скачать книгу бесплатно
Но мама, услышав звук открывающейся входной двери, не дослушав ее, быстро прошла в прихожую. Вика отправила в рот очередную ложку с грибным супом.
То, что у отца была любовница, Вика узнала случайно, но шоком это для нее не стало. Она видела, что у родителей крайне сложные отношения. Но в разводе не были заинтересованы ни мама, ни отец. Вика знала, что мама приложила немалые усилия, чтобы оторвать отца от любовницы, и что именно по маминой инициативе отец подал документы на место проректора в университете соседней области.
– Добрый вечер, солнышко! – Отец поцеловал ее в щеку. – Как дела?
– Все хотят подружиться со мной, потому что я проректорская дочка! – ответила Вика, отец расхохотался, а мама заявила, что нечего говорить глупости и что все хотят подружиться с ней, потому что она такая красивая, умная и добрая девочка.
Последовал ужин, как в старые добрые времена. Однако, прислушиваясь к басу отца и воркованию мамы, Вика вдруг поняла, что все безвозвратно изменилось. Все делали вид, что все было как и раньше.
До того, как у отца появилась любовница.
Но вернуть прошлое невозможно – и переезд в другой город ничего не изменил. Вика почувствовала, как ей тоскливо и одиноко. Интересно, а столь любовно взирающие друг на друга родители, мило перебрасывавшиеся фразочками о первом рабочем дне на новом месте, тоже себя так ощущают?
Но по крайней мере у нее есть родители, хотя бы и с очень сложными отношениями. У нее появились друзья – и пусть только по той причине, что она проректорская дочка. А вот кто был у Виктора Титова?
Вика в очередной раз подумала о парнишке с арктически-ледяными глазами, впрочем, сама не зная отчего.
– Что, псих, опять бычишься? – донеслось до Вики, вывернувшей из-за угла. Ее глазам предстала малоприятная сцена: Дуремар в окружении своих преданных «шестерок», таких же двоечников, как и он сам, издевался над Виктором Титовым.
С момента переезда и начала учебы в новой школе незаметно пролетел месяц – приближались майские праздники, весна преобразила город, который, как поняла Вика, был не таким уж и кошмарным, как она себе вначале представляла.
За это время Вика практически не сталкивалась с Виктором, хотя время от времени и думала о нем.
Дуремар, действия которого сопровождал гогот его челяди, ткнул пальцем в грудь Виктора, а тот – с закрытыми глазами и побелевшим лицом – прошептал:
– Я не выношу, когда до меня дотрагиваются…
– А я не выношу, когда меня домогаются! – пропищал идиотским голосом один из сопровождавших Дуремара типов.
Группка местных хулиганов залилась отвратительным смехом.
– Оставьте его наконец в покое! – заявила Вика, и команда дуремаровцев вдруг повернулась в ее сторону. Их предводитель, оставив предыдущую жертву, вразвалочку приблизился к Вике. Девушке внезапно сделалось страшно.
– Ой, а кто это у нас такая тут объявилась? – произнес Дуремар, вплотную приближаясь к ней, так что Вика ощутила запах его пота. – Телочка нашего Игорясика!
Дуремаровцы подобострастно заржали, а Вика ледяным тоном произнесла:
– Что ты себе позволяешь?
Дуремар положил ей руку на грудь и прогнусавил:
– Что хочу, то и позволяю! Или ты только нашему супергерою Игорьку даешь? Или, быть может, тому тоже?
Он ткнул пальцем в сторону Виктора, который по-прежнему с закрытыми глазами и сжатыми до белых костяшек кулаками стоял в некотором отдалении.
– Убери руку, – произнесла спокойно Вика. Дуремар дернулся, но лапу все же не убрал, однако поинтересовался:
– А если не уберу, то что тогда?
Вика залепила ему пощечину, а потом инстинктивно вытерла о джинсы пальцы, на которых остался жир от прыщавого лица Дуремара.
– Ах ты, шлюшечка… – начал Дуремар, и Вика заметила, как его «шестерки» взяли ее в кольцо. – Сейчас я тебе покажу, что с такими строптивыми происходит!
Но до того, как Дуремар успел что-то предпринять, произошло нечто неожиданное: послышался низкий утробный звук, а потом раздался дикий вопль. Вика заметила, как Виктор, лицо которого было похоже на маску, боданул головой одного из хулиганов, да так сильно, что тот отлетел на несколько метров и ударился спиной о бетонную стену.
Остальные «шестерки» тотчас переключили внимание на Виктора, Дуремар завопил:
– Мочите его, мочите! Ну, ногами, придурки!
Всхлипывая, Вика бросилась в обратном направлении и налетела на одного из приятелей Игоря, шедшего ей навстречу.
– Там, там! – ткнула она пальцем в сторону потасовки.
Приятель Игоря, организовав подмогу, ринулся в сопровождении своей команды на дуремаровцев.
Драки не вышло, потому что все происходило на заднем дворе школы и кто-то донес о случившемся Михаилу Вячеславовичу. Завуч, сопровождаемый физкультурником, трудовиком и обэжэшником, выскочил на улицу, но к тому времени все ретировались, на земле остался только окровавленный, тяжело дышавший Виктор.
Вика, присев около него, прикоснулась, а потом отдернула руку, вспомнив, что Виктор ужасно не любит, когда до него дотрагиваются.
Но тут внезапно он сам схватил ее руку и, прижав ее ладонь к своей щеке, прошептал:
– Ты – только моя. Я никуда тебя не отпущу…
Вика не знала, что делать и как себя вести. Она не была уверена, что Виктор произнес именно эти слова. А даже если и эти – все это могло быть реакцией на полученные в ходе драки травмы…
Подоспевший и. о. директора принялся костерить Виктора, попутно желая узнать, кто принимал участие в драке.
– Ему нужна помощь! – перебила Вика. – Медицинская. Что, если у него повреждения мозга или внутренних органов? Если с ним что-то случится, то отвечать вам!
Этот аргумент убедил Михаила Вячеславовича отложить головомойку. Приехавшая «Скорая» забрала Виктора, а к Вике и. о. директора, весьма перед ней (вернее, ее могущественным отцом!) лебезивший, приставать с вопросами не стал.
– Вичка, – спросил Игорь, подоспевший после завершения всей бучи, – Дуремар к тебе приставал?
Вика подтвердила это, и с каждым сказанным словом лицо Игоря мрачнело.
– Та-ак, – протянул он наконец, – эта жертва закупоренных сальных желез очень сильно пожалеет о том, что посмела сделать. А этот шизоид?
Вика не поняла, о ком речь, пока Игорь не пояснил:
– Ну, этот новенький… Дебил, который все время молчит и ужасно боится, когда до него кто-то дотрагивается. Он тоже к тебе приставал?
Вика гневно заявила:
– Нет, Виктор, наоборот, мне помогал. Он защищал меня от Дуремара, как настоящий рыцарь…
Игорь, которому ее слова отчего-то не понравились, процедил:
– Ну-ну, рыцарь шизоидного образа… Ладно, он молодец, что пришел тебе на помощь, но от тебя пусть держится подальше!
– Он пришел мне на помощь! – отчеканила Вика, а Игорь примирительно сказал:
– Вичка, я бы тоже пришел тебе на помощь, но меня просто поблизости не было, а этот шизоид…
– Вот именно, не было! А он – был! – провозгласила девушка. – И перестань называть его шизоидом! Он не такой!
Виктора положили в неврологическое отделение с подозрением на сотрясение мозга – на госпитализации настоял Михаил Вячеславович, ужасно опасавшийся, что данный инцидент помешает его назначению на пост директора школы.
От мамы, работавшей в той же больнице, Вика узнала, что серьезной опасности для здоровья Виктора нет. И мама лукаво ей сообщила:
– Молодой человек явно без ума от тебя, дочка. Он засыпает меня комплиментами, которые сводятся к тому, что ты самая красивая и умная!
Вика почувствовала, что слова мамы ей неприятны. Точнее, выходит, не слова мамы, а слова Виктора Титова?..
Человека, который защитил ее от хулиганов.
– И он абсолютно прав! – заявил отец, который был свидетелем этого разговора. – Думаю, это очень благородный молодой человек. Он ведь ценой собственного здоровья пришел тебе на помощь. Ты не считаешь, что следует навестить его?
Вика понимала, что навестить Виктора нужно, однако что-то внутри ее противилось этому визиту.
– Игорь будет против, – выпалила она, а отец, который на дух не выносил Игоря, сухо произнес:
– А ты делаешь лишь то, что угодно этому районному Алену Делону? Думаю, дочка, что у тебя есть собственная голова на плечах!
Понимая, что отец прав, Вика навестила Виктора Титова, которому отвели отдельную палату (постаралась ее мама, замолвившая словечко перед заведующей отделением). Игорю о своем визите в больницу к Виктору девушка приняла решение не говорить.
Когда Вика вошла в палату, то увидела перекошенное лицо Виктора, он быстро что-то спрятал под одеяло.
– Извини, я зайду попозже… – начала она, радуясь, что визит закончился, не успев, собственно, толком начаться, но Виктор, задыхаясь, произнес:
– Вика, проходи… Я так тебя ждал!
Оставив дверь приоткрытой, Вика прошла в палату и опустилась на стоявший около постели стул.
– Ну, как дела? – спросила она, однако Титов, казалось, вовсе не слышал ее вопроса. Он протянул к ней руку и пробормотал:
– Ты пришла, ты пришла….
Вика взяла его за руку и внезапно ощутила, что пальцы Виктора сомкнулись на ее ладони, словно ее сжали клешней. Она попыталась высвободить ладонь, но ничего не вышло. Пришлось вести с ним разговор в этом неестественном положении. Точнее, она с возрастающей тревогой внимала бормотанию Виктора, смысл которого сводился к тому, что «ты пришла».
– А тебя родители навещали? – вставила наконец Вика, на что Виктор заметил:
– Родители? Они мне не нужны, если есть ты…
Он стал заговариваться, а потом и вовсе замолчал. Вика, посмотрев ему в лицо, поняла, что Виктор заснул. Она снова попыталась высвободить руку из его захвата, и на этот раз ей это удалось, хотя с большим трудом. Потирая посиневшую ладонь, на которой остались отпечатки чужих пальцев, Вика заметила что-то цветное, торчавшее из-под одеяла.
Любопытство взяло верх, да и ей показалось, что узор ей смутно знаком. Чуть откинув одеяло, Вика уставилась на предмет, который меньше всего ожидала найти в больничной постели Виктора Титова.
Это был пропавший месяц назад кожаный, с вышивкой из цветного бисера пенал – тот самый, который подарил ей дядя Вася. И который, как она была уверена, кто-то украл у нее в самый первый день в новой школе.
Вика шокированно взглянула на лежавшего перед ней Виктора – выходит, что он и украл!
Не зная, что делать, Вика быстро прикрыла пенал одеялом и вышла из палаты. Выбежав на улицу и чувствуя, что сердце ее быстро-быстро колотится, она замерла на липовой аллее и вдруг расплакалась.
Пенал был ей дорог как память о дяде Васе, и она многое бы отдала, чтобы обрести его вновь, но, обнаружив пенал у Виктора, не могла взять эту вещицу обратно.
Потому что он осквернил ее, что ли…
О своей находке Вика никому ничего не сказала, однако, когда мама на следующий день предложила ей снова навестить Виктора, категорически отказалась. Тем более что Титова через пару дней выписали из больницы.
Настали майские праздники, и Вика отчего-то с трепетом ждала возвращения в школу Виктора.
Она столкнулась с ним, выходя утром из собственного дома – и меньше всего ожидая его там увидеть.
– Разреши проводить тебя до школы? – произнес Виктор. – Ведь Дуремар со своей командой наверняка желает отомстить тебе…
О Дуремаре Вика думала меньше всего: она знала, что Игорь со своими приятелями вправил хулиганам мозги и Дуремар клятвенно обещал больше не приставать к Вике.
Да и Вика была уверена в том, что в случае необходимости справится с Дуремаром и его «шестерками»: те, именно что по причине своей демонстративной гоповатой крутизны, были трусами.
Они молча шли от набережной через старый парк, раскинувшийся на берегу величаво катившей свои темные воды реки.
– Кажется, это твое, – проговорил Виктор и, вынув из-за пазухи пенал дяди Васи, протянул его Вике. Пенал был перевязан розовой ленточкой. – Я бы мог соврать, сказав, что нашел его во дворе… Или отобрал у третьеклассников… Ну, или у пассии одного из дуремаровцев… Но с тобой я всегда буду честен, Вика.
Его голос был едва слышен и дрожал от волнения. Вике стало жаль Виктора.
– Я забрал его тогда… В тот самый день, когда мы с тобой познакомились на пороге школы. Судьба свела нас вместе и швырнула мне под ноги твой пенал…
Вика, услышав всхлипы, взглянула на Виктора и увидела, что по его бледному лицу катятся необычайно крупные слезы.
– И я просто взял его и сделал вид, что не знаю, где он… Помнишь этого жалкого чиновника из «Гранатового браслета», который издали обожал надменную княгиню и прислал ей в подарок гранатовый браслет?
Он смолк, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, а Вика, улыбнувшись, произнесла:
– Надеюсь, надменная княгиня – это не я? У нас все в роду пролетарии. Кстати, а ленточку ты не с букетов у памятника Ленину стащил?
Не зная, как ей реагировать, Вика последовала примеру своего отца: когда не знаешь, что сказать, – иронизируй. Но не издевательски, по-доброму. Она была отчасти напугана проявлением Виктором Титовым к ней чувств.
Если, конечно, Виктор тоже считает ее слова добрыми…
– Нет, нет, что ты! Я не украл, клянусь всем святым! – заверил тотчас Виктор. – Купил в универмаге. Могу даже чек показать…
Распустив ленточку, Вика спрятала ее в карман сумки и провела подушечками пальцев по пеналу. Что же, у нее имеется поклонник – поклонник смешной, нелепый, однако самый что ни на есть настоящий.
Как и любовница у отца.
Вика поморщилась, потому что не знала, отчего в памяти всплыла эта неприятная история. Тем более к Виктору она не имела ни малейшего отношения.
– Ценю то, что ты сказал мне правду, – сказала Вика, любуясь цветущими деревьями в парке. Еще триста метров, и они окажутся у ворот школы. – И рада, что ты вернул мне эту ценную вещь.
