скачать книгу бесплатно
– И вы пустите девочек со стороны?
– Нет, – немного помявшись, ответила Луговая. – Конечно, нет. У нас свое эскорт-агентство.
– Я думаю, будет лучше, если вы, Ирина Владимировна, – снова вмешался Крячко, – расскажете нам подробнее о структуре вашего заведения. И не бойтесь нас шокировать. А что касается вашего начальства, то мы ему не скажем о вашей откровенности. Решайтесь, у вас этой ночью человека убили, последствия могут быть для заведения плачевными. И для вас, как администратора, в чью смену все это произошло, последствия могут быть критическими и сказаться на вашей дальнейшей карьере. Кто вас после этого на работу возьмет?..
– Хорошо. Вы обещаете, что Литвинов не узнает о подробностях нашего разговора?
– Мы вам обещаем, что он не узнает от нас, – ответил Гуров.
Сыщики прекрасно знали, чем живут подобные заведения и как тут отдыхают состоятельные мужчины. Спектакль с неведением разыгран был специально, чтобы понять, насколько правдива Луговая, насколько ей можно доверять. Даже не ей, а тем сведениям, которыми она собралась поделиться. Ведь на основании данных, полученных из беседы с персоналом, придется строить оперативный розыск. На основе этих данных, полученных улик и оперативной логики. Есть такая штука, которая основывается на типичных поведениях непосредственных свидетелей, лиц, причастных к преступлению, а также виновных в содеянном.
Гуров и Крячко слушали Луговую, накладывая смысл ее слов на информацию из первых протоколов допросов, с которыми они успели познакомиться, а также на информацию непосредственно о самом «Занзибаре» и о подобных заведениях вообще. Кажется, администратор была искренней в своих суждениях и откровенно выкладывала сыщикам служебную информацию. Крячко, по обыкновению, достал из кармана блокнот и принялся делать в нем пометки.
То, что в одном здании с «Занзибаром» располагался тренинг-центр «Клеопатра», сыщики знали. Но знали они, оказывается, далеко не все. Если говорить образно, то им показали лишь верхушку айсберга. Оказывается, там не просто преподавали женщинам, как стать более сексуальными, какими упражнениями можно достичь того или иного эффекта в отношениях с мужчиной. Крячко даже перестал писать и молча уставился на Луговую, когда та стала рассказывать, что в «Клеопатре» преподают искусство любви в прямом ее сексуальном смысле.
– Не сочтите мой вопрос бестактным, – медленно проговорил он, – но кто же служит моделями в этой «Клеопатре»? Мне что-то не верится, что все вами перечисленное можно преподавать в чистой теории.
– Нет, мужчин там нет, если вы это имеете в виду. Практические занятия там проводятся на муляжах.
– И что? – покрутил головой Крячко. – В «Клеопатру» ходят на занятия добропорядочные домохозяйки? Или там иной контингент?
– Вы напрасно иронизируете. Желающих записаться на тренинги вполне достаточно из самых различных слоев общества. Вам это кажется странным, потому что вы…
– Ну-ну-ну! – погрозил пальцем Крячко. – Не надо намекать на то, что мы с коллегой отстали от жизни в сексуальном смысле. У нас интерес чисто профессиональный.
– Я понимаю, – вполне серьезно согласилась Луговая. – Вас интересуют проститутки? Я не уверена, но жизненный опыт мне подсказывает, что и из их числа там есть клиентки.
– Вы не уверены, что в числе клиенток «Клеопатры» нет проституток, – задумчиво повторил Гуров. – Но то заведение находится в одном здании с вами, и кто же развлекает ваших состоятельных клиентов, как не жрицы из числа обученных в «Клеопатре»?
– Нет, никаких уличных шлюх, – вдруг резко и даже цинично бросила Луговая.
Гуров сразу ощутил, что за маской этой выдержанной лощеной молодой женщины скрывается натура властная и жестокая. Непростая дамочка, очень непростая. Хотя быть администратором в таком учреждении действительно непросто, тут, наверное, именно такие качества и нужны.
– Да, – продолжила Луговая, – именно оттуда к нам приходят женщины, обслуживать наших клиентов. Но они не с улицы, это преподаватели тренинг-центра.
– Как? – поперхнулся Крячко.
– Да, а что вас удивляет? – снисходительно усмехнулась она. – Они профессионально владеют всеми методиками, к тому же не страдают ложными комплексами. Многие из них замужем.
– М-да, – буркнул Стас, – ложные комплексы… кто бы мог подумать.
– А массажистки из массажного салона? – снова спросил Гуров. – Они здесь у вас с клиентами не подрабатывают?
– Насколько я знаю, им это категорически запрещено.
– Ну, хорошо. С покойным кто-то из девушек вчера проводил время?
– Нет, Павел Сергеевич пришел один. Да и столик он заказывал на одного. Он вообще всегда тут отдыхал один. И девочек не приглашал. В еде и питье был сдержан, и вчера он не был пьян.
– Вы за ним следили, откуда вы знаете, сколько он выпил?
– Нет, не следила. Я просто видела, что он вышел незадолго до смерти из массажного салона. А там в состоянии алкогольного опьянения не обслуживают. Наши клиенты это знают прекрасно.
– Ладно. Кто из официанток обслуживал вчера столик покойного? Вы должны были вызвать ее на это время…
– Да, я вызвала. Это новенькая девочка, она работала вчера первый день. Ее зовут Оля Петрякова. Пригласить ее сюда?
Гуров увидел, как в зал вошел невысокий человек в больших очках и с большими залысинами над висками. Он размахивал при ходьбе одинокой черной папкой и озирался в огромном зале. Это бы эксперт-криминалист из ГУВД капитан Максимов. Сыщики знали его уже года три по совместной работе. Знали как специалиста неторопливого, который своей неторопливостью мог довести до белого каления любого хладнокровного человека. Но если уж он за что-то брался, то обязательно доводил дело до конца. Поднимал на ноги всех знакомых и незнакомых, по собственной инициативе связывался с такими организациями и лабораториями, о которых Гуров, например, даже и не слышал. Но всегда Максимов приносил результат. Не слышали от него слов «не знаю», «нет возможности провести экспертизу».
– Ванька, мы здесь! – крикнул Крячко и поднял руку над спинкой дивана.
– Сегодня нас Максимов порадовал, – сказал Гуров, глянув на часы. – Какие-то экспресс-методы изобрел, что ли?
– Здравия желаю, – улыбнулся Максимов и, как обычно, сделал неуклюжую попытку и вежливо вытянуться перед старшими по званию, и вежливо кивнуть головой в полупоклоне. Все это он пытался сделать одновременно, и всегда у него это выглядело почти комично.
– Падай сюда, – подвинулся Крячко, освобождая место эксперту рядом с собой. – Что ты нам накропал за ночь?
– Я захватил с собой еще и результаты вскрытия тела, – виновато произнес Максимов, – поэтому немного задержался. А вы уже сюда уехали. Не все исследования провели, но картина кое-какая вырисовывается. Можно, я со своих дел начну?
– Дай-ка мне материалы вскрытия тела, – протянул руку Крячко, – я посмотрю, а сам пока Льву Ивановичу докладывай.
– Так вот, Лев Иванович! – толкнув привычно указательным пальцем дужку очков на переносице, начал эксперт. – В алкоголе со стола Полунина мы ничего не нашли. Кстати, если яд был растительного происхождения, то найти и не могли, он там разрушается. А вот в соке, который пил Полунин непосредственно перед смертью, мы нашли обыкновенную, но такую страшную белладонну.
– Так просто? Белладонной еще травят?
– Не очень часто, но еще встречаются такие отравления. В двадцатом веке и в конце девятнадцатого это был очень популярный способ отравления. Пять-шесть ягод раздавить в стакане с питьем, и летальный исход гарантирован. Да еще вкус ягод горько-сладкий, в соке его и не почувствуешь.
– И где у нас растет белладонна, где ее может найти москвичка?
– Москвичка? – вскинул брови эксперт, отчего его залысины пошли складками. – Вы подозреваете…
– Так, – предупреждающе поднял руку Гуров, – об этом еще рано говорить. Давай-ка, Иван, расскажи про белладонну. Уверен, что ты уже порылся в справочниках.
– Ну, это известное лекарственное растение. Его еще, если не ошибаюсь, Парацельс описывал. Во всем мире его называют белладонной. У нас – белладонна, или красавка обыкновенная, иногда красуха, сонная одурь или бешеная ягода. Даже вишня бешеная. Ну, в общем, многолетнее травянистое растение семейства пасленовых.
– Интересная травка, – усмехнулся Лев. – Всю жизнь им бабы мужиков травят. Отсюда, что ли, название такое пошло, белладонна. Это же в переводе с итальянского «красивая женщина»?
– Да, но только я думаю, что название родилось раньше, чем были выяснены зловещие свойства этой травы, точнее ее ягод. А в старину итальянские дамы закапывали сок красавки в глаза, чтобы зрачки расширялись и глаза приобретали особый блеск. А еще ягодами натирали щеки, чтобы те приобрели «естественный» румянец. Вот поэтому у нас на Руси это растение издавна было известно как красавка. Другое название, «бешеница», связано с тем, что входящий в состав растения атропин может вызвать у человека сильное возбуждение, доходящее до бешенства.
– Ладно, и где его можно достать? Где у нас растет белладонна?
– В самых ближайших регионах – это Крым, Кавказ, Турция, горные районы Западной Украины. Но дело в том, что сейчас белладонну выращивают искусственно на плантациях. Промышленные плантации есть в Крыму, в Краснодарском крае и еще, это я узнал совсем недавно, такая плантация заложена и в Воронежской области. Так что… особых проблем с тем, где ее взять, я не вижу.
– Ну-ну-ну, – остановил Гуров эксперта. – Это что же, такое планирование этого преступления? Можно никуда не ехать и не привлекать к себе внимания. Мало ли других быстрых и надежных способов отравить человека? Хотя, если долго вынашивать планы… Может, кто-то Полунина и ненавидел давно и серьезно.
– Баба! – веско заявил Крячко, не отрываясь от результатов вскрытия тела.
– Слушай, Иван, – спросил Гуров, – а насколько агония Полунина соответствовала признакам отравления белладонной?
– Сколько времени он пил сок, установить вчера не удалось, – пожал плечами эксперт. – Вообще-то я уточнял этот вопрос. Тяжелое отравление белладонной, как правило, приводит к полной потере ориентации. Наблюдается резкое двигательное и психическое возбуждение, часто судороги, резкое повышение температуры тела, одышка, посинение слизистых оболочек, пульс слабеет, падает артериальное давление.
– И собственно, от чего наступает смерть?
– От паралича дыхательного центра и сосудистой недостаточности.
– М-да, – покачал головой Лев, – примерно эти симптомы свидетели и описывали. Черт, нелепое отравление какое-то! Уж застрелили бы его, что ли, все было бы понятнее. А так… кому он мешал, кто вспомнил это старое зелье из выдавленных ягод белладонны?
– Вот и я думаю, – оторвался от бумаг Крячко, – политик, развивающееся патриотическое движение, хорошая кормушка. Кому он помешал? К оппозиции не относился, с другими движениями не конфликтовал. Зачем?
– Про кормушку ты хорошо сказал, – согласился Гуров. – Создавай видимость активной работы, выпячивай гражданскую позицию, собирай взносы и пожертвования. Может, бизнес, может, доходы не поделили? Дорожку кому-то перешел из теневых деятелей? Так, а вот нам и официантку, кажется, ведут. Ты, Иван, посиди пока, послушай, а мы с девушкой поговорим.
О девушке, которую подвела к сыщикам администратор, у Гурова сложилось двоякое впечатление. Тридцати еще нет, пользоваться косметикой умеет, так что может сойти и за совсем юную особу, если будет себя соответственно вести. Фигурка… фигуру она себе сделала, скорее всего, бельем и корсетом. Рыхловатое тело, но она его подтянула довольно умело.
Гуров поймал себя на мысли, что рассматривает официантку слишком детально. Не хотелось делать поспешных выводов, но она первая напрашивалась в подозреваемые. Она очень легко могла быть тем человеком, который дал Полунину стакан с ядом. Мог быть убийцей и тот, кто в недрах кухни разливал сок по высоким стаканам. Но знал ли тот человек на кухне, какой стакан, кому и кто понесет? Сомнительно. Хотя возможна версия, что отравили как раз не того. Перепутали, скажем, стаканы.
И опять опыт Гурова подсказывал, что, готовя убийство человека из такого круга, подобных оплошностей не допускают, готовятся очень тщательно. Да и не станут подставлять исполнителя вот так напрямую. Не могла эта девушка быть исполнителем. Кто-то был еще, кто-то должен был ловко влить в стакан сок раздавленных ягод белладонны. Нужно выяснять, кто подходил к столу с момента, когда девушка поставила на него стакан. Или даже с момента, когда она взяла его на кухне и двинулась к столику Полунина.
– Здравствуйте! – напряженным голосом сказала девушка, выслушав от своей начальницы, кто эти мужчины перед ней и зачем.
– Здравствуйте, – радушно отозвался первым Крячко и галантно пригласил девушку садиться.
– Как вас зовут? – спросил Гуров.
– Оля. Ольга Петрякова.
– Вы москвичка?
– Я? – задала глупый вопрос девушка, продемонстрировав крайнее волнение. Впрочем, вполне объяснимое.
– Вы, – спокойно подтвердил Лев. – Я же с вами разговариваю и вам вопросы задаю. Так вы москвичка?
– Я… нет. Я родом из Рязанской области… Из Михайлова… Это город такой… районный центр.
– В Москве давно живете?
– С полгода, наверное. Может, чуть дольше.
– Живете на съемной квартире или своим жильем обзавелись?
– Я… – снова смутилась девушка, – я живу на квартире. На квартире у друга. Молодого человека.
Крячко быстро что-то писал в своем блокноте. Закончив, он поманил пальцем администратора и подсунул ей блокнот. Луговая прочитала, кивнула и быстро ушла.
– А вчера, Оля, вы тут работали первый день?
– Да, я вышла на стажировку… на испытательный срок.
– И сразу вас поставили работать самостоятельно?
– У меня же опыт, – немного оживилась девушка, почувствовав знакомую тему. – Я у себя в Михайлове официанткой работала, кстати, в престижных ресторанах, так что у меня опыт есть. А здесь порядок такой, что первое время просто за тобой внимательно смотрят, но работать позволяют самостоятельно.
– Понятно, понятно, – остановил Гуров поток объяснений. – Скажите, Оля, этот Полунин, этот мужчина, которому стало плохо вот за этим столиком и который тут умер, он во сколько пришел?
– Я не знаю… столик был заказан на двадцать три ноль-ноль. Я накрыла… посуду расставила, а он… чуть позже пришел. Наверное, минут на пятнадцать опоздал.
– Из какой двери он пришел?
– Я не видела. У меня еще два столика было, я ими занималась, а потом смотрю, он уже пришел и садится. Я сразу подошла заказ принять… ну, может, он чего сразу захочет, а все меню, которое он оформил еще во время заказа столика, будет подаваться обычным чередом.
– Он был один, когда усаживался за столик?
Гурову пришлось останавливать девушку буквально на каждом слове и возвращать в нужное русло дополнительными вопросами. Потом пришла Луговая, сунув Крячко какую-то записку, потом пригласили вторую официантку, работавшую в ту ночь. Постепенно удалось установить, что к столику Полунина в тот вечер подходили трое клиентов приват-клуба. После того как все сошлись во мнении, за какими столиками эти клиенты сидели в ту ночь, личности их удалось установить по книге заказов.
Правда, пришлось периодически прекращать допрос и успокаивать Ольгу, убеждая, что ее никто не уволит и ее вины ни в чем нет. Она соглашалась, но минут через десять снова начинала плакать и истерить по поводу своего возможного увольнения.
Когда официантки и администратор удалились, Стас протянул Гурову листок бумаги, который ему принесла Луговая.
– Вот адрес, где Петрякова живет со своим парнем. Она его указала в анкете при устройстве на работу.
– Улица Егорова? Метро «Мякинино»? Слушай, это же Красногорск…
– Почти, – кивнул Крячко. – Сразу за МКАД. «Замкадыши» они, как говорят у нас. Волоколамское шоссе.
– Слушай, Станислав… – Гуров машинально почесал бровь и на несколько секунд задумался. – Давай поступим вот как. Ты здесь заканчивай, разберись, что за услуги оказывают клиентам, кто работает, как взаимоотношения с клиентами, особо разберись с этими преподавательницами тренинг-центра.
– Спасибо за доверие и заботу! – шутливо поклонился Гурову в пояс Крячко. – Как к проституткам, так Крячко. Не бережешь ты меня, Лев Иванович. Ведь на износ работаю!
– Ну, на износ не надо, – отмахнулся Гуров, чуть улыбнувшись. – А я поеду, с этим дружком Петряковой поговорю. Она уже домой не поедет, у нее через три часа медосмотр по записи. Мне Луговая по секрету сказала, что Петрякова еще не оформила медицинскую книжку. Часов до четырех ее там промурыжат, и она домой не успевает. Два часа до смены, даже меньше, если учесть, что им являться на работу надо минут за тридцать-сорок.
– Это я понял, – усмехнулся Крячко. – А вот чем тебя эта девица заинтересовала? Ты же вроде сам меня пытался убеждать, что она подозреваемая лишь формально. Ни мотива, ни возможности, ни опыта… Хотя мы многого о ней не знаем, типаж она вполне определенный.
– Очень неприятно ее за спиной оставлять, – подумав, ответил Гуров. – Она формально у нас просто обязана быть в начале списка подозреваемых. Не по мотиву, а по возможности совершить преступление. Хотя бы в качестве наемного исполнителя. Не верю, сам не верю, но оставлять ее в тылу как-то тошно. Это как… как дупло в зубе… Очень неприятно, и никак забыть об этом не можешь. Тяготит, раздражает, ноет.
Когда Гуров ушел, Крячко сокрушенно покрутил головой, усмехнулся и решительно поднялся с дивана. По плану сейчас следовало допросить массажистку, оказывавшую услугу Полунину незадолго до его смерти. В акте сказано, что образцы, взятые с кожных покровов погибшего, не подтвердили наличия каких бы то ни было активных или ядовитых веществ. Исключительно растительные и синтетические составляющие широко применяемых кремов, в том числе и массажных. И тем не менее побеседовать с массажисткой, осмотреться в массажном салоне надо.
Девушка, в светлых классических джинсах и коротком топике, сидела прямо на столе, поставив аккуратные ножки в легких «балетках» на стул. Она курила, стряхивая пепел в пластмассовую крышку из-под какой-то мази и без всякого выражения смотрела на вошедшего мужчину.
– Вы – Инна Корзина? – Крячко мельком окинул взглядом комнату. Судя по всему, это был кабинет массажистов, а сами процедуры делали, видимо, не здесь.
– Да, – кивнула девушка. – Это вы из полиции?
– Полковник Крячко. Мне хотелось бы поговорить с вами о вчерашней ночи.
– Может, вам сначала массажик забабахать? – Взгляд девушки вдруг стал насмешливо-призывным. – Заодно и поговорим. У вас будет возможность погрузиться в обстановку.
– Нет, спасибо, – строго ответил Крячко, – вы вчера уже «забабахали» массажик одному клиенту, который спустя полчаса умер.
Девушка скрипнула зубами, недовольно нахмурилась и стала с остервенением тушить окурок в крышке из-под крема. Крячко с удовольствием наблюдал эту смену настроения и не торопил события. Наконец девушка закончила тушить, помедлила и достала новую сигарету из пачки, валявшейся рядом на столе.
