скачать книгу бесплатно
– Хорошо! – согласился Нестор и поехал в банк на Московское шоссе.
Но что-то не заладилось в этот день. Очередь была приличная. Пришлось ждать. Несколько раз Нестор выходил на крыльцо, покурить. И вдруг видит: на кольце машина нарушает. Прямо-таки прёт не по правилам. Ей все гудят, шумят, она едет себе. Нахалка!
Нестор взял свой жезл, оставленный на время в служебном авто. Встал на обочину и остановил гражданку.
«Прёт, словно жить надоело…»
И прямо-таки растерялся. Женщина разговаривала по сотовому телефону, ехала наобум, правда скорость была маленькая.
– Нарушаете? – привычно заглядывая в салон, спросил Нестор.
– Да сестра-сектантка звонит из Индии. Не могу не ответить.
– Так нельзя…
Это была она – та, о которой он мечтал. Грезил. Сходил с ума. Не спал. Не ел почти месяц. Пытался забыть. Чуть не женился на другой.
– О! – воскликнул Нестор, опешив.
– Ах, это опять вы! – усмехнулась я. По телефону продолжала вещать Алька, как всегда про пеликанов, тучных коров, сады розовые, плоды наливные. «Скажи, хари Кришна». «Алька, меня гаишник остановил. Всё, покудова!
Нестор смотрел на меня: кулончик на шее с аметистом, стриженные ногти, накрашенные ярким лаком, обтягивающие джинсы и кофточка с глубоким декольте. Там плавно колыхались груди.
– Вы меня извините, я сейчас! Я…хотите немного денег? Ой, что я говорю, взятка – это уголовщина.
– Поехали! – Нестор сел в мою машину. Жезл нахально торчал из его потных рук. Лицо опять залил яркий румянец – заря на восходе… Было смешно! И неожиданно.
– Куда? – удивилась я.
– На дачу. У вас она, кажется, тут недалеко?
– Зачем? – удивилась я.
– Картошку сажать! Грядки полоть! Вы соображаете, что творите? А? – Нестор вскипел. – То там нарушаете, то тут! Правил не учили? Права куплены?
– Да, куплены, – согласилась я. – И правила плохо знаю. И знаки путаю. Думала, обойдётся. Так нет же, вы всё время меня ловите! Нестор! Поймите, у меня беда: сестра в секте состоит! Всё время названивает из Индии с чужого номера. Если я не беру трубку, она начинает звонить соседям, детям, внукам моим. И мужу! Позорище! Ходит в какую-то простынь обвязанная. Всех в свою секту зовёт. Посреди площади танцует…не знаю, что делать! Вот в церковь ездила молиться к батюшке Сергию.
– А он что? – Нестор вытянул ноги, устроившись на переднем сидении. Жезл ему явно мешал. Он переложил его на заднее сидение.
– Сказал: надо сорок дней на коленях пред иконами стоять. Молить, чтобы одумалась сестричка…
– Я хотел видеть вас. И поговорить. И мне много надо сказать!
– Например?
– Выходите за меня замуж!
– Только этого мне не хватало! – я прямо-таки подпрыгнула на переднем сидении. – Мне сорок дней молиться надо! И дети у меня. И муж. И старость не за горами!
Я от страха перекрестилась…
Лицо у Нестора было краснощёкое. Выражение глаз детское. И мне стало жалко его.
– Пожалуйста…– прошептал Нестор.
– Нет! – строго сказала я. – Штраф. Лишение прав. Отстранение от вождения. Тюрьма. Всё, что положено. Но только не это! Вы что, с ума сошли? Я вам незнакомая женщина. Мне уже ой, сколько много лет. У меня своя жизнь! У меня чтение! Доклады! Симпозиумы! Конференции! И дача. И семья! И сестра! И муж!
– Я проверял – вы в разводе! – покачал головой Нестор. Он взял мою ладонь в свой тяжёлый кулак, затем прислонился к моей руке и зарыдал.
Ужас! Как неловко! Как странно!
Замуж за Саныча я вышла по указке Альки. Всё время была верна ему. Терпела измены, скандалы, запои.
– Вы проверяли? Зачем? Какое вам дело? Развод – это формальность. Из-за споров о недвижимости. У нас совместный быт и хозяйство.
– Но на дачу вы ездите одна. И сами клубнику собираете…
– Ну и что? Саныч ослеп. Оглох. И много пьёт. Но это не ваше дело!
Нестор вздохнул. Только слёзы текли по его румяным, как булочки, щекам:
– Полина…простите…я…да, это звучит нахально из моих уст…простите…
Он как-то неловко отодвинулся. Обмяк. Спина его ссутулилась.
– Вы, правда, никогда мужу не изменяли?
Я отрицательно покачала головой. Нестор открыл дверь и вышел из машины. Его жезл предательски темнел на заднем сидении моей машины. У меня отчего-то закружилась голова…этот запах одеколона, терпкого табака, орехов и чего-то домашнего…ужас! Надо закрыть платком нос, чтобы не вдыхать, не думать, не очаровываться.
– Ладно. Садитесь! – приказала я Нестору. – Поедем. Всё-таки надо поговорить…
Как-то всё пошло странным образом. Мы вошли в дом. Сели на диван. Он снова поцеловал мою ладонь. Затем затылок. Глаза. Плечи. Живот. Грудь. Сама не знаю, но я оказалась в кровати, укрытая одеялом, разнеженная, без чулок, без бюстгальтера, без кружевного белья. Нестор гладил меня по затылку. Как будто бы я маленькая девочка. Говорил какие-то сладко-уменьшительные слова. Но я никак не могла расслабиться. Забыться. Нестор ждал терпеливо. Он сказал:
– День. Ночь. Утро. Всё твоё. Не волнуйся. Получится.
Он задремал. Я легла под него. Раздвинула ноги. И поняла: вот она музыка любви. Я долго и мучительно трепыхалась, как рыба-карась, мне было так сладко и так нестыдно за себя. Так уютно.
Но надо было ехать. Везти продукты Снычу.
– Я сдаю свою дачу на лето, – предупредила я Нестора, – продолжения не будет…
– Какова цена аренды? – розовые щёки слегка побледнели. Нестор надела брюки, застегнул рубашку.
Я назвала завышенную цифру. Я понимала, что у Нестора нет денег. Он сам сказал, что ездил в банк, хотел взять кредит, а тут я на дороге криво еду…
– Сейчас переведу тебе на карточку. За все три месяца! – чеканно ответил Нестор.
– Договор тоже подпиши!
– Хорошо! И деньги, и кольцо, и договор! Всё для тебя, любимая!
Я пропустила слово «кольцо» мимо ушей. Хотя хотела переспросить: зачем мне, старухе, украшения? Лучше бы серьги…или кулончик, или цепочку…
Нестор поцеловал меня. Поцелуй, как музыка. Как танец. Как маленькая жизнь посреди смертей. Ибо люди смертны. Живучи. И тщеславны.
Телефон пикнул: это Нестор перевёл деньги.
– Как ты быстро! Встретил, увидел, заплатил! – улыбнулась я.
– Не ершись! Пусть будет так, как будет…тем более у меня как раз сегодня была зарплата, премия и дежурство в две смены.
Я не знала, что у Нестора есть невеста. Что они встретятся вечером. Нестор скажет Елене, что кредит не дали. Елена повернётся спиной к нему, вздохнёт и ответит: тогда сегодня секса не будет. У меня овуляция. Боюсь забеременеть. А без печати в паспорте – для меня не приемлемо. Сначала – свадьба. «Свадьбы не будет!» – ответит Нестор. «Почему? Из-за кредита?» Елена скажет: я тебе позвоню позже! Обязательно…Не звони! У тебя – овуляция. Везде овуляция. Всегда овуляция. Весь твой мир овуляция.
И все эти полгода – коту под хвост. А Елене уже тридцать шесть! И пухленькая она. И лицо круглое. И талия заросшая жирком. Тьфу…как обидно!
– На кого ты меня променял? На старуху?
– Ага! Больше было не на кого!
– А чё так?
– Я мир спасал от аварии. И сам попал в неё – всё сердце изломалось…О, эти пухлые ляжки, вожделенные груди, розовая жилка на виске…
Лена ушла. И унесла свою овуляцию в дали дальние.
Нестор постоянно думал обо мне. Каждую минуту. Он был из разряда тех мужчин, которые уходят в любовь с головой. Нестор постоянно думал о том, как я сижу, хожу, лежу. Как я рулю, как пересекаю перекрёстки. И он представлял, что у меня в это время происходит под юбкой: как расправляются и сжимаются складки кожи, как округляется пупок, как двигается живот, какое тёплое у меня тело. Это его сводило с ума. Он постоянно говорил о том, как жаждет меня, как сходит с ума. Это было похоже на наваждение. Я ему отвечала: что занимаюсь более глобальными проблемами. То есть Соцгородом. И сектой. Меня просто распирало от того, что многие мои друзья перешли на сторону врага. Что они жили, как водомерки, скользя по поверхности. Их интересовали только личные заслуги: престижи, деньги, получение грамот. И их семьи.
– А кто будет спасть весь мир?
– Полина, милая Потя, дорогая моя…что тебе до всего мира? Ты лучше определись с маленькой его толикой: со мной, семьёй, мужем. Скоро лето закончится. Моего отца выпишут из больницы, где мы будем встречаться?
– Нестор, мест полно. Гостиница, съём квартиры на пару часов, уютные кафе. Просто улицы, чтобы погулять, площади, чтобы потанцевать, река, чтобы смотреть на звёзды…мне сейчас надо закончить пару докладов, к конференции готовиться надо! И как-то надо спасать Альку.
– Это бесполезно…секты кровожадные существа…
– Ещё скажи, что у них когти, клыки!
– Сядь ко мне на колени, Потя! Просто прижмись ко мне. Я всё время думаю о том, что у тебя внутри: в сердце, душе…
– По-моему, ты думаешь только о том, что у меня под юбкой, какого цвета трусики. И что под ними…
Я послушно взобралась на колени к Нестору. Обняла его.
Он запрокинул мой затылок. Крепко стиснул шею, впился губами в губы. Он не верил, когда я Нестору говорила, что чувствую себя женщиной в возрасте. Что у меня не такая стремительная походка, что я плохо сплю, что мне снятся глупые сны. Что боюсь много не успеть. Не достичь. Не догнать.
И всё-таки, кто будет спасть весь мир?
Ночью мне опять снились плачущие женщины – Мира и Елена. Я у них отбивала их мужчин. Гладила их тела под одеялом, под шёлковой простынкой так, что тела вздыбивались, вожделенно взмывали. И я ощущала сладкую истому. Пахло клевером, каким-то дурманом. И более ничего.
Секта – не от Бога, она всегда от анти-бога. Секты бывают ново-языческие, пост модерновые, ультра передовые. Они бывают кровожадными и более-менее спокойными. Но все адепты стремятся как можно больше вовлечь в секту людей. Иногда целые государства, материки уходят с головой в секту…
Соцгород против секты!
Он един.
Он равенство, братство, любовь к ближнему, в нём – не убий, не укради, не измени, не поддайся искушению…
АЛЬКА-ГАЛКА
Явь или сон? Иду, запинаясь о кочки. Несу ребёнка. Чужое дитя. Шепчу, молю, заклинаю: «Спаси и сохрани его!»
Всё произошло внезапно. Нестор, ревнивый, скучный, вдруг ожил и предложил мне поехать, чтобы отвезти гумманитарку. Я не успела спросить, куда? Он коротко добавил: «Мне нужна твоя помощь. Собирайся. Завтра утром заеду».
Какая помощь? Чем я могу помочь?
Собираться, но как? Что взять с собой.
И завтра – это во сколько?
Словом, я согласилась. Это была пора, когда шёл сбор денег для Донбасса, продуктов, вещей. Мы все понимали: надо делать, идти и помогать.
Это звучало, как негласный девиз – иди и помогай. Чем можешь. Как можешь! Иди и не спрашивай. И это было романтично. Ревнивый Нестор стал обычным – весёлым, подвижным, всё прощающим, не обращающим внимания на взгляды мужчин в мою сторону. И это правильно! Мелкое отступило, пришло что-то большое, вселенское. Там люди: старики, женщины, дети. Ты нужен не только для сидения на диване перед телевизором. Ты – важен, ты востребован.
Я взяла неделю отпуска. Приготовила Санычу еды – полный холодильник. С собой взяла всё необходимое. Даже соль и спички. Много лапши Доширак, печенья, лекарства, бинтов, разных порошков для кишечника, анальгина запихала в рюкзак больше десяти пачек.
Я плохо разбиралась в географии, никуда не выезжала кроме Турции, Туниса, Кипра. И один раз летала на симпатичном Ил-е в Сочи. Нестор ехал целеустремлённо: это была его командировка по службе. Или точнее, от службы потому, что волонтёрно и добровольно. Он останавливался на заправках и покупал много еды, пил кофе, поэтому Воронеж мы минули на вторые сутки. Пограничник спросил шепеляво:
– Шо же вас побудило?
Нестор ответил:
– Душевный порыв…
– Шо же так? Усе в Россию, а вы наоборот?
– Так мы вернёмся обратно: отвезём необходимое – и назад.
– Все так говорят, да немногие делают! Тоже мне романтики…
– Людям нужно помогать…
– Ежжайте!
Произнёс работник на границе. И долго чесал затылок, глядя нам во след. Дорога была пыльной. И чем ближе мы подъезжали к Мариуполю, тем пыли было больше.
– Нестор, ты знаешь, куда ехать? Мы не заблудились?
Я начала тревожится. Мне показалось, что Нестор повернул куда-то правее. Тянуло гарью. Опустился туман.
