Мимикрики. Рождающая миры

скачать книгу бесплатно


– Неужели? Где? – спросил Белиам и тут же опознал в желтом блистающем пятне сестру. Вехат материализовалась из воздуха, но никто не обратил на это внимания, только Белиам бросился ей навстречу.

– А-а-а-а-аккуратно! – воззвал голос из сумке, исчезая в радостных криках. С разных сторон на вторую из дочерей, Богиню радости, плодородия и веселья накинулись ее отпечатки родства. Они обнимали ее, верещали, хватали за руки, пытались спросить, рассказать, поделиться и увлечь в павильоны разных стран, в разные стороны. Ви- Тот, наблюдая за всем этим, благосклонно улыбался. Улыбалась и Вехат, но от взгляда Матери клана не ускользнуло, что ее девочка потеряла какую-то важную часть себя. Большую.

– Это ты ее вызвал? – внутренне обратилась Лали- Рэй к мужу.

– Я подумал, что ее опыт в этом измерении нам пригодится, – так же неслышно для всех ответил Ви- Тот.

– Она увела в тень все свои дары, – с сожалением сказала Мать Клана.

– Да. Я вижу. Есть вероятность, что они еще не исчезли, – ответил Ви- Тот.

– А какова вероятность, что я смогу ей помочь? Это ты не просчитывал, когда вызывал ее сюда?

– Лали, не надо… Я не знал… – тяжело всколыхнув над телесное пространство, покинул его Ви- Тот.

Вехат уже была в возрасте богини. В самом его начале. Конечно, она была прекрасна, как и прежде, но внешнее проявление ее было каким-то замершим, как молчаливые рыбы в океанариуме. Она стояла окруженная и объятая со всех сторон, посреди одной и многолюдных дорожек. Застывшую композицию из параллельного мира, обтекали пестрые людские потоки. Люди спешили прикоснуться к не наступившему грядущему. К одной из вероятностей. Идеи разных стран соединялись в единый город-призрак, в экспозицию ЭКСПО, в предчувствие возможного. Точно так же, как и у Вехат, когда она, вспыхнув, перенеслась в это измерение. Она шла на риск, но все же посчитала возможным построить здесь свой клан. Но сейчас глаза ее были наполнены печалью, а лицо напоминало застывший слепок восковой маски. Лали- Рэй и Ви- Тот, подошли ближе, чтобы тоже обнять дочь. Лали, войдя в ее поле, почувствовала сжатую пружину змеи: то, во что превратились дары дочери.

– Я не могу ей помочь, – внутренне обратилась Мать Клана к мужу, – моих сил едва хватает, чтобы поддерживать свою заданную форму, а в ее случае дело обстоит еще хуже. Ее силы обращены против нее самой.

– Попробуй! Вероятность есть, – ответил усталый голос из далека.

– Сколько процентов? – обратилась Лали- Рэй к мужу на внетелесном , обнимая дочь. Но ответа не дождалась.

– Мама! Здравствуй, мама! – прильнув к матери, как после долгого пути, выдохнула Вехат, уронив голову ей на плечо. Так они и стояли, обнявшись посреди толпы, словно две сросшиеся между собой ивы. Ви- Тот молча развернул малышей и, взяв за руки, повел ко входу в Колумбийский павильон. За ними, постоянно оглядываясь на мать с сестрой, нехотя поплелся Феюс.

– Они вернутся? – спросила Вехат, не выпуская мать из объятий.

– Мороженое детям – кофе взрослым. Феюс говорит, что в Колумбии самый вкусный кофе и мороженое с настоящими фруктами. Тебе взять что-нибудь?

– Ничего не надо. Ничего. Я просто хочу домой! – прошептала Вехат. Лали- Рэй притушила звук толпы. В более благоприятный момент можно было перенестись, закрыться куполом, да мало ли что можно, но они сейчас находились в чужом измерении. На эти действия требовалась сила. Сила, которой не было. Поэтому просто притушила шум и вобрала в свое поле, поле дочери. Вдруг случилось неожиданное, невозможное, непозволительное для богини – Вехат зарыдала!

– Что ты делаешь, Вехат? Этого нельзя делать! Тебе нельзя! Это же твое сердце. Оно лишится последней силы, – опешив зашептала Лали- Рэй.

– Здесь это называется слезами. Люди не различают их. Не видят разницы . Они не знают о слезах забвения, слезах сердца, слезах благости. Они не читают по слезам и улыбкам, не видят очевидного. Я хочу домой, мама. Я устала, опустошена, раздавлена.

Вехат, Кочующая Вспышка, приносящая с собой радость, встретила во сне, полюбила, а затем стала женой человека из этого измерения. Всего полгода назад. Это был рискованный, импульсивный поступок, но Мимикрики не противились, приняли незнакомца всем сердцем, кланом, всем своим миром. Они подарили им благословение и удачу – ценнейшие из того, что могли подарить. Однако, люди в этом измерении, живут жестких рамках материальных концепций. Единожды что-то поняв, они не расширяют эти знания, так до конца жизни повторяя, например, что дерево – это просто дерево. Из него можно сделать бумагу, мебель, лодку. Оно выделяет кислород и поглощает углекислый газ. И все. Понимаете? Только это. Весь мир рассматривается только с точки зрения полезности, применимости по отношению к себе, со стороны «что я буду от этого иметь?».

То, что Вехат столкнулась с таким стойким жизненным представлением, которое, презрев настоящую любовь, будет эгоистично следовать своему единственному видению мира, не допуская другие проявления, и называть любовью страдания, стало понятно не сразу. Вехат попала в мир, где недовольство собой, окружением, происходящим было в порядке вещей. Образом жизни. А что делает богиня плодородия? Она размножает те семена, что были брошены, и увеличивает плоды. Ей нечего было увеличивать, кроме этой печали неудовлетворенного, человеческого существа. Постоянные одергивания, замечания, обличения в несоответствии, привели к тому, что Вехат стала сжимать энергию. Сжимать беспредельную, выдающуюся энергию богини для того, чтобы соответствовать размеру карликовой модели мира. Она обрубала потоки жизни, тратила слезы сердца, убивала себя лишь для того, чтобы быть рядом с выбранным мужчиной, рядом с любимым, который мог принять ее только в узких рамках своих представлений о женщине в этом измерении. Ему была необходима женщина-мать. Та, что примет его безусловно, будет служить героически, посвящая всю себя его комфорту. Странный мир. Мир не знающий как поддерживать, сотрудничать, как помогать и быть больше, чем ты есть. Больше того, что о себе знаешь. Для этого нужно открыть другого в себе. Увидеть, что другой – это тоже ты.

«Странный мир! – подтвердила пронесшуюся в ней мысль, Лали- Рэй. – В этом странном мире нам предстоит собрать жизнь заново. Возможно ли?»

Сейчас на ее плече рыдала дочь. Рыдала юная богиня, показывая, как непросто жить в этом мире ума. «Ум – это всегда мир сопротивления. Мир сомнений, критики. Ум хорош в балансе с сердцем. С огромным сердцем! Странно, но в этом измерении слово богиня, носит какой-то мифический, почти сказочный характер, в нашем же это просто люди, обладающие колоссальной энергией рода, которая при умелом обращении может выстраивать свои миры. Всевышний Логус дарит нам детей, которые, приходя в видимое, состоят из его Божественного света. Мы, Рождающие Миры, так помним. Дети – это продолжение Всевышнего, его дар. От того, как и что будет входить в их поле восприятия, зависит, какими они станут. Смогут ли раскрыть в себе божественное или сгорят как факел на ветру. Примкнут к потерявшему лицо или найдут свое. И это касается всего и всех. Цветов, воздуха, кошек, собак. Собак!»

– Вехат, детка, прости, прости, посмотри на меня. А где собака? Где Деонис? Он с тобой?

– Мам, в Эмираты с собаками нельзя. Здесь очень строгие правила на въезд с животными. И карантин. Даже если бы я смогла ввезти сюда Диониса, он должен был отсидеть карантин, две недели. Его бы забрали неизвестно куда, в неизвестно какие условия, и поэтому я оставила его у подруги, в другой стране. Через три дня заберу.

– Ты здесь на три дня?

– Папа оповестил меня, да и я сама почувствовала, что вы перенеслись. Кстати, почему именно сюда? – вытирая слезы и возвращая себе обычный деловой тон, спросила Вехат.

– Не знаю. Переносила Нэнси, – пожала плечами Лали.

– Что? Она же не прошла посвящение! Как ей удалось?

– Видимо, у нее сформировалась связь с этим местом. Она была здесь уже. Помнишь, когда ей было два месяца, а ты с Дейной и Феюсом очень просились на каникулы в креативный антропологический заповедник. Помнишь? Вы там знакомились с изменениями в человеке во времени и пространстве. Мы вас отправили, а сами решили напитаться другим, стряхнуть усталость ежедневного. Нас с папой, тогда весь клан отговаривал. Куда вы с такой маленькой, да еще и в другое измерение? Но мое сердце знало – нам сюда нужно. Сердце не врет, не страшится и не запутывает. Его знания вне времени и вне логики. Думаю, во всем этом есть связь потоков. Надо вспомнить. У меня такое ощущение, что я должна вспомнить что-то важное.

– Мам, как ты думаешь, мы вернемся домой? Я очень хочу домой! – шелестящим шепотом как ветер в листве деревьев, тихо спросила Вехат.

– Мы вернем нам наш дом, Вехат. Я очень постараюсь. Вопрос только где он будет находиться, и из чего будет состоять? Пойдем искать материалы? Вон наши с мороженым и кофе.

– Материалы? Культурные составляющие? Эмоции и скопления смыслов? Ты про это? Про то, что я считала пережитком?

– Ну ты же знаешь, что пережитков не бывает, бывает трансформированное и ушедшее в основу. Кстати, ты одета, как бы это сказать, не совсем подобающе, что ли.

Лали окинула взглядом дочь. Желтая мини-юбка, ярко салатовый топ с открытыми плечами. Красиво, но очень много открытого тела. Для этой культуры опасно много открытого. Дух противоречия был силен в Вехат, именно на его силе она и держалась сейчас.

– Мам, тут все изменилось! – уверенно заявила она. – Дубай очень современен.

– Я вижу изменения, они поражают, но я чувствую непреклонную волю прошлого, которая помогает выполнить договор.

– Договор? О чем ты? – настороженно переспросила Вехат, как будто услышала о чем-то знакомом. – Ты сказала, договор?

– Мам, там так здорово! – в один голос закричали веселыми попугайчиками подбежавшие к ним Нэнси и Белиам.

– Колумбийцы, молодцы! Быстро, весело, под музыку! Отличный павильон, много танцев, много улыбок, много вкусного кофе! – сказал Ви- Тот, вальяжно подходя к семье и потягивая кофе со льдом в разноцветном стаканчике.

– Я знаю, почему они такие веселые, – вставил появившийся Феюс, – у них кусты коки растут!

– Феюс! – одновременно одернули его Лали, Ви- Тот и Вехат.

– Не окрепшее сознание очень рискует, впуская в себя понятия не до конца просчитанные и не подлежащие собственному контролю. Это называется пустить поток жизни на самотек! – нравоучительно произнес Ви- Тот.

– Я тоже Кока-Колу хочу. Со льдом. Можно? – спросил Белиам, с хрустом дожевывая рожок от мороженого.

– Попа не слипнется? – парировал ему старший из сыновей.

– Феюс! – дружным хором опять пропело клановое трио Мимикриков.

– Так, мы идем в павильон Швейцарии, – сказал Ви- Тот, обрывая поток возмущения, развернул за плечи малышей и задал им импульс. Дети побежали. – Кто с нами, догоняйте! Вехат, ты с нами?

– Три дня, пап. Целых три дня! – ответила дочь, и грусть пролетела в ее глазах быстрой птицей.

– Успеем, – почему-то сказал Ви- Тот, а потом добавил, глядя на Лали- Рэй: – Вспомнишь за три дня?

Вот и он туда же. «Что же я должна вспомнить?»

– Что? – спросила она вслух.

– Тебе лучше знать, – сказал Ви- Тот.

– Договор, мам! Ты об этом сказала минуту назад.

– Да, да. Вылетающие слова – не просто слова, за ними прячутся события, желания или чувства. Это так. Но я правда не понимаю, что я должна вспомнить, и что это за договор такой?

– Тогда пошли в туман, – сказала Вехат.

– Туман?

– Говорят в павильоне Щвейцарии посетители попадают в тот климат, которой присущ этой стране. Я думаю, в такую жару погружение в туман самое то. Пошли?

Глава 5. Договор

– Посмотрите! Красная гусеница! – восторженно воскликнул Белиам, ткнув пальцем в очередь из красных зонтов.

Отражаясь в зеркальном фасаде павильона Швейцарии, очередь из людей, ожидающих входа, была как будто расщеплена на две части реальности. Мимикрики пристроились в конец гусеницы, и в зеркальном отражении она тоже увеличилась на шесть человек. Еще через мгновение они уже держали над своими головами по большому красному зонту, став частью этого существа. Ви- Тот обязал всех вознести молчаливую молитву в мир со словами благодарности тем заботливым людям, которые придумали этот объединяющий интерактивный трюк. Это действительно было здорово! Простая и эффективная защита от солнца. Веселый, бодрый парнишка в красной майке под стать зонтам сунул им в руки по бутылке с холодной минеральной водой, и благодарность нахлынула новой волной. Мать Клана и Математический Шаман удивленно переглянулись.

– Вот видишь, – сказал Ви- Тот, – в этом мире не так страшно, как ты думаешь. Они знают, что такое забота и планирование.

– Я ничего такого не думала, – буркнула Лали. А про себя признала, что думала, думала, и не только это. Много дрожащих, скулящих мыслей влетело в нее при переходе, да еще визит этой… Крота этого, выбил почву из-под ног. Ну, ничего, ничего… Ей просто нужно попасть в сейчас. Полностью попасть. Что сейчас? А! Зонт на входе нужно вернуть. Конечно, там же следующие посетители на улице. Под жарким солнцем стоят в очереди. Да, да, пожалуйста, возьмите.

Лали- Рэй сделала шаг и переступила порог. Темнота, прохлада и воздух. Внутри был совсем другой воздух. Ощущение, что попал в горную долину, всю окутанную туманом. И точно из оживляющего туманного киселя проявились голубые горы. Завибрировали звуки. Сложились в нежную, объемную мелодию. Бескрайнюю, успокаивающую, древнюю. Голова закружилась. Она глубоко вдохнула блаженство и стала погружаться в туман. Горы пропали. Музыка стихла. А она все погружалась и погружалась. Туман стал водой, а Лали все продолжала погружаться.

«Зачем? Ах да! Я же ловец жемчуга!» – схватилась она за единственное сейчас знание, которое было доступно. Ловец жемчуга. Но в то же время она была и Сардалом. Он знал о море все. Он смотрел на то, как та, другая ее часть – ловец жемчуга – погружается в глубину на поиски драгоценного улова, – средства пропитания целой деревни. Сознание Лали- Рэй находилась в двух телах одновременно. Ловец, затаив дыхание, погружался на дно, а Сардал, затаив дыхание, наблюдал из лодки. Его окружали другие ловцы, и все молчали. Момент слияния с морем, момент обретения жемчуга, трепетная, почти интимная связь. Ничто не должно нарушить ее. Сардал ведал о происходящем в морских глубинах. В голове у него складывались молниеносные расчеты о силе ветра и его последствиях. Он видел все подводные потоки, источники с пресной водой и ловца жемчуга, привязанного веревкой к лодке с костяной прищепкой на носу. Ловец никак не мог найти жемчужину.

Прошла длинная, наполненная ожиданием минута. Она увеличилась, потяжелела, выпила весь кислород. Лали- Рэй с трудом отцепилась от сознания ныряльщика и вернулась к себе. Теперь она наблюдала за картиной в целом, а в ее голове по кругу бегали запертые мысли: «А вдруг я не выплыву? То есть он не выплывет? Почему ныряльщик не дергает за веревку? Ведь стоит подергать, и его тут же вытащат. Сколько может продержаться человек без воздуха? Опасно. Страшно и опасно». Пошла вторая минута. Ныряльщик не всплывал. Все находящиеся в лодке, развернув головы в напряженном ожидании, смотрели на Сардала. Он молча показал пять пальцев, что означало – вытаскиваем через пять секунд. Ропот несогласия прокатился и смолк. Секунды тянулись вечно.

Лали снова перенеслась в сознание ныряльщика. Оно угасало, тлело как сгоревший костер. И вдруг она почувствовала, а затем увидела Его. Он был одним из них! Он был Рождающим Миры. Худой, невысокий старик с сильным, жилистым телом и непреклонной волей. Старик стоял в самом центре песчаной бури. Белые одежды его трепетали, седая, длинная борода развевалась, пыль и песок застилали глаза. Непонятно, как он держался на ногах. Песок везде, куда ни кинь взгляд – песок. Буря визжала, плевалась, извивалась как змея. Песчаными кольцами пыталась сжать тело старика, но он был защищен. Защищен своим духом, который создал вокруг его тела крепкую оболочку. Дух принял форму Воина Света. Он не был виден в этом измерении, но отчетливо существовал в параллельном.

Лали- Рэй невольно залюбовалась и восхитилась красивым, мощным образом, который сотворил этот великий старик. «Жаль, что большинству в этом мире пока не доступно создание световых тел, однако радует, что это вообще возможно» – пронеслись песчаными потоками мысли Лали.

– Мне бы тоже не помешало, но я представляю, что это за труд, сколько циклов нужно было сначала наполняться, а затем закреплять волю, чтобы из нее пробился маленький росток света, не говоря уже о световом теле. Старик поднял руку, и Воин Света тоже поднял свою могучую длань.

– Клянусь! – произнесли они вместе.

«Что здесь происходит?» – подумала Лали- Рэй и в это мгновение почувствовала, как пространство стало шире. К нему будто присоединили еще что-то. И все без исключения затопил трубный, раскатистый голос:

– Я не верю человеческим клятвам! Слышишь? – он звучал угрожающе, на нижних регистрах, отовсюду.

– Буря? С ним разговаривает Песчаная Буря? – подумала Лали и в подтверждении ее догадки Буря вновь кинула песком в лицо старику и зловеще захохотала. Однако песок не долетел до цели. Только сейчас Лали- Рэй заметила, с каким мастерством старик владел световым телом. Его светящийся воин выставил вперед световой щит и песок, натолкнувшись на невидимую стену, сжавшись от испуга, трусливо съехал вниз под ноги старцу. Затем песчинки собрались в маленькие кучки и разбежались в разные стороны золотистыми мышами.

– Хорошо. Я отдам тебе и этой земле всю свою жизнь без остатка. Так пойдет? – спокойно продолжил старик.

– Здесь нет земли. Только песок. Это пустыня, старик, – горько усмехнулась Буря, чуть поутихнут. – Никто не хочет любить выжженную пустыню.