скачать книгу бесплатно
Подумав одновременно об одном и том же, опера коротко переглянулись. Петр уловил это движение и подтверждающе кивнул.
– Да, коллеги, вы поняли совершенно правильно: есть чрезвычайно важное, неотложное дело. Кстати, Лев Иванович, что это у тебя там? Дело, которое вы уже завершили? Отлично! Давай, я заберу. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Так вот, коллеги, ко мне на прием пришла Валентина Георгиевна Балова, жительница села Трофимовка, которое находится в солнечном Заволжье. У нее большое горе – неизвестные убили ее мужа, механизатора Алексея Степановича Балова, и его звеньевого Дмитрия Хомякова. Случилось это при весьма загадочных обстоятельствах.
Опера снова переглянулись – для главка ли эта пусть и драматичная, но в целом весьма заурядная история? Мало ли случается подобных смертей в провинции, расследование причин которых по плечу обычному райотделу?
– Я прошу меня извинить, что отнимаю время у занятых людей… – робко комкая в руках платок, тихо заговорила женщина. – Но я прошу-то о чем: может, хоть вы усовестите нашу местную милицию? Ну совсем ни на что не обращают внимания. Вот, убили моего Степаныча и Димку… Их в упор застрелили. А милицейские приехали и объявили, что это они сами друг друга. Мол, не поделили чего-то… Так убиты они пулями, вроде из пистолета. А откуда могут быть пистолеты у моего и Димки? Ну, у Димки-то ружье охотничье есть. Но это же совсем другое!
– А сколько ранений было у каждого из убитых? – уточнил Орлов.
– Да всего по одному. Моему стреляли прямо в сердце, Димке – в голову… – снова промокая глаза, внезапно севшим голосом сказала женщина, горестно качая головой.
– Сами-то вы как считаете, кто и за что мог их убить? – после некоторого молчания негромко спросил Гуров.
– Даже не знаю… Что мой, что Димка – люди простые, никакими темными делами никогда не занимались, со всякими криминалами не связывались. Денег у нас или драгоценностей – никаких. Ума не приложу – кому и зачем понадобилось их убивать?
– Но если местная милиция по непонятным причинам старается замять это дело, хотя картина убийства очевидна, может быть, у механизаторов был конфликт с кем-то из местных «крутых»?
– Ой, господи!.. – Женщина сокрушенно покачала головой. – Да наши местные прикрывают все, что бы ни случилось. Им главное, чтобы лишний раз не напрягаться. Вот у нас на Новый год, утром первого числа, на речке, на льду, нашли местную девчонку. Раздета до нитки, вся в синяках, под головой – лужа мерзлой крови. Видно же, что и избили ее, и изнасиловали, и горло перерезали. Даже называли тех, кто это сделал. Она встречала Новый год в компании с молодежью, а там был один, месяц как из тюрьмы вышел. Он ее пошел провожать, а на другой день из деревни скрылся. И что бы вы думали? Признали, будто перепила, сама на льду разделась и замерзла. Да она девчонка-то скромная, пьяной ее никто никогда не видел…
– А что же ее родители? – На лбу Петра залегли глубокие складки.
– Да что с них взять-то? Алкаши… Милицейские их припугнули, чтобы не мешали им праздник справлять, родня того тюремщика ящик водки дала поминать. Они и успокоились. А месяца два назад, перед самой уборочной, в леске парня повесили. Такой работящий, веселый был, жениться собирался. Пошел на рыбалку, там за лесом озеро есть, и не вернулся. Уже на другой день его нашли. Висел на дереве, на пластмассовом шпагате, которым тюки соломенные вяжут. Милицейские написали: самоубийство. А там рядом – место чьей-то гулянки: кострище, объедки, банки из-под заграничной консервы, бутылки коньячные, трусы девчачьи рваные, резинки эти срамные… И следы какой-то машины, широкие такие.
– Но, может быть, он и в самом деле повесился? – уточнил Станислав.
– А с чего бы тогда на его руках, вот здесь и здесь, – женщина указала себе на запястья, – вся кожа была содрана и рот был заткнут рукавом его же собственной рубашки? Дураку понятно, что руки ему таким же шпагатом связали и повесили. Он же вырывался, жить же как ему хотелось – совсем молодой ведь парень, только весной из армии вернулся… Его отец и мать куда только ни бились, куда ни стучались – без толку. И в область ездили, и в Москву писали… Отовсюду один ответ: следствием установлен факт самоубийства. Да до Москвы-то, поди, их письма и не дошли – у нас же в районе их и перехватили.
– А область? – тягостно вздохнул Орлов.
– Да все у нас там одной веревочкой повязано. Считай, всю семью супостаты сгубили – мать чуть жива лежит, отец запил беспробудно… Все, нет семьи.
– Да, ситуация, однако… – хмуро подытожил Петр. – Но вернемся к убийству вашего мужа и его звеньевого. Вы сказали, что в деревне ходила болтовня про какие-то сокровища. Об этом можно чуть подробнее?
– Да это третий из ихнего же звена, Венька Злохин, болтанул, будто мой Степаныч и Димка нашли на Ковыльном – это у нас так холм называется – какую-то старинную драгоценность и решили ее втихую продать. Ну а покупатели их и убили, чтобы денег не платить.
– Хм… А что, на этом Ковыльном и в самом деле могут находиться драгоценности? – недоверчиво прищурился Гуров.
– Не знаю… Но у нас издавна рассказывают о том, что под Ковыльным похоронен какой-то скифский царь и в его могиле – несметные сокровища. Эти вот, ученые, что могилы изучают, кажись, даже раза два приезжали, но ничего не нашли. И кроме них, какие-то небритые приезжали, все миноискателями шарили. Но тоже вроде уехали ни с чем. Вот я и не знаю, могло ли такое быть, или это Венька от нечего делать свой язык чесал.
– А вы последнее время ничего странного за мужем не замечали? Вдруг пришел с работы какой-то не такой, как обычно, или вдруг сказал что-то вам непонятное? – потерев ухо, спросил Крячко.
– Да… Как сказать?.. – Женщина растерянно пожала плечами. – Ну вот, недели полторы назад… Да, уже дней тому десять, или двенадцать, он вернулся с работы, как и обычно. За полночь пошел в баню – я ему еще с вечера истопила. Утром стала забирать вчерашнюю рубашку в стирку, гляжу, а на ней кое-где болотная ряска прилипла. Откуда, почему – непонятно. Хотела вечером расспросить, да так и забыла. А дня за два до того, как это все случилось, спросила его, сколько же им начисляют за тонну намолота. А он отмахнулся и сказал, что, дескать, незачем считать эти копейки. Скоро он столько может отхватить – ахнешь! Если, мол, все благополучно обойдется, осенью обязательно поедем в Сочи.
– А почему именно в Сочи? – удивился Станислав.
– Да это в семье у нас так прижилось. Уж вроде того, если и ехать куда, так только в Сочи.
– Это у вас как бы символ роскоши, – понимающе кивнул Орлов.
– Ну, наподобие… Хотя за всю жизнь так нигде и не побывали – то работа, то дети, то хозяйство. А теперь вот Степаныча не стало… В навозе всю жизнь прожили, в навозе и помрем… – Женщина обреченно вздохнула. – Ладно уж, извините, что время у вас заняла. Спасибо, что хоть выслушать согласились…
Попрощавшись, женщина вышла из кабинета. Воцарилась тишина.
– Ну что, мужики, – вопрошающе глядя на оперов, Петр хитро прищурился, – может, кто-то сам изъявит желание взяться? Лев, ты как?
– Горю желанием, – удрученно рассмеялся Гуров. – Ты ж обещал нам два дня выходных. А теперь из одного хомута с ходу перепрягаешь в другой.
– А что скажет Стас? – разочарованно вздохнул Орлов, обратив свой взор на развалившегося в кресле Крячко.
– С Левой полностью солидарен, – флегматично ответил тот, глядя в потолок. – И вообще, почему бы не поручить это дело, например, Свиридову? Человек, прямо скажем, заскучал в стойле. Пора выходить на оперативный простор.
– С чего это ты взял? – Петр недоуменно выпятил нижнюю губу. – Кто тебе сказал, что Свиридов не загружен работой?
– Сорока на хвосте принесла… – ехидно уведомил Крячко. – Я, конечно, сочувствую… как ее? А! Валентине Георгиевне. Но неужели ты и в самом деле считаешь это дело особо важным?
– Да, я подозреваю, что эта история весьма неординарная, что здесь и впрямь могут быть замешаны какие-то огромные ценности. – Орлов устало потер виски. – За это дело взяться надо. Понимаете? Надо.
– Ну, я бы взялся. – Лев отрешенно махнул рукой. – Но при условии, что хотя бы сегодня и завтра у нас выходные.
– Лева, уже и так потеряна уйма времени! – патетически воскликнул Орлов, всплеснув руками. – Ты же сам прекрасно знаешь – каждый час промедления означает упущенные следы и улики.
– Я так понял, послабления нам не будет… – Гуров хлопнул ладонями по коленям. – Ну, Петр, последний раз такое. Еще одна такая ситуация, и я тут же ухожу куда-нибудь в дворники. Лучше метлою подымать пыль, чем вот так мною будут затыкать всевозможные дыры. Ну а что касается конкретно этого дела, то в одиночку ни мне, ни Стасу не набегаться. Поэтому браться будем оба.
– Согласен! – вскинув руки, обрадованно объявил Орлов. – Я только за. С чего думаете начать?
– С выезда на место происшествия… – Гуров как перед схваткой размял кисти рук. – Но поедем туда порознь. Стас едет в Трофимовку как представитель главка и ведет там официальное расследование. А я поеду в их райцентр под видом богатого теневого скупщика антиквариата и всевозможных редкостей. Вдруг что с этой стороны обозначится? Поскольку времени и в самом деле упущено слишком много, нам придется искать не конец ниточки, а ее середину.
– Отличный ход. – Петр одобрительно кивнул. – Тогда за дело.
– Один момент! – Стас упреждающе поднял палец. – Прежде чем мы уйдем, давай-ка займемся небольшим диктантом. Возьми лист бумаги и напиши следующее: я, Орлов Петр Николаевич, обязуюсь, невзирая ни на какие обстоятельства, оперуполномоченным Гурову и Крячко по завершении дела об убийстве механизаторов предоставить по пять дней отгула. Что улыбаешься? Я не шучу. Пиши, уважаемый, пиши. Иначе с места не сдвинусь.
– Ты что, серьезно? – Брови Петра медленно поползли вверх. – Что, вот прямо так и написать? Это что-то новенькое… Ну, вы даете!
– А с тобой как иначе?! – Гуров тоже вставил свое лыко в строку. – Раз у тебя семь пятниц на неделе, что прикажешь делать? Стас прав: пиши, пиши, родной!..
– Черт знает что!.. – сердито проворчал Орлов, нервно выдернув из пачки лист бумаги и взяв авторучку. – Дожили, называется…
Он быстро набросал на листе несколько строчек и небрежно сдвинул его на край стола.
– Нате, возьмите… Совсем совесть потеряли!
– Что, что, что?! – Лев и Станислав с саркастическим смехом переглянулись. – Это кто тут совесть потерял? Мы?!
Гуров аккуратно сложил лист вчетверо и спрятал его в карман.
– Вот прямо сейчас подойди к зеркалу и, глядя в глаза своему отражению, попробуй, не покраснев и не засмеявшись, сказать три раза подряд: «Я самый совестливый», – без тени улыбки предложил он.
– Да ну вас, черти протокольные! – Не выдержав, Орлов громко фыркнул, лишь представив себе, как глупо он мог бы выглядеть, если бы и в самом деле согласился на этот детсадовский трюк.
– Ну вот, кажется, дошло, – удовлетворенно отметил Лев, направляясь к выходу.
– Пор-ра-а-а в путь-дорогу! В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю пам-пам, трам-пам, трам-пам-пам-пам… – пропел Станислав, направляясь следом.
По-самолетному раскинув руки и издавая громкое «Б-ж-ж-ж-ж!..», он покинул кабинет. Петр, глядя ему вслед, лишь покачал головой.
Во второй половине этого же дня в заволжском райцентре Жуково появился загадочный джентльмен, внешне и по манерам очень похожий на одного из киношных Джеймсов Бондов. По причине отсутствия гостиницы приезжий поселился на съемной меблированной квартире, не торгуясь, уплатив за неделю вперед. Ближе к вечеру джентльмен вызвал по телефону на улицу Октябрьскую к подъезду дома номер шестнадцать частное такси. Выяснив у таксиста, есть ли в городке приличные заведения общепита, он приказал ехать в местный ресторан с громким названием «Хай форм», который, увы, при всех своих потугах на престижность заявленному в названии высшему классу никак не соответствовал.
В ресторане появление незнакомца было замечено всеми без исключения. Высокий, статный, физически явно очень сильный, с изрядной долей шарма и привлекательности, он мгновенно стал объектом шквальной «стрельбы» женских глаз. Сев за столик, указанный угодливо склонившимся метрдотелем, незнакомец небрежно, с легкой аристократической скукой сделал заказ официанту и, откинувшись на стуле, как бы рассеянно смотрел на окружающее.
Неожиданно за спиной «Джеймса Бонда» послышалось вкрадчивое покашливание. Осторожно присев напротив него, молодой человек неопределенной внешности негромко, чрезвычайно учтиво заговорил:
– Прошу простить за доставленное беспокойство, за мое, так сказать, вторжение… Меня зовут Викентий, я частный предприниматель… Вы, я так понял, в нашем городе впервые – таких солидных господ нельзя не заметить. Наша местная миролюбивая общественность приветствует вас и была бы рада оказаться вам полезной в осуществлении ваших дел и планов. Если не секрет, какую сферу деятельности вы представляете?
– Коммерция, – чуть холодновато, голливудски улыбнулся «Джеймс Бонд», окончательно сразив и без того тающие сердца провинциалок.
Достав из нагрудного кармана дорогого костюма отблескивающий глянцем прямоугольничек визитки, он, со все той же неподражаемой аристократичной небрежностью, протянул ее своему незваному собеседнику. Тот, осторожно взяв визитку кончиками пальцев, быстро пробежал по ней глазами. «Шувалов Андрей Тимофеевич. ООО „Феникс-XXI“ – гласило золотое тиснение букв.
– Благодарю вас, Андрей Тимофеевич. – Викентий спрятал визитку в карман. – С вами было очень приятно пообщаться…
Он с вежливой улыбочкой откланялся и скрылся за спинами ресторанной публики. Почти сразу же у столика появился официант. Пытаясь изобразить столичный шик, он держал поднос с заказом на кончиках пальцев.
«Джеймс Бонд», вернее, неплохо вошедший в эту роль Лев Гуров, демонстрируя манеры завсегдатая элитных ресторанов, неспешно приступил к ужину. Величественно выступая, к столику приблизилась очень и очень недурная собой особа в строгом красивом черном платье, которое не столько прибавляло строгости своей обладательнице, сколько подчеркивало неоспоримые природные данные провинциальной «леди». Судя по всему, это была типичная ресторанная «очаровашка», еще не лишенная претензий на жизненный успех.
– У вас прикурить не будет?.. – доставая из сумочки длинную тонкую сигарету, спросила «леди», как бы вскользь окинув Гурова изучающим взглядом.
«Этого мне только не хватало…» Стараясь не терять величественно-суперменской мины, Лев молча достал из кармана дорогую зажигалку и, нажав на кнопку, протянул ей рдеющий огонек на верхушке платиново-белого крохотного параллелепипеда. Взяв на себя роль «богатенького Буратино», он как-то упустил из виду, что люди такого пошиба не чужды найму дамочек из, так сказать, «полусвета».
Прикурив, «очаровашка» поблагодарила Гурова многообещающей улыбкой и, как бы собираясь удалиться, поинтересовалась, где-то даже с долей сочувствия:
– Что ж такой интересный мужчина и совершенно один? Вам не скучно? Присесть позволите?
– Присядьте, – кивнул Лев, вновь голливудски улыбнувшись. – Вы что-нибудь будете?
– Если можно, кофе… – непринужденно пожала та мраморно-белыми плечами.
Поманив к себе пробегавшего мимо официанта, Гуров указал ему взглядом на «очаровашку».
– У девушки примите заказ, – негромко, но властно распорядился он.
– Слушаю-с… – угодливо кивнул тот, протянув «очаровашке» меню.
– Ну, если вы настаиваете… – Собеседница Льва тонкими пальчиками раскрыла темно-синюю обложку меню и, помедлив несколько секунд, как бы нехотя попросила: – Значит, Вася, сделай быстренько…
Заказав бутылку дорогого вина и кое-каких деликатесов, «очаровашка» лукаво улыбнулась Гурову.
– Я не слишком опустошила ваш бюджет? – пуская дым, поинтересовалась она.
– Для моего бюджета это даже не трата, а малозначащий пустяк, – уведомил Лев, изобразив великолепный жест. – А для меня это не убыток, а приобретение – я получил возможность пообщаться с очень интересной дамой.
Завязался дежурный ресторанный разговор – сразу обо всем и ни о чем конкретно. Официант, как и просила «очаровашка», назвавшаяся на французский манер Жюли, ее заказ доставил весьма оперативно.
– Давайте выпьем за наше знакомство, – подняв бокал с прозрачным содержимым солнечного оттенка, издающим тонкий винный аромат, предложила Жюли.
– Ну что ж, давайте, – согласился Лев.
Их бокалы соприкоснулись с вызывающим хрустальным звоном, который вызвал нервозную реакцию некоторых дам за соседними столиками. В сторону Жюли острыми бритвами полоснули завистливо-недовольные взгляды. («Везет же этой швабре – такого мэна оторвала!..») Опрокинув в рот чуть терпкую, хмельную влагу, Гуров с удивленным удовлетворением отметил, что это вовсе не подделка каких-нибудь «малоарнаутских умельцев». В такой глуши продегустировать не липовое, а настоящее марочное вино солидной выдержки для него оказалось неожиданностью.
Опорожнив свой бокал до половины, Жюли с победоносным видом поставила его на стол. Взгляды конкуренток ее ничуть не смущали. Казалось, она, напротив, упивалась их едким вниманием и откровенной неприязнью.
– Андрей Тимофеевич, – взяв вилку и одарив Гурова манящим взглядом, чуть кокетливо улыбнулась Жюли, – а вы к нам надолго?
– Все будет зависеть от обстоятельств… – Лев неопределенно пожал плечами. – Мне нужно уладить кое-какие дела, выяснить наличие интересующих меня объектов в вашей местности… В общем, как получится.
– Вы остановились у своих родственников? – мурлыкающим голосом продолжила расспросы «очаровашка», поддевая вилкой салат с ветчиной и креветками.
– Нет, я ангажировал съемную жилплощадь, – тоже орудуя вилкой, сообщил Лев, хорошо понимая, куда клонит его собеседница.
– О-о!.. Хотелось бы посмотреть, какие апартаменты снимают для себя столичные бизнесмены, – лучезарно улыбнулась Жюли, как бы ненароком задев под столом своей туфелькой ногу Гурова.
Судя по всему, опыт обольщения у «очаровашки» был солидный. Лев вдруг почувствовал, как внутри его что-то заходило, заколобродило. Ситуация начинала приобретать для его семейных устоев опасные обороты. Ведь теперь, следуя логике не сказанного вслух, он должен был пригласить ее к себе.
– Думаю, это не такая уж проблема, – придав своему голосу интригующую многозначительность, улыбнулся Лев, при этом на ходу изобретая способ, как развязаться с нежелательным ходом развития этого незапланированного рандеву. – А как вы догадались, что я из Москвы, а не из Питера, например?
– Москвичей можно узнать за версту, – чуть снисходительно улыбнулась Жюли. – Они в большинстве своем более резки, при понтах, с избытком крутизны… А вот питерцы, те больше напоминают финнов – тшутотчку самэдленные, интэллихэнтные каспада, – спародировала она финский акцент.
– А вам что, доводилось сталкиваться с финнами? – наполняя бокалы, спросил Гуров.
– И не только. – В глазах Жюли мелькнули непонятные холодные искорки, словно она вспомнила нечто болезненное. – Я ведь одно время училась в МГУ, – с долей ностальгии добавила она.
– Я так понял, это ваши не самые лучшие воспоминания, – проницательно заметил Лев.
– Не будем об этом! – взяв бокал, чуть наморщила свой точеный носик Жюли. – Это слишком скучно и неинтересно. За что выпьем?
После тоста Гурова «За прекрасных дам» следующим Жюли провозгласила встречный: «За настоящих джентльменов». В этот момент ресторанный оркестр, состоящий из синтезатора, электронной ударной установки и саксофона, заиграл что-то лирическое. Певица в длинном декольтированном платье запела «под Кадышеву», вероятнее всего, какой-то местный хит:
– …Любила я тебя, любила я тебя, любила я тебя, а ты ушел…
Из-за столиков поднялись пары. Дабы не выглядеть тупым, чванливым снобом, Льву надлежало пригласить свою даму на этот «медляк». Они вышли на свободное пространство между столиками и медленно закружились, вновь вызвав немало завистливых взглядов как с одной, так и с другой стороны. Придерживая свою партнершу за талию, Гуров ощущал ее тело, обоняние дразнил тонкий, изысканный запах духов. Чувствовалось, что на дорогую парфюмерию его новая знакомая не скупилась. Под музыку они говорили о каких-то пустяках, но слова здесь особой роли не играли. Гораздо важнее был язык движений, прикосновений, случайных взглядов.
«Кажется, пора исчезать…» – мысленно решил Лев, чувствуя, как против воли его внезапно захлестнула продиктованная мужской природой жажда обладания этой женщиной. Когда они, разгоряченные вином и танцем, вернулись к столику и вновь подняли бокалы, он, не допив, неожиданно похлопал себя по карману. Быстро достав телефон и, для видимости нажав кнопку включения связи, благодушно улыбаясь, Лев вальяжно обронил:
– Ну, что там у вас?
Несколько мгновений помолчав, он резко сменил выражение лица на озабоченно-свирепое.
– Ч-что?!! – Жестко сказав это, он даже привстал, изображая бурную реакцию на якобы услышанное неприятное известие. – Вы там что, с ума посходили? Сейчас же выезжаю! Немедленно! Без меня ничего не предпринимать.
Гуров сокрушенно развел руками и спрятал телефон в карман.
