скачать книгу бесплатно
– Ты когда на календарь смотришь, что там замечаешь?
– Ну, как что? Дату, день недели, долготу дня... А что еще там можно заметить? Какие-нибудь праздники?
– Нет, фазы луны. Я как-то случайно обратил внимание, что пожары происходят или в дни полнолуния, или во время новолуния. Сегодня у нас как раз последний день новолуния.
– И как это может быть связано? Ты предполагаешь, что эти поджоги носят некий ритуальный характер?
– Вот именно. Но, может быть, кто-то и рассчитывает, что мы подумаем именно так.
– Тогда каков вообще смысл поджогов? – на лице Петра было написано крайнее недоумение.
– Мне это пока что совершенно непонятно. – Гуров встал и прошелся по кабинету. – Тут предполагать можно все, что угодно. Начиная от обычного скотства, как того же Оноприенко, который задался целью совершить на территории Украины цепь убийств, чтобы та на карте имела форму звезды, до терроризма с политическим подтекстом. Сам же видишь – худо-бедно, в Чечне постепенно все затихло, других горячих точек не появляется. Кое-кому, я так думаю, из-за этого плохо спится.
– Мысль резонная. – Орлов устало вздохнул. – Ну что, с замом губернатора закончил? Его пассия уже дала чистосердечное?
– Да, с этим вроде все. Почти все точки уже расставлены... – догадываясь, куда клонит Петр, усмехнулся Гуров.
– Вот и замечательно! – Орлов удовлетворенно потер руками. – Ну тогда, Лева, берись-ка ты за эту головоломку. А что? Ты автор догадки – тебе и колоть этот «орешек». Как смотришь на такой вариант?
– Как загнанная лошадь на предложение поучаствовать в дерби, – Гуров слегка поморщился. – Ну, друг, спасибо! Ну, умаслил!.. Это что же получается, я сам себе хомут подгадал?
– Подгадал... – Орлов посмотрел на него с явной укоризной. – Тут не «подгадал», а интересы дела требуют. Я, между прочим, не с кондачка предложил тебе заняться расследованием. После того разговора я поручил информационно-аналитическому отделу изучить материалы всех таких вот случаев возгораний. И что же ты думаешь? Они в один голос заявили, что действительно во всем этом сквозит элемент преднамеренности. Но, учитывая достаточно высокий уровень исполнения поджогов, этим занимаются вовсе не дураки. А тут еще из министерства минут десять назад дали цеу: провести расследование и найти виновных.
– А наши-то верхи с чего вдруг воспылали интересом к этим пожарам?
– К ним со слезной просьбой обратились из минсоца. Там почуяли, что дело для них пахнет керосином, что, того гляди, начнутся «разборы полетов» и отставки, поэтому решили ударить челом нашему шефу. Так что тут, как ни крути, а кроме тебя, Лева, мне на это направление бросить больше некого.
– Ладно... Но только тут такой момент – ездить придется очень и очень много. Надо бы еще пару ног – на одних своих не набегаюсь.
– Понял... Хорошо, работаете вместе со Стасом. – Петр решительно махнул рукой. – Скажи ему, пусть передает свою незавершенку... э-э-э... Кому бы? Да хрен с ней, сейчас придумаю, кому перепоручить. Все равно он основное уже раскрутил, остались кое-какие детали.
Когда Гуров вернулся в кабинет, Стас с кем-то оживленно беседовал по телефону. Уловив на его лице некоторую лиричность и задумчивую мечтательность, Лев сразу же понял, что у его приятеля на горизонте снова замаячила очередная «увлекуха». Впрочем, при появлении Гурова выражение лица и голос Стаса изменились радикально. Его брови сошлись на переносице, как грозовые тучи, из глаз сверкнули молнии, а голос зарокотал как раскаты грома.
– Обо всем, что покажется подозрительным, докладывать мне немедленно! – сурово закончил он и важно положил трубку.
– Что ж не добавил «целую»? – чуть скучающим голосом поинтересовался Лев, хотя чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.
– При чем тут «целую»? – с деланым возмущением вскинулся Крячко. – Ты же Амбару такое не говоришь?!
– Разумеется... – Гуров продолжал сохранять наисерьезнейшее выражение лица. – Но при чем тут Амбар? Ведь ты же общался, воспользуюсь аналогией, не с каким-нибудь «Чуланом», а с некой молоденькой, симпатичной «Шкатулочкой». Разве не так?
– Да, общался!.. – свирепо согласился Стас. – Но исключительно по служебным делам. Это мой новый агент, кодовое наименование «Киска».
– Верю, верю, служебно-разыскной ты наш котик! – не выдержав, Гуров рассмеялся. – Ох, Стас! Ну, кого ты хочешь провести? Ладно, хватит дуться. Хоть уж расскажи, кто она, чем занимается...
– Она историчка, преподает в университете... – разом остыв, чуть конфузливо поведал Крячко. – Позавчера уже поздно вечером ехал по делам, она проголосовала на Кутузовском. Ну, решил помочь человеку... Сам пойми – уже ночь, а молодая симпатичная женщина ловит попутную или такси. Ну, я и подумал: а вдруг сядет к какому-нибудь подонку? Где ее тогда будут искать?
– Правильно, Стас! Молодец. – Гуров одобрительно подмигнул. – Именно так и должен поступать настоящий пионер. Но, смею догадаться, проводы молодой, симпатичной незнакомки несколько затянулись. Скажем, до следующего утра...
– Да, Лева, проводы затянулись. – Стас картинно развел руками. – Так вышло... Зашли к ней на кофе, и оказалось, что у нее барахлит розетка. Когда починил розетку, обнаружил, что не фурыкает и сам кофейник...
– И ты ночь напролет все чинил и чинил почившую бытовую технику. – Гуров сочувственно вздохнул. – А на куда более интересное времени совсем не осталось...
– Осталось... – зажмурясь, Стас с хрустом потянулся. – Еще как осталось-то! Но тебе об этом что рассказывать? О женщинах мы с тобой говорим на разных языках. Ты лучше скажи, что хорошего услышал от Петра? Небось опять подкинул клевую, непыльную работенку?
– И не мне одному. – Гуров улыбнулся, заметив на лице Стаса тревожную мину. – Да, представь себе, ты тоже в числе «счастливчиков». Сегодня же передаешь дело кому-то из молодых, а сам активно включаешься в розыск неких таинственных поджигателей, которые за последние полгода пустили «красного петуха» по меньшей мере в семи местах. Причем поджигают эти мерзавцы интернаты, где живут и без того обездоленные люди – сироты, старики, инвалиды...
– Ну, ладно, убедил. – Стас безнадежно махнул рукой. – А я рассчитывал, что на выходные с Катей съездим к ней на дачу... Гм-гм... Да, ее Катей зовут. Ну вот, а теперь какие могут быть дела сердечные? Опять полезай в хомут...
Новый «хомут» ожидался не из легких и не из простых. Прежде всего полностью отсутствовала хоть какая-то доказательная база того, что пожары – следствие целенаправленных поджогов, а не воля случая. Одно только обследование мест происшествий, разбросанных по всей России, могло занять не одну неделю. А официальные данные, которые на местах собирались, зачастую с прицелом на подтверждение непреднамеренности пожаров, едва ли могли дать какие-то реальные зацепки.
Глава 2
И вот он, по сути спрогнозированный Гуровым, пожар в Волго-Вятском регионе. Лев и Стас тем же днем вылетели из Домодедова на стремительном «Як-42» и уже ближе к вечеру, проехав не один десяток километров на нанятом такси, были в Демьяновске у обгорелых руин интерната. Здесь, как и в Москве, осень еще не ощущалась, но было заметно прохладнее. На дороге поблескивали лужицы после недавнего дождя. Опера внимательно осмотрели пожарище, а затем заехали в местную пожарную охрану. В ходе разговора с ее сотрудниками и руководством они выяснили, что причиной пожара стало короткое замыкание электропроводки. Опера с этой версией в целом согласились, что – да, возможно, электропроводка и подкачала. Но было совершенно неясно: сама ли она коротнула или ей в этом кто-то умело подсобил?
На этот вопрос не смогли ответить ни пожарные, ни местная милиция, ни прокуратура. Начальник местной МОБ, совсем недавно назначенный на эту должность плотненький, кругленький старлей, объявил, что и тамошним участковым, и угрозыском проведено полное расследование обстоятельств, приведших к пожару. Но ничего такого, что говорило бы о чьем-то злом умысле, выявлено не было. Ничего конкретного не смогли сообщить и в прокуратуре, по случаю предвечернего времени уже почти опустевшей. В районную администрацию приятели решили не ходить – учитывая услышанное в предыдущих конторах, там едва ли могли добавить хоть что-то существенное. Без каких-либо осложнений, сняв два места в старинной одноэтажной гостинице, где постояльцев было раз-два и обчелся, они отправились к новому месту жительства погорельцев – воспитанников интерната. Детей разместили частично в детской районной больнице, частично в пригородном детском пансионате, бывшем пионерлагере.
У входа в больничный корпус их встретил молоденький милиционер, судя по всему, приставленный «для порядка». Узнав, кто и зачем пришел, он проводил оперов к старшей воспитательнице, которая уже собиралась уходить домой. Ею оказалась молодая, очень даже недурная собой особа, которая представилась как Наташа.
– Вы насчет пожара? – удивилась она. – Из самой Москвы? О-о-о!.. Смотри-ка! Хотите расследовать его причины?
– Да, уточнить – отчего же надумала загореться проводка, – пояснил Гуров. – У вас ее когда меняли последний раз?
– Давно... Как бы не лет пятнадцать назад... – Наташа задумалась. – Да, не меньше того. Так что, не новая. Вон, на днях ее даже проверял электрик из городских электросетей.
– Стоп! – чуть ли не хором воскликнули Гуров и Крячко, услышав о визите в интернат неизвестного электрика. – Что за электрик? Как он выглядел? – опера засыпали вопросами вконец растерявшуюся женщину, вовсе не ожидавшую такого напора по, как ей казалось, малозначащему поводу.
– Ой, я вам даже и не скажу. Его водил по зданию наш завхоз... – Наташа развела руками. – А был этот электрик как раз накануне пожара. Я из-за этого про него почти и забыла – тут был такой переполох, все так переживали...
– Где найти завхоза? – почувствовав, что наконец-то появилась возможность ухватить конец неуловимой ниточки, ведущей к реальным виновникам пожара, быстро спросил Гуров.
– Он сейчас должен быть дома, – женщина пожала плечами. – У нас больше половины сотрудников осталось без работы – и повара, и уборщицы, и вахтеры...
– Кстати, – Стас вскинул указательный палец, – кто из вахтеров дежурил в день визита электрика?
– Сейчас припомню... Значит, в ночь заступил Сабраев, а перед ним дежурил Дементьев. Да, да, точно – Дементьев.
– Их домашние адреса помните? – Лев посмотрел в окно, уже затянутое густыми вечерними сумерками. – Заодно и вашего директора.
– Помню, – кивнула Наташа. – Завхоз, его фамилия Калинский, живет здесь неподалеку, по улице Чапаева, дом тридцать. У него старенький кирпичный особнячок. А Дементьев живет дальше и в другой стороне. У нас этот район называется Лопуховкой. Там есть улица Свободы, дом шесть, квартира семнадцать. Там с десяток многоквартирных двухэтажек. Кстати, я сейчас иду домой в ту сторону, если хотите, могу показать. А что касается директора, то его сейчас здесь нет. Сегодня утром он срочно уехал к сыну – тот вроде бы тяжело заболел.
– Ну что, я иду к Дементьеву? – предложил Крячко, выжидающе глядя на Гурова.
– Давай, тогда я пошел к Калинскому, – согласился Лев, едва сдержав улыбку – его приятель и здесь остался верен себе.
Выйдя на вечернюю улицу, Гуров зашагал в направлении, указанном ему Наташей. Обходя лужи меж заборов, за которыми светили окнами типично деревенские дома, Гуров внимательно всматривался в номера, где прибитые к углам домов, где написанные краской прямо на калитках. То здесь, то там по переулкам с криками и смехом бегали компании ребятишек, играющих то ли в чижа, то ли в лапту. Почуяв чужака, дворовые собаки подняли истошный лай по всей улице. Прохожие с интересом смотрели на Льва – было похоже, что здесь в большинстве своем люди своих, местных, худо-бедно знали.
Миновав дом с цифрой 28, Гуров подошел к следующему, у калитки которого на лавочке сидели три женщины и о чем-то тихо переговаривались. Увидев их, Лев неожиданно почувствовал, что его сейчас ждет какое-то неприятное известие. Он поздоровался с женщинами и показал свое удостоверение, на которое те лишь мельком взглянули. На его вопрос, дома ли хозяин, одна из них, горестно вздыхая, сообщила, что не далее как три часа назад его сбила неизвестно чья легковая машина, которая сразу же скрылась.
– В область его увезли, Колю-то... Спина у него сильно поврежденная. Каб не перелом... В нашей-то, районной, таких лечить не берутся, – завершила она свой рассказ.
– А как же это могло произойти?
– Да он вроде бы пошел к свояку, – пояснила женщина. – Тот вон в той стороне живет, за шоссейкой. И вот только стал он дорогу переходить, а тут откуда ни возьмись машина легковая. И прямо на него. Он-то вроде бы в сторону хотел отскочить, да не успел – крепко его ударили боком машины, он под грейдер аж укатился.
– А что, это кто-то видел?
– Да люди ж там тоже живут. Увидели, подбежали, вызвали «Скорую». На ней его в область и увезли. Хоть бы уж калекой не остался. А то у Зойки и самой-то со здоровьем не ладится, а тут еще и мужик будет сиднем сидеть.
– Зоя – это его жена?
– Да, супружница евонная. Мы-то вот сестры, на хозяйстве вместо них остались. А Зоя с Колей уехала. Там же за им ухаживать надо будет – уж если у нас, в районной больнице, не хватает горшконосов, то там, в области, и подавно.
– А как бы мне повидаться с теми людьми, которые видели, как машина сбила Николая?
– Да вот пусть Поля вас проводит, – женщина кивнула в сторону той, что выглядела помоложе. – Тут недалече.
Минут через десять Гуров и Полина, пройдя через череду проулков, вышли к шоссе, по которому несколько часов назад опера проезжали на автобусе в сторону местной автобусной станции. По обеим сторонам шоссе тянулись ряды обычных деревенских домов. Полина, выйдя на дорогу, показала Гурову, где именно сбили ее брата. Несмотря на густые вечерние сумерки, на сером, растресканном асфальте были заметны темные пятна крови.
Затем они подошли к одному из ближних домов, окруженному высоким дощатым забором. На стук Полины в окно из дома вышла женщина лет сорока, одетая в старую болоньевую куртку и резиновые галоши, надетые поверх шерстяных носков.
– Ой, извините!.. – засмущалась та, увидев незнакомого человека. – Только что кончила убираться со скотиной, переодеться еще не успела... Я думала, ко мне одна Поля пришла по своему делу.
– Шур, это вот из милиции, из московской, он насчет пожара приехал. Хотел с Колей поговорить, а с ним вишь что приключилось. Ты расскажи человеку, чего видела-то...
– Да что видала? Видала только напоследок, когда Николай кинулся на обочину, а машина в его сторону вильнула и боком как ахнет! Он и покатился под откос. Я уж думала, что насмерть убился. А подошла – нет, еще дышит, только лежит без сознания. Ну, уж тогда сразу вызвали «Скорую»...
– Вы хотите сказать, что машина сбила его не случайно, а преднамеренно?
– Преднамеренно, преднамеренно!.. – закивала Шура. – Он же увертывался, а она аж на другую сторону дороги перескочила. И сразу же куда-то умчалась.
– А машина эта какой марки? Хотя бы какого цвета? Не запомнили?
– Да я в машинах не разбираюсь... Такая она, обыкновенная. А цвета темно-зеленого, почти черного. И окна зачерненные, ничего через них не видно.
– Милиция приезжала?
– А то как же! Правда, Николая уже успели увезти. А так, приехали, бумагу составили, я расписалась...
– А кто-нибудь, кроме вас, это видел?
– Да вроде бы и нет... – Шура пожала плечами. – Сбежалось-то потом много народу, да вот тех, кто видел, считай, и не нашлось...
Возвращаясь в гостиницу, Гуров напряженно вспоминал каждую мелочь, замеченную им в тот момент, когда они подъезжали к Демьяновску. Вот они едут по трассе... У обочины стоит белая «четверка» с откинутым капотом. Хозяин копается в моторе. У самой околицы через дорогу идет стадо коров, автобус останавливается, сигналит. Вот их обгоняет какой-то шальной мотоциклист, который, оставив за собой длинный шлейф синего дыма, уходит куда-то за поворот. Потом... Стоп! Вернемся к коровам. Вот они, перейдя дорогу, двумя живыми ручьями обтекают темно-зеленую «семерку» с тонированными стеклами, стоящую на боковом съезде... Точно! Это была «семерка». Жаль только, что из-за коров он совершенно не видел ее номера.
«Утром надо будет выяснить, велись ли поиски этой машины и каковы их результаты. Хотя... Кому здесь что нужно? Спишут на несчастный случай, сдадут в архив – и дело с концом. Надо будет выяснить, что с Калинским – жив ли, может ли хоть что-то рассказать?..»
Когда он, вернувшись в гостиницу, зашел в свою комнату, Стас уже сидел перед стареньким черно-белым телевизором, без явного интереса созерцая перипетии очередного безликого сериала.
– Ты вернулся? – Гуров стоял в дверях номера, удивленно глядя на своего приятеля. – А я было подумал, что до утра тебя увидеть уже не удастся.
– А с чего б это мне не возвращаться? – Крячко посмотрел на него с горделивым вызовом.
– Да мне так показалось, Наташа тебя уж очень впечатлила. Или я ошибаюсь? Ну, признайся, что ухаживать за ней пытался, но что-то не сложилось.
– Сложится тут!.. У нее муж и трое детей. Кстати, ты знаешь, сколько ей лет? Уже под сорок. А выглядит максимум лет на двадцать пять. Вот что значит здоровое деревенское житье. – Стас завистливо вздохнул. – А женщина она – м-м-м... Мечта!
– Не судьба... – Лев с ироничным сочувствием покачал головой. – Ну, ладно, об изюминках закончили, поговорим об иных «фруктах». Что там наш Дементьев?
– С жуткого бодуна. Пьет, паразит, беспробудно. Как его только держали на работе? Только лишь узнал, зачем я пришел, начал вымогать на опохмелку. А то, мол, двух слов связать не сможет. Ну, дал я ему на бутылку бормотухи – там неподалеку от него какая-то бабка торгует. Он сбегал, хлебнул. Вроде и в самом деле начал говорить. Правда, совсем не то, что нужно. Начал объяснять мне, за что ненавидит нынешнюю жизнь.
– Ну, учитывая то, как они здесь живут, это и неудивительно. – Гуров понимающе усмехнулся.
– Да у него случай особый... – Стас досадливо поморщился. – Он вроде бы раньше почти совсем не пил. Ну а лет десять назад его сын вернулся из армии полным инвалидом. Года два покатался на инвалидной коляске по поселку, а потом как-то осенью сам с моста прямо на ней свалился в речку. Вытащить не успели... А дочка поехала в Москву поступать в университет и пропала без вести. Вот он после этого к бутылке и начал прикладываться почти ежедневно. А потом и вовсе пошло-поехало.
– Конечно, жаль мужика, но я так понял, больше ничего тебе выяснить не удалось.
– Почему? Кое-что он все же порассказал... Правда, вначале, когда узнал, что я из Москвы, говорить вообще ни о чем не хотел. Чего он ей только не нажелал: и Тунгусского метеорита, и чуму, и проказу. Но потихоньку разговорился. В общем, хоть он и был в тот день подпитой, электрика все же разглядел. По его словам, мужик этот ему незнаком, хотя в Демьяновске большинство населения хотя бы мельком, но знает. Да тут всего-то тысяч восемь-десять человек. Роста этот электрик среднего, лет за тридцать, на лице рыжие усы и бородка, такая, скандинавская – «рамкой». Одет был в джинсовый костюм, на голове джинсовая кепка, из-под нее торчали рыжие волосы. В целом лица не запомнил, но мог бы при случае опознать.
– Понятно... – Гуров отсутствующим взглядом смотрел на экран телевизора. – Информации, считай, никакой. Ну а мне с завхозом Калинским поговорить не удалось по причине его отсутствия. В данный момент он в реанимации областной больницы. Где-то около четырех часов дня его сбила, причем, преднамеренно, темно-зеленая «семерка». Которую, кстати, мы видели, подъезжая к поселку двумя часами ранее.
– Охренеть! – Стас даже привстал с дивана. – И каковы же обстоятельства этого ДТП?
Выслушав повествование Льва, Крячко некоторое время задумчиво молчал.
– Ты считаешь, завхоза кто-то хотел убрать как опасного свидетеля? – наконец поинтересовался он.
– Пока не уверен. Хотя в пользу этой версии говорит многое. Если считать, что Калинский и в самом деле каким-то образом узнал что-то очень важное, то его могли убрать люди, причастные к пожару в интернате. Но с выводами спешить ни к чему. Завтра нужно будет созвониться с областной больницей, узнать, что там с Калинским. Если он в сознании, то съездить к нему и поговорить. Здесь, думаю, с Дементьевым проведем опознание персонала городских электросетей. Вдруг увидит что-то знакомое? И с земельщиками надо бы побеседовать – не претендовал ли кто на тот участок, где стоял интернат.
Ночь для оперов прошла неспокойно. Где-то за полночь в соседних дворах по непонятной причине вдруг началась собачья «перекличка». Сначала с подвыванием начинал лаять какой-то, судя по басу, крупный волкодав. За ним «эстафету» визгливо подхватывала дворняга, следом за которой глухо подхрипывал непонятной породы «ветеран» дворовой службы. Потом все начиналось сначала...
Стас, исходя желчью, ворочался под пахнущим карболкой одеялом, мысленно призывая на головы собачьих «манифестантов» все кары небесные. Лев, напротив, спал очень спокойно, лишь раз проснувшись, он пробормотал что-то наподобие:
– Вот глотки луженые! – и, повернувшись на другой бок, снова уснул.
Стас, который успел отоспаться сначала в самолете, а затем еще и в автобусе, слушая его размеренное дыхание, лишь завистливо вздохнул. Однако, словно вняв его мысленным призывам к тишине, собаки постепенно угомонились. С наслаждением смежив веки, Станислав наконец-то снова медленно погрузился в сон. Однако этой ночью пересмотреть все положенные сны он так и не смог.
Часу в пятом утра в коридоре гостиницы раздался грубый топот и чей-то пропитой голос заорал, сопровождая свои вопли громким стуком в дверь:
– Девочки! Открывайте! Это я пришел! Открывайте по-хорошему, а то ща дверь с петель снесу!..
Крячко в ярости вскочил с постели, запоздало сообразив, что стучатся не к ним, а в дверь напротив. Он сел на кровати, свесив ноги и протирая кулаками заспанные глаза. «Что за порядки?! – недоумевал он. – Где вахтерша, почему она пропустила неизвестно кого в гостиницу?» И тут он вспомнил, что дежурная, она же и горничная, и уборщица, и еще неизвестно кто, вчера мимоходом предупредила, что ночью ее на месте не будет. У нее заболела свекровь, и ей придется подежурить у постели больной.
А горлопан продолжал бузить, уже всерьез начиная ломиться в комнату напротив. Гуров тоже проснулся и, приподняв голову над подушкой, прислушивался к происходящему. В это время из-за двери приглушенно послышались возмущенные женские голоса. Женщины кричали, что сейчас вызовут милицию, на что непрошеный «ухажер» отвечал тупым, бессмысленным гоготом. Через шум и крики послышался голос еще одного визитера:
– Ну чё, не впускают? Ничего, и не таких обламывали. Ишь ты, недотроги выискались!
– Мать вашу, козлы тупорылые! – быстро надев брюки и туфли, Стас подошел к двери и, выглянув в коридор, сердито предложил: – Эй, может, свалите отсюда? Достали, блин!
