скачать книгу бесплатно
Кажется, и Артем тоже несколько напрягся, потому что задвинул Женю за себя, явно намереваясь ее защитить. Но вместо чудища перед ними появился невысокий мужчина с одутловатым лицом и смешной седой козлиной бородой. С венчавшей его голову фетровой шляпы сыпались сухие листья, и Женя вдруг воскликнула:
– Вы же подслушивали наш разговор все это время, не так ли? Теперь мне ясно, отчего в кустах все время что-то шуршало и щелкало!
Артем подозрительно спросил незваного гостя:
– А кто вы, собственно, такой? И что вам нужно? Вы что, следите за нами?
Козлобородый, стряхнув последний лист со шляпы, заявил неприятным тенорком:
– Не верьте ей, ни за что не верьте! Ведь она – патологическая лгунья! Умеет так обвести вокруг пальца, что вы ничего и не заметите! Она опасна, крайне опасна! Мне ли не знать!
Артем, чьи скулы напряглись, заявил:
– Вы что позволяете в адрес моей жены? И откуда вы вообще ее знаете?
Тип оглушительно чихнул и заявил:
– Господи, почему вы все такие тугодумы! Да не вашу Евгению я имею в виду, а мою достопочтенную кузину Калерию! Эту сладкоречивую сирену, точнее, мерзкую ведьму, которая тут с вами разговаривала! И лапшу на уши вешала!
Он снова чихнул и добавил:
– Бегите, умоляю вас, бегите отсюда! Этот дом не принесет вам ничего хорошего! Он опасен, опасен, опасен!
Женя сообразила, что если кто и опасен, так этот тип, который, как она поняла, являлся кузеном добродушной директрисы. Хотя… Хотя с чего она решила, что директриса была хорошим человеком? Только потому, что она мило улыбалась и поведала массу забавных историй? Но ведь она ровным счетом ничего о ней не знала!
Как, впрочем, не знала и об этом сумасшедшем субъекте!
– Советую вам оставить нас в покое и идти своей дорогой… – начал Артем, но Женя, выйдя из-за его спины – опасности-то не было! – спросила:
– И почему же он опасен?
Козлобородый, пугливо тряхнув головой и прислушавшись, заявил:
– Я вам всего рассказать не могу, все равно не поверите…
– Ну отчего же, вы попробуйте! – парировал Артем, в тоне которого слышались стальные нотки. – Там что, обитает привидение? Или в погребе зарыты графские сокровища, за которыми охотятся местные «братки»?
Тип снова чихнул и затараторил:
– Все хуже, намного хуже! Уезжайте немедленно, прошу вас! Потому что сегодня – день солнцеворота! Магическая, страшная дата!
– Дата начала Великой Отечественной! – заметил Артем. – Вы это хотите сказать?
– Гитлер неспроста выбрал эту дату, поверьте мне! – продолжал козлобородый. – Потому что он надеялся, что силы зла, получившие в тот злосчастный день доступ к нашему миру, помогут успеху его ужасного начинания! Вы же в курсе, что вся нацистская верхушка была повернута на мистике? В особенности Гиммлер!
– И что, силы зла снова получили доступ к нашему миру и выползут сейчас из беседки? – спросил Артем, и в этот момент за их спинами что-то зашуршало. Все как по команде обернулись, и Женя увидела, что из беседки что-то выскочило. Точнее, конечно же, кто-то, вероятно заяц: рассмотреть галопировавшего прочь зверька она не успела.
Хотя в беседке был заяц – только мертвый! Но не мог же он вдруг ожить и убежать прочь?
Ее так и подмывало пройти в беседку и заглянуть под лавку, чтобы удостовериться, что мертвый заяц все еще покоится на прежнем месте. Хорошо, если это так. А что, если она войдет туда – и не найдет покрытый серой шерсткой трупик? Что тогда?
– Вот видите! – завопил козлобородый. – А вы еще сомневаетесь! Убирайтесь прочь, убирайтесь прочь! В особенности если вас зовут Евгения!
Артем раздраженно заявил:
– Похоже, нам в самом деле следует убраться прочь. Вам что, имя моей жены не нравится?
– Не в имени дело, а в его значении! – выпалил их полоумный собеседник. – Те, кого зовут Евгения, долго не живут! Во всяком случае, на Мухиной даче! И сегодня этот день, они ждали его пятьдесят лет! Ждали, потому что решение должно быть принято именно сегодня, до захода солнца. Уезжайте, умоляю вас, и тогда вам, быть может, удастся избежать кошмара, который вас затянет, если вы поселитесь здесь! Уезжайте!
Игнорируя типа, Артем вполголоса обратился к Жене:
– Он прав. Конечно, не в отношении силы тьмы, а в отношении того, что делать нам тут нечего. Ну что, посмотрели – можем вернуться обратно в Москву?
Однако Евгения не хотела возвращаться. И этот человек, жестикулировавший руками и потрясавший козлиной бородой, не производил на нее гнетущего впечатления.
Да, суть была в том, что здесь, в Мухиной даче, было нечисто. Здесь имелась какая-то провинциальная тайна, покрытая пылью веков. Но возле особняка Женя чувствовала себя великолепно – и уже давно поняла, что именно тут и хочет жить!
Только вот Артем, похоже, этого не хотел.
– И она мне сказала, что вас ничего хорошего не ожидает! – продолжал подвывать козлобородый. – Поэтому прошу вас, немедленно, не откладывая в долгий ящик…
– Кто сказал, что нас ничего хорошего не ожидает? – переспросила строго Женя, и субъект выпалил:
– Ну она, она! – и указал куда-то в сторону. Женя обернулась, рассчитывая, что увидит директрису Убей-Волк. Однако вместо Калерии Ильиничны лицезрела полускрытую разросшейся липой, закопанную по пояс мраморную статую – то ли Венеру, то ли иную богиню с отбитым носом и отколотыми руками.
– Она? – протянула Женя, и вдруг все стало на свои места. От этого прозрения она принялась громко хохотать. Ведь все было очень просто: они разговаривали с местным психом, наивно полагая, что ведут беседу со здравомыслящим, хотя бы минимально, человеком.
Козлобородый надулся, а потом, краснея, завопил:
– Что, хотите сказать, что я не могу с ней говорить? И что с того, что она статуя? Она со мной беседует! Вот, смотрите! Точнее, слушайте!
Он подскочил к статуе и, замерев перед ней в благоговейной позе, просюсюкал:
– Милейшая, прошу вас снова обратить ко мне свои речи! Ну, скажите, что вы мне до этого говорили! Я прошу, я настаиваю, я требую!
Но мраморная статуя, естественно, не произнесла ни звука. Тогда тип подскочил к ней и ударил по голове кулаком. В этот момент из-за кустов появилась растрепанная директриса Убей-Волк, за которой следовали два дюжих облаченных в черное типа.
– Вы это видели? – заявила она. – Он пытался разбить мраморную статую, относящуюся к культурному наследию графского рода. Остановите его!
Бугаи подошли к беснующемуся типу и, схватив его под локти, поволокли прочь. А Калерия Ильинична крикнула ему вслед:
– Суд постановил, что тебе находиться на территории Мухиной дачи запрещено! А ты нарушил постановление суда! Это будет иметь для тебя последствия!
А козлобородый напоследок проверещал:
– Не задерживайтесь здесь, уезжайте, уезжайте! Она ведьма, ведьма, ведьма! Она вместе с ними! Они хотят, чтобы вы…
Его тирада внезапно прервалась, потому что один из типов в черном прикрыл ему своей пятерней рот.
Когда же процессия исчезла из поля зрения, Калерия Ильинична отдышалась и сказала:
– Приношу свои извинения за ужасную сцену, однако вы имели сейчас возможность познакомиться с моим кузеном, Леонтием Павловичем Бесхлебицыным. Не буду вдаваться в подробности, вас, понятное дело, не интересующие, однако Леонтий Павлович – псих. Иного слова подобрать я не могу. Он с детства отличался странностями, которые со временем перешли в настоящую манию. Вы же сами видите, он уверен, что умеет разговаривать с мраморными статуями. И что на Мухиной даче обитает вековечное зло, которое хочет пожрать любого и каждого, кто поселится здесь!
– А что, разве это не так? – спросил внезапно Артем, и на мгновение – всего на мгновение! – Жене показалось, что в прозрачных наичестнейших зеленых глазах директрисы мелькнул страх. Или она это просто вообразила?
Вздохнув, Калерия Ильинична заметила:
– Нельзя отрицать, что все, кому довелось жить на Мухиной даче, так и не смогли найти своего счастья. Но ведь дело в самих людях, а также в исторических процессах, разрушивших привычную среду обитания этих людей, которые, может, вполне могли обрести здесь свое счастье! Однако если дочка миллионщика кончает с собой, причем ужасным образом, наглотавшись уксуса и швейных иголок, и все только из-за того, что ее отец, снимавший эту усадьбу, воспротивился ее браку с бедным студентом, то разве в этом виноваты темные силы?
Она подняла к небу кулаки, словно грозя кому-то.
– Или исчезновение – бесследное, заметьте! – поручика Сергея Яблонского и его невесты, мещанки Марии Афанасьевой в апреле 1913 года. Причем ни их самих, ни автомобиля не нашли – как в воду канули! Не исключено, что это так, и авто покоится на дне одного из местных озер. Или молодые просто бежали в заморские края. Другое исчезновение, совпавшее с этим по времени: на этот раз несчастная гувернантка, пропавшая без вести незадолго до начала Первой мировой. Много недель спустя какое-то женское тело все же нашли – разрезанное на кусочки и, пардон за кошмарные подробности, с обглоданными костями. Установить, была ли это несчастная гувернантка, так и не удалось. Может, да, может, и нет. Но в любом случае, кто-то был убит кошмарным, небывало зверским способом – не она, так другая молодая девица. Но это явно было деяние маньяка-одиночки, а они имелись, как известно, уже и в Древней Греции. Или…
Она успокоилась и продолжила нормальным голосом:
– Или дети, которые в тридцатые годы занимались черт знает чем в заброшенной тогда Мухиной даче, и в итоге один из них погиб при взрыве, а двум другим оторвало конечности. Наконец, уже в начале шестидесятых, молодая генеральская жена, зверски убитая…
Она махнула рукой. Артем дернулся – то ли перечисление ужасных случаев, связанных с Мухиной дачей, так впечатлило его, то ли тема потомства снова заставила его думать о том, что так терзало его все время.
– Однако я не хотела рассказывать вам все эти полузабытые истории, – сказала директриса, – потому что потенциальным покупателям их знать, конечно же, не следует. Хотя некоторые от них, кажется, в восторге…
Она поморщилась и бросила полный отвращения взгляд в сторону дома – видимо, Убей-Волк имела в виду кого-то из богатой публики, прибывшей на осмотр поместья. Словно в подтверждение ее слов оттуда донесся дикий женский визг, перешедший в утробный хохот.
– В конце концов, в любом старинном доме умирала куча народа. Причем не сами по себе, но были убиты, кончали с собой или уходили на тот свет в результате несчастного случая. Думаете, лучше тогда покупать квартиру или дом на первичном рынке жилья? А возьмите все эти стеклянные небоскребы – вы уверены, что там, под фундаментом, не покоятся чьи-то кости и что во время строительства никто из рабочих не погиб?
Телефон Калерии Ильиничны снова завибрировал, и она сказала:
– Поэтому принимайте решение – я уверена, что вы примете верное! Другого не дано! И, несмотря на прелести парка, все же советую вам заглянуть в дом. Увы, мне надо принять звонок…
Она снова скрылась, а Артем, усмехнувшись, посмотрел на Евгению.
– И что, ты все еще в восторге от этого ужасного места?
– Но ведь Калерия Ильинична права! – ответила Женя. – Купим квартиру, а потом выяснится, что там жил какой-нибудь Чикатило. Или что там был бордель. Или…
Артем привлек к себе Евгению, поцеловал и заметил:
– Или, или, или… Да, соглашусь – у любого места своя история. И эта, надо сказать, даже занятная. Если, конечно, это правда, а не выдумки провинциальных кумушек. Я читал, что для некоторых английских поместий, построенных в конце девятнадцатого, а то и в начале двадцатого века, в особенности в этом аляповатом псевдоготическом стиле, специально нанятые пиарщики выдумывают «страшилки» о трагедиях, имевших там место, о призраках, семейных катаклизмах и прочих несчастьях. Это позволяет сбыть не очень-то ходовые по причине своей полной архитектурной убогости строения по завышенной цене доверчивым богатеям из Восточной Европы или Азии!
Женя весело рассмеялась и, чмокнув Артема в щеку, спросила:
– Значит, ты думаешь, что директриса – засланный казачок, точнее, казачка, которая намеренно потчует наиболее перспективных клиентов выдуманными историями, пробуждая их интерес к Мухиной даче?
– А мы что, уже перешли в разряд перспективных клиентов? – спросил Артем и, в который раз взглянув на мобильный, произнес:
– Ну что же, пора осмотреть дом! А то скоро надо отправляться в обратный путь, а мы самого главного и не увидели…
По его тону Женя поняла – место ему все же понравилось, однако жить здесь Артем не намерен. А ведь она бы все отдала, чтобы Мухина дача стала их собственностью! Но в то, что такое произойдет, Женя не верила. Поэтому даже хотела тотчас уехать – зачем погружаться еще глубже в фантазии, зная, что они никогда не сбудутся?
Потом она все же решила осмотреть особняк. Они вернулись к нему и заметили уже знакомую им парочку, прикатившую в черном джипе, – коренастого лысача и умопомрачительную блондинку в красном мини-платье. Именно голос этой особы, весьма резкий и пронзительный, разносился по всей территории Мухиной дачи. Позируя и так и эдак, она требовала, чтобы спутник фотографировал ее на свой мобильный.
– Лапуся, а теперь вот так! Нет, ногу я поставлю сюда! И платьице подберу…
Она загоготала, ее спутник тоже, и Женя шепнула Артему:
– Вот еще одна кандидатка для «Минуты славы»!
– Ты чё там, лахудра бледнолицая, вякнула? – произнес, отвлекаясь от процесса увековечивания своей спутницы, коренастый лысач, подтверждая народную мудрость «из грязи в князи». Вероятно, все же в князья преступного мира…
Артем развернулся, явно желая осадить нахала, но Женя взяла его под руку и прошептала:
– Тема, прошу тебя, не надо…
– Тема, прошу тебя, не надо! – подхватила вульгарная особа в красном платье. А потом стала изображать пароксизмы страсти. – Ах, Тема, еще, еще! Толик, покажи им!
Ее спутник, звавшийся Толиком, поднял вверх мобильный и запустил запись. Женя онемела – эти мерзавцы засняли их на мобильный, когда проезжали мимо дуба! Нет, ничего порнографического там запечатлено не было, они только обжимались и целовались…
Женя подумала о том, как распалился тогда Артем. Однако дальше объятий не пошло. Но все равно, какое они имели право записывать это? Ведь с записью они могли сделать все, что угодно!
– Ах, Тема, ну давай же, Тема, быстрее, сильнее, больнее! – вопила блондинка, явно провоцируя их на необдуманные действия.
Неприятно было и то, что около них образовалась небольшая толпа – по большей части солидные мужчины в сопровождении молодых особ, явно – тут директриса не ошиблась – женами им не доводившихся.
Евгения подошла к бившейся в конвульсиях собственного дешевого балаганного таланта блондинке и участливо осведомилась:
– У вас эпилептический приступ? «Скорую» вызвать? Или, быть может, сразу бригаду санитаров со смирительной рубашкой?
Блондинка разразилась площадной бранью, а Женя отвесила ей оплеуху – не сильную, но звонкую. Ойкнув, блондинка тотчас замолчала и, схватившись за щеку, простонала, обращаясь к своему спутнику:
– Толик, меня убивают, а ты стоишь как идиот!
– Ну почему же – как! – заявил кто-то из толпы, и все засмеялись. Ревя, Толик ринулся на Женю, но Артем всего одним элегантным движением опрокинул быкообразного типа на землю. Тот заревел, попытался подняться, но его голова оказалась припечатана к земле. Толик тужился и сопел, шея его приобрела подозрительный фиолетовый оттенок, но подняться с земли он не мог. Артем же другой рукой захватил плечо, вдавливая Толика в пыль. А затем взял у него мобильный и покачал головой:
– Гм, ваши фотографии, мадемуазель, низкого качества, но это вина не современной техники, а исключительно позировавшего оригинала. Однако я их уничтожать не посмею – пусть сохранятся для потомков. А вот это видео, снимать которое вы не имели ни малейшего права, я сотру!
Тут к ним подошли облаченные в черное охранники. Стоявшие вокруг гости поспешили их заверить, что вины Артема нет и что ссору затеял вовсе не он. Люди в черном поставили Толика на ноги и дали ему и его подружке десять минут, чтобы убраться подобру-поздорову. Прыгая в джип, блондинка пискливо проорала:
– Ну ничего, мы вам это еще припомним! И встретимся, непременно встретимся!
После того как они отбыли восвояси, Женя и Артем прошли в дом. Хоть он и не производил подобного впечатления снаружи, внутри он был громадным. Некоторые комнаты были еще обставлены – там стояла мебель в пыльных чехлах. В одной из гостиных с потолка свисала завернутая в полиэтилен хрустальная люстра.
В других комнатах, наоборот, ничего не было. Библиотека была пуста, остались только голые полки. На кухне же сохранился удивительным образом тарахтевший в углу холодильник пятидесятых годов.
Но самое невероятное открытие ждало их в музыкальном салоне – там располагался настоящий рояль, причем, судя по всему, услаждавший музыкой обитателей Мухиной дачи еще до революции.
Женя прикоснулась к желтым костяным клавишам – раздался глухой, словно шедший из преисподней, звук. Рояль был безнадежно расстроен. Внимание Жени привлекла деревянная дверь, состоявшая из стеклянных квадратиков, разделенных перегородками, что вела на террасу.
Она осторожно прикоснулась к изогнутой ручке, послышалось чье-то предупреждение, что дверь неисправна. Но та, протяжно скрипнув, вдруг поддалась. Стеклянные квадратики, некоторые из которых были украшены паутиной трещин, мелодично задрожали – и Женя оказалась на пороге.
