скачать книгу бесплатно
– Не знаю… – глупо хихикнула Регина, понимая в душе, что позвать его в гости совершенно невозможно, это просто безумие, и одновременно ощущая, что, если он станет настаивать, она не сможет отказать, послушно развернется на каблуках и шагами заводной куклы направится к подъезду. Откроет домофон, проведет в лифт, а затем и в квартиру, в свою, родную, отгороженную от всех посторонних как бронированной дверью, так и четким регламентом, ею самой заведенным.
– Да не боись, – осклабился он. – Домой к тебе не прошусь. Давай-ка прокатимся тут в одно местечко.
Он говорил так убежденно, что Регина не смогла и рта раскрыть, чтобы спросить, что за местечко такое, или возразить, что ей нужно на работу. А он уже тянул дверцу на себя, уже садился на переднее сиденье – уверенно, по-хозяйски.
– Ну чего застыла? – окликнул, накидывая ремень. – Вези меня, шеф!
Регина на негнущихся ногах обошла машину и села за руль. Повернула ключ, нажала на газ и выехала со двора…
Это было крушение всего. Крушение всей ее сытой, благополучной и устоявшейся жизни. И это бесконечно, это навсегда. Все, все хорошее закончилось. Никакого выхода нет, никакого способа вернуть все назад…
Так думала Регина, сидя в своем «Лексусе», тупо сжимая в руках руль и никуда не направляясь. Она сидела так уже минут десять – с того момента, как закончилась ее сегодняшняя нежданная-негаданная встреча. Чувств не было, они все словно умерли, оглушенные испытанным шоком. Не могла она сейчас ни соображать, ни чувствовать. Только и додумалась, что позвонила начальству на службу и, сославшись на то, что с утра поехала в сетевой супермаркет с предварительной проверкой, немного успокоилась: хоть эта проблема была решена, и ей не названивают с работы с вопросом, где она. Начальник немного удивился: ехать в супермаркет Регина самостоятельно не должна была, для его проверки, пусть даже и предварительной, нужно было как минимум два человека, и вообще, сама проверка еще не была до конца согласована. Однако то ли он решил отложить разбирательства до личной встречи, то ли просто ему самому было некогда вести долгие разговоры, но он отстал. И хоть это было хорошо. Никого, абсолютно никого Регине сейчас видеть не хотелось.
Когда она простилась со своим собеседником в Новогирееве, куда он попросил его подвезти, то поначалу не находила себе места и не знала, что делать. Просто нажала на газ и десять минут ехала по прямой. Потом завернула в какой-то безлюдный двор и там остановилась. Руки ее дрожали. Не меньше получаса просидела она так, закуривая длинные тонкие сигареты одну за другой и побивая, кажется, месячную норму потребления никотина: курила Регина нечасто.
Но постепенно оттаяла, мозг потихоньку заработал, и она приказала себе сосредоточиться, взять себя в руки и подумать. Три миллиона… Сумма, конечно, большая. Но не смертельная. Собрать можно. Другой вопрос – собрать незаметно. Три «ляма» просто так не выдернешь, такая дыра в семейном бюджете сразу станет заметной. И Вадим, каким бы покорным мужем ни был, непременно поинтересуется, на что они истрачены. А деньги, как ни крути, и его тоже.
Попросить у отца? Он бы, может, и не отказал, но опять же – как объяснить, на что? Правду сказать совершенно невозможно. Соврать так, чтобы поверил, тоже. Ничего не приходит в голову. Черт, откуда же взялся этот… Регина снова не находила слов, она задыхалась от злости и ярости. Только сегодня утром вспоминая этого человека как чуть ли не главного в своей жизни, теперь она ненавидела его, готова была убить… И как она раньше не замечала, что от него нужно держаться подальше? Что такие знакомства до добра не доводят, это же было очевидно! Ведь он просто пустышка, ничтожество с криминальными наклонностями, и больше ничего! Дно, социальное дно, низ! С таким рядом стоять стыдно! Как, как можно было этого не понимать?
Регина стукнула сжатым кулачком в перчатке по рулю. Было невыносимо обидно, что теперь, когда все так гладко устроилось в ее жизни, появляется человек, не имеющий ни малейшего права даже на крохи от ее благосостояния, и – не просит! – требует, требует, и отнюдь не крохи! Сейчас Регине казалось, что вся ее прежняя жизнь была верхом счастья и благополучия. Проблемы с Вадимом выглядели таким пустяком в сравнении с обрушившейся на нее бедой, что она искренне изумилась тому, как переживала из-за них утром. Ясно же, что никуда бы Вадим не делся, что Регина не мытьем, так катаньем добилась бы, чтобы он остался в семье. И все было бы так же, как раньше, если бы не эта дурацкая встреча!
Регина вздрогнула, вспомнив тот миг, как на плечо ее легла тяжелая ладонь… Она и раньше вздрагивала от этих прикосновений, но по другой причине. Сидела и вспоминала наглый, уверенный взгляд, хозяйские интонации, с которыми он с ней разговаривал. Покровительственно так, даже снисходительно. Словно это он был сыном крупного чиновника, он занимал должность в Роспотребнадзоре и ездил на новом белом «Лексусе».
Он был уверен, что она не пошлет его. Более того, выслушает до конца и все проглотит – и эти презрительные интонации, и обидные слова. И так небрежно поведал, чего от нее хочет… Ну, это понятно, чего. Тут он был банален и зауряден, как поголовное большинство. Хотя всегда строил из себя большого оригинала, «последнего романтика», презирающего скучные материальные блага и превозносившего свободу. Ага, сейчас! Это тогда Регина, как дура, слушала и ушами хлопала, верила. А теперь понимает, что деньги нужны всем, абсолютно всем. Потому что это и есть свобода.
Но три миллиона! Хватило же наглости! Она нервно выхватила из пачки еще одну сигарету, поднесла к тонким губам, увеличенным матово-красной помадой. С досадой отметила, что и губы тоже дрожат. Да, выбил он ее из колеи, выбил. Сволочь, гад! Регину аж передернуло, когда она вспомнила, как лениво, сквозь зубы он расспрашивал ее о жизни, попутно вставляя свои комментарии.
– Значит, поживаешь отлично, подруга, – говорил с удовлетворением, потягивая дорогой коньяк. – Выглядишь тоже неплохо. Вот что значит «бабки»! Даже из такой замухрышки, как ты, видная баба получилась. А была-то страшненькая, захудаленькая – посмотреть не на что. Кроме папашки. Папашка-то живой?
Регина, проглотив обиду, молча кивнула.
– Да не дуйся, – подтолкнул он ее локтем и засмеялся. – На правду не обижаются. Где б ты была, если бы не папашка твой? Сама-то работаешь или на его шее сидишь?
– Работаю, – не без гордости сообщила Регина. – Проверяющей в Роспотребнадзоре.
И тут же прикусила губу. Зачем проболталась, раскрыла хлебную свою должность? Впрочем, он и так бы узнал. А если и нет, все равно не отказался бы от своих требований. В норковой шубе, за рулем «Лексуса» прибедняться глупо и бесполезно – все равно не поверит.
– Дело, – одобрил он. – А муженек твой чем занимается?
– У папы работает. В департаменте. – Она уже ничего не скрывала.
– У папы-ы? – протянул он. – Слушай, некисло устроился парень! Молодец, не растерялся! То есть у вас все хорошо. Образцовая такая семейка, вся из себя на понтах. Жаль.
– Почему? – не поняла Регина.
– Жаль, не всем так удается в жизни устроиться, – пояснил он, снова наполняя рюмку. – Тебе плеснуть? Давай, расслабься!
– Нет, я за рулем не пью, – отказалась Регина, хотя выпить в тот момент ей хотелось ужасно. Чтобы хоть чуть-чуть отпустило, чтобы разжалась эта натянутая до предела пружина где-то внутри. Но в его компании еще и выпить – нет, не решалась. Боялась, что не сдержится и разревется. А такого позора допустить уж совсем было нельзя. Она и так опустилась, как ей казалось, ниже плинтуса.
– Ну, как знаешь, – не стал настаивать он. – Твое здоровье!
И, высоко запрокинув голову, залпом влил в себя коньяк, уже не размениваясь на долгое смакование и ленивое потягивание. Манеры у него всегда были ужасными и с тех пор нисколько не изменились. Регина стыдилась, краснела, давала зарок, что больше никогда не появится в этом заведении, где на них, хоть и не открыто, уже косились. Допив коньяк, он принялся за еду. Ел жадно и много, с аппетитом. Потом отставил тарелки и откинулся на спинку стула.
– Значит, так, подруга, – утерев губы салфеткой, заговорил по-деловому. – Мне так, как тебе, по жизни не повезло. Кто мои родители – сама знаешь, от них толку ждать не приходится. Папаша уже откинулся, царство ему небесное, алкашу несчастному. Мамашка на пенсии последний суп без соли доедает.
– А ты-то сам? – осмелев, вдруг спросила Регина.
– Я, подруга, ты знаешь, на дядю ишачить не привык. Это пусть другие горбатятся, а я свободу люблю. Надо мной никакой дядя стоять не будет. К тому же вернулся я в родную столицу без гроша в кармане, так что деньги мне на обустройство ой как нужны. Я же, подруга, тоже семью завел. Молодую жену куда-то привести надо? Надо. Да и самому местечко нужно, чтоб было куда кости бросить. Не у мамашки же в вонючей комнатушке нам всем ютиться, сама посуди.
Регине хотелось выкрикнуть, что ей глубоко плевать на его проблемы, и пусть ютится хоть у мамаши, хоть где, раз не может и не хочет заработать. Но она сдержалась. Понимала, что только разозлит его таким поведением, и будет еще хуже. Поэтому продолжала слушать, надеясь, что удастся отделаться мелкой суммой, для нее незначительной. Не удалось…
– Словом, на первое время мне жилье нужно снять нормальное, – отмерил он. – Машинешку какую-никакую купить, а то, знаешь, пешком ходить – ног не хватит, а на такси дорого.
«Метро есть», – снова хотела было вставить Регина, но плотно сомкнула губы.
– Ну, и прикид подобрать поприличней, а то в моей одежке стыдно по городу ходить.
Регина окинула взглядом его старую потрепанную куртку, линялые истершиеся джинсы, старомодные ботинки… Да уж, странно даже, что в таком виде он фейсконтроль прошел и их сюда пропустили. Ну, тут, конечно, Регинин имидж свою роль сыграл.
– Сколько же ты хочешь? – постукивая вилкой по краю тарелки, к содержимому которой даже не притронулась, поинтересовалась Регина.
Хотела, чтобы получилось небрежно, а вышло как-то жалко, боязливо.
– Три «лимона»! – бухнул он, не стесняясь, и снова расплылся в улыбке, увидев, как невольно вытянулось ее лицо от озвученной суммы. – Чего? Много? Да ладно, подруга, не прибедняйся! Для папашки твоего это вообще – тьфу, ерунда! С его-то возможностями? Уж, поди, не один круглый счет «зелененьких» у него на старость припасен, а? – и подмигнул ей.
– Ты сильно преувеличиваешь папины возможности, – возразила Регина. – Он простой госслужащий, с не таким уж высоким окладом…
– Да-да, – перебил он ее глумливо. – Простой московский чиновник, рядовой труженик с минимальным окладом. Я понимаю. Оттого и дочка у него в квартирке элитной живет, в машинке новенькой ездит, в шубке сидит, сумочку между коленками прячет. Стесняется, видно, сумочки своей бедняцкой…
Регина вспыхнула и заерзала на стуле. Сумочку она и впрямь держала под столом. В ней были деньги, крупные купюры, и ей не хотелось, чтобы он увидел их, когда она станет расплачиваться.
– Я не… – начала было она, но он махнул рукой, чтобы не продолжала.
Он все время вынуждал ее оправдываться, испытывать чувство вины, и это ему блестяще удавалось. Регина, которая сама была мастером вызывать это чувство и в общении умело применяла тактику манипулирования, проигрывала ему всухую.
– Короче! – жестко произнес он, стукнув ребром ладони о стол. – Мне твои стенания неинтересны. «Бабки» у тебя есть, и только от тебя зависит, что перевесит. Если благоразумие – все будет тип-топ, будешь и дальше жить в своем шоколаде со сливками. Если жадность бабья глупая – не взыщи. Все прахом пойдет. И винить тебе некого будет, сама выбрала. Но я думаю, ты все-таки неглупая девочка.
– Когда? – только и спросила она, автоматически выбирая первый вариант.
– Завтра, – отрубил он.
– Когда? – невольно вскрикнула Регина. – Так быстро?
– А чего тянуть-то? – расплылся он в улыбке. – Мне, знаешь, кушать каждый день хочется. И остальное…
– Но это невозможно!
– Да ладно, подруженька, не гони! Все возможно. Дома сейфик откроешь – и достанешь денежки. Видишь, как просто!
– Да ты с ума сошел! Подожди! – Регина заговорила серьезно, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. – Ты что, в самом деле думаешь, что я стану держать дома такие деньги? В наличке? Не глупи, так давно никто не делает! Зачем? Есть много вариантов: карты, счет в банке, банковская ячейка… Ты просто от жизни отстал! Зачем хранить деньги наличными дома, где их в любой момент могут украсть? И охрана, сигнализация тоже, знаешь, средства ненадежные!
Регина говорила правду. Их соседей снизу полгода назад ограбили, причем как раз они только что поставили новую охранную систему. Вырубили ее воры, как детскую заводную игрушку! И все тихо, незаметно, профессионально. Как говорится, без шуму и пыли. Так что никаких миллионов у Регины в квартире не было. Максимум тысяч сто, остальные на карте и на банковских счетах.
И он поверил. Регина видела, что поверил, и теперь главным было убедить его подождать. За это время можно было что-нибудь сообразить, обдумать все не спеша, а сейчас у нее голова кругом шла.
Он сидел, нахмурившись и уткнувшись взглядом в стол, перебирал пальцами, что-то прикидывал в уме. Регина замерла и слушала, как гулко колотится ее сердце. Казалось, вечность прошла, прежде чем он произнес:
– Лады. Сколько тебе нужно времени?
– Месяц! – брякнула она.
– Не-е-е, подруга, не пойдет! – покрутил он головой. – Куда тебе столько? До банка дойти – дело нескольких минут.
– Но так не делается! – Тут уж Регина взялась врать на всю катушку. Поняла, что он в этих делах и впрямь несведущ, от жизни безнадежно отстал за эти годы, даже картой, поди, пользоваться не умеет, да и не было у него отродясь ни карты, ни счета в банке. – Ты пойми, никто такую сумму наличными запросто не даст.
– Это почему? – набычился он. – В банке денег, что ли, нет?
– Деньги в банке, конечно, есть, – как можно убедительнее заговорила она, придав голосу еще и доверительные интонации. – Но тоже не бесконечные. Основной фонд хранится в «безнале». То есть на бумаге деньги есть, а по факту – нет. Выделяют определенную сумму, которой должно хватить на выплаты всяких там пенсий, небольших переводов и прочей ерунды. А такие суммы оговариваются заранее. Их нужно доставить специально, в сопровождении охраны. Сам пойми, банк ведь тоже рискует! Вдруг я с кем-то договорилась, чтобы эту сумму украсть? Нападут по дороге в банк, и денежки тю-тю! А отвечать банку!
Регина врала вдохновенно. Три миллиона, если они действительно есть на счете, получить можно было без проблем. Но сейчас, упомянув о возможных грабежах, она заговорила на понятном ему языке. Он и сам мыслил криминальными категориями, потому и поверил.
– Дело, – подтвердил серьезно.
– Ну вот! – ободренная, продолжала Регина. – Поэтому я должна вначале поехать в банк, написать соответствующее заявление, его примут к рассмотрению, потом назначат дату выплаты… И вот только в тот день я и смогу получить деньги. Все это займет время. Но трех миллионов у меня все равно нет! – тут же предупредила она и великодушно добавила: – Один наберу.
Он великодушия не оценил.
– Мало! – обрубил мгновенно и окончательно. – Смешно даже о таких грошах говорить.
«Ты попробуй заработать такие «гроши»!» – возопило все внутри у Регины, но она уже более-менее наловчилась держать себя в руках. Сейчас разговаривать с ним «на понтах» было не с руки. Тьфу ты, даже мысленно на его жаргон перешла! Самой противно! Хорошо, никто не слышит ее внутреннего монолога.
– Говорю же тебе – нет у меня больше! – всю искренность, на которую была способна, вложила Регина в эту реплику.
Он еще подумал и наконец проговорил:
– Ладно. Значит, так… «Лимон» – через три дня, остальные – в течение месяца. Сегодня у нас какое? – Он задрал рукав и посмотрел на часы на левой руке – старую пошарпанную «Ракету». – Восьмое… Значит, к восьмому марта остальные два подгонишь. Как раз будет у тебя радость к Международному женскому дню!
– Это какая же радость? – удивилась Регина.
– Как какая, подруга? Старому корешу помочь – разве не радость? Эх, гнилой вы народец, я тебе скажу! Совсем прогнили, зажались в своей скорлупе, о себе только думаете! Никаких святых понятий не осталось – ни о дружбе, ни о чести-совести!
Выглядели эти выспренные высказывания настолько нелепо и фальшиво, что Регине захотелось плюнуть ему в лицо. Кто бы толковал о чести да о совести! Вслух же она сказала:
– Ты понимаешь, что у меня нет этих дополнительных двух миллионов?
– Детка, – нежно улыбнулся он. – Я понимаю, что ты их достанешь. Мне по барабану откуда, но достанешь. В этом я не сомневаюсь! И будет у тебя тоже радость – жизнь твою сытенькую никто не потревожит. Для этого ты постараешься. Короче, – снова бросил он взгляд на часы. – Я все сказал, свиданка наша окончена. И тебе рассиживаться некогда, тебе шустрить пора, подруга, чтобы аккурат через три дня ты денежки мне передала.
– Хорошо, как с тобой связаться? – спросила Регина.
– Я сам тебя найду, подруга. Надеюсь, ты понимаешь, что уезжать там на Канары-Мальдивы и прочие Греции смысла нет? Все равно ведь вернешься, а я встречи нашей дождусь. Прямо с трапа самолета встречать тебя буду. С цветами! – хохотнул он. – Но тогда уже процентики набегут. Усекла? – И прожег ее таким взглядом, что у Регины снова все вспыхнуло внутри.
Торопливо положив деньги на стол, она поднялась и, стараясь не споткнуться на высоких каблуках, пошла к выходу. Он шел рядом. Руки не подал, дверь перед ней не открыл. Но в машину сел и подвезти попросил. Не попросил – приказал. Регина приказание исполнила и сейчас мучительно раздумывала над тем, как исполнить второе.
Просто не платить не выйдет. За нос водить и «кормить завтраками» тоже не получится – он сразу ее раскусит и поставит вопрос ребром. Постараться убедить – дохлый номер. Что же делать? Регина была готова просто прибить этого паразита, свалившегося ей на голову. Прибить, придушить, уничтожить!
На мгновение она задумалась. А что, если… И денег меньше уйдет, и, главное, наверняка. Навсегда. Но нет, нет! Нельзя. Господи, да что она, с ума сошла, что ли? Как же этот гад ее из колеи выбил, до чего она дошла в своих мыслях!
Так, спокойно. Эмоции – в сторону. Сейчас нужно настроиться на деловой лад и все-таки решить, где взять деньги. Регина курила, делая глубокие затяжки, и размышляла. Значит, отец отпадает, личные сбережения тоже – она действительно не хранила наличкой дома такие суммы, – остается… Кредит? Точно! Регина даже повеселела. Кредит можно оформить хоть сегодня, с ее зарплатой это не проблема. На работе справку взять – и сразу в банк. В три дня примут решение, и получит она всю сумму. А уж как ее погасить, придумает. Главное, сейчас проблему решить, а там видно будет.
Регина выбросила сигарету, покрутила руками в воздухе. Кажется, дрожь утихла. Она медленно тронулась с места и выехала со двора. Поначалу даже не сразу сообразила, где находится, но быстро сориентировалась. Проезжая по улице, увидела за окном отделение банка и хотела остановиться, но вовремя сообразила, что нужного пакета документов у нее с собой нет, а значит, и заезжать туда бессмысленно. Как ни крути, а надо ехать на службу. Там Регина всегда приходила в нормальное состояние, там обретала уверенность.
Она посмотрела на часы. Времени было одиннадцать двадцать. Она задержалась на два с лишним часа. И что говорить начальнику о посещении супермаркета? Наверное, лучше правду, что не ездила она туда и не собиралась, а сказать по телефону не могла, потому что… Неважно, по дороге придумает. Так, первым делом в бухгалтерию за справкой. С ней на руках Регине станет еще спокойнее. А вечером в банк. В любой, который после шести открыт.
Наметив план действий, она почувствовала себя уже гораздо лучше. По дороге на службу придумала еще одно решение: непременно посоветоваться с адвокатом. Хотя, казалось бы, в ее ситуации все было ясно, и никакой адвокат тут не подмога, а все же не мешало бы найти хорошего специалиста. Не такого, кто просто законы хорошо знает, а который умеет каждый из них повернуть в нужную сторону, то есть в пользу своего клиента. Может быть, тогда удалось бы прищучить этого вымогателя. Ушлый адвокат или даже частный детектив с юридическим образованием проверил бы его прошлое, прошерстил настоящее, глядишь, и нашел бы что-нибудь такое, за что его можно было бы ухватить. А уж на нем найдется, в этом Регина не сомневалась. И тогда у нее в рукаве тоже появлялся козырь. Его козырь – против ее. Он ей – все расскажу, она ему – посажу! Вот такой паритет. При таком раскладе он будет сидеть тихо и не пикать. А для надежности можно папой припугнуть. Соврать, будто сама все рассказала отцу и тот пообещал размазать шантажиста по стене, морально уничтожить. В крайнем случае и впрямь отцу признаться. Поймет, и простит, и сам молчать станет, не враг же он родной дочери! Вот так все вместе и сработает. Но это пока. А первую сумму все же заплатить придется. Слишком мало времени. Детектив пока еще раскачается да накопает компромат, да и перед папой, честно говоря, Регине не слишком хотелось исповедаться.
За окном мелькнула знакомая вывеска, и она невольно сбросила скорость. Большие бело-синие буквы «Флагман» маячили на магазине. Это был крупный оптово-розничный центр по продаже алкогольной продукции. Только на прошлой неделе она проводила там предварительную проверку, и, конечно же, нарушений было выявлено полно. Регина с удовольствием их фиксировала и составляла отчет, когда директор отозвал ее в сторонку и, проникновенно и с пониманием глядя в глаза, протянул увесистый конверт. Тогда Регина отказалась. Это была обычная практика с крупными клиентами: во-первых, автоматически набивало цену. Клиент все равно захочет откупиться, но в другой раз уже предложит больше. Во-вторых, крупный объект всегда согласовывался с начальством. И Борис Палыч Юркин непременно должен был быть в курсе. Дальнейшие переговоры возлагались уже на него. Именно ему звонил отвергнутый клиент, именно с ним договаривался о сумме, которая затем делилась между Борисом Палычем и проверяющим. В данном случае – Региной.
Тогда она конверт проигнорировала. Как водится, строго и сухо заметила, что за подобные вещи предусмотрена статья, и номер статьи, наизусть ею выученный за годы работы в Роспотребнадзоре, назвала безошибочно. Клиент попытался поуговаривать, на ходу поднял цену, но Регина была непреклонна. Отчет составила по всей форме в двух экземплярах, один директору оставила, другой с собой забрала и вечером положила Борису Павловичу на стол. Оставалось дожидаться своих процентов.
Однако результат оказался не таким, как она рассчитывала. Борис Павлович ничего по поводу «Флагмана» ей не сказал, и Регина, решив, что он задумал забрать себе весь гонорар, спускать такого не собиралась и сама задала вопрос в лоб.
– Нет, Регина, – неожиданно покачал лысеющей головой Юркин. – Денег этих я не возьму.
– Почему? – удивилась она.
Юркин неопределенно покрутил рукой в воздухе и неестественно улыбнулся:
– Потому.
– И что же делать? – растерялась Регина.
– Ничего, – пожал плечами Юркин.
– Но там нарушение на нарушении! – возмущенно воскликнула она.
– Региночка, но ты же не первый день в СЭС, – выразительно посмотрев на нее, ласково проговорил директор. – Сама знаешь, что делать! – И, словно в подтверждение, протянул Регине ее отчет.
Та молча взяла его и так же молча вышла из кабинета. Идя по коридору, гневно раздувала ноздри, внутри у нее все кипело. Палыч, сволочь, наверняка обошел ее! Сам договорился с директором, деньги себе в карман положил, а ей лапшу вешает! И то, что вернул ей этот отчет, наверняка означает, что «Флагман» проверками беспокоить не стоит. Ежу понятно, что Юркин оказывает директору ликеро-водочного свое покровительство!
Держа в руках отчет, она комкала его и хотела отправить в мусорную корзину, но почему-то передумала, разгладила и убрала в стол, в верхний ящик.
С тех пор прошла неделя, и Регина начала уже забывать об этом эпизоде и нанесенной ей Юркиным обиде, и вот сейчас бело-синие буквы напомнили ей об этом. Она снова почувствовала те эмоции, что неделю назад. Если бы Юркин не «закрысил» все деньги, сейчас как раз можно было решить нависшую проблему!
Сзади послышались сигналы автомобилей. Регина очнулась от своих мыслей и обнаружила, что стоит перед «Флагманом», загораживая дорогу и создавая затор. Нажав на газ, проехала перекресток, решив поговорить с Юркиным начистоту.
Однако Палыча на работе не было. «Ну, и к лучшему, – подумала она, закрываясь в своем кабинете. – Не узнает, во сколько я приехала. Впрочем, в этом серпентарии обязательно доложат!»
Коллектив свой Регина не любила и была уверена, что абсолютно все испытывают по отношению к другим те же чувства. А как иначе, когда меж сотрудников царит конкуренция?
