скачать книгу бесплатно
– Никита, прошу тебя, оставь ее в покое! – крикнула Марина, которой давно было не по себе.
Странно, но за все время мимо них не проехало ни единого автомобиля. Хотя, впрочем, неудивительно: часы показывали семь минут четвертого утра воскресенья.
Никита послушался Марины, вернулся к кабриолету, плюхнулся на сиденье и мрачно заявил:
– Скажу матери, чтобы позаботилась о старой идиотке. Ее надо сдать в сумасшедший дом! Потому что она просто на людей нападает, опасна для окружающих. Наверняка у нее Альцгеймер или что-то в этом роде!
Несмотря на то что слышать его бурчание старуха, находившаяся на порядочном расстоянии, на тротуаре, никак не могла, до молодых людей донесся ее скрипучий голос:
– Никитка, судьба вас выбрала! Тебя и крашеную мымру! Поэтому и пометила вас кровью! Ночь не закончится, как он вас заберет к себе. Он сам или чадушко его заберет, чую, что заберет!
Оксана простонала:
– Господи, мое же платье – уникальный экземпляр! Три с лишним тысячи баксов! И придется выбрасывать, потому что какая-то старая ведьма швырнула в меня помидором… С ума сойти!
– Заберет! Заберет! Заберет! – бесновалась на тротуаре Ведьма. – На вас метки смерти, Никитка и Оксаночка! Да, да, метки смерти, запомните! Солнце не успеет взойти, а вы уже сдохнете! Наслаждайтесь своей последней ночью, потому что до рассвета вы не доживете! Он уже точит свой крюк!
Никита, вне себя от гнева, распахнул дверцу, явно желая снова кинуться к старухе и надавать той тумаков, но в этот момент раздалось утробное гудение – появилась вереница из нескольких грузовиков, двигавшихся им навстречу. На несколько мгновений громоздкие машины заслонили от молодых людей старуху, а когда проехали, ребята увидели – никакой старухи на тротуаре нет.
Никита покрутил головой и присвистнул:
– Куда Ведьма-то делась?
– На метле улетела, – хихикнула нервно Оксана. – Точнее, на своей коляске укатила.
Тимофей же указал на темные кусты, нескончаемой стеной тянувшиеся вдоль тротуара:
– Наверняка туда шмыгнула, когда грузовики проезжали.
Никита рванулся было вновь, но Марина остановила его:
– Да забудь ты о бабке! Думаешь, это нормально – выяснять отношения с сумасшедшей старухой? Ты что, бить ее собрался?
– Хм, такую идиотку неплохо бы и проучить! – заметила злобно Оксана. – Она мне платье испортила! И смотрите – на капоте, на лобовом стекле тоже ошметки помидоров. Вот ведь стерва, все авто запоганила!
– Сами виноваты, – бросил отрывисто Тимофей. – Нечего было ее на «зебре» пугать. Надо было остановиться и пропустить старуху, тогда бы ничего и не было! Ты же чуть ее не переехал!
– Еще чего! – сварливо откликнулся Никита, все же выйдя из машины и счищая помидорные ошметки с капота и лобового стекла. – Ты что, Тим, всерьез считаешь, что я в три часа ночи должен был тормозить на «зебре» ради какой-то умалишенной?
– Никита, не забывай, что сидеть за рулем ты пока вообще не имеешь права, – напомнила Марина. – А что, если старуха пожалуется?
Никита, усевшись на сиденье, отмахнулся:
– Кому она пожалуется? Ментам? А доказательства есть? А свидетели имеются? Да и не дадут менты ее заявлению хода. Я, как-никак, сын мэра!
И кабриолет, взвыв, рванул с места. Несмотря на то что погода была великолепная, несмотря на то что шоссе тянулось вдоль Волги, несмотря на то что это была последняя ночь беззаботного отрочества, настроение молодых людей было начисто испорчено. Некоторое время все напряженно молчали, а потом подала голос Оксана:
– Как вы думаете, что имела в виду чокнутая бабка, когда сказала… когда сказала, что мы помечены смертью и не доживем до рассвета?
– Забудь о ней, малышка! – произнес Тимофей и прижал к себе Оксану. Но та, оттолкнув от себя молодого человека, плаксиво продолжила:
– И кого Ведьма имела в виду, когда заявила, что он пришел, чтобы забрать нас нынче ночью? И что он… что он уже точит свой крюк?
Снова надолго воцарилось тяжелое молчание, которое нарушила опять же Оксана, завершив мысль, которую начала:
– Бабка ведь имела в виду его, дядю Крюка? Скажите мне, что это так!
Тимофей стал пытаться успокоить разволновавшуюся Оксану. Никита, одной рукой управляя машиной, другой вставил себе в рот сигарету, а затем полез искать под сиденьем зажигалку.
– Да, его, дядю Крюка! – заявил он, наконец найдя зажигалку и щелкая ею. В отсвете пламени Марина заметила испуг на лице своего бойфренда. – Точнее, Романа Андреевича Онойко, гордость Заволжска и окрестностей, нашего местного Джека Потрошителя.
– Не говори так! – дернув плечами, заметила Марина. – Звучит очень цинично по отношению к жертвам и их родственникам. Он ведь столько людей убил! Больше двух десятков!
– Онойко предъявили обвинение в убийстве двадцати семи человек, – напомнил с заднего сиденья Тима. – Однако все были уверены – на его совести гораздо больше убийств. Не исключено, что около сорока, а то и все пятьдесят! Наш дядя Крюк до того, как переехал к Заволжск, жил на Украине, а потом на Урале. И вроде бы и там, и там были зарегистрированы десятки нераскрытых серийных убийств, в которых виновен именно он. Кое-кто называет его самым жестоким маньяком Советского Союза и ставит на первое место, впереди другого исчадия ада, Чикатило.
Автомобиль вильнул, все охнули, а Никита, выронив сигарету, воскликнул:
– Черт, какая-то тварь едва под колеса не попала! То ли кошка, то ли собака, то ли…
Он вставил в рот новую сигарету, чикнул зажигалкой и загробным голосом добавил:
– Хотя я знаю, что это было – душа Романа Андреевича Онойко, то есть дяди Крюка. Он вернулся с того света, чтобы снова приняться за свое кровавое ремесло. Ой, вот он, дядя Крюк, стоит на тротуаре! Добрый вечер, Роман Андреевич!
Все инстинктивно повернули головы, желая узреть, кто же находится на тротуаре. И Марина могла поклясться – там действительно кто-то стоял! Хотя нет, наверняка она приняла за человека дерево или фонарный столб.
– Ой, мне так страшно! – промурлыкала Оксана, явно флиртуя с Никитой. – Ты ведь умеешь рассказывать такие классные страшные истории, Никитка! А Онойко… я хотела сказать, дядя Крюк… Это ведь правда, то, что в сегодняшней газете было написано? Ну, что сегодня – ровно двадцать пять лет со дня его смерти…
– Не в сегодняшней, а уже во вчерашней, – поправил ее Тимофей. – Статейка дрянная, рассчитанная на идиотов. Впрочем, в газетенке «Наш город» только такие и печатаются. Лариса Бормотухина на подобном специализируется.
– Газета нормальная, ты брось, – возразил Никита. – Кстати, мою матушку здорово поддерживает. И тетя Лора – классная баба! А что касается дяди Крюка… Так и есть, он сдох ровно двадцать пять лет назад, в ночь на 22 июня 1985 года.
– Неужели и правда имел место несчастный случай? – Оксана буквально тряслась от любопытства. – А то говорят…
– Конечно же, никакого несчастного случая не было! – заявил безапелляционно Никита.
Марина отметила, что они уже покинули центр города. Набережная закончилась, кабриолет летел по проспекту Большевиков в направлении Краснознаменского района.
– Мне родители рассказывали о том, что в городе творилось, – заметил Тимофей. – Сначала все эти убийства, причем убивал Онойко в течение трех лет, кажется. Почти каждый месяц – новая жертва! Тогда в городе все дрожали, многие целыми семьями просто-напросто бежали прочь.
Никита, который ужасно не любил, когда кто-то в компании тянул одеяло на себя, прервал его:
– Ну, это каждому известно, Тимыч! Когда в городе суд должен был состояться, никто не сомневался, что Онойко дадут «вышку», а его взяли и запихнули в психушку для проведения экспертизы. И тут началось – жители требовали его казни. Ситуация вышла из-под контроля, разъяренные родственники жертв и прочие жители взяли штурмом психбольницу, где его держали. Причем факт народных волнений замалчивался до последнего – боялись, что повторится ситуация, как в начале шестидесятых в Новочеркасске. Но применять силу власти не решились. Все же времена были уже новые, горбачевские, либеральные. И правильно – как дядя Крюк заживо сгорел, так потасовки сразу и прекратились.
– Только он не в больнице сгорел, – поправил друга Тимофей, – а на берегу Волги, где у него бункер имелся, около старого кладбища. Там он оборудовал свою лабораторию ужаса. Онойко облили бензином и подожгли. А он сам, пылая, как факел, с обрыва в Волгу сиганул.
– Только говорят, что он тогда не умер, а спасся, – шепнула Оксана.
– Ну, да, спасся! – прогрохотал Никита. – Выплыл на противоположный берег, убежал в лес и до сих пор там и живет! Уууу!
Парни засмеялись, визгливо захохотала и Оксана, но Марине было не до смеха.
– А если честно, то Онойко не мог выжить. Просто не мог! Еще до того, как он в воду прыгнул, он уже был фактически мертв, – заявил Тимофей. – У нас есть сосед, а у него старший брат… В общем, тот участвовал в сожжении Онойко, своими глазами видел, как маньяка из четырех канистр бензином облили, а потом подожгли. Волосы на нем горели и плавились, кожа лопалась, и он волчком на месте крутился, завывая и вопя.
– Но ведь тело-то не нашли, – промолвила наконец и Марина.
– Так там, на излучине, течение знаешь какое сильное! – напомнил Никита. – Было бы, наоборот, странно, если б нашли! Тело снесло вниз по течению. Может, вообще в Каспий.
– И выжить он никак не мог, – авторитетно произнес Тимофей. – У него были увечья и ожоги, несовместимые с жизнью. К тому же там с обрыва до воды метров тридцать, не меньше! Так что ничего от Онойко не осталось. А то, что осталось, пошло на прокорм рыбам и ракам.
– Брр… Никогда больше не буду есть раков… – передернулась Оксана. – Они же мертвецами питаются! Как подумаю, что один из них, возможно, и дядей Крюком закусил…
– Те раки давно уже подохли! Или еще двадцать пять лет назад в чью-то кастрюлю приземлились! – засмеялся Никита. – А знаете, что я предлагаю? Раз уж сегодня двадцать пятая годовщина со дня смерти Онойко, точнее, с той кошмарной ночи, то надо это дело отметить – съездить на место его кончины. Венок возложить, так сказать. И смачно плюнуть.
Марина тут же заявила, что идея совершенно неуместная и ей хочется обратно в центр города. Зато Оксана, чувствуя, что Никита разошелся не на шутку, рьяно поддержала затею. Тимофей колебался. Но еще до того, как было принято окончательное решение, Никита на пустой трассе развернул кабриолет и помчался в противоположном направлении.
Скоро на горе показалась психиатрическая больница, та самая, где четверть века назад держали взаперти маньяка «дядю Крюка». Некоторые из окон здания лучились призрачным сиреневым светом.
– То место недалеко отсюда, – сообщил Никита. – Тимыч, помнишь, в детстве мы часто сюда ходили? А ведь классное местечко – тихое, спокойное…
– И с покойниками! – добавил со смешком Тимофей. – Старое кладбище – такой класс! А помнишь, мы как-то решили проверить, как долго кости в земле сохраняются? И начали одну старую могилу разрывать…
– Ага, – с хохотом поддакнул Никита. – Дело уже под вечер было, мы и так на взводе были, а потом что-то в кустах зашуршало… И мы бросились оттуда наутек!
– А когда на следующее утро пришли, – продолжил Тима, – видим: могила, которую мы пытались разрыть, но так и не успели, кем-то раскопана. Подходим к краю – и слышим противное чавканье. Так, будто кто-то кости грызет. Хоть и день был, и солнце сияло, но все равно нам жутко стало. Потому что на заброшенном кладбище никого, кроме нас, не было.
– Кроме нас и мертвяков, – добавил утробным тоном Никита. – Ну и упырей, само собой.
– Мальчики, мне так страшно, что я сейчас описаюсь! – ойкнула Оксана.
– Вот подходим мы к краю могилы… – вещал Тима. – Точнее, подползаем по-пластунски. Осторожно заглядываем и видим…
Он сделал кошмарную паузу. А Никита, подвывая, подхватил:
– И видим – трухлявый гроб, в нем – скелет, обтянутый пергаментной кожей, а около гроба кто-то сидит на корточках. Кто-то крошечный, вряд ли больше пятилетнего ребенка. Лица не видно, так как к нам спиной сидит. Видно только, что голова заостренная. И уши, как у вампира. И крылья из лопаток растут, как у летучей мыши…
– Мальчики, вы ведь врете, а? – дрожащим голосом проронила Оксана. – Скажите, что все это неправда! Ведь врете, да?
– И лопоухое и крылатое существо, склонившись над гробом, что-то жует, – не останавливался Никита. – Тут камешки у нас из-под ног вниз посыпались, и то нечто обернулось. Причем не как человек обернулось, а как сова – голова на все сто восемьдесят градусов назад поехала….
– И лицо у него было не человека, а морда упыря, – вставил Тимофей. – Глаза – огромные, желтые, без зрачков! Носа вообще нет, а рот, как у акулы! И во рту торчит берцовая кость того покойника, что в гробу лежит! И упырь ее грызет!
Он сделал паузу, и стало слышно, как клацают зубы Оксаны. Девушка сипло спросила:
– И что дальше? Вы упыря убили? Или убежали?
– От них убежишь… – ответил, вздыхая, Никита. – Он же хоть и крошечный, но зато летать умеет! Упыри, они на заброшенных кладбищах обитают, в склепах и разверзшихся могилах. Мы с Тимычем, конечно, дали деру, но не успели и десяти метров пробежать, как та тварь нас настигла! У него лапы, как у кондора, – жилистые, с когтями. А тут еще его собратья отовсюду полезли… Штук двадцать, не меньше!
– И как же… как же вы от них ото всех отбились? Лопатой? Или молитва помогла? – спросила в ужасе Оксана.
– Ни то, ни другое, – ответил спокойно Никита. – Кто тебе сказал, что мы вообще спаслись? Напали на нас тогда упыри и слопали подчистую. Вот теперь и мы сами такими стали. Ууууу!
Молодой человек, повернувшись к Оксане, скорчил страшную рожу и завыл. К нему присоединился и Тимофей. Оксана, вытаращив глаза, пару секунд смотрела на них, а потом, громко переведя дух, заявила:
– Вот ведь идиоты! Вы, оказывается, все выдумали! А я вам поверила!
– Ничего не выдумали! – произнес, прижимаясь к ней, Тима. – Мы упыри, и сейчас я тобой поужинаю, крошка!
В ту же секунду автомобиль сильно тряхнуло – он на что-то налетел. Никита затормозил и, выпрыгнув из салона, стал обеспокоенно осматривать свое сокровище на четырех колесах. Остальные присоединились к нему.
– Все в порядке? – спросила в страхе Марина.
– Что же это было? – удивилась Оксана. – Какая-нибудь железяка или бревно?
Никита, вернувшийся на несколько метров назад, склонился над чем-то темным, лежавшим на дороге.
– Очень странно! – произнес он вдруг.
Подошедший к нему Тима склонился над тем, что лежало на дороге, а потом вдруг резво отскочил в сторону.
– Что вы от нас скрываете, мальчики? – произнесла томно Оксана и направилась к молодым людям. За ней последовала и Марина.
Тима, встав спиной к тому, что покоилось на дороге, и загородив его, взял Оксану под локоток и подтолкнул в сторону:
– Ничего интересного! Но тебе лучше не видеть. И вообще, мы уже почти приехали! Давайте прогуляемся!
– Нет, я хочу видеть, что там такое! – капризно настаивала на своем Оксана. А затем, вырвавшись из рук Тимы, подошла к странному предмету и замерла около него.
К подруге присоединилась и Марина. Посмотрев внимательнее, девушка ахнула:
– Это же какое-то животное… Никита, ты сбил собаку!
– Никого я не сбивал! – отрезал сын мэра Заволжска. – Ты что, не видишь, псина уже была мертвая!
И действительно: животное не шевелилось. Приглядевшись, девушки заметили, что у собаки чего-то не хватает. Так и есть, у нее не было головы! Кто-то попросту отрезал ее и, по всей видимости, унес с собой!
Оксана вскрикнула дурным голосом и, развернувшись, повисла на шее у Никиты. Марине это крайне не понравилось, поэтому она взглянула на Тимофея. Подойдя к своей подруге, тот оторвал Оксану от груди Никиты и, поглаживая девушку по волосам, произнес:
– Все в порядке! Успокойся, Оксаночка, я же с тобой. Наверняка произошел идиотский несчастный случай!
– Не думаю, что тут несчастный случай, – возразил Никита, рассматривая собачье тельце. – На асфальте нет ни капли крови! Значит, животное умертвили где-то в другом месте, а потом просто выбросили на дорогу.
– Ты думаешь, кто-то сделал это намеренно? – произнесла дрожащим голосом Марина. – Но зачем кому-то такое?
– Понятия не имею! – ответил бодрым голосом Никита и, подхватив собаку за лохматый хвост, оттащил с дороги на обочину. – Кстати, насколько я могу судить, башку несчастной псине отрезали весьма профессионально. Вжик – и нет головы! Прямо как дядя Крюк!
– Мне страшно! – заголосила Оксана, и на сей раз она вовсе не прикидывалась, не разыгрывала фарс. Девушка прижалась к Тимофею, и молодой человек ощутил, что ее бьет крупная дрожь.
– Никит, завязывай, а… – произнес он, повернув голову в сторону приятеля. – И вообще, может, нам вернуться? В клубе ведь тусняк в самом разгаре!
