скачать книгу бесплатно
С сильным акцентом южного человека (скорее всего, специальным, для подобного звонка) абонент без всяких предисловий произнес, что если он не прекратит свое расследование, то сильно об этом пожалеет.
– Случилось что? – глядя на Владимира, спросил Сашка.
– Да нет, бред какой – то. Ничего не понял.
Сашка даже не заметил, что сегодня Владимир не пил. Во – первых, за рулем, во – вторых, завтра, с утра, у него намечалась серьезная встреча. Два часа назад позвонил Константин и сообщил, что для Владимира есть что – то очень интересное, и утром он должен к нему подъехать.
Посидев еще какое – то время, гости, простившись с Сашкой, который вышел их проводить, разъехались по домам.
Конфликт. Гримасы любви
Даже в раю женщина способна превратить жизнь мужчины в ад.
Как всегда, чуть выпив, всю дорогу жена выясняла, куда Владимир выходил с Сашкой, с этим котом мартовским? Нет, она его очень уважает, но считает, что он – как все мужики… А у всех мужиков, в ее понятии, одно на уме. Она все знает, знает всех женщин, которые постоянно их окружают и с которыми они спят. Им нужны только их деньги, и когда они это поймут, будет поздно.
«Все, – с отчаяньем подумал Владимир, – началось. Спокойной ночи уже не будет. Уж лучше мне попасть в руки убийцы, чем стать предметом ее негодования» Но так этого не хотелось, ведь прошло всего несколько дней после последнего подобного концерта. Старался молчать. Не помогло.
– Почему молчишь? Нет, ты скажи правду.
– Какую правду? Я устал, Света, давай поговорим завтра, ладно?
Вновь зазвонил телефон. Не успел вытащить его из кармана и ответить, как вдруг жена вырвала его из рук Владимира и попыталась что – то кому – то ответить вместо него. Из этого ничего не получилось, так как телефон автоматически отключился, что ее еще сильнее разозлило.
– А почему она молчит? Я ей все скажу, этой…
Дальше последовали выражения, которые может родить только та женщина, которая отдала себя, свою молодость, свое сердце, всю свою жизнь неблагодарному, неспособному это оценить изменнику.
Вновь зазвонил телефон. Все так некстати.
Жена чуть успокоилась. Но услышав настойчивый вызов телефона, вмиг ожила, львицей рванула к Владимиру и, выхватив телефон из его рук, заплетающимся языком ответила кому – то, что она очень внимательно ее слушает. Звонивший абонент, видимо, не захотел с ней общаться и, как понял Владимир, молчал. Но она молчать не могла. И все, что хотела ей сказать, сказала. Всю правду. В трубку телефона. Говоря по телефону, а правильней будет сказать в этой ситуации в телефон, не заметила, что он выключен, как, впрочем, не заметила, что разбила Владимиру очки: когда выхватывала его телефон, зацепила пальцем дужку его очков. Они еще не приземлились, как он понял, что им все, конец. Это были его последние пасхальные, как там, в анекдоте, очки.
У него уже целый дипломат сломанных очков. Женская слабость у нее такое – бить и ломать очки. Она называет это Правдой апостола Петра:» Воздастся каждому по делам его», уже хорошо зная эту ее слабость, возводимую женой в непререкаемое достоинство и достояние, Владимир старался их загодя снимать. Но сейчас, увы, не успел.
– Слава Богу, сегодня успокоилась раньше. Обычно это до утра. Значит, звона битой посуды сегодня не будет.
Сна не было. Поняв, что уже не заснет, Владимир вышел на кухню, предварительно выключив свет везде, где можно. Стараясь не шуметь, достал из холодильника коньяк, что – то из закуски, ему уже было неважно, что именно.
Его размышления прервал звонок телефона. Даже вздрогнул от неожиданности. Почему он звонит? Ведь он его выключил.
Все тот же голос, с ужасным произношением, стараясь убедить Владимира, что с ним говорит человек, как сейчас принято говорить, кавказской национальности, предупредил: что если он не оставит своей затеи, ему будет очень плохо. Более того, утром он сможет убедиться в том, что с ним не шутят, а по – дружески предупреждают. Не дослушав, Владимир со злостью выключил телефон. Резким движением опрокинул рюмку коньяка, вторую. Пришло в голову, что алкоголь – визитная карточка безволия. А думать уже ни о чем не хотелось. Точка. Надо очистить голову от всех примесей и шлаков, их стало так много, словно пчел в улье. Шумят, давят. Люди давно подметили, поймал себя на последней мысли Владимир, что алкоголь вполне надежное средство, когда требуется поубавить ума. И это еврейское, одобренное Талмудом, а затем подхваченное римлянином Плинием старшим, что «Истина в вине». А ведь истина есть мое точное знание о действительности, а оно, мое знание, моя истина сегодня такова: я знаю, что ничего чертовски не знаю, не понимаю…
Заснул лишь под утро.
Халдейский провидец. Или Константин
Кружит, кружит в небе сокол,
не слыша звука взводимой пищали.
Несмотря на светлое и очень теплое утро, обещающее хороший весенний день, настроение у Владимира было ужасным, как в таких случаях сказал бы Сашка, депрессняком тянет. Выпив чашку кофе и вспомнив, что его ждет Константин, так как он что – то для него имеет, быстро собрался и вышел на улицу. Подходя к машине, не сразу понял, что произошло. Она какая – то низкая. Когда обходил вокруг нее, увидел, что все четыре колеса спущены.
«Что это? Шутка? Не похоже. Больше смахивает на то, что это вчерашнее предупреждение неизвестного приведено в действие. Опять вопрос – что же делать? Ну, почему в последние дни у меня все чаще появляются эти вопросы? – нервничал Владимир. – Что делать? Да плевать я хотел на все. Надоело. Ничего не хочу. Гори все ярким пламенем. Все, моему терпению пришел конец – надо «отрясти прах от ног своих».
Настроение, подпорченное ночным выяснением отношений по поводу его верности, испортилось окончательно. Едва ли не глубокая скорбь, словно «посыпал голову пеплом».
* * *
– Привет, Костя! Извини, задержался немного. Угости кофе.
Молчаливый по натуре, тактичный и мудрый не по годам Константин, как всегда, сварил настоящий натуральный кофе.
– Костя, не тяни, что у тебя есть; ведь знаю, ты что – то для меня приготовил.
Без лишних слов Константин положил перед другом заключение. Быстро перелистав несколько скрепленных листов бумаги, Владимир увидел то, что ему очень было нужно. Интуиция не подвела. Отпечатки, оставленные на одном из стаканов, принадлежали…
Здесь была полная информация о том, кому они принадлежали. Где родился, где крестился, когда и за что привлекался, его связь с… В общем, все, что имелось на этого гражданина.
Ознакомившись с материалами документа, Владимир вернул их Константину, получив взамен готовые ксерокопии.
– Спасибо, друг. Ты мне очень помог.
– Ты уверен, что тебе это нужно?
Эти слова стали для Владимира полной неожиданностью. Немногословный Константин, тем не менее, умел порой задать вопрос, на который сразу ответить было непросто. Вот и сейчас Владимир не знал, что сказать. Состояние, в котором он пребывал, как никто другой, верно выразил Н. Гоголь: « ни то… ни се… а черт его знает что».
Однажды, еще работая в уголовном розыске, тот позвонил Владимиру и просто спросил, планируется ли у него сегодня в двенадцать часов служебная встреча? Владимир сразу и не понял, о какой встрече речь идет. Действительно, в двенадцать планировалась встреча, так, ничего серьезного. Но чем она могла для него закончиться, этот он понял только позднее.
– А что? – только и спросил его.
– Да ничего. Просто ты сегодня отмени встречу. Не надо.
Все. Больше ничего сказано не было. Только потом Владимир понял, как ему помог друг. Он спас его: готовилась западня, дача взятки с помеченными купюрами. Причем, в расчет не шел отказ Владимира, нужен был сам факт наличия крупной суммы в портфеле подозреваемого.
Вот и сейчас спросил, а нужно ли это ему?
Действительно, а нужно ли мне это?
– Хорошо, Костя, я подумаю. Спасибо за кофе, до встречи. Лиха беда – начало, а там посмотрим…
Сомнения… спасает только вера
У солнца один только недостаток: оно не может видеть самого себя.
Ничто не радовало Владимира в тот день. Даже то, что он приготовил для Барона. Догадывался, что ждет того, о ком он сегодня должен был передать информацию.
Владимира не покидали сомнения. Хотя и понимал, что усомниться – это значит утратить веру.
«Ну и что делать дальше? Что мне делать с этим? Передать все – таки информацию об одном из геростратов Цезарю? Или промолчать? – не переставая, задавал Владимир себе одни и те же вопросы. – Может, поговорить с начальником криминальной милиции? На меня он произвел хорошее впечатление. Ему можно верить. Пусть они дальше этим занимаются, это же их работа. Но как я ему объясню, что я адвокат и как я ввязался в это дело, как попал ко мне этот документ, откуда владею информацией? Кто мне помог? Значит, сдать своего друга? Наверняка эти стаканчики Костя присовокупил к какому – то делу. Ради меня, ради нашей дружбы он пошел на такой шаг.
И потом, эти самые, изъятые мной, одноразовые стаканы нигде официально не зафиксированы. Нет ни акта их изъятия, ни акта осмотра места происшествия, короче, ничего нет. Как я смогу доказать, что эти стаканчики с места происшествия?
Положим, даже найдут этого бандита. Что они, пытать его будут, добиваясь признания? Конечно, нет. Да и кто искать его будет!
А что я мог сделать в то утро? Когда вдруг все исчезло – лопаты, ломы и прочее. Исчезло то, что могло бы иметь хоть какое – то отношение к тому происшествию? Это все, что я успел тогда сохранить. Более того, там была милиция, но они ничего… даже обращение цыган в милицию нигде не зарегистрировали. Случайность? Не похоже.
И после всего этого передать эти стаканчики милиции? Да, я обязан был сделать все по Закону. По какому Закону? Хватит врать самому себе. Что я обязан был сделать? Да ничего. И, вообще, я ничего никому и ничем не обязан. Все, хватит на сегодня. Я в отпуске, я вне дел и вне забот». Глубоко вздохнул, затаив дыханье, и обратился к себе: «Владимир, ты же понимаешь, что быть слишком недовольным собой есть слабость, а если попробуешь быть слишком сомнительным – это уже глупость».
Стараясь уйти от всех этих проблем, Владимир попробовал переключиться на иное настроение. Но не получалось. Вспомнил чье – то выражение о том, что сомнения для души, это то же самое, что для тела допрос с пристрастием. Ощутил некоторое напряжение в мышцах, почувствовал, как по коже пробегают, словно пущенные токи, то усиливаясь, то исчезая, короткие вибрации
«Сейчас надо заняться колесами. На СТО не доеду, порежу резину. Вызвать СПАС? Да, это выход», – подняв руку, Владимир остановил машину. Дорогой набрал номер СПАС.
На удивление, служба спасения приехала очень быстро. Так же быстро подкачали все колеса. Каких – либо проколов, порезов не было.
* * *
Лишь к вечеру Владимир приехал в офис. Кроме Татьяны, самой молодой сотрудницы, студентки – стажера, здесь уже никого не было. Он постоянно поражался ее работоспособности. Несмотря на то, что жила она где – то очень далеко, на окраине города, приезжала Татьяна на работу раньше всех, а уезжала позже всех.
Зная о том, что она учится на последнем курсе юридического института, Владимир видел: девушка иногда делает на рабочем месте какие – либо институтские работы, но делал вид, что не замечает этого. Даже не подходил тогда к ее рабочему столу, чтобы ненароком не поставить ее в неловкое положение. Ведь поэтому она и остается после работы, чтобы все успеть.
Владимиру ее немного жалко. Таня безумно влюбилась в Константина…
Когда Костя первый раз появился у него в кабинете, то увидел ее глаза. И все понял сразу. Хотел даже поговорить с девушкой, ведь у него семья и все это безнадежно. Не смог. Да и зачем? Костя очень порядочный, не из тех, которые пользуются ситуацией.
Попросив у Татьяны чашку кофе, Владимир прошел в свой кабинет. Только здесь он чувствовал себя спокойно. Никто не мешает думать, работать. Можно немного расслабиться.
В приоткрытую дверь вошла Татьяна. Поставив чашку кофе, передала, кто приходил, звонил, спрашивал, пока он отсутствовал.
Поблагодарив, спросил ее:
– Ты еще здесь поработаешь или – домой?
– Поработаю немного, – с улыбкой ответила Татьяна.
Закурив сигарету, сделав глоток свежего кофе и откинувшись немного в кресле, Владимир почему – то подумал: вот, достанется кому – то это чудо. Славная, хорошая и не испорченная городом девушка. Дай Бог ей счастья.
Тут же переключился на текущие дела. Достав ксерокопии заключения, переписал на отдельный лист необходимые сведения. Еще раз более внимательно изучил то, что отражалось в нем.
Так, родился, фамилия, имя, отчество. Кличка, погоняло, как говорят блатные, – Прыщ. Где, когда и за что.
А вот это то, что нужно. Место регистрации матери, отца нет, нет ни братьев, ни сестер, одним словом, круглый сирота. Кукушонок. Подкидыш. Проживает… так, его связи…
Таким образом, Владимиру стал известен один из тех троих (как он ранее и предполагал), которые были в ту ночь на кладбище. Он оставил пальчики на одном из стаканов. Обыкновенный вор, по кличке Прыщ, отбывал еще по малолетке, неоднократно привлекался.
Принадлежность других отпечатков, оставленных неизвестными лицами, не определена.
Еще раз взвесив все за и против, Владимир набрал номер телефона Барона. Ждать пришлось недолго, но что – то вдруг насторожило. Что именно? Странный посторонний щелчок, похожий на характерное снятие трубки вызываемого абонента, явно был им услышан. Хотел уже поздороваться. Но гудки продолжались. Длинные гудки.
– Слушаю тебя, брат, – ответил, наконец, Барон.
Обменявшись дежурными приветствиями, Владимир передал Барону, что у него кое – что есть, им надо встретиться.
Договорившись о встрече, Владимир выключил телефон. Его не покидала непонятная тревога, жгла под сердцем. Что именно могло так беспокоить в этот раз? Предупреждение? История с колесами?
Личная жизнь? Тревожный вопрос Константина, и не только его, нужно ли ему это? Нет, что – то другое. Но что именно? Вопрос, как с силой брошенное с заостренным наконечником копье, вонзился в голову. Морально поддержал себя фразой – все изнашивается, даже и горе, но только не дух.
Не слишком ли много знаков на коротком пути?
То, что принято называть судьбой, в сущности лишь совокупность учиненных людьми глупостей.
«Почему меня постоянно не покидает чувство какой – то тревоги? Что происходит? Может, я просто устал? Мне надо отдохнуть? Да, мне надо просто отдохнуть. Куда – нибудь уехать», – но Владимир не мог себе этого позволить. Это цыганская история не отпускала его, заполнив сполна и мысли, и чувства чем – то неуловимо раздраженным, если не сказать, тревожным. Тем, что требует обязательно разрешения, иначе покоя не будет!
И почему последнее время Владимир испытывал какой – то дискомфорт? Что именно его тревожило? Личная жизнь? Тот звонок с нелепым предупреждением? Но откуда они могут знать, что он занимается поисками осквернителей могилы? Глупо. Ерунда. Стоп. Неужели…
«Неужели я на прослушке? Какой – то щелчок, затем эхо, какое – то странное эхо. Точно. Когда я говорю по телефону, сам себя как бы через эхо слышу. Как будто кто – то меня дублирует, и я слышу свой собственный голос. Такого никогда не было. И вдруг. Надо проверить», – не задумываясь, Владимир наугад набрал номер телефона. Гудки. Странный щелчок, как будто подняли трубку. Но идут гудки. Никто пока не отвечает. Наконец, кто – то ответил. Извинившись, что ошибся номером, Владимир отключил телефон. Он услышал эхо собственного извинения. – Все понятно. Меня слушают. Но кто? Кому это надо?»
* * *
С Бароном удалось встретиться нескоро. Поскольку первая половина следующего дня была занята, встретиться с ним Владимир планировал ближе к вечеру.
Как всегда, выпив чашку кофе на дорожку, собрав в свой портфель необходимые бумаги, он выехал к Цезарю. Из головы не выходил еще один из появившихся в последние дни вопросов: зачем его слушают, кому это надо? И что стоит за этими предупреждениями? На розыгрыш уже не похоже. Есть определенная связь. И связано это только с цыганским вопросом.
Невольно вспомнил разговор с Костей, его вопрос – а нужно ли это ему? У него есть какая – то интуиция. Владимир в том убедился.
Да и беседа с Сашкой не выходила из головы. Как раз в тот вечер, когда звонил неизвестный. Еще тогда понял, что акцент, напоминающий говор грузина из анекдота, – не естественный, не присущий лицам южных широт. Наиграно.
Внезапно впереди себя Владимир увидел КАМАЗ. Он даже не заметил, откуда и когда тот вдруг появился на дороге, но никак не мог обойти его. Делал левый поворот, КАМАЗ перестраивался влево. При чистой встречной полосе Владимир вновь перестраивался, набирал скорость, чтобы обойти КАМАЗ. Тот вновь занимал левую полосу. И тут же перестраивался на свою полосу, если встречная была занята.
Он что там, обкуренный?
Выбрав удобный для обгона момент, Владимир резко увеличил обороты, отчего его машина, взревев, вылетела на встречную. Но тут же он вынужден был вернуться на свою полосу, поскольку встречная вновь оказалась занята.
Вдруг КАМАЗ резко затормозил. Еще ничего не понимая, Владимир почувствовал, как его правая нога почему – то резко провалилась, педаль тормоза ушла до конца, но машина не остановилась. Сколько раз успел надавить на педаль, не помнил. С ужасом увидел, как это огромное железное чудовище стремительно летит навстречу, и казалось, нет никакой силы, способной его остановить. Слева от Владимира что – то мелькнуло. Это встречная машина, от которой Владимир только что ушел, вернувшись на свою полосу и спрятавшись за КАМАЗ.
Владимир подсознательно сжался в комок, до боли напрягая мышцы в руках и упираясь в баранку своей машины. Стараясь тем самым как бы уйти, закрыться от неминуемого удара (хотя уже знал, чувствовал, что это невозможно, все – конец…), он закрыл в ужасе глаза…
Перед ним – уходящая вдаль дорога, по которой исчезал КАМАЗ. Вот он и скрылся из виду. Глубокая тишина. Владимир не успел даже испугаться, так быстро все произошло. Какая – то неведомая сила помогла ему. В последний миг он сумел остановить машину. Но как? Ведь тормоза внезапно отказали.
Что произошло? … Почему он не почувствовал удар? Или ему это показалось? И что здесь делает Рада? Почему она сидит в его машине? Справа от него?
Выйдя из машины, Владимир осмотрелся. Из – под переднего колеса медленно выплывало что – то черно – грязное и жирное и также, медленно расплываясь по асфальту проезжей части, увеличивалось в размерах. Позади машины, протянувшись на расстояние, насколько это можно было видеть, полоса чего – то мокрого. Только сейчас Владимир понял, что это была тормозная жидкость. Неужели лопнул тормозной шланг? Обойдя лужу, нагнулся, чтобы выяснить, нет убедиться, что это – именно так.
Не надо было иметь специальные познания в том, чтобы здесь же сразу определить: шланги не имели каких – либо механических повреждений. Они имели порезы. Как один, так и другой. Остальное сделало высокое давление при экстренном торможении. Потому педаль тормоза и провалилась.
«Но как я смог остановиться? Ведь столкновение было неминуемым. Мистика какая – то, да и только. И что за знак мне подала Вселенная? Как все это правильно толковать?».
Рада. Одиночество
Одиночество – мать беспокойства.
