Ангел в темноте

скачать книгу бесплатно


Ладно, решено, тут недалеко, съезжу.

– Катя! – кричу, повернувшись к дочкиной комнате.

– Что? – возникает на пороге.

– Я на часок к Оксане съезжу, ладно? Ты, может, уроки пока сделай, приеду, поиграем во что-нибудь, – говорю ей.

Я уже давно в разговорах с Катькой не добавляю к именам моих подруг слово «тетя». Она обращается к ним тоже только по имени: у нас так принято. И не только потому, что это «по-европейски». Мне кажется, в кругу родительских друзей ребенку легче адаптироваться к взрослому миру. Называя взрослых друзей по имени, маленький человек чувствует себя если не на равных с ними, то увереннее – точно.

Моя мама, общаясь дома с подругами, никогда не выгоняла меня из комнаты. Какие-то уж очень женские вопросы они решали, разумеется, без меня. Но их разговоры, как правило, «запретных» тем не касались, а мне было очень интересно слушать, как они что-то одобряют, над чем-то смеются, чему-то радуются. Я до сих пор благодарна маме за то, что она таким образом проявляла ко мне свое уважение.

Катя, которую сегодня счастливо миновало наказание за «молчание, а не ложь», с легким сердцем отпускает меня ненадолго.

Оксана живет через остановку от меня, только я еду к ней не на трамвае, а на «реношке»: прямо по улице и в «рукав». Мне очень нравится ее уютная квартира, в которой малая площадь компенсируется отменным вкусом хозяйки. Это всего лишь хрущевская «полуторка», но светлые обои, встроенные зеркальные шкафы, компактная мебель и полное отсутствие ковров где бы то ни было создают эффект просторного, наполненного воздухом и светом помещения. Широкие окна, прозрачные занавески, на стенах – немногочисленные картины и плоская панель телевизора. Несколько элегантных цветочных кашпо, самое большое из которых – роскошная монстера в прихожей. Светильники тоже небольшие, в стиле хай-тэк… Красиво! И все продуманно, и ничего не случайно. Оксана – дизайнер широкого профиля, дома ее талант тоже не отдыхает: она шьет, создает интерьеры и моделирует ландшафты. Вот такой рядом со мной живет «человек эпохи Возрождения»!

Она и сама всегда очень элегантная и продуманная. Сочетание цветов в предметах ее туалета всегда приводят меня просто в священный трепет: полутона сочетаются и перекликаются, один цвет намекает на другой, структуры тканей дополняют друг друга безупречно. Когда я вижу очередной шедевр, созданный Оксанкиными руками, сама себе напоминаю в такие моменты пчелу, нашедшую дивный цветок: о, сколько же там должно быть нектара! Хотя это – чисто эстетическое удовольствие.

Оксана шьет иногда и мне. За годы дружбы изучила мои особенности и темперамент, недостатки фигуры и вкусовые предпочтения. Вообще-то, я одеваюсь везде, где могу найти что-то подходящее: в магазине, на торговой выставке, на распродаже, иногда даже в сэконд-хэнде. Миша за эту «всеядность» меня время от времени отчитывает. А зря! Я не шмоточница, просто для меня это еще один способ самовыражения. Я, например, очень люблю одежку фирмы «Марк и Спенсер», которая позиционирует свои изделия как «одежда для немодных женщин». Хитрый ход: кажется, что обидели потенциальных покупательниц, а на самом деле – сделали комплимент. Немодная женщина – это, другими словами, женщина вне моды, самодостаточная дама, которой одинаково идет и кринолин, и набедренная повязка, и скромный кардиган. Это она их украшает, а не они ее!

Но Оксанины туалеты – это мой «золотой фонд». Она всегда мне шила для каких-то особенных случаев. Например, мое тридцатилетие (короткое бирюзовое, с открытыми плечами), или Международный кинофестиваль, открытие которого я вела (зеленая и золотая парча, декольте, в пол), прием во французском посольстве по случаю Дня взятия Бастилии (маленькое черное), свадьба близких друзей, где мы с Мишей были свидетелями (сиреневый костюм «шанель»)…

Неумолимо приближается еще один такой особый случай: торжественная церемония невручения мне «Золотой Телевышки».

Вот с этого и начну разговор. Оксанка расслабится, а потом уж расскажет все, что посчитает нужным.

Оксана открывает дверь и молча стоит, прислонившись к косяку, наблюдает, как я снимаю обувь. Не оживленная, как обычно, а как-то нехорошо спокойная. А я старательно заполняю паузу:

– Знаешь, я сама хотела к тебе напроситься на днях. Может, успеешь мне сочинить что-нибудь к «Телевышке»?

Оксана рассеянно кивает:

– Давай, у меня как раз появилась новая интересная ткань. Я тоже о тебе подумала: твой стиль.

– Правда? – оживляюсь я чуть больше, чем следует. Не нравится мне это ее «скорбное бесчувствие». Кстати, а где Сергей? Ее мужа тоже зовут Сергей. Тоже… А почему тоже, а с какой стати тоже? Это я все продолжаю воевать с прозорливым психологом, хотя он уже одержал чистую победу по очкам. – А где Сережа?

Оксана бросает взгляд куда-то в бок и отвечает:

– К маме поехал.

«Ага, поссорились, – смекаю я, – и, видно, серьезно поссорились, раз он – к маме, а ей нужно советоваться с подругой…» А вслух продолжаю бытовой разговор:

– Покажи тряпочку-то.

Мы заходим в меньшую комнату, это как бы Оксанкин кабинет. Она раздвигает зеркальные дверцы шкафа-купе, роется на полочке. И, наконец, достает нечто темнеющее в пакете.

Когда она разворачивает отрез ткани, то это нечто оказывается струящимся шифоном, постепенно меняющим цвет от аспидно-черного до белоснежного. Я говорю: «Ах!» Это действительно ах!

– Смотри, – говорит Оксанка уже более оттаявшим голосом, – черный будет низ, а к плечам платье уже будет белым, переход из цвета в цвет – на талии. Я нарисую тебе, как придумала.

– Супер! – от души восклицаю я. – То, что нужно!

И начинаю взахлеб рассказывать о своих жалких планах выглядеть в момент своего профессионального фиаско на высоте – ну хоть внешне:

– Понимаешь, мои переживания, в общем, никого не касаются. Хочу выглядеть так, как будто я спокойна, уверена в себе. Я выше тщеславия! То есть я, конечно, ничего не выше… И обидно до слез, и комплексы давят, но марку-то держать надо! Вот как Анна Каренина в ложе оперы, помнишь, в кино. Сидит, такая вся прекрасная до невозможности, улыбается, и никто не знает, что у нее внутри.

Оксана смотрит на меня внимательно. Прикидывает фасон, что ли? Но нет, не фасон.

– Рита, Сергей меня бросил.

Вот это да. Пауза повисает тяжелая, как кирпич.

– То есть как это бросил? – выговариваю я, чтобы что-то сказать.

– А как бросают? Раз – и бросил. Ушел. Пока к маме на время, потом, видимо, к ней.

Я прижимаю уши: «к ней»?… Но спрашиваю:

– А почему не сразу к ней?

– А она замужем. Пока.

Бог ты мой… Вопросов хочется задать миллион. Нет, не надо никаких вопросов. Оксана молчит. Потом продолжает:

– Вот ты ехала, а я все думала, думала: рассказать – не рассказать. Потом решила – расскажу. Еще вашу передачу, как по заказу, посмотрела, где вы с этим умником жизни учили… Да нет, я не иронизирую, это так, от бессилия… Все правильно вы там говорили, только от реальности далеко.

«Не так уж и далеко, – мелькает у меня. – В моем случае ну очень близко».

– А где Вадик? – спохватываюсь я. В самом деле, где Вадим в такое время? Ему, как и Катьке, всего восемь.

– Тоже у мамы, только у моей. Незачем ему наши разборки наблюдать.