скачать книгу бесплатно
Я бросилась к нему на шею и, не удержавшись, разрыдалась. Мой трюк сработал (ведь Эдик и не подозревал, что я когда-то училась в театральном), принялся утешать меня, уверяя, что самое ужасное осталось позади.
Меня же интересовало то, что было у нас впереди. И, изображая из себя хрупкую, сломленную женщину (мужчинам, как говаривала моя бабушка, надо дать возможность почувствовать себя рыцарями), позволила отнести себя на кушетку. Если бы Эдик проявил чуть больше напора, то мы бы слились с ним в поцелуе, однако его занимало в первую очередь мое самочувствие, а также то, что я намерена делать.
– Мне предписано сидеть в Лос-Анджелесе до особых распоряжений, – сообщила я, принимая из рук Эдика стакан с водой.
Он заботливо укутал меня пледом, и я подумала: а вот никуда милому журналисту от меня не деться. То, что не успела сделать мадам Свентицкая, чье обезглавленное тело теперь покоилось в одном из моргов «города ангелов», довершу я, ее секретарша.
– Ваша прокуратура опасается, что если отпустит меня обратно в Москву, а потом выяснится, что убийца – все же я, то меня ей никогда не выдадут, – произнесла я трагическим голосом. – На моей родине запрещено экстрадировать граждан России, в чем бы они ни обвинялись. А ваши прокуроры, в особенности прыткая Дана Хейли, так и хотят увидеть меня в газовой камере.
Я снова зарыдала, и Эдик принялся утешать меня. Манипулировать мужчинами так легко! Впрочем, не всеми: мой бывший муж к этой категории не относился. Понимая, что не стоит перебарщивать со слезами, я высморкалась с салфетку, заботливо протянутую Эдиком, и сказала:
– Так что пока я буду сидеть в номере отеля и ждать, когда же мне дозволят отправиться обратно в Москву.
– Надо сказать, что на человеческую долю выпадали и гораздо более ужасные испытания, чем задержаться на неделю-другую в Калифорнии, – заметил иронично Эдик. Малыш был прав. Тем более что я знала: мне предстоит провести их с ним.
– Все только и говорят, что о «Зодиаке», – продолжил Эдик.
– И ты имеешь к этому самое непосредственное отношение, – сказала я, и журналист, слегка покраснев (румянец делал его еще более неотразимым!), захлопал длинными ресницами и фальшиво удивился:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну как же... – Я выудила из пачки газет один из бульварных листков. – Вот твой опус о последних часах жизни великой писательницы Свентицкой и о происшествии во время приема у режиссера фильмов ужасов...
Почти все факты в статье были перевраны, мадам Свентицкая представлена в виде тридцатилетней длинноногой красавицы, а я сама – в роли роковой соблазнительницы с волосами цвета червонного золота.
– Ах, это... – произнес с легкой улыбкой Эдик. – Что ж, так я зарабатываю на жизнь. А теперь поведай мне обо всем, что с тобой произошло. Завтра я напишу сногсшибательную статью...
– Вопросами оплаты за интервью со мной ведает Дэни Сазерленд, – сказала я.
Эдик мгновенно приуныл. Еще бы, хваткий адвокат требовал непомерные гонорары за беседу со мной! А ведь я привыкла к тому, что это журналистам надо прилично заплатить, дабы они напечатали хотя бы строчку о мадам Свентицкой и ее новой книге.
– Но для тебя я сделаю исключение, – проворковала я. Разве я могла разочаровать красавца Эдика? Конечно же, нет!
Он записал мое повествование на цифровой диктофон и, когда я завершила рассказ, сообщил:
– А теперь я поделюсь с тобой своей информацией, Марина. Мне стало известны детали о новой жертве «Зодиака».
– Как такое возможно? – шокированно спросила я.
Эдик пояснил:
– Я же тебе говорил, что у меня везде имеются свои информанты. У нас, в Калифорнии, полиция при расследовании запутанных дел, в особенности, когда речь идет об исчезновениях, обращается к помощи ясновидящих.
– А, слышала об этом... – протянула я. – Какая-нибудь колдунья заявляет, что пропавшая школьница находится в глубоком и сыром месте, и тело обнаруживают в колодце. Или что убийца ездит на красном фургоне, и полиция, проверив всех владельцев подобных транспортных средств, выходит на след преступника.
– Именно так, – подтвердил Эдик. – В суде, к сожалению, подобные доказательства не допускаются. Да и не все шерифы используют ясновидящих. – Даже у нас, в Калифорнии, где возможно практически все, к этому относятся настороженно, не говоря уже о других штатах. Так вот, мне стало известно, что некая мадам Матильда, уже не раз помогавшая полиции в расследовании, увидела некие детали еще не состоявшегося преступления – нового убийства «Зодиака».
– Остается надеяться, что я буду как можно дальше от того места, где свершится убийство, потому что снова оказаться в полиции у меня нет желания. А мадам Матильде можно доверять? И что, собственно, ей привиделось?
– Я пару раз разговаривал с ней. Она из породы экзальтированных медиумов или как там это все называется, – продолжил Эдик, и я поняла, что он, как и я сама, не особенно верит в подобные вещи. – Однако она способствовала поимке нескольких убийц и нахождению без вести пропавших, так что к ней стоит прислушаться. Да и кроме того... Ведь в деле первого «Зодиака» тоже имелась своего рода ясновидящая.
– Мне это неизвестно! – И я попросила Эдика рассказать в подробностях.
– Айрин Мориарти, та самая специалист по составлению психологических портретов серийных убийц, что беседовала с тобой, является внучкой Квентина Мориарти, известного автора детективов...
– Обожаю его книги! – вставила я.
– Дедушка оставил Айрин и ее матери, своей приемной дочери, более чем приличное состояние, которое принесли ему романы и рассказы, а также экранизации его произведений. Наша Айрин – миллионерша, и она могла бы жить на широкую ногу на одни проценты с состояния дедушки, однако безделью предпочла работу в ФБР. Так вот, у Квентина Мориарти была секретарша и помощница по имени Ирина Мельникофф, как и ты, русская по происхождению. Айрин, кстати, была названа в ее честь. Эта Ирина и Мориарти были уверены, что Джек Тейлор невиновен и кто-то свалил на него вину за убийства, совершенные «Зодиаком». По их мнению, истинный убийца остался на свободе. Ирина обладала беспорным даром – время от времени у нее бывали странные видения, которые помогали раскрывать преступления. Ведь Квентин Мориарти являлся не только писателем, автором криминальных романов, но и как хобби расследовал подлинные преступления.
– Судя по тому, что Джека Тейлора казнили, они не сумели доказать его невиновность, – вздохнула я.
Эдик подтвердил мои сомнения.
– Да, несмотря на предпринятые ими поиски, найти убийцу и спасти Тейлора не удалось. Инспектор Кронин, дед агента ФБР Стивена Кронина, занимающегося делом нового «Зодиака», вел расследование. Он был враждебно настроен и к Квентину Мориарти, и к Джеку Тейлору. Выступая на суде, он заявил, что не сомневается в виновности Джека, и его заявление произвело большое впечатление на общественность: инспектор Кронин был в те годы чрезвычайно известной личностью.
– А что произошло с Ириной, секретаршей писателя? – сросила я. – Похоже, история повторяется – тогда расследованием занималась одна помощница литератора, теперь тем же займется другая. Правда, моя хозяйка убита.
– У Квентина Мориарти совершенно иная судьба, – задумчиво ответил Эдик. – Он был чрезвычайно успешным писателем, любимцем публики и критики, и скончался в почтенном возрасте под восемьдесят в 1961 году. «Зодиак» к его смерти, последовавшей от естественных причин, не имеет ни малейшего отношения. А что касается Ирины Мельникофф...
Эдик на мгновение смолк, и я поняла: ее судьбе не позавидуешь.
– Доподлинно известно одно: она пропала вечером того дня, когда казнили Джека Тейлора. После экзекуции, свершившейся в двадцать один час 27 января 1940 года, она и Квентин Мориарти вернулись домой. Ирина плохо себя чувствовала – она потеряла сознание во время казни. Писатель сообщил, что у нее было видение. Чтобы рассказать о нем, он немедленно отправился на встречу с инспектором Крониным, однако разминулся с ним – по неизвестной причине инспектор не пришел на рандеву. Когда Квентин Мориарти вернулся домой около часа ночи, он никого там не обнаружил. На всякий случай оповестил полицию об исчезновении секретарши, хотя ничто не указывало на похищение или разбойное нападение. Ирина попросту испарилась. Удалось выяснить, что она заказала такси, которое отвезло ее к одному из заброшенных особняков на бульваре Сансет. Водителя допросили, однако ничто не указывало на его причастность к исчезновению Ирины. Как ни старался Квентин Мориарти отыскать свою секретаршу, он ничего не мог поделать. Да и инспектор Кронин не особенно помогал ему: он был уверен, что Ирина бежала из Лос-Анджелеса с каким-нибудь молодчиком.
От рассказа Эдика мне сделалось страшно.
– Ее наверняка убили! – выпалила я.
Журналист, вздохнув, подтвердил мои опасения.
– Около особняка была найдена шляпка, принадлежавшая Ирине, а также ее сережка. Все указывало на то, что там имела место ожесточенная борьба. Однако тело не было обнаружено, поэтому не имело смысла говорить об убийстве. Но косвенные улики указывали именно на преступление. Квентин Мориарти чрезвычайно горевал. Он пытался разыскать Ирину или людей, знавших, что с ней произошло, объявил колоссальную для того времени награду – сто пятьдесят тысяч долларов, опросил не меньше трех сотен потенциальных свидетелей, но все усилия оказались напрасны. О судьбе его секретарши с тех пор ничего не известно. Двадцать лет, которые прошли между исчезновением Ирины и смертью Квентина Мориарти, были, пожалуй, самыми тяжелыми в его жизни. Его литературная звезда клонилась к закату, он написал всего несколько романов, посвятив себя своим новым обязанностям – писатель взял на воспитание девочку, которую назвал Ириной. По всей видимости, Квентин Мориарти так до конца и не смог преодолеть шок, который у него вызвало исчезновение секретарши. Приемная его дочь выросла, родила ребенка. Так в итоге на свет появилась Айрин, та самая особа, которая тебя допрашивала. Она считается одним из лучших профайлеров в стране.
– Получается, что все повторяется, – задумчиво ответила я. – Внучка писателя и внук инспектора по-прежнему занимаются расследованием убийств, совершенных «Зодиаком». Логично предположить, что новый маньяк тоже является отпрыском первого убийцы, действовавшего в тридцатые годы. Я не верю официальной версии, гласящей, что маньяком был несчастный казненный Джек Тейлор.
– И я тоже, – кивнул Эдик.
Я с благодарностью взглянула на красавца-журналиста и продолжила:
– Но тогда получается, что мы должны срочно заняться расследованием! Ибо остановить нынешнего убийцу можно одним только способом – узнать, кто был «Зодиаком» тогда.
Эдик восхищенно воскликнул:
– И как я сам до этого не додумался, Марина! Однако следствие давно завершено, дело сдано в архив.
– А у тебя нет возможности раздобыть старые документы?
– Пожалуй, я смогу это сделать, – задумался Эдик. – Кроме того, о «Зодиаке» было написано много книг и снято несколько фильмов. Только во всех убийцей оказывался небезызвестный Джек Тейлор.
– Вот что. Мы заново подвергнем анализу события того времени и проведем собственное расследование, пусть и почти семьдесят лет спустя. И нападем на след истинного убийцы! – заявила я. – Представь, что будет, если выяснится: «Зодиак» все еще жив. Тогда он понесет наказание за совершенные злодеяния и расскажет о том, что сделал с Ириной Мельникофф.
Наш разговор прервал звонок мобильного телефона Эдика. Коротко переговорив, он сообщил:
– Звонила мадам Матильда, о которой я тебе рассказывал. Она готова принять нас через час. Похоже, ты права, Марина, и связь существует не только между убийствами – новый «Зодиак» продолжает серию, начатую старым, – но и между убийцами.
– Может, сообщить о наших догадках Айрин Мориарти? – спросила я. – Она же занимается расследованием. Или спецагенту Кронину.
– Или заместителю окружного прокурора Дане Хейли, – добавил Эдик.
Но тут я злобно воскликнула:
– О нет, эта особа от меня ничего не получит! Ведь она обращалась со мной, как с убийцей, и даже не соизволила как следует извиниться!
– Сначала давай-ка узнаем, какой информацией располагает мадам Матильда, и потом решим. А если честно, то я не думаю, что Айрин Мориарти или Стивен Кронин будут безумно рады, если узнают, что мы тоже решили приняться за расследование. Для них мы всего лишь дилетанты.
– Дилетантов всегда опасно недооценивать, – усмехнулась я. – Если твоя гадалка ждет нас, то в путь!
– Только прошу, не называй ее так в глаза, – сказал Эдик. – Мадам Матильда чрезвычайно эксцентричная особа, с ней нелегко работать, однако она обладает подлинным даром.
В конечном счете мне было плевать, что мы отправлялись в гости к ясновидящей: для меня решающим было то, что я находилась рядом с Эдиком. Ничто не сплачивает так, как совместное расследование. Подобный сюжет часто в разных вариациях повторялся в романах покойной Валерии Артуровны Свентицкой: молодая девица, влюбленная по уши в серьезного бизнесмена, занимается на пару с ним расследованием убийства, и в финале романа они, конечно же, становятся мужем и женой.
Усевшись в потрепанный «Порше» Эдика, я подумала: если он сделает мне предложение, я не отвечу отказом. Конечно, мне придется серьезно поработать и подвести журналиста к столь простой и одновременно гениальной мысли, однако никуда он от меня не денется. Тем более что конкуренция в лице мадам Свентицкой мне уже не грозит.
Мы мчались по главной трассе Голливуда – бульвару Сансет. Светило яркое солнце, по тротуару прогуливались разодетые дамочки с собачками, и мы находились в самом сумасшедшем месте на Земле. Эдик рассказывал мне о каком-то деле, в котором мадам Матильда задействовала свой феноменальный дар, но я не очень внимательно слушала. Для меня было достаточно, что Эдик со мной. Вот стану его супругой, перееду в Лос-Анджелес, работа на мадам Свентицкую останется в далеком прошлом... И на нас свалится большое богатство – еще бы, книга, в которой мы (вернее, Эдик под моим чутким руководством) изложит все перипетии дела «Зодиака» и раскроет имя истинного убийцы, как в прошлом, так и в настоящем, станет супербестселлером и принесет нам миллионы. Я уже представляла себе брачную церемонию и разглядывала виллы на холмах, выбирая для нас подходящий домик.
Мы свернули с широкого бульвара Сансет на узкую улочку и остановились около невзрачного серого здания с запыленными окнами и вывеской: «Мадам Матильда – предсказание судьбы всеми способами».
Эдик галантно открыл дверцу и подал мне руку. Ну что же, еще немного, и красавец падет к моим ногам. Не сомневаюсь, что у него великое множество подружек и что он привык к холостяцкой жизни, но от меня он не уйдет!
Мы приблизились к стеклянной двери, на которой висела табличка «Закрыто». Вот те на! Куда же подевалась ворожея?
Пришлось достаточно долго нажимать на кнопку звонка – в недрах салона раздавалась переливистая трель. Наконец за дверью мелькнула тень, послышался звук поворачиваемого ключа, и я услышала глубокое женское контральто, произнесшее с упреком:
– Как вы можете отвлекать меня от общения с астральным миром!
– Мадам Матильда! – воскликнул Эдик умоляюще. – У нас имеется с вами договоренность! Меня зовут Эдвард Холтон, я журналист. Мы только что говорили с вами по телефону!
Дверь приоткрылась, в лицо мне ударил запах крепких сигарет, давно вышедших из моды духов и пыли. На пороге возвышалась самая странная особа, которую мне когда-либо приходилось видеть – мадам Матильда. Для женщины она оказалась чрезвычайно высока, к тому же полнотела и могла похвастаться гигантским бюстом. Гадалка была облачена в некое подобие переливающегося всеми цветами радуги балахона, который шуршал и изменял оттенок при малейшем движении. Дряблую белую шею украшали многочисленные цепочки со странными кулонами, ожерелья из тусклых полудрагоценных камней, также гремевшие при каждом повороте туловища. Лицо мадам Матильды было покрыто толстенным слоем косметики – здесь были белила, румяна, губная помада, ярко-синие глаза обрамляли длиннющие и наверняка фальшивые ресницы. На плечи дамы спадали неестественно черные локоны.
– Рада приветствовать вас в моей скромной обители! – произнесла особа, сменив гнев на милость, и пропустила нас в салон. – Вынуждена принести извинения за свои слова – я до такой степени погрузилась в общение с потусторонним миром, что напрочь забыла о вашем визите.
В правой руке, украшенной алыми, хищно загнутыми накладными ногтями, мадам Матильда держала нефритовый мундштук, в котором тлела сигара. На каждом из ее пальцев сияло по крайне мере по два перстня – некоторые из них имели необычную форму – черепа, скарабея, паука.
Дверь, тихо звякнув, захлопнулась за нашими спинами. Я поежилась и пожалела, что отправилась в гости к какой-то чокнутой особе – в том, что Матильда сумасшедшая, у меня уже не было ни малейших сомнений. Кто еще станет так наряжаться и на полном серьезе уверять, что беседует с посланцами другого мира?
Большая комната, в которой мы находились, была уставлена антикварной мебелью, стены увешаны картинами и гравюрами со странными сюжетами – колдуньи на шабаше; демоны, преследующие свои жертвы; ведьмы на метлах... Раздалось мяуканье – около моих ног возник преогромный черный котище с сияющими зелеными глазами. Он потерся о ноги Эдварда, а на меня зашипел. «Сгинь, нечисть!» – подумалось мне, и я пригрозила коту кулаком.
– Прошу вас в мой кабинет! – произнесла мадам Матильда и, приложив к губам нефритовый мундштук, затянулась.
Было сложно сказать, сколько ей лет: дама явно не первой свежести, в определении ее возраста я остановилась на промежутке от пятидесяти до семидесяти.
Гуськом мы прошествовали через несколько комнат и, миновав колыхающуюся занавеску, оказались в небольшом помещении. Посреди него находился круглый стол, застеленный черной бархатной скатертью, на котором возвышался хрустальный шар и лежала колода карт. Вдоль стен тянулись застекленные шкафы – в глаза мне бросились странные экспонаты: книги по магии на разных языках, несколько массивных распятий, деревянные и каменные фигуры страшилищ, глобус и даже пожелтевший череп. Я потрепала череп по загривку, мадам Матильда произнесла:
– Это все, что осталось от одного из великих магов Атлантиды!
– Так Атлантиды же никогда не существовало! – возразила я, на что гадалка только хмыкнула. Я схватила нечто, напоминавшее сморщенный корнеплод. Только рассмотрев глаза, нос и рот, немедленно положила жуткую штуковину на место.
– Засушенная человеческая голова, – пояснила колдунья. – Используется для некоторых ритуалов вуду. А это не трогайте!
Вовремя она предупредила – моя рука уже тянулась к каменному изваянию. Ка-кое-то чудовище, помесь тигра, человека и крокодила, с глазами из сверкающих камней, что походили на большие рубины.
– Божество сновидений индейцев племени дольмеков из Южной Америки, – сообщила гадалка. – Если вы дотронетесь до него, то потеряете способность засыпать и умрете в страшных мучениях через несколько недель.
Черт знает что, причем в буквальном смысле! Я ни на йоту не верила в подобные штучки-дрючки, однако поостереглась дотрагиваться до индейского божка. Кто знает, что и впрямь может случиться? Надо отдать должное гадалке – она неплохо обставила свою резиденцию: на экзальтированную личность такой интерьер должен производить сильное впечатление.
– Желаете что-либо выпить? – спросила хозяйка салона и, не дожидаясь ответа, удалилась в смежное помещение.
Я приблизилась к столу, вокруг которого стояли резные кресла с высокими спинками, и осторожно опустилась около Эдика.
– Мне тоже было не по себе, когда я впервые здесь оказался, – глянул на меня понимающе журналист.
Интересно, а чем собирается нас потчевать колдунья? Настойкой белладонны или коктейлем из сушеных тараканов? На стол вскочил кот, тот самый черный монстр, которого я уже видела.
– Брысь! – шикнула на него я и попыталась спихнуть животное на пол. Терпеть не могу, когда домашние животные лезут на стол или в постель. Но котище утробно заурчал и, прижав уши, недовольно фыркнул. Не успела я и глазом моргнуть, как он замахнулся на меня когтистой лапой.
– Армагеддон! – раздался зычный голос мадам Матильды, и кот, только что готовый, кажется, растерзать меня в клочья, спрыгнул со стола. Гадалка поставила серебряный поднос, на котором возвышались три бокала с жидкостью цвета свернувшейся крови. Взяв свою порцию, я осторожно понюхала ее и, заметив плавающие сверху листочки и тычинки, решила, что не буду это потреблять – кто знает, что за дрянь намешала предсказательница.
Эдик же, к моему удивлению, отпил из своего бокала и шепнул мне:
– Отлично утоляет жажду. Сделано по рецепту древних ацтеков.
Мадам Матильда с наслаждением затянулась и заговорила, устремив на меня неподвижный взор:
– Я читала о тебе. Полиция подозревала тебя в убийстве писательницы, ведь так?
Я поперхнулась напитком, оказавшимся на вкус чем-то похожим на скисший лимонад, и ответила:
– Об этом не говорит только ленивый.
– Дай мне свою руку! – потребовала мадам Матильда, и я в нерешительности взглянула на Эдика. Тот кивнул, тогда я обречённо подала гадалке ладонь. Она внимательно изучила линии на ней и хмыкнула: – Линия жизни пересекается в самом начале с линией ума – у женщин такое редко встретишь. Юпитер смещен вниз, в сторону большого пальца – сильное влияние семьи. Шатровая арка на Аполлоне – ты эстетка. Но не убийца. Так, так, так...
– Я это и так знаю, – буркнула я обиженно. – И вообще, что мы здесь делаем? Вы вроде бы знаете, кем станет новая жертва. Кто, кроме убийцы, может такое знать? И что еще вы на моей ладони увидели? Что я выиграю в лотерею сто миллионов?
Мадам Матильда коротко взглянула на меня, снова уставилась на руку и пророкотала:
– А тут у нас что? Боже! У тебя островки на линии здоровья – стоит хорошенько заботиться о себе, особенно о голове. Кресты на холме Сатурна, звезды на холме Марса и крест на линии ума под Сатурном. Ты склонна попадать в аварии! Но ты, я вижу, не веришь в магию? Тогда я продемонстрирую тебе кое-что...
Она пододвинула к себе хрустальный шар, положила на него ладони и закрыла глаза. В такой позе сидела несколько минут, а затем, когда я уже думала, что гадалка заснула, раздался ее голос:
– Собаки... Я вижу собак. Много. Большие и маленькие. Они гонятся за тобой. Ты очень боишься. И знаешь, что если они тебя нагонят, то несдобровать. Ты где-то в бедной сельской местности. Наконец, ты видишь сарай и забегаешь туда...
