скачать книгу бесплатно
– Твоя еда, между прочим, – села в кресло с ногами она и принялась набивать рот. – Своего лица в новостях еще не заметил?
– Заметил только то, что эта вещь умеет разве что рекламировать. Ведь только для этого она и была создана, не так ли?
– Весь мир создан для того, чтобы рекламировать и продавить.
– Я так и понял, – отставил тарелку на пол он. – То, где мы находимся, – всего лишь проекция коллективного бессознательного, а самое худшее, чем мы окружены, —плод только наших желаний.
– Неужели, умник? Значит, мы все в ответе, за то, что ты кого-то убил?
– Прости? – поднял испуганные глаза он.
– За идиота хочешь сойти? В суде такое давно не срабатывает.
– Но ведь я полицейский. Я не мог никого убить, – нахмурился он.
– Значит, что-то ты все таки помнишь, – скривилась Кристина. – Я не могу верить сухим словам.
Люк оглянулся и поднялся на тощих ногах.
– Если это мой дом, то доказательства я найду, – пересек зал он. – А мы с тобой в каком-то родстве?
– Маловероятно.
– Тогда почему ты не уезжаешь к себе?
Вместо того чтобы солгать в очередной раз, она решила сменить тему и сымитировать занятость и заинтересованность.
– Проверю кухню, – бросилась в коридор Кристина.
Девушка избавлялась от пустых банок из-под кофе, выбила коврики, наконец, вернулась в комнату и застала Люка в том же положении, что и утром.
– Передумал искать? – обратилась к шкафу с вещами она.
Люк молчаливо наблюдал за тем, как она выворачивает карманы чужих курток и пальто.
– Безразмерные вещи, но грязные и потертые, в твоем стиле. Так что не исключено… – вслух размышляла Кристина.
– Это точно две тысячи тридцать второй? – удивлялся он, сидя в позе лотоса.
– Я, в отличие от тебя, ничего не травмировала.
– Не так я себе его представлял. То есть, в мое время думали, что в двадцать первом веке машины будут летать, а не ездить по земле.
– В твое время?
– Тысяча девятьсот пятьдесят втором году, – честно ответил он.
– Вот как, – протянула Кристина. – Что ж, время движется не настолько быстро, как мы полагаем. А машины до сих пор ездят на колесах. Тебе бы не помешало помыться. Как-никак почти неделю в таком состоянии. Или, быть может, около восьми десятков лет?
Люк опустил голову на слипшуюся от крови одежду и волосы, потер шершавый подбородок и отправился в ванную.
– Мыло и станок найдешь за зеркалом, – бросила вслед она.
Люк залез в ванную, подставил голову под ледяной напор и принялся наблюдать за тем, как сменяются кровавые узоры под ногами. Кристина тем временем продолжала выворачивать карманы пиджаков хозяина дома. В одном из них она обнаружила паспорт с фотографией. На ней прическа у него была значительно короче, а глаза темнее. Девушка спрятала документ у себя и взяла чистый комплект одежды.
– Спасибо, – принял костюм через приоткрытую дверь Люк.
В нем он выглядел совершенно иначе. Девушка наткнулась на две пары кроссовок и предложила остаться в туфлях с острыми носами. Люк восторженно воскликнул, когда заметил радио на подоконнике:
– Такая вещь и у нас была.
– Неужели? – подошла к нему с галстуком Кристина. – Подними голову.
Люк воткнул шнур в розетку. Заиграла слишком веселая для серой обстановки дома музыка.
– Это современное? – спросил он.
– Нет, скорее уже классика. Современное… – прокрутила каналы она, – вот, например.
Звучала ритмичная мелодия с густыми басами, скрипящим фоном и обработанным, почти компьютерным голосом.
– На такой аппаратуре это странно слушать, – согласилась Кристина. – Это что-то действительно из века прошлого. Я такого даже из детства уже не помню.
– А в каком году ты родилась?
– Две тысячи втором.
– Это человек поет? – не переставал удивляться он.
– Сложно сказать. Сейчас это мало кого заботит. Музыкант – это не тот, кто разбирается в нотах. Скорее в технике.
– А оперные певцы еще остались? Вообще такая профессия, как певец, еще существует?
– Ты задаешь вопросы, на которые очень сложно дать однозначный ответ. Остались, но это скорее предмет какого-то фетиша. Что-то слишком помпезное и для элиты.
– Это печально, хотя оперу я никогда не любил. А это как называется?
– Думаю, электронное… что-то. Я не разбираюсь в современных стилях. Новостей об убийствах не слышно? – снова обратилась к ящику Кристина.
– Я насчитал двенадцать сообщений о смерти, четыре из которых связаны с пожаром, три – с утоплением, а также шесть краж, четыре…
– Достаточно. Нас должно интересовать только похищение человека.
Люк опустился на диван и обхватил колени руками. Такого озноба у него еще не было. Он будто вжался в собственное нутро.
– Так вы не моя жена и не моя любовница? – неожиданно для девушки спросил он.
– В это так трудно поверить?
Люк стремительно поднялся и сжал ее запястье с такой силой, что Кристина вскрикнула от боли.
– Я всего лишь агент по недвижимости, – быстро отчиталась она. – И просто тебе помогла.
– Если не расскажешь все от начала до конца…
Мужчина сжал пальцы на шее девушки и поднял ее на дюйм от земли. Она закашлялась и принялась отрывать его непомерно длинные пальцы, удивляясь невероятной для столь тощего телосложения силе. Люк испугался, когда ее голова запрокинулась, ослабил хватку и поставил девушку на ноги, прислонив к стене. Кристина согнулась пополам, истерично кашляя и набирая воздух в грудь.
– Я действительно агент по недвижимости, а здесь осталась, потому что… Мне больше некуда идти.
– Ты живешь не здесь. И родители твои тоже не здесь живут.
– Верно, – согласилась она. – Здесь я из-за своего молодого человека. Он уехал в командировку, а я решила навестить его без предупреждения. Он дал ключи от своего дома, поскольку мы должны были пожениться через месяц, и я могла переехать к нему. Но как выяснилось, он успел заселить дом какими-то шлюхами. Он их периодически менял. Это здорово подпортило мое настроение, и я отправилась к следующему клиенту сильно подавленной. Разумеется, ему нагрубила и, разумеется, получила выговор в виде увольнения. Уставшая и разбитая, села в автобус до аэропорта, но заснула. Там меня подчистую ограбили. Все. Это все, я клянусь! Ничего криминального. Дальше меня подобрал ты, и мы попали в общую локальную катастрофу. И какого черта это ты меня опрашиваешь? – пришла в себя девушка. – Разве не должно быть наоборот? Я же не спрашиваю, откуда в твоей машине труп и пистолет!
– Потому что мне нечего сказать, – спокойно ответил он, возвращаясь к дивану. – Я всего лишь полицейский, который расследовал дело об убийстве.
– Но это ничего не объясняет и ничего не гарантирует. Где подтверждение? Ты даже именем фальшивым назвался. А ведь это было еще до того, как ты лишился памяти.
– А как меня зовут? – поднял уставшие глаза он.
– По документам, – вынула бумаги из кармана девушка, —Сет Датруд.
– Так и есть, – спокойно согласился он, рассматривая лицо на фотографии. – Да, это я. Моя одежда и моя прическа. Не помню, что у меня было желание отращивать волосы. Чертовски чего-то хочется, – постучал по карманам он.
– Я дам тебе это, если поможешь разобраться с тем парнем в машине, – выдвинула условие Кристина.
Убеждать Люка не требовалось. Он вышел из дома на полусогнутых ногах и распахнул дверь автомобиля.
– Полагаю, вызывать полицию уже поздно, – рассуждала Кристина.
– Почему?
– Конечно, можно было бы еще с месяц-другой с ним потусоваться, – скептически ответила она. – Да раскрой глаза, наконец! Может, в прошлом веке у каждого жителя мертвец и считался чем-то вроде домашнего питомца, но в нашем убийство карается очень жестоко. Что предлагаешь им сказать? То, что мы оставили его в качестве сувенира?
– Но почему ты не позвонила?
– Удивительная проницательность. И не менее удивительная хитрость. Убить человека и заставить постороннего взять на себя вину…
– Если преступление совершил я, то мне и отвечать. Даже ом случае, если я не помню, за что и как убил этого человека.
– Мы не можем оставить его здесь, пока будем разыскивать родственников и виновника торжества, – заметила Кристина.
– Предлагаешь его похоронить, а уже потом заняться расследованием?
Девушка повела плечами, вынула блок сигарет из бардачка и оставила на крыше автомобиля.
– Занимайся этим сам. Вот твои батарейки.
Люк справился с этим заданием менее чем за час. Собрал достаточное количество древесины, развел костер, соорудил ложе для усопшего. Еще через десять минут предложил Кристине проводить мертвеца в загробный мир за компанию. Девушка, хотя и с большим недовольством, бросила уборку на кухне и последовала за ним.
– Я думала, ты его закопаешь, – застыла на пороге она.
– Он должен сгореть, – спокойно сказал полицейский.
– Я еще нужна?
– Да, потому что одному туда идти страшно.
– Ты веришь в то, что его еще что-то ждет?
– Я это знаю. Мир бесконечен, а значит, и человек бесконечен, потому он – часть мира. Жизнь – это лишь подготовка к смерти. Поэтому жизнь по сравнению со смертью почти миг, который не замечает душа. Жизнь – это борьба со смертью. Некоторые умирают всю жизнь. Но только те, кто борется, побеждают. Каждый миг равен смерти. Каждый миг бесконечен и каждый может закончиться. И ты можешь закончиться в любой момент.
– Я не верю в сказки, поэтому боюсь смерти.
– Смерть страшна лишь для тех, кто ее боится. А для тех, кто не боится, ее нет. Они знают, что их ждет. Душа заключена в теле до тех пор, пока с ней не попрощаются и не отпустят.
– Это тот мужчина, чьи документы я нашла в бардачке? Том Черил? – перевела серьезный взгляд на Люка она.
– Понятия не имею, кто это. Можно взглянуть на его фотографию?
– Ты выбросил его паспорт из окна машины перед тем, как мы разбились.
– Но ведь мы не разбились. Мы живы, так? – нахмурился Люк.
– На загробный мир это явно не похоже, – невольно обернулась по сторонам она. – Или похоже?
Кристина отмахивалась от усилившегося запаха гнили, а Люк опустился на холодную осеннюю землю и застыл в позе лотоса с закрытыми глазами. Когда стемнело и ветер стал нестерпимо холодным, она ушла в дом за теплой одеждой и кофе. Люк дождался, когда догорит последняя ветка, а от соломенной горы останется горстка пепла. Ему казалось, будто он прощается с кем-то очень близким. Возможно, самым близким, кого он когда-либо знал. Однако имя Тома Черила ни о чем ему не говорило.
***
– Нам нужно выбираться, – заявила Кристина следующим утром, добивая последнюю банку с консервами. – Я обнаружила бак с бензином у тебя в подвале, так что…
– Как выглядит современная еда? – спросил он, смотря на ее трапезу с неподдельным интересом.
– Примерно так же. В домашних условиях люди готовят все реже.
– Ты хочешь сказать, женщины готовят все реже, – уточнил он.
– Женщины, мужчины, какая разница? Моя мать особо готовить не любила и всю еду заказывала на дом даже в то время, когда можно было без этого обойтись.
– Твоя мать еще жива?
– Да, и просила позвонить, как доберусь, однако настроения с ней у меня разговаривать нет. Мы вообще с ней ладим не особо хорошо. Честно признать, не думаю, что я вообще когда-либо ее любила или хотя бы уважала. Она мне не родная. Еду приближают к той, которой питаются космонавты, – перевела тему Кристина. – Минимум вкуса – максимум пользы.
– А мясо едят до сих пор?
– Как видишь, – сказала она с набитым ртом. – Но я мясо ем только в крайних случаях.
– Ты вегетарианка?
