скачать книгу бесплатно
Так и есть, русский наблюдал за ней. Подчиняясь внезапному порыву, она извинилась: Андреас с беспокойством взглянул на нее.
– Мне нужно припудрить носик, – прошептала Ксения и скрылась в направлении дамской комнаты. Она покинула зал для приемов и оказалась в пустынном коридоре – стены зеленоватого мрамора, тяжеловесные люстры, старинные доспехи. Феликс не заставил себя ждать. Минуту спустя после того как Ксения оказалась в коридоре, большая зеркальная дверь бесшумно открылась, и показался Разумовский.
– Ваш избранник – весьма нервный молодой человек, – заметил он с усмешкой.
Ксения ответила:
– Но это не помешает ему в скором будущем стать моим мужем.
– Вы уверены, что делаете правильный выбор? – произнес Разумовский.
Ксения с опаской отметила, что журналист оказался так близко от нее, что она слышала его дыхание и могла ощутить тонкий запах его туалетной воды. Сердце Ксении бешено забилось. А что если ревнивый Андреас решит последовать за ней и застанет ее в пустынном коридоре тет-а-тет с журналистом? Или их увидит кто-то из других гостей? Это будет скандал! Ксения Сан-Донато в компании неизвестного красавца накануне собственной свадьбы!
– Что вы хотите этим сказать! – воскликнула Ксения. – Я люблю Андреаса, и...
– Вы его любите? – заметил, изогнув бровь, русский. – Надо же, сеньора, у меня сложилось другое впечатление!
Ксения едва не задохнулась от подобной наглости. Кусая губы, она прошептала:
– Да кто вы такой, чтобы судить об Андреасе свысока? И вообще, не забывайтесь, это моя личная жизнь, обсуждать которую я с вами не намерена!
– И тем не менее вы отчего-то делаете это, – с усмешкой продолжал Феликс. – Не означает ли это, сеньора Сан-Донато, что в глубине души вас терзают сомнения и мучает сакраментальный вопрос: «А стоит ли мне выходить замуж за Андреаса Христополуса?»
Ксения раздраженно ответила:
– Я люблю Андреаса, а он любит меня!
– Ах так, – протянул русский. – Уверены ли вы, сеньора, что, во-первых, вы его любите, а во-вторых, он любит вас?
– Я не понимаю и знать не хочу, на что вы намекаете! – крикнула Ксения. – И вообще, почему только я выслушиваю ваши глупые речи?
Русский улыбнулся и ответил:
– Сеньора Сан-Донато, увы, я не могу ответить на этот вопрос. И рискну предположить – вероятно, из-за того, что я прав!
Ксения отвесила Разумовскому пощечину. Она надеялась, что это сотрет с его лица самодовольную усмешку, но русский продолжал улыбаться как ни в чем не бывало. Ксения пробормотала:
– Сеньор Разумовский, мне очень жаль, я... я не хотела...
Ей представилось, что он напишет в своем журнальчике: «наследница изумрудной империи избивает представителя прессы!».
– Я могу простить вас только в одном случае, сеньора, – сказал журналист, – вы должны сделать мне одолжение!
С этими словами он прижал ее к себе и поцеловал. Ксения заколотила кулачками по груди журналиста, но как только губы их встретились, она прекратила сопротивление. Ей показалось, что поцелуй длился целую вечность.
– Я... Вы... Как вы смеете! – выпалила наконец Ксения, когда Разумовский отпустил ее. – Да вы представляете, что я сейчас сделаю! Я... Я...
– Вы вернетесь к своему темпераментному жениху, который развлекает сеньора президента и его очаровательную супругу Изабеллу, и сделаете вид, что ничего не произошло, – на полном серьезе ответил нахальный русский.
Ксения растерялась. Ей не доводилось сталкиваться с личностями, которые не только не стеснялись собственной наглости, но и гордились ею. Феликс Разумовский, по всей видимости, принадлежал именно к такой когорте.
– Запомните, если вы сделаете это еще раз, то я... – растерянно проговорила Ксения.
Журналист деловито подсказал:
– То вы подадите на меня в суд? Вызовете полицию? И снова ударите меня? Сеньора Сан-Донато, мне кажется, что вы так возмущены произошедшим по одной причине – вам понравилось!
– Я не желаю больше беседовать с вами! – топнула ножкой Ксения. – Я ухожу.
– Всего хорошего, сеньора, было очень приятно поцеловать вас, – вежливо ответил Разумовский, поклонившись.
Развернувшись, Ксения направилась к зеркальным дверям, но, передумав, изменила направление и быстрыми шагами подошла к журналисту, который с безмятежной улыбкой стоял на прежнем месте.
– Нет, что вы себе позволяете! Почему это я должна уходить отсюда? И вообще, как вы проникли на празднование дня рождения Изабеллы? Сюда приглашаются только...
– ...Сильные мира сего, сливки общества, титаны и гиганты? – проронил журналист. – Вы хотите сказать, что такой букашке, как я, вход в президентский дворец воспрещен?
– Да! – с вызовом ответила Ксения. – Именно это я и хочу сказать, сеньор русский журналист!
– Алекс Коваччо и его супруга Изабелла – мои старые друзья, – проговорил Разумовский с непроницаемой миной, и Ксения не могла понять, правда ли это или очередная шутка. Но что может связывать главу государства и его супругу с этим московским писакой?
– Я оказался здесь с единственной целью – увидеть вас, сеньора Сан-Донато, – сказал Феликс.
– Так я вам и поверила! – нерешительно заметила Ксения.
– Уверяю, так оно и есть, – заявил журналист. – И еще мне кажется, что вы находитесь в опасности.
– В опасности? – переспросила Ксения. – С чего вы взяли? Я более чем счастлива, скоро я выйду замуж и получу миллиардное наследство.
– Поэтому-то вы и находитесь в опасности, – продолжил Разумовский. – Но ваш жених, хочется мне верить, защитит вас. Кстати, он говорил вам, что отец лишил его наследства и не желает больше ничего о нем слышать?
Ксения в изумлении уставилась на журналиста и пробормотала:
– Вы лжете!
– Лжет ваш жених, – заметил Разумовский. – Когда он говорит, что его родители не могут прибыть на вашу свадьбу по каким-то надуманным причинам, то он делает это с одной целью: чтобы скрыть от вас правду. Никто из Христополусов не желает видеть его. Спросите своего суженого, по какой причине. Или пролистайте старые греческие газеты пятилетней давности...
Ксения задумалась. Какой смысл этому русскому сочинять небылицы? Ведь его слова легко проверить. Она так и сделает. Или, лучше всего, напрямую спросит Андреаса!
– Почему вы уверены, что мне грозит опасность? – спросила Ксения.
Разумовский ответил:
– Потому что, сеньора, я это знаю. Кто-то ненавидит вас до такой степени, что желает вашей смерти.
– Что? – Ксения нахмурилась. – Откуда вам это известно? И кто этот тайный недоброжелатель?
Разумовский с усмешкой ответил:
– Вы же понимаете, что как журналист я имею право не раскрывать свои источники информации. Если бы я знал, кто именно, то не стал бы скрывать от вас. Похоже, это первый раз, когда я...
– Когда вы... – повторила Ксения.
– ...Когда я неравнодушен к объекту... своего интервью, – сказал Разумовский.
Ксения обернулась, потому что услышала голоса – зеркальная дверь распахнулась, показались две пышно одетые дамы, которые направились к дамским комнатам. Ксения мило им улыбнулась, делая вид, что поправляет прическу; когда они их миновали, она повернулась к Феликсу со словами:
– Если вы считаете, что сможете...
Но Разумовского нигде не было. Ксения с удивлением посмотрела по сторонам – коридор был нескончаемым, и журналист не мог раствориться в воздухе за те несколько секунд, которые она стояла к нему спиной. Так куда же он делся?
Совсем некстати Ксения подумала о поцелуе. Нет, она ничего не скажет об этом Андреасу. Он не поймет. Все равно она больше никогда не увидит этого русского. И пусть только попытается взять у нее интервью!
– Ксения, где ты пропадаешь! – Раздраженный голос Андреаса заставил ее прийти в себя. Ксения вздрогнула – жених стоял перед ней. – Ну наконец-то, – сказал он более милостивым тоном. – А то ты бросаешь меня и президентскую чету и исчезаешь. Что-нибудь произошло? На тебе лица нет!
Ксения поспешно заверила его:
– О нет, все в полном порядке!
– Ну если так, то мы можем вернуться в зал, – сказал Андреас. Он нежно поцеловал Ксению и спросил: – Ты уверена, что все в порядке?
– Я хочу задать тебе один вопрос, – произнесла Ксения.
То, что сообщил ей Разумовский, никак не шло из головы. Неужели он прав? Но Андреас никогда не говорил о том, что отец лишил его наследства.
Андреас ободряюще улыбнулся и сказал:
– Мне нечего от тебя скрывать, дорогая. Так что ты хочешь знать?
Ксения запнулась:
– Ты говорил, что... – Она не смогла пересилить себя и выпалила: – ...что мы должны пожениться как можно быстрее. Я тоже так считаю! Я не хочу больше откладывать это!
– Как же я люблю тебя, – произнес Андреас и поцеловал ее.
Закрыв глаза, Ксения отдалась наслаждению. Внезапно ее пронзило странное видение – она в объятиях русского Феликса! И почему она думает об этом, когда находится наедине с Андреасом?
– Не будем заставлять президента ждать. – Ксения легонько оттолкнула Андреаса. Они вернулись в зал для приемов. За секунду до того, как тяжелая зеркальная дверь захлопнулась за ней, Ксения обернулась.
Она почему-то надеялась, что увидит в коридоре Феликса. Но там никого не было.
– Все в порядке? – спросил Андреас.
Ксения кивнула и медленно ответила:
– Разумеется, дорогой, все в полном порядке.
Но уверена в этом она почему-то не была.
8 октября
– Сеньора Сан-Донато, я рад приветствовать вас, – произнес Мануэль Ди Фабио, поднимаясь навстречу важной клиентке. Ксения приложила палец к губам.
– Сеньор Ди Фабио, мы же условились, что вы не будете называть меня по фамилии, – сказала она, с облегчением убедившись, что дверь кабинета за ее спиной закрыта и любопытная секретарша не услышала слов своего шефа.
– Извините, сеньора, – ответил частный детектив. – Но вы можете не беспокоиться, никто не узнает о вашем визите в мою контору!
Накануне вечером Ди Фабио связался с Ксений. Она оставила ему номер своего мобильного телефона, и он прислал ей СМС. Он сообщал, что получил новые сведения и им необходимо встретиться.
Андреас как раз был в ванной, поэтому Ксения, перечитав два раза послание, ответила детективу, что завтра в три часа дня будет в его офисе. Затем она стерла полученное сообщение и то, которое отправила. Она полностью доверяла Андреасу, но дело, связанное с гибелью родителей, касается только ее одной.
На следующий день она, как обычно, отправилась в небоскреб, где находилась корпорация Сан-Донато. С собой Ксения, помимо кожаного кейса с бумагами, прихватила небольшую сумку. До двух часов она занималась рутиной – подписывала бумаги, проводила консультации, выслушивала мнения экспертов.
В четырнадцать часов она велела секретарше ни с кем ее не соединять в течение двух часов.
– Разумеется, сеньора Сан-Донато, – ответила та, выслушав указания начальницы по селекторной связи.
Ксения быстро переоделась – она сняла деловой костюм цвета маренго, вытащила из сумки черное старое платье в горошек, поверх него натянула сиреневый шелковый пиджак с накладными плечами – эти сокровища она обнаружила в углу гардеробной: давно вышедшие из моды, они позволят ей принять новое обличье.
Волосы, собранные в пучок, Ксения накрыла рыжим париком с длинными вьющимися локонами, затем у зеркала подвела губы пурпурной помадой и скрыла глаза за большими темными очками в пол-лица. Результатом Ксения осталась довольна и в завершение всего водрузила на голову легкомысленную длиннополую шляпу с несколькими перьями.
Никто бы и никогда не узнал в этой странной, безвкусно одетой особе неопределенных лет Ксению Сан-Донато, элегантную наследницу изумрудной империи. Ксения отметила, что одежда тети Агаты помогла ей радикально изменить внешность.
Из ее кабинета имелось два выхода – один через дверь, мимо секретарши, а другой – личный лифт, доступ к которому имела только она. Ксения редко пользовалась лифтом, который из подземного гаража доставлял ее на последний этаж небоскреба, где располагался ее кабинет. Она предпочитала подниматься вместе с прочими сотрудниками в большом общем лифте, пройтись по коридорам, настроиться на рабочий лад. Ей не хотелось, чтобы за ее спиной шептались о том, что «Ксения совсем зазналась и задрала нос» и «ни с кем не здоровается и чурается своих подчиненных».
Она набрала пять цифр, и стальные двери скоростного лифта распахнулись. Несколькими секундами позже она оказалась в подземном гараже. Как всегда, в тот день к зданию корпорации ее доставил огромный черный «Ягуар», изготовленный на заказ и снабженный тонированными бронированными стеклами. Таково было требование совета директоров, члены которого после гибели родителей Ксении не хотели потерять единственную наследницу в результате несчастного случая или спланированной акции.
Но в гараже к ее услугам было еще несколько автомобилей, которыми она никогда не пользовалась, однако они стояли там «на всякий случай». Ключи от них хранились у самой Ксении, и она остановила свой выбор на серебристом «Мерседесе» старой модели. Автомобиль принадлежал ее отцу, и она никак не могла заставить себя продать его. Автомобиля попроще не было, но это не смутило Ксению – в конце концов, одна из клиенток сеньора Ди Фабио может приехать и на «Мерседесе».
Она распахнула дверцу и опустилась на мягкое кожаное сиденье. Ей показалось, что в салоне витает легкий аромат сигарет. Неужели по прошествии семнадцати лет запах все еще не выветрился? Ее отец часто пользовался этим автомобилем, причем он всегда сам сидел за рулем, не доверяя это шоферу, и одной из его привычек было выкуривать по дороге к зданию корпорации сигарету.
Ксения захлопнула дверь и вставила ключ в замок зажигания. Машины регулярно подвергались техническому осмотру, а их баки были полны бензина. «Мерседес» заурчал и тронулся с места. Ксения подумала, что последний раз отец управлял им за два дня до того... до того, как самолет потерпел крушение.
Она осторожно вырулила из подземного гаража. Несколько лет назад в нем установили автоматическую систему: попасть и, соответственно, покинуть здание можно было только при помощи особой идентификационной карточки и кода – у каждого из сотрудников, в том числе и у нее самой, имелась собственная карточка и личный код.
Ксения вставила в автомат карточку и набрала код, двери подземного гаража медленно открылись.
Бюро Мануэля Ди Фабио располагалось в тихом районе столицы, Ксении потребовалось около сорока минут, чтобы добраться до тенистой улицы со старинными домами, в которых располагались офисы адвокатов, зубных врачей и советников по налоговому праву. Припарковав «Мерседес», Ксения направилась к светло-желтому дому со стрельчатыми окнами. На мгновение она замерла перед вывесками и быстро отыскала то, что ей требовалось: «Мануэль Ди Фабио, частный детектив – 4 этаж».
На скрипящем лифте она добралась до последнего этажа и увидела прозрачную дверь. В приемной ее встретила приветливая молодая секретарша. Ксения, как это и было условлено с детективом, представилась «сеньорой Кортес». Она настояла на том, чтобы никто не знал о ее визите к Мануэлю Ди Фабио. Если пресса пронюхает о том, что она наняла частного детектива, то во всех газетах и журналах будет обсуждаться только одно – какие проблемы гложут Ксению Сан-Донато.
– Сеньор Ди Фабио примет вас через несколько минут, – пропела секретарша. – Будьте добры, подождите немного!
Ксения уселась на софу и взяла со столика один из журналов. Так и есть, одна из статей посвящена ей. Несколько ее фотографий в вечерних нарядах, изображения драгоценных камней и аршинный заголовок: «Сладкая жизнь богатой бездельницы». Ксения знала – почти все уверены, что если она красива, богата и знаменита, то ее жизнь представляет собой сказку. Она с любопытством, приправленным легким отвращением, пробежала глазами статью.
Набор старых сплетен, сдобренных глупостями и мифами. Автор доверительно сообщал читателям, что Ксения Сан-Донато меняет любовников, как перчатки, и устраивает в эльпараисском особняке сексуальные оргии. При этом приводились слова некоего слуги, якобы уволенного из-за того, что молодая хозяйка домогалась его, а он, не желая расставаться с честью и достоинством, отверг ее притязания, за что и потерял место. Имя слуги не называлось, он именовался Диего Р. Ксения наморщила лоб – она не помнила, чтобы за последние годы кто-то из слуг потерял место в ее особняке, да и смазливые молодые люди (а Диего Р., как живописал всезнающий корреспондент, был именно таким) у нее не работали: все те люди, которых наняли ее родители, служили им и ей верой и правдой в течение многих десятилетий.
Статья Ксении понравилась. Ее адвокаты регулярно судились с желтой прессой, которая распространяла небылицы. Владельцы изданий рисковали заработать крупный штраф, однако печатали зачастую обидные статьи: имя Сан-Донато мгновенно увеличивало тираж и приносило прибыль, которая с лихвой компенсировала все денежные наказания.
