации и принудительных работ – все это видели своими глазами мои родные. Прабабушки и прадедушки, бабушки и дедушки, их братья и сестры. Если бы можно было собрать их за одним столом, рассказанные ими истории показали бы нам со всех сторон, что такое война.
Эта книга – место встречи.
Одни истории я помню с детства. Другие узнала гораздо позже, изучив фронтовые письма, дневники, архивные документы. Многое потрясло и тронуло!
Жаль, не все получилось выяснить, детали теряются в глубине прошедших десятилетий и порой смущают противоречиями. Жаль, не о каждом родном человеке могу рассказать подробно. Но твердо знаю: главная ошибка – молчать. Поэтому записываю и публикую то, что удалось вспомнить и узнать на данный момент, а когда добавятся новые открытия – напишу про них. Перед вами первое издание, в свое время будет второе, дополненное и доработанное.
Что чувствовали люди, столкнувшись с тяжелыми испытаниями? Во что верили, к чему стремились, как им удавалось преодолевать трудности и идти дальше? Мне хотелось понять их, узнать лучше. В художественной форме я постаралась показать живых людей, прожить вместе с ними те реальные ситуации, которые нарочно не придумаешь – как часто бывает, правда поражает больше любого вымысла.
Все истории произошли на самом деле. Где-то для полноты картины приходилось воссоздавать детали, реконструировать исчезнувшие кусочки мозаики, дополнять точно известные события художественными штрихами. Возможно, у шофера были не серые, а карие глаза, возможно, не все фразы звучали именно так и с такими интонациями. Но в основе всегда факты, я их не придумывала, а брала из источников. В конце каждого рассказа перечисляю, из каких именно.
Благодарю родителей, родственников за поддержку и активное участие в сохранении памяти о наших героях!
Поезд на Восток
1941—1942
Вчера их город погиб. Так сказали по радио, они точно не знали. Они тряслись в полутьме вагона-теплушки, убегая в неизвестность.
А вражеские войска захлестывали улицы Харькова, поглощая самую крупную свою добычу. Обескровленную, обезвоженную, без связи и электричества, без мостов и хлеба, с зияющей пустотой на месте вывороченных заводов. Спешно извлеченное перед носом врага оборудование и заводские кадры неслись по рельсам на Восток, вглубь страны.
Юрисконсульт «Гипросредмаша» Святослав Фердинандович Завадский прицелился карандашом в верх чистой страницы. Свет скудный, но писать можно. Хоть зрение не подводит, вот радость в его возрасте!
Он потер изрезанный морщинами лоб, прищурил светло-голубые глаза, пристраивая буквы в клеточки блокнота. Дата, время. Ход событий. Он запишет все! Во всем нужен порядок. Особенно сейчас, посреди этой жуткой неразберихи.
Что с ними будет? Куда хаос войны забросит сыновей? Где они, уцелеют ли – ничего не знал Святослав и не мог защитить своих взрослых сыновей, оставалось только ждать и надеяться. Зато он мог позаботиться о жене и дочери, которых увез из гибнущего города и так хотел оградить от бед.
Потянулись дни в дороге, повторяя друг друга. Больше месяца они ехали, стояли на станциях, опять ехали – куда и когда прибудут, неизвестно. Железную печку посреди теплушки топили день и ночь, вокруг ее жара теснились, грелись. С трех рядов нар доносился кашель, бормотанье, детский плач. Вспыхивали споры: почему у одних недостача хлеба, у других излишки? Паек на всех выдают, неправильно поделили! Куда сухари спрятали? Безобразие!
В 11 утра 26 ноября прибыли в Барабинск. Святослав первым побежал за водой, принес и скорей отправился в буфет: вдруг успеет!
По обыкновению, зал был переполнен. За всеми столами сидели посетители, рядом стояли другие и ждали, когда освободится стул. Святослав перехватил официантку:
– Мы с эшелона, можно обед получить?
Та на бегу отмахнулась:
– Сядете за столик, приму заказ!
Запах овощного супа и каши кружил голову. Святослав переминался с ноги на ногу, хмурился: если не достанет обед, опять вернется к жене и дочери ни с чем. Эля совсем ослабела, в ее состоянии важно хорошее питание. Люся держится, не жалуется, но разве годится молодой девушке на одном хлебе?
Не мог он ждать на месте! Пошел обходить вокзал, узнавать. Что там за очередь? Ага, выдают обеды через окно из кухни.
Протиснулся к окошку:
– Я с эшелона, можно обед получить?
– Выдаем переселенцам. Как всем выдадим, можем дать эвакуированным. Ждите.
Святослав напряженно думал, шагал из стороны в сторону. Впереди 12 человек, очередь движется медленно. В буфете у крайнего столика пять человек оставалось. Где быстрее будет? Махнул рукой, побежал обратно в буфет.
Стал поближе, мимо его широкой спины никто без очереди не протиснется. Вот осталось два человека перед ним. Один. Встает, место свободно!
Тут Святослав услышал голос диктора: эшелон с третьего пути отправляется в Новосибирск.
Ругаясь, бросился бежать, как бы без него не уехали. Опять с пустыми руками.
В Новосибирск не пустили, остановили где-то в глуши. Добравшись до станции, Святослав с товарищем обнаружили, что колонки не работают. После трех часов ожидания наконец набрали воды, принесли в вагон:
– Воду придется экономить!
Эля выглянула:
– Смотри, вон женщина что-то в ведрах несет! Спроси, что продает!
Оказалось – картошку.
– Почем?
– Двадцать рублей ведро!
– Сколько?! За эту мелочь? Да она размером с грецкий орех! – возмущался Святослав.
– Ты сходи на базар, глянь на цены! – затараторила женщина. – Мясо уже сорок рублей кило. Берите картошку!
Понятно, на базар никто отлучиться не мог, а на станции ничего не купить. Пришлось брать.
Вечером со станции вернулся Иван Яковлевич Мелехин, собрал сотрудников.
– Эшелон будет рассортирован, и мы отправимся в Барнаул. Там должны дать квартиры.
Новость встретили радостным гулом. Наконец-то! Директора засыпали вопросами: сколько осталось? Когда поедем?
Иван Яковлевич развел руками:
– Не знаю! Диспетчер заявил, мол, пришли бы раньше – перевел бы наши вагоны на отправочный путь. А теперь все у него забито. Скоро он меняется и слышать ни о чем не желает. Пойду завтра!
Святослав громко высказал все, что думает про этот бардак. Эля успокаивала: молчи, чего ты, чего нарываешься?
Утром 30 ноября поезд прибыл в Барнаул.
– Кончились наши дорожные мытарства! – радовался Святослав, обнимая жену и дочь. Не терпелось скорее найти новый дом.
Но шло время, а они по-прежнему жили в вагонах на вокзале. Мелехин ходил по инстанциям, доказывал, сообщал служащим: пока дают шесть комнат, и то условно, будет дальше выбивать! Посоветовал искать комнаты самим.
Попытка найти жилье тут же провалилась. Мелехин, Зайцев и Спицевский переехали в гостиницу, Марченко удалось снять две койки, а больше никто ничего не нашел.
4 декабря Иван Яковлевич объявил:
– Крайком постановил не оставлять нас в Барнауле, отправить в Рубцовск. Сказали, там предоставят «Гипросредмашу» помещение под контору, дадут 37 комнат и квартир для сотрудников.
Поднялся шум. Опять ехать? Уже тут обещали, а если и там не будет жилья?
Мелехин вздохнул:
– Мы поедем. В крайкоме заявили, если вздумаем остаться – ордера на квартиры выдавать не будут.
Подъезжая к Рубцовску, Святослав смотрел с недоверием. Посреди степи небольшой городок с приземистыми одноэтажными домами, больше на село похож. Как их тут примут?
Опять вокзал, опять неопределенность: ждите! На второй день Святослав не выдержал, пошел искать жилье. Вдоль улиц тянулись однообразные дома – бревенчатые, глинобитные, саманные. Куда ни стучался, везде вместе с хозяевами уже жили эвакуированные. Продрог и поспешил на вокзал. Только забрался в теплушку, накинулся Зайцев:
– Чего ходите? Обещали же, Горсовет квартиры даст всем!
– Знаем мы их обещания.
– Мелехин сказал, чтобы никто из вагона не выходил! Приедет с подводами и всех развезет по квартирам. Кого не окажется на месте, пусть на себя пеняют, ждать не намерен.
Вечером действительно приехали пять подвод. Иван Яковлевич распорядился: разгружаем вагон с оборудованием, вещи служащих потом. Мужчины занялись выгрузкой. Пока погрузили, пока подводы отвезли оборудование и вернулись – настала ночь.
– Грузите свои вещи! – скомандовал Мелехин. – Так, вы первые. Завадский и Воловик на вторую подводу, Шапиро на третью, Поташева на четвертую, Маликов… ах да, застряла пятая подвода с оборудованием. Маликов, оставайтесь на сутки в вагоне, остальные тоже! Завтра заберем.
Подвода остановилась у низкого домика с холодной пристройкой. Хозяйка встретила сурово: нет в доме места, у нас одна комната. Размещайтесь в кухне.
Вместе с Воловиком сгрузили с подводы вещи, разложили в нетопленной кухне на полу. Вот где придется спать.
Святослав постучался в дом:
– Хозяйка, нам бы воды! Где взять?
– Нет воды! В это время колонка закрыта.
Он упрямо направился к выходу:
– С вокзала принесу!
– Да куда же ты сам по темноте такой? Сколько ехали! – забеспокоилась жена.
– Ничего, дойду, я запомнил дорогу.
Вокзал показался родным и знакомым. Так спешили выбраться из тесной теплушки в дом, а теперь Святослав почти пожалел: тут хоть печка есть, кто остался – сегодня в тепле! Набрал чайник кипятка и отправился обратно.
Снег под сапогами пронзительно скрипел. Мороз градусов тридцать, не меньше. Кипяток-то остынет! Святослав прибавил шагу, почти бежал – но чайник в руке заходил ходуном, выплескивая воду. Пришлось идти медленнее. Когда вернулся в кухоньку, вода стала едва теплой. Эля с Люсей и такой были рады. Напились воды и легли спать на вещах, не раздеваясь.
Проснулись рано, стало очень холодно. Долго не решались встать, пар от дыхания стоял в воздухе. Святослав посмотрел на осунувшееся лицо жены, бледную Люсю. Плотно закутанные в одеяла, они сжались от холода. Внутри привычно застучало: надо бежать, решать, что-то делать! Кто, кроме него?
– Сейчас принесу кипяток на чай! – и бросился бегом, чтобы согреться.
День прошел в хлопотах. Сначала в гостиницу к Мелехину, потом в Гортоп, в Горсовет. Святослав просил, требовал, размахивал эвакуационным свидетельством. Угля или дров достать не удалось, зато к вечеру администрация выдала карточки на хлеб.
В магазин попал прямо перед закрытием. Хлеба уже не было, остались булки. Святослав тут же съел одну, с наслаждением смакуя свежую выпечку, и поспешил с угощением к семье. Завтра уже на работу.
Контору разместили в бараке на новостройке. В полдесятого собрались сотрудники, прошлись по помещениям. Мороз ужасный! Ни столов, ни стульев, как работать? Начали с главного: поставить печки, протопить.
Иван Яковлевич подозвал Святослава:
– Должности юриста у нас теперь не будет. Назначаю Вас бухгалтером с окладом 450 рублей. И обязанности кассира тоже Ваши.
Святослав замотал головой, стал громко доказывать:
– Позвольте! Как юрисконсульту мне полагалось 465 рублей за половину рабочего дня, а теперь за полный день 450 рублей? Меня это не устраивает!
Мелехин устало, но веско произнес:
– Ничего иного нет. А если я Вас сокращу, работы нигде не найдете, везде переполнено народом всяких специальностей.
Возразить было нечего, Святослав отчаянно произнес:
– Что же делать? Жена инвалид, за ней уход требуется, дочь без работы. Как прожить троим на нищенское содержание?
Ответа не было, Мелехин убежал отдавать распоряжения дальше.
Постепенно работа вошла в свое русло. Помещения обогрели, обустроили. Святослав составил сметы на декабрь и первый квартал, разобрался с подъемными, кому что положено. В расчетах навел порядок, а вот выдавать было нечего: деньги на счет предприятия не поступали. Сослуживцы подходили, спрашивали, и всех приходилось расстраивать. Когда поступил перевод на имя директора, Святослав занял у него в счет будущей зарплаты 150 рублей – хоть что-то купит.
Магазин был забит битком. Усталый Святослав занял место в конце очереди и с отчаянием подумал: не успеет! Как можно успеть ухватить хоть какие-то продукты? С работы в магазин не уйдешь, очередь не займешь, а вечером все уже размели!
Он пристально оглядел толпу. Наверняка без пропуска лезут, а честным людям не достанется. Откашлялся и внезапно громким, властным голосом прокричал:
