Пуля из прошлого

скачать книгу бесплатно

Дом оказался просто огромным. Андрей даже подумал, что ошибся адресом, и, достав из кармана бумажку, еще раз прочитал буквы, написанные мелким острым почерком. Нет, все правильно. Он поднял руку вверх, чтобы позвонить, но вместо звонка к двери был приделан колокольчик, издававший мелодичное треньканье. Андрей позвонил, и дверь открылась тут же, словно женщина ждала его, стоя за ней.

Она, естественно, переоделась в домашнюю одежду и была сейчас в обтягивающем красном топе и коротких шортах. Коротко стриженные темно-рыжие волосы слегка влажные – наверное, принимала душ.

– Вы пунктуальны, молодой человек, – произнесла дама своим хрипловатым голосом и, видя смущение Андрея, вдруг рассмеялась: – Расслабьтесь, проходите.

Андрей, которому раньше не приходилось бывать в таких домах, осторожно разулся в прихожей, размерами превосходившей комнату, которую они делили на шестерых. Женщина провела его в гостиную. В центре стоял небольшой столик со стеклянной поверхностью, а на нем – бутылка вина, фрукты, нарезанные сыр и ветчина.

– Давайте сначала подкрепимся, – подходя к столу и присаживаясь на мягкий стул, предложила хозяйка. – И заодно познакомимся. Меня зовут Лера.

– А… по отчеству? – глупо спросил Андрей.

Лера раскатисто расхохоталась. Смех ее походил на крик какой-то дикой птицы – он был слишком резким, гортанным и резал слух. Андрей, как ни храбрился, чувствовал робость в присутствии этой женщины. Понимал, что она превосходит его, и не только в материальном плане. Она же смотрела насмешливо, полностью уверенная в себе. Андрей терялся, потел и краснел, как маленький мальчик…

– Где же ваша мебель? – топчась на месте, спросил он.

– Какая мебель? – искренне удивилась Лера.

– Ну… я думал, вам мебель нужно передвинуть.

Она снова рассмеялась. Потом покачала головой.

– А ты что, только мебель двигать способен? – стрельнула глазами сверху вниз, подошла поближе и притянула его к себе за ремень, недвусмысленно давая понять, какая помощь требуется одинокой женщине…

Андрей потом еще какое-то время робел перед ней. Даже поначалу называл Лерку на «вы», что приводило ее в неописуемый восторг и вызывало новые приступы хохота. Но потихоньку освоился, даже почувствовал себя в чем-то хозяином положения. Позволял себе капризы, порой даже вспышки ревности. И он, и Лерка понимали, что они фальшивые, показные, но оба поддерживали эту игру. Лерка тешила его самолюбие, Андрей успокаивался иллюзиями, в глубине души прекрасно понимая, что полноправная хозяйка положения – Лерка и что он со своей напускной ревностью абсолютно ничего не решает. Понимал, что, играя в самца, он должен четко знать свое место, поскольку Лерка, хоть и весьма любила секс, на первом месте все равно держала деньги. И если бы Андрей слишком обнаглел и сунул свой нос не туда, куда надо, его бы вышибли с треском, успешно заменив другим. Может быть, даже моложе и лучше качеством. Он старался не наглеть, эта «БМВ» была апогеем его желаний. И надо же, сработало. Лерка согласилась.

Он продолжил свой путь в кухню, но был остановлен требовательным Леркиным окликом:

– Ты куда?

– Чайник включу, – отозвался Андрей.

– Не надо, – промурлыкала Лерка. – Иди сюда!

Подавив вздох, он покорно подошел, вновь окидывая взглядом свою хозяйку. Промурлыкала вроде нежно, но в то же время требовательно. Так что попробуй не подойди! Андрей как-то посмел ослушаться подобного приказания, так Лерка, зараза, наказала его тем, что на три недели укатила отдыхать в Испанию, не оставив ему ни копейки. И на телефонные звонки не отвечала. А хуже всего оказалось то, что тайком забрала ключи от квартиры Андрея. Куда ему было деваться?

Три недели мыкался по друзьям-приятелям, от которых уже успел отойти далеко. Приходилось даже униженно просить-умолять, чтобы пустили, обещал впоследствии компенсировать. Одним словом, вернулся к условиям, о которых с легкостью успел позабыть: к хорошему привыкаешь быстро. Лерка специально ткнула его носом в дерьмо, из которого вылез, чтоб не забывался, знал свое место!

Потом она вернулась, загоревшая и даже помолодевшая, сама позвонила как ни в чем не бывало и назначила встречу на вечер у себя дома. Назначила своим обычным тоном: будто бы и ласково, но в то же время так, что никакого отказа не подразумевалось. Андрей уже и не думал отказываться, с радостью помчался, даже раньше времени, и ночевал в своей постели, и все стало, как обычно.

Но это постоянное унижение порой здорово его напрягало. Напрягало зависимое положение, роль постоянного подчиненного, мальчика для… даже не для битья, а похуже. Иногда Андрей подумывал о том, чтобы послать Лерку подальше, вместе с ее деньгами и приказами, и зажить самостоятельно. Но, прокручивая в голове все сопутствующие моменты, представляя, что придется вернуться в комнатушку на шестерых, опять пахать на грязной, низкооплачиваемой работе и питаться дешевыми магазинными пельменями, быстренько затухал и, мысленно обзывая Лерку всякими нелестными словами, послушно исполнял ее повеления.

И хотя мысль избавиться от ее влияния так и сидела у него в голове, за эти три года, честно говоря, он успел привыкнуть и даже привязаться к Лерке. Скучать рядом с ней ему не приходилось, да и научила она его многому. Дело не только в различных любовных техниках, которые Лерка осваивала в свое время по всему свету (Андрей не сомневался, что на собственной практике), она научила его мыслить по-другому, общаться с людьми так, чтобы они приносили пользу. И выбирать, тщательно отбирать, отфильтровывать всех, кто встречается на жизненном пути. Ненужных – балласт, мусор – вычеркивать беспощадно, раз и навсегда, без всякого сожаления. Так он и делал, отгоняя прочь всякую туфту, вроде смущения и угрызений совести.

Андрей невольно подумал о Туське. Скоро и с ней придется поступить так же. Жаль, конечно, с одной стороны, хоть и глупышка, а влюбилась в Андрея крепко. Он прекрасно понимал, что от Лерки такого отношения ждать не приходится. У них все оговорено по классической марксовской схеме: товар-деньги-товар. Правда, товар весьма своеобразный, но в наше время чем только не торгуют. Андрей торговал телом. И Лерка не строила из этого ничего романтического. Это было цинично, но честно.