Вирь-ява

скачать книгу бесплатно

Вирь-ява
Леонтий Петрович Фомин

Вирь-ява – это дух леса в мифологии мордовского народа. По легендам, его нужно всегда задабривать при походе в царство деревьев. Что если этого не делать? Насколько этот дух злой? И существует ли он?…Узнайте об этом в рассказе "Вирь-ява", где миф реален, и где он карает тех, кто не выполняет ритуалы, которые чтят веками.

Леонтий Фомин

Вирь-ява

Часть первая

Существуют такие дни, когда люди, знакомые с незапамятных времён, собираются все вместе. Такое обычно происходит раз в несколько лет, или десятилетий, и запоминается надолго. Такая встреча должна была произойти сегодня. Старые знакомые, ещё со школы, решили собраться и пойти все вместе в лес, в поход. Обычно встречи проходили в разных ресторанах, коттеджах, санаториях, но этот раз был уникальным. Ведь их окончанию школы стукнуло целых пятнадцать лет!

Это произошло в середине лета, когда погода ещё не так холодна, но и не слишком уже жарка. Условились встретиться в деревне, о которой узнали в интернете. Многим такой выбор показался странным, но пришлось согласиться, ведь на этом настаивал самый ответственный и главный из бывших одноклассников.

– И какой чёрт его дёрнул ехать в такую глухомань?! – бранился тучный мужик с небрежной длинной бородой, руля старым УАЗиком по кочкам дороги.

– Да я откуда знаю, Лёха? Вот сказал он «Едем!» и все согласились. И ты, кстати, тоже был «за» – ответил ему на соседнем сиденье тонкий, тощий парень, который, через свои очки, пытался найти дорогу к дому, где все должны были собраться. – Ты не ругайся, щас приедем. Осталось совсем ничего.

Время было уже совсем позднее, и солнце уже давно ушло. Настала тьма, и на двоих друзей нападал по маленькой капельке страх, что они потеряются, так как в этой дыре не работала никакая связь, и, тем более уж, интернет.

Через пятнадцать минут они смогли приехать к дому, где все должны были переночевать. Старый дом из брёвен, давно не крашенный и неухоженный, с первого взгляда не внушал доверие. Полисадник перед домом давно зарос бурьяном и всякой травой так, что еле-еле за ними виднелись окна, где, однако, горел свет, а из трубы шёл дым. Перед домом стояло ещё три машины и собачья будка. Когда из машины вышли два друга, из будки вылез пёс страшного вида, у которого не было глаза, облезлая шерсть, а хвост, по всей видимости, кто-то обрубил. Он залаял несобачьим лаем, который нельзя было услышать у другой собаки. Возле дома же пахло то ли навозом, то ли гнилью, то ли чем-то ещё другим, что описать трудно было. Настолько запах был противным и невыносимым.

Из двери дома вышел дед. На нём была кепка шофёрка, старый жилет охотника и синяя рубашка. На лице длиннющая седая борода, которая была измарана чем-то зелёным и жёлтым. Лицо его было не приветливо из-за острых глаз чёрного цвета и гримасы злости с ртом, полного гнилых зубов.

– Кто здесь?! – заорал хриплым голосом дед. Однако сзади него появился ещё один человек, спортивного телосложения богатыря.

– Да успокойтесь, Митрофан Никитыч, это мои одноклассники: Алексей и Виктор. Друзья, заходите, как раз вы к столу!

– Ну, хорошо, проходите – сказал хозяин дома, ковыляя и хромая.

Внутри дома оказалось уютнее. Даже пропал тот зловонный дух, который сменился запахом варённого и жареного мяса, алкоголя и всякой еды. Внутренности дома были как в обычном деревенском: ковры, чёрно-белые фотографии, старенькие диваны и кресла, шифоньеры, печь, пузатый телевизор и всё то, что приходит в голову при мыслях о самом заурядном доме. По скрипучему полу нас завели на кухню, где сидели остальные. Там были и совсем неизменившиеся мужчины, и очень постаревшие женщины, страшные старики тридцати лет и красавицы девушки, которые сохранили свою молодость. В общем, их было девять человек. Все сидели и что-то бурно обсуждали. Алексея и Виктора повстречали с радостными возгласами, потому что все одиннадцать человек, доживших и решивших собраться, были на месте.

Так они и сидели, пили, обсуждали новости, дни былых лет, будущее, ели и веселились. Все, более менее, разошлись в час ночи. За столом, полупустым и полуполным, сидели четыре человека – Лёша, Витя, Митрофан Никитыч и Стас, тот самый богатырь. Они, уже хорошенько захмелевшие, сидели и слушали байки старого деда, который оказался на самом деле добродушным, хотя на вид и страшным.

– Знаете, молодцы, вы же завтра в лес идёте? Так вот, вы возьмите на всякий случай отдельно всяких сладостей, хлеба и тому подобное. Зачем? Так вот, вы приехали в старую мордовскую деревню, поэтому поверия у нас есть свои. По одному из них в лесу обитает такая сущность, называется Вирь-ява. Её каждый раз, когда приходишь в лес, нужно задабривать, чтобы она тебя не трогала, потому что страшные раньше бывали случаи.

Один раз сюда приезжали охотники, тоже сюда поселились. Им я сказал, чтобы обязательно взяли что-то съестное для неё, оставили на опушке. Но они не послушались, обсмеяли меня, и пошли на охоту. Дня четыре слуху и духу не было от них. Приходит на пятый день ко мне мужик, один, хотя их было пятеро, и говорит, что неведомое случилось с ними. Они разделились и пошли искать кабанов да зайцев, а потом слышит, как один кричит, так громко и жалобно, что побежал он туда. На месте крика же никого не было, только ружьё, воткнутое в землю, и куртка, висевшая на суку и изорванная, словно когтями или ножами. Мужик так испугался, что начал окрикивать остальных. Никто не отвечал. Пытаясь достать карту, он понял, что вместо неё в кармане у него лишь какие-то обрывки, которые собрать воедино невозможно. Он с криками и воплями побежал в сторону выхода из леса, надеясь, что остальные могли выбраться. И пока он бежал, увидел краем глаза несусветное страшилище. Похожее что-то на лешего, но с виду женщина, но страшная. У неё такие были когти на руках, что похожие на серпы. Лица же не видно, только один глаз торчит из-за деревянной коры. Вся она была зелёно-коричневая, словно соткана из дерева, мха, травы. Она в этот момент стояла и просто смотрела. Мужик понял, что она даёт уйти ему, и тот дал дёру, что есть мочи. Пришёл он на рассвете, весь замученный, в крови и других жидкостях. Он все дни не спал и дрожал от страха, умолял о прощении, что не верили ему. Я его отогрел, покормил, а когда тот вошёл в нормальное состояние, то и рассказал всё то, о чём сейчас я говорил.

Лёша и Витя почувствовали какой-то мелкий холод, который пробежал по их рукам. Им стало не по себе, тревога и страх понемногу начал охватывать их. Старик же потом сказал, что это, скорее всего, бред и тот мужик сам перестрелял всех. И Стас тоже не поверил в это, позвав всех спать, потому что в час они собирались поехать к лесу.

Часть вторая

Время было два часа. Все стояли возле леса и брали из машин снаряжение, пропитание. Лес же, несмотря на ясный день, был внутри чёрным. Стволы елей, дубов и осин качались на ветру и скрипели воем животных. Темнота опушек внутри, дорог и звуков деревьев вселяли в Витю и Лёшу непосильную тревогу, страх, когда остальные были заняты походом. Им уже не хотелось никуда идти, хотели остаться с дедом и отсидеться там.

Когда все собрались, они зашли внутрь. В нос ударил запах сырости деревьев и травы. Все включили фонарики, чтобы ориентироваться среди деревьев, так похожих друг на друга. Лёша оставил на опушке несколько конфет и кусок хлеба, чтобы задобрить духа. Он надеялся, что этого хватит на одиннадцать человек, что лес подобреет. Однако, идя глубже и глубже, лес становился только темнее. Каждый шорох издавался эхом среди стволов. Угукание сов становилось страшным воем, который давал дрожь по телу. Вокруг группы вечно ломались ветки и шуршала трава. Стас и другие говорили, что это мелкие зверьки, мышки или белочки, но они сами в это не верили, и, казалось, что за ними кто-то следит.

Спустя двух часов плутания, решили остановиться на большой опушке, возле двух деревьев: одного мёртвого, чьи ветви, как человеческие нервы, тонкие, смотрящие в разные стороны. И поваленного, скорее всего молнией.

Оставшийся вечер мужчины пытались разжечь костёр. Они всё время шутили на злободневные темы: жён, тёщу, работу, пиво. Женщины же что-то готовили и обсуждали уже своё на тему детей, брака, похождений разного толка, работы. Алексей стоял и следил за костром, но в один момент его послали за дровами. Он пошёл туда с другом по имени Альберт. Они отошли на метров пятьдесят и начали собирать палочки и сухие брёвна. Вдвоём было не так страшно, но, всё равно, ощущение слежки никуда не ушло. Словно уже несколько часов, а может даже почти весь день за ними глядят. Лёша резко поднял голову наверх, к небу, и увидел, что над ним на ветке висел труп кролика. Обезображенный самым страшным образом, он смиренно качался на ветру. Бывший журналист, а ныне просто рабочий завода, Алексей не мог понять, когда это убили такое маленькое и безобидное животное, но, скорее всего, не долго. Но самый главный вопрос: зачем это сделали? Это сделали явно не для пропитания, а для устрашения незваных гостей.

Однако потом всё было гладко. Все веселились, выпивали, играли на гитаре, болтали обо всём и не о чём. Все обо всём забыли и растворились в волшебных воспоминаниях о счастливом прошлом. Кто-то кому-то говорил о прошлых обидах, чувствах, делах, предательствах. Даже Алексей, охватываемый тревогой всё это время, откинул цепи дурных мыслей и полностью предался наслаждению вечера.

Так продолжалось до самой ночи, и ближе к двум часам все заснули. Только Алексей и Виктор не могли этого сделать. Леша вышел из своей палатки и увидел, как Виктор сидит у ещё тлеющих углей.

– Ты чего не спишь то? – спросил Алексей, присаживаясь перед ним и смотря, как тот теребит палкой маленькие угольки.

– Да вот знаешь, думаю вот.

– О чём?

– Об этой Вирь-яве. Я тебе не сказал, но раньше тоже слышал о ней.

– Да?!

– Да. Мне рассказывал о ней отец. Он жил в мордовской деревне, далеко отсюда. Но он рассказывал порой по вечерам страшные истории, чтобы меня, ребёнка, попугать.

Так вот, Вирь-ява – это страшный дух леса, которого задабривают всегда в мордовском лесу. А все кто это не делал, прощались либо с жизнью, либо с друзьями. Я с отцом как-то по грибы ходил, и после его рассказов всегда после каждого шороха трясся. Папка был с юмором, поэтому он и сам иногда ещё подпугивал. Мы остались по грибы с ночевкой в лесу. Мы так же сидели, тот рассказывал про жизнь свою, но в один момент к нам лесничий пришёл. Мне мужик тот никогда не нравился, честно говоря. Он ходил в маскировочном костюме, с кудрявыми седыми волосами и большим брюхом. Тот увидел нас издалека, и приготовил было ружьё, но пронесло. Лесничий был, так сказать, наготове в любой момент стрелять, потому что трясся немного от страха, а пот на его полном лице лился струйками. Он сказал, что сам не любит часто в лес ходить, но работа заставляет. Они сидели, говорили о чём-то, а я увидел в глубине леса неведомое чудище. Прямо такое же, как нам прямо вчера говорил дед. И оно прямо смотрело на меня, своим этим глазом, при том ещё и красным! Ты понимаешь же, я был ребёнком, я даже в школу не ходил. Я весь занемел. Мне хотелось что-то сказать, а не могу. Хочу заплакать, глаза хотя бы закрыть, а тело то вообще меня не слушает. Я лишь глядел в этот глаз, пока она тёрла свои когтища друг об друга. Но она потом ушла. Но такой ступор меня не отпускал. Мне стало лучше только после того, как папа дал подзатыльник. По дороге из леса он ещё поведал, что Вирь-ява давно обитает в лесах, их много. Они бывают в каждом лесу, следят за всеми и вечно ждут подати от входящих людей. О ней, даже о них, ему рассказывала ещё бабушка, а ей – её бабушка и так дальше. Эти чудища существовали словно всегда, прямо от сотворения земли. Как появились они? Никто не знает. Лишь знают, что страшные эти существа, но порядочные. Если оставишь съестное, как только в лес зашёл – не тронут, а если нет, то поминай как звали. Люди пропадали когда в лесу, за ними не ходили, а сразу на Верь-яву ссылались и говорили, что лучше он умрёт, чем ещё человек десять за него, ведь закон то он не соблюдал…