Убийство с аншлагом

скачать книгу бесплатно

– Что-то я не припомню бизнесмена с такой фамилией. – Стас сдвинул брови.

– А у него другая фамилия – Смирнов.

– Понятно… – протянул Стас.

Лев подошел к телефону и стал набирать номер. На удивленный взгляд Стаса он пояснил:

– Надо заранее договариваться о встрече, чтобы зря не ехать. А то такие люди – сам знаешь…

Следующие несколько минут Гуров разговаривал по телефону. Наконец положив трубку, он сказал Крячко:

– Ну что же, теперь можно ехать.

Все это время Илья спокойно сидел за своим столом, смотря в монитор, лишь изредка поглядывая на сыщиков. Прежде чем выйти, Лев подошел к компьютерщику:

– Ну что, Илья, остаешься за старшего. Будь всегда на связи. Если нам что-то понадобится, мы позвоним.

– Хорошо, Лев Иванович.

– И вот еще что. – Гуров достал связку ключей и отсоединил один. – Вот тебе ключ от кабинета. Если понадобится отлучиться куда-нибудь, не оставляй кабинет открытым. Конечно, наше управление не проходной двор, но все же порядок есть порядок.

– Я все понял, Лев Иванович, – по-солдатски ответил Илья и даже хотел встать, но Гуров остановил его движением руки.

Закончив дела в управлении, сыщики отправились на встречу со свидетелями. Первым в этом списке была Жанет Билиербах.

* * *

Она родилась в Москве, в театральной семье. Ее отец, Арсений Билиербах, половину своей жизни провел в известном столичном театре, где играл не последние роли и был узнаваемым артистом; мать играла там же, но имела меньший успех. Еще с самого детства Жанет помнила, что в их квартире собирались разные люди и подолгу засиживались на кухне, что-то громко обсуждая. В общем-то, если быть до конца честными, жили они не очень. Денег всегда не хватало. Родители, как это принято, прочили своей дочери будущее большой артистки. С малых лет они брали ее с собой на репетиции, пытаясь привить ей любовь к театру. Саму Жанет театральная жизнь, конечно же, завораживала. Все эти костюмы, декорации, сцена, свет… Но с годами она начала понимать, что жизнь артиста полна всяких лишений. Ей не хотелось повторять судьбу своих родителей. Жить в однокомнатной квартире с вечно пустым холодильником, с утра до вечера пропадать в театре на репетициях, после которых, выступая два раза в месяц на сцене, получать жиденькие букетики… Ей хотелось совсем другой жизни: быть известной, узнаваемой актрисой и в то же время не чувствовать недостатка в деньгах. Окончив театральное училище, Жанет не собиралась идти в театр, где служили ее родители. Она прекрасно понимала, что там можно до скончания века ждать главной роли, да так и не дождаться. Как раз в это время стали открываться коммерческие театры, в которых играли молодые артисты. Новые молодые режиссеры реализовывали смелые проекты и имели успех. В один из таких театров и пошла работать Жанет. Ее трудолюбие и природный талант сделали свое дело, и уже через год она получила главную роль, с которой пришла известность. После первых же гастролей ее стали узнавать на улице и дарить цветы. Кроме того, современные театры стали неким местом паломничества для богатой элиты столицы – ходить туда стало модным. И на их премьеры потянулись известные богатеи Москвы. Жанет, которая всегда мечтала жить в достатке, сразу смекнула, что это ее шанс. Известность у нее уже была, оставалось только удачно выйти замуж. На все сомнительные предложения, типа продолжить вечер в уютной обстановке, она отвечала отказом, зная, что подобная репутация значительно снижает ее шансы на выгодный брак. И вот однажды, после очередной премьеры, к ней в гримерку вошел молодой мужчина с большим букетом цветов. На вид ему было чуть за тридцать. Правильные черты лица, хороший костюм, дорогие часы – все говорило о том, что перед Жанет очередной кандидат на роль будущего мужа.

– Здравствуйте, Жанет, – поздоровался незнакомец.

– Здравствуйте, – ответила та, с интересом разглядывая молодого мужчину.

– Это вам. – Он протянул шикарный букет роз.

– Спасибо. – Жанет опустила глаза.

– Разрешите пригласить вас сегодня в ресторан, чтобы отметить вашу премьеру, – неожиданно предложил мужчина.

– Я с незнакомыми мужчинами в ресторан не хожу, – игриво ответила Жанет.

– Ой! Простите, бога ради. Эдуард.

Мужчина протянул руку. Она оказалась мягкой и теплой, приятной на ощупь. Но в ней чувствовалась сила мужчины, уверенного в себе. Немного подумав, Жанет согласилась. С того дня Эдуард приходил почти каждый день. Со временем Жанет узнала, что он имеет неплохой нефтяной бизнес, что у него есть дом на Рублевке – в общем, у него были все шансы стать ее мужем. Вот только сам Эдуард не спешил с предложением руки и сердца. Но Жанет умела ждать…

И вот в один прекрасный весенний день это произошло. Эдуард сделал ей предложение. Он подъехал на белом лимузине прямо к театру и увез Жанет в загс. Все было несколько неожиданно, но девушка, которая провела в ожидании несколько месяцев, восприняла ситуацию спокойно. Потом была шикарная свадьба, на которой присутствовали многие известные личности столицы. А через девять месяцев Жанет родила своему мужу сына, что полностью укрепило ее положение жены в рублевском доме. Теперь она чувствовала себя здесь полноценной хозяйкой. Свою работу в театре она не бросила, хотя и могла – денег у Эдуарда было предостаточно. Ей нравилась театральная жизнь, в которой она провела все свое детство и юность, и Жанет не собиралась менять ее на пустое проведение времени в салонах красоты и разных там тусовках. Наоборот, она медленно, но уверенно подвела мужа к тому, что он должен профинансировать очередной проект, в котором она получила главную роль. Эдуард согласился и с того дня периодически отчислял энные суммы на театральные нужды. После того как в здании театра был сделан хороший ремонт и оплачены несколько гастролей по стране, вопрос о том, кто будет играть главную роль в очередном проекте, отпал сам собой. Режиссер прекрасно понимал свою «зависимость», и поэтому Жанет могла не беспокоиться об артистическом будущем.

Так длилось некоторое время, пока она не поняла, что у них с мужем разные интересы и взгляды. Его совсем не интересовала ее жизнь – вернее, не интересовало ничего, кроме его работы и бизнеса. Нет, Эдуард относился к ней хорошо и даже любил ее, как казалось самой Жанет, вот только поговорить им было не о чем. И, как это часто бывает, актриса завела себе любовника из своего круга. С ним она могла часами разговаривать о театре, о новых проектах – в общем, о всем том, что происходило в ее жизни.

Так длилось до вчерашнего дня, когда прямо на самой премьере в конце первого акта не прозвучал выстрел и к ее ногам не свалился ее партнер Полянский с простреленным сердцем. Для Жанет это был удар. Нет, она, конечно же, не жила в каком-то иллюзорном мире и прекрасно понимала, что вокруг существуют и бандиты, и убийцы, и маньяки; но когда это произошло рядом с ней, Жанет испугалась. В этот же день она уехала домой, а позже, позвонив режиссеру, сказала, что не появится в театре раньше чем через три дня.

* * *

Сыщики подъехали к большим кованым воротам, рядом с которыми поводила своим оком камера наружного наблюдения.

– По-моему, здесь. – Лев сверился с блокнотом.

– Давненько я не был в гостях у олигархов. – Стас хлопнул себя по коленям.

– Надеешься на хороший прием? – Лев покосился на напарника, который был одет в джинсы и короткую кожаную куртку.

– А почему бы и нет? Я, например, не прочь выпить хороший кофе и съесть парочку бутербродов с красной икрой, а то с утра не удалось позавтракать.

– Мечтать не вредно, – уже выходя из машины, сказал Гуров.

Нажав на кнопку звонка, он поднял голову и посмотрел в камеру.

– Вам кого? – прозвучал женский голос из динамика переговорного устройства, висевшего рядом с калиткой.

– Мы приехали поговорить с Жанет Билиербах, – коротко ответил Гуров. Его раздражали подобные ситуации, хотя в душе он, конечно же, понимал, что подобные меры предосторожности просто необходимы людям, живущим на Рублевском шоссе.

– Одну минуту, – ответил все тот же женский голос.

Через минуту прозвучал характерный звук открывающегося замка, и перед сыщиками вырос двухметровый атлет в черном костюме. Его двигающиеся желваки говорили о том, что он не расположен к мирному разговору, но Лев повидал таких бойцов на своем веку и поэтому без лишних объяснений сунул охраннику под нос свою «корочку». Несколько секунд атлет рассматривал раскрытое удостоверение, а потом, поднеся рацию ко рту, сказал:

– Это из полиции. Пропустить?

По всей видимости, на том конце был старший из охранников, который был в курсе всего произошедшего накануне, и поэтому сыщикам не пришлось долго топтаться перед калиткой. Уже в следующую минуту они шагали вслед за охранником по ухоженным дорожкам, замощенным красивой плиткой. То тут, то там росли какие-то диковинные растения и деревья. Невдалеке блестел своей голубой гладью небольшой пруд, также окруженный красивыми деревьями. Весь этот пейзаж завершал коттедж из красного кирпича, к которому вел сыщиков охранник. На широкой каменной лестнице стояла женщина, которая, судя по возрасту и одежде, скорее всего, была здесь прислугой. Она стояла на верхней ступеньке, по-хозяйски сложив руки на груди.

– Здравствуйте. Прошу за мной, – без всяких церемоний сказала женщина и направилась к входной двери. Охранник остался стоять на месте.

– Как у них тут все строго, – тихо сказал Стас, повернув голову к Гурову.

– Ага. Как в Кремле: сдал – принял, – язвительно ответил Лев, не любивший подобные походы в дома олигархов. Волей-неволей начинаешь себя ощущать не известным сыщиком, а каким-то участковым, от которого все хотят побыстрее отделаться.

Коттедж, в который направлялись полковники, тоже представлял собой нечто похожее на произведение искусства, несмотря на то что явно был построен несколько лет назад. Довольно большое здание было украшено какими-то башенками и балкончиками, которые искусно вписывались в общий ансамбль.

Войдя внутрь, сыщики оказались в большом холле, в котором то тут, то там в глиняных горшках стояли заморские растения и карликовые деревья – эдакий дендрарий на дому. Посредине холла полукругом стояли маленькие диванчики и пара кресел, на одном из которых удобно разместился мужчина средних лет, одетый в белоснежный костюм. «Ну, прямо Майами, мать его!» – выругался про себя Лев. Как только сыщики появились на пороге дома, мужчина встал со своего уютного места и направился к ним навстречу.

– Здравствуйте. Меня зовут Эдуард Смирнов. – Он протянул руку Гурову.

– Полковник специального отдела Гуров Лев, – ответил на рукопожатие Лев.

Стас обошелся без названия своей должности и звания:

– Станислав Андреевич.

– Чем обязан? – сразу спросил хозяин дома. В том, что это был именно он, Гуров не сомневался.

– Мы хотели бы поговорить с вашей женой по поводу вчерашнего убийства в театре.

– Вы знаете, она себя плохо чувствует, и думаю, что сегодня разговор у вас не получится. А что, собственно, вы хотели у нее узнать?

– Мы бы хотели задать ей всего несколько вопросов. Может быть, она все же сможет с нами поговорить? – настойчиво спросил Лев.

Ответить он не успел, потому что сверху раздался громкий женский голос:

– Дорогой! Мне уже лучше!

Мужчины повернули головы на голос. С лестницы, которая вела на второй этаж, спускалась красивая молодая женщина. На вид ей было не больше тридцати – по крайней мере, так показалось Гурову. Одета она была в светлый брючный костюм, который подчеркивал ее точеную фигуру, копна светлых волос обрамляла лицо. Лев покосился на Стаса. Как он и ожидал, у напарника «потекли слюнки».

– Но, Жанет, ты же только что лежала в постели, – попытался оправдаться хозяин дома.

– Я выпила таблетку, и мне уже лучше, – настойчиво ответила женщина, как бы отмахнувшись от мужа. Это не ускользнуло от Гурова.

– Ну, как знаешь. Извините, мне пора. Дела, знаете ли, – скороговоркой сказал Смирнов и поспешил удалиться. Жанет даже не удостоила его взглядом.

– Прошу, – указала она на стоящие рядом кресла, а сама примостилась на диванчике напротив.

После того как сыщики заняли предложенные места, Жанет позвала служанку:

– Мария!

Служанка словно выросла из-под земли.

– Я вас слушаю.

– Чай, кофе? – Жанет посмотрела на сыщиков.

– Спасибо, ничего не надо, – ответил за двоих Гуров, подтвердив свой отказ жестом руки. – Перейдем лучше сразу к делу.

– Как знаете. – Жанет закинула ногу на ногу.

Служанка скрылась так же неожиданно, как и появилась.

– Скажите, Жанет, вы хорошо знали убитого Полянского? – был первый вопрос Гурова.

– Хорошо ли я знала Полянского? – повторила хозяйка вопрос сыщика. – Да как вам сказать… И да, и нет.

– Поясните, пожалуйста. – Лев откинулся на спинку кресла и посмотрел на Стаса.

Жанет поправила волосы, минуту помолчала и только потом ответила:

– Полянский, несмотря на то что его театральная жизнь была на виду, оставался человеком себе на уме. Мне кажется, у него, помимо театра, была еще какая-то жизнь. В смысле, другая жизнь, – пояснила хозяйка.

– А в чем это выражалось? – вступил в разговор Стас.

– В чем это выражалось? – опять повторила вопрос хозяйка. – Сразу так и не скажешь. Ну, например, он запросто мог посредине репетиции собраться и поехать по своим делам, не объясняя никому, с чем связаны эти дела. А однажды, когда я попыталась остановить его, он сказал мне, что у него есть дела поважнее, чем репетиции.

– Может, это было связано с какой-нибудь женщиной? Очень часто так ведут себя влюбленные люди, – предположил Лев.

– Да что вы! – усмехнулась Жанет. – Какие женщины? Я вас умоляю. От него жена ушла только потому, что он не находил для нее времени, а вы говорите – женщина, любовь… Полянский проводил в театре почти все свое время, и поэтому на личную жизнь у него времени не оставалось.

– Но ведь вы сказали, что он часто покидал репетиции? – Стас попытался поймать хозяйку на нестыковках.

– Это было не всегда. В основном Полянский находился в театре.

– Скажите, Жанет, а вы не знаете, были ли у Полянского недоброжелатели? – спросил Лев, закончив делать пометки в своем блокноте.

– Вы хотите сказать, не знаю ли я, кто мог стрелять в Полянского? – снова усмехнулась хозяйка.

– Вы удивительно догадливы.

Гуров прищурил глаза. Он видел, что беседа несколько забавляет эту красивую и уверенную женщину. Она вовсе не казалась расстроенной или испуганной, хотя на ее месте любая другая именно так и должна была бы себя чувствовать.

– Нет. Я не знаю, кто стрелял в Полянского. Честно сказать, мне самой было бы интересно узнать, кому он мог так насолить.