скачать книгу бесплатно
Да и спортом Михаил занимался без фанатизма, а лишь «для общего развития». Его никогда не интересовали такие виды, как легкая атлетика, борьба, бокс. Этим нигде не блеснешь, разве только в драке, а драться руками Лукьянов и не собирался. Драться нужно головой, в переносном смысле, конечно. И Миша научился хорошо и правильно играть в волейбол, баскетбол, футбол. То есть учился тому, что позволяло бы ему быть на высоте на отдыхе в приличной компании. Он с удовольствием занялся бы большим теннисом, но найти такую секцию было сложно. Это Лукьянов оставлял на потом.
И книги Михаил читал правильные. Вдумчиво и старательно читал классику, что входила в школьную программу. Читал зарубежную классику, которая была на слуху, о которой говорили, рассуждали, на которую ссылались взрослые солидные дяди. Знать которую, как он считал, было правилом хорошего тона. И он читал. Старался понять, прочувствовать, запомнить. Но исключительно для пользы дела. Опять для «общего развития».
Антон был другим. Нельзя сказать, что он был лодырем. Нет, просто он любил заниматься только тем, что ему нравилось. А то, что ему нравилось, редко совпадало со школьной программой. Когда по истории проходили древние и Средние века, Антон читал запоем не только учебник, но и детскую энциклопедию, художественные книги. Отвечая на уроке домашнее задание, он порой поражал учителей и одноклассников удивительными и незнакомыми подробностями. Потом пришло время изучать Новую и Новейшую историю, и интерес Антона угас.
В восьмом классе неожиданно из школы ушла учительница математики, и классу дали другого – пьющего мужчину, от которого иногда и на уроке попахивало алкоголем. Но уроки проходили так интересно, что Антон полюбил алгебру, удивительное превращение одних формул в другие. Он с большой охотой и с блеском решал у доски огромные уравнения. Решал и получал «пятерки». Но с началом нового учебного года пришла другая учительница, и уроки математики снова стали скучными, непонятными, тоскливыми.
Тогда же в десятом классе Антон увлекся рисованием. Сначала это были какие-то фантасмагорические наброски на полях учебников и черновиках. Потом появились отдельные тетрадные листки, и на каждом из них присутствовали фантастические монстры в дикого вида скалах или искореженных лесах. На этих монстрах восседали или сражались с ними мускулистые герои с не менее фантастическим оружием. Преимущественно холодным. Такие же полуголые девицы с впечатляющими формами помогали героям. Или герои спасали их из страшных когтей.
Любой психолог сделал бы, глядя на эти рисунки, однозначный вывод о неуверенности художника в себе, о стремлении уйти от проблем окружающего мира в мир воображаемый, где он лидер и личность. И о склонности к депрессиям на почве собственных многочисленных комплексов. Но под рукой психолога не было, и рисунков Антона практически никто не видел.
* * *
В загородный дом Лукьяновых Гуров приехал, когда тело убитой собирались увозить. Капитан Сузиков был румяным щекастым парнем с веселыми глазами. Сыщику почему-то подумалось, что капитан должен обладать той же особенностью, какой обладал в его возрасте сам Гуров. Краснеть при любом удобном случае.
Надо отдать должное выдержке молодого капитана. Ни словом, ни движением брови он не выдал своего удивления по поводу приезда знаменитого «важняка» из главка. Раз приехал, значит, дело на контроле. А то, что приехал именно Лев Иванович Гуров, было даже хорошо. Вряд ли в Москве можно было найти опера, который не слышал бы о полковнике Гурове и полковнике Крячко. Матерые сыскари!
Пожав руку полковнику, Сузиков подвел его к телу женщины.
– Три пули с близкого расстояния, – прокомментировал капитан и ткнул пальцем в землю слева от себя. – Стреляли примерно вот отсюда. Одна пуля, вероятно, пробила легкое, вторая попала в сердце, третья – в позвоночник.
– Именно в таком порядке? – усмехнулся Гуров.
– Н-нет, – смутился Сузиков и покраснел. – Я к тому, что два ранения из трех были смертельными.
– Любишь ты, Никита, как я погляжу, спешить с гипотезами…
– Товарищ полковник, – теперь Сузиков покраснел от возмущения. Румянец залил обе его щеки полностью. – Я не первый день в милиции…
– А какой? – улыбнулся Гуров запальчивости молодого капитана. – Ладно, шучу. Для удобства меня зовут Лев Иванович.
– Я знаю, – неожиданно заявил Сузиков.
– И это знаешь? Ладно, Никита, валяй с выводами, только, будь добр, аргументированно.
– Судя по положению тела, – тут же начал капитан, – погибшая не успела сделать ни шага после первых же выстрелов и тут же повалилась на землю лицом вниз. Дальше. С учетом того, что открыты все три калитки на территории участка – к соседям, рядом с воротами у въезда и вот эта калитка, ведущая на пустырь, – убийца должен был опасаться, что его увидят, если кто-то неожиданно войдет с улицы.
Гуров крутил головой, присматриваясь к перечисленным капитаном объектам. Он не успел осмотреть всю территорию и досконально место происшествия, поэтому молчал и слушал сыщика, который все это сделать успел.
– Соседка сидела в шезлонге на своем участке в десяти метрах от калитки. Задняя была открыта, я предполагаю, самим убийцей. Значит, опасаться неожиданных свидетелей ему нужно было только с лицевого фасада дома. Вот и смотрите, где он мог встать. А ему ведь еще нужно было где-то и спрятаться в ожидании своей жертвы. Кроме как вон за тем штабелем кирпичей у забора, не спрячешься. Только оттуда самое короткое расстояние в двенадцать метров до точки, откуда можно было стрелять. Вот и все.
– Логично, Никита, – кивнул Гуров. – Только смысла в таких умозаключениях я не вижу. Будут результаты вскрытия, будет заключение баллистиков-трассологов. Что это все тебе сейчас дает?
– Сейчас мне это дает версию об ограблении, совершенном человеком, который был вхож в этот дом. Это не профессиональный киллер, хотя стреляли наверняка из оружия с глушителем.
– Отсутствие контрольного выстрела в голову?
– Разумеется, Лев Иванович. Если это заказное убийство, киллер обязательно бы поставил надежную точку. Согласитесь, что три пули могли не оказаться смертельными. Сантиметр в сторону от сердца, полсантиметра от позвоночника… Да и целых три выстрела в туловище, знаете ли, наводят на размышления.
– И еще знал, где прятаться, знал, как открыть заднюю калитку, – добавил Гуров. – Ты это имеешь в виду?
– Да. Только задняя калитка у них, как бы это сказать, временная. Она давно не запиралась на навесной замок. Пользовались лишь простой задвижкой изнутри. А еще из сумочки убитой извлечена связка ключей от дома. Там три ключа: от ворот, калитки к соседям и входа в дом через тепловой узел. Преступник попал в дом именно через эту дверь.
– Ладно, Никита, с этим я все понял. Только мой тебе совет – не зашоривай себе глаза скоропалительными выводами. Потом от них трудно будет отвязаться… Муж, свидетели, похищенное?
– Соседку сейчас допрашивают. От самого Лукьянова толку мало. Сами понимаете, в каком он состоянии. В доме работают эксперты. Еще час или два, и выяснится, что пропало из ценностей.
– Тогда заканчивай. Завтра утром я буду у тебя в МУРе, там и посвятишь во все, что вскроется.
Гуров хлопнул капитана по плечу и медленно прошелся по двору. Его заднюю часть не успели до конца облагородить. Тут и строительные материалы, и строительный мусор. Все усыпано щебнем и битым кирпичом. Ясно, что следов тут не найдешь. Когда-то покрытые серой грунтовкой ворота и такая же металлическая калитка рядом с ними. Их ни разу в жизни не красили. Ясно, что эти ворота используются для завоза стройматериалов. Временные они – или покрасят, или заменят, когда все будет закончено.
Гуров потянул на себя калитку. Она открылась без скрипа. Сыщик тут же сделал себе в памяти заметку по поводу петель. Хозяева такие аккуратные, что даже хозяйственные ворота с калиткой регулярно смазывают? Или преступник постарался, чтобы обезопасить себе попадание на территорию?
Пустырь, который примыкал к забору с задней стороны дома, давно зарос травой. Местами она была примята колесами грузовиков, которые подъезжали пару раз за это лето. Да, найти тут следы легковой машины, если таковая и подъезжала, практически невозможно. И все же…
Гуров вернулся на территорию дома. Со стороны переулка в калитку валила толпа в милицейской форме. Если это то, о чем подумал Гуров, то Сузиков молодчина. Гуров окликнул капитана, который снова появился во дворе.
– Взвод курсантов из Юридического института МВД, – пояснил Никита. – Хочу квалифицированно прочесать пустырь в обе стороны до дороги. Безнадега, конечно, но если это не профессиональный киллер, то следы могут быть.
Гуров кивнул одобрительно. Сузиков начинал ему нравиться. Торчать тут дальше смысла не было, если уж не получилось приехать на место вместе с оперативно-следственной группой. Пусть работают специалисты, а остальное можно отложить и на завтра. Сегодня предстояло кое-что завершить по собственным делам, чтобы с утра полностью переключиться на убийство Лукьяновой.
После того как Гуров рассказал об убийстве Крячко, ему самому преступление уже перестало казаться заурядным. Безусловно, версий на начальном этапе выдвинуть можно сразу несколько. Но все они будут базироваться на опыте сыщиков. И убийство с целью ограбления, и убийство, имеющее целью устранить человека из определенных побуждений. Побуждения, правда, могут быть довольно разнообразными. Например, припугнуть мужа, если он имеет отношение к решению каких-то значимых вопросов как чиновник или бизнесмен. Или сам муж является заказчиком и хочет избавиться от жены. В этом случае она должна быть очень богата. Бывает, что и из-за молодых любовниц устраняют надоевших жен. И сами любовницы иногда устраняют соперниц.
Вариантов много, пока не собрано достаточное количество улик. Но что-то тут не укладывалось в обычные рамки. Какая-то половинчатость уже намечалась. Во-первых, действия похожи на действия профессионального киллера. Но только похожи. Слишком много несуразностей. Стреляли с глушителем, бесспорно. Гильзы собраны, нормально. И в доме наверняка что-то пропало. Все складывается в убийство с целью ограбления или имитации цели ограбления. Но! Три выстрела в спину без гарантии нанесения смертельных ранений… Так просто не определишь, умрет ли жертва. От таких ранений мгновенная смерть практически не наступает. Несколько минут еще сохраняются признаки жизни. Киллеры так не поступают. Один, максимум два выстрела, а потом контрольный в голову, за ухо. Или сразу выстрел в голову, а потом обязательный контрольный, если первым выстрелом не снесено полголовы. Имитация того, что поработал профессиональный киллер? Глупая, кстати, имитация. Киллер не стал бы терять время и подбирать гильзы. Он все равно бросил бы оружие, потому что он дважды один ствол не использует. Стрелял непрофессионал? Тогда это не заказное убийство. Кто-то из грабителей? Больше походит на это, но тогда много вопросов возникает с признаками того, что жертву подкарауливали.
К таким преступлениям обычно готовятся. Изучают распорядок дня хозяев дома, который наметили себе для ограбления, выбирают наиболее подходящий момент. Лукьянова два часа отсутствовала дома. За это время можно его обчистить как следует. Камер видеонаблюдения нет. Сигнализация? Надо уточнить завтра, успела ли Лукьянова снять дом с пульта, прежде чем ее застрелили. Это единственное объяснение. Ее могли ждать только для того, чтобы она сама сняла сигнализацию.
Все, хватит ломать голову, пока нет достаточной информации, в который уже раз говорил себе Гуров. Однако не думать об этом он уже не мог. И весь вечер дома с Марией был немногословен и задумчив. Жена, привыкшая к таким ситуациям, поняла все правильно, не стала приставать с расспросами.
Утром Гуров встретился с Крячко на Петровке. В кабинете капитана Сузикова было шумно после утренней планерки. Судя по количеству столов, кабинет занимало сразу четверо оперативников. Полковники из главка – всегда явление впечатляющее, поэтому кабинет быстро опустел. Гуров покрутился в тесном помещении и уселся на небольшом диване в сторонке, рядом со столом, уставленным чашками и тарелками. Крячко хмыкнул, прикинув, что вдвоем на маленьком диване полковники будут выглядеть несколько комично. Стас уселся на стул возле стола Сузикова.
– Ну, давай посвящай, – деловито сказал Крячко и потер руки, как будто его собирались угощать чем-то вкусным.
– Ситуацию я в целом обрисовал, Никита, поэтому начинай с новостей, – подсказал Гуров со своего дивана, где он блаженно вытянул ноги.
– А вы дело у меня забирать будете или как? – сразу же поинтересовался капитан.
Крячко вопросительно глянул на Гурова.
– Или как, – ответил Лев Иванович. – Указаний не было. Считай, что мы напарники, но дело ведешь пока ты. Задание от следователя уже получил?
– Сегодня в двенадцать велено явиться в прокуратуру.
– Так что за вчера успел еще сделать?
– Подворный обход ничего не дал. Ни посторонних лиц, ни посторонних машин.
– А пустырь? – напомнил Крячко, которому Гуров рассказал, что с этой стороны прилегающую к коттеджам территорию прочесывали курсанты.
– Утром проезжали два «КамАЗа» с кирпичом. Но это через три дома от нашего. С хозяином я переговорил, номера машин есть. Сегодня встречусь.
– Это хорошо, – согласился Гуров со своего дивана. – Эти могли видеть оставленную машину убийцы. Что говорят эксперты?
– «Пальцев» в доме не нашли.
– Вообще? – удивился Крячко.
– Только мужа, погибшей Лукьяновой и бывшей домработницы. Эту я вчера вечером выдернул сюда. Откатал, допросил. – Сузиков уловил выражение лица Крячко и отрицательно покачал головой. – Иметь в виду будем, но на версию домработница не тянет. Очень позитивная, жизнерадостная женщина. Уволилась от Лукьяновых два дня назад. И причина реальная: у нее дочь родила, вот и бросила работу, чтобы помогать нянчить внучку.
– Ну-ну, – с укором заметил Крячко. – Ты ее не отметай. Она могла быть вольным или невольным соучастником.
– В принципе могла, – согласился капитан. – Кстати, ключей никто не терял, замки отпирались только «родными» заводскими ключами. Результаты вскрытия интересны?
– У вас тут все такие веселые? – состроил ироническую гримасу Крячко.
– Виноват, товарищ полковник, – изобразил смущение Сузиков и покраснел. – Просто я тоже позитивный. По натуре.
– Не отвлекайся, – подал голос Гуров с дивана.
– Зачитываю, – доставая из папки листы бумаги, сказал Сузиков. – Так… температура тела и температура окружающей среды… вот, смерть наступила примерно в девять часов утра. Дальше. Форма и величина каждого из трех входных пулевых отверстий… распределение вокруг пулевых отверстий остатков продуктов сгорания пороха… свидетельствует о том, что выстрелы были произведены с расстояния трех-пяти метров.
– А сами пули? – нетерпеливо спросил Крячко.
– 9 миллиметров, «макаровские». Правда, ствол не стандартный. Эксперты говорят, что повреждения оболочек пуль при прохождении через канал ствола во время выстрела соответствуют переделке травматического оружия под «макаровский» патрон.
– Жаль, – вздохнул Крячко. – Это уже из разряда иголок в стогах сена. Этих «травматиков», будь неладны наши законодатели, по стране сотни тысяч бродят. Тут глухо как в танке. Да, это не киллер.
– А если очень хитрый киллер? – прищурился Сузиков.
– Такие стволы бросать не жалко. Им цена тьфу. А киллеры пользуются надежным, дорогим. И то бросают. Ты что же, думаешь, что киллер после убийства потащил эту пукалку с собой, чтобы спалиться на первом же посту ГИБДД? Нет, капитан, есть вещи, по которым можно безошибочно определить, кто стоял за преступлением.
Ища поддержки своим словам, Крячко повернулся к Льву Ивановичу. Но Гуров молчал, откинувшись головой на спинку дивана и глядя в потолок.
– Согласен с вами, – со вздохом сказал Сузиков. – Такие самоделки использует шантрапа для дешевых грабежей. Какая уж из них прицельная стрельба, и надежность тоже… – Тут капитан снова загорелся глазами. – А может, потому три выстрела и сделано, что были сомнения в надежности оружия. Тогда опять возникает вариант опытного человека.
– Ты ствол нашел? – многозначительно поинтересовался Крячко. – Нет. Автоматически возвращаемся к исходному. Как говорили древние мудрецы – не усложняй без меры.
– В том смысле, что подобное надо объяснять подобным?
– Гляди, Лева, – Крячко снова повернулся к Гурову, – какой опер нынче начитанный пошел.
Гуров все так же молча таращился в потолок.
– Или залетные «гастролеры», – уверенно сказал Крячко, – или местные. Но те, кто связан со строителями. В поселке ведь есть еще коттеджи, где работы не закончены?
– Глупо! – вдруг недовольно сказал Гуров и рывком встал с дивана. – Все очень глупо и неправильно. И дурацкий пистолет, и три выстрела. А в придачу еще и глушитель! И время выбрано по-дурацки, и пистолет увезен с собой…
Сыщики с удивлением смотрели на Льва, который возбужденно вышагивал по кабинету. Неожиданно Гуров остановился около стола Сузикова и заговорил, глядя только на стол. При каждой произнесенной фразе он ударял костяшками пальцев в стол.
– Нормальный преступник дождался бы, когда жертва войдет в дом, раз уж получилось так, что она вернулась. Но преступник не пошел, он вытащил из сумочки жертвы связку ключей и вошел в дом через дверь теплового узла. Откуда он знал, что в сумочке лежат эти ключи?
– Значит, это кто-то из окружения семьи? – мгновенно спросил Сузиков.
– Или не знал, – ответил себе Гуров. – Не знал, но залез в сумочку и обнаружил.
– Сумочка убитой была закрыта, – пояснил Сузиков. – Это зафиксировано в протоколе осмотра места происшествия. Или Лукьянова держала ключи в руке, или преступник залез в сумку, достал ключи и закрыл ее снова.
– Вот я и говорю, что все глупо, – снова сказал Гуров в крышку стола.
– Стоп, Лева, спокойно, – уверенным тоном вставил Крячко. – Мы еще не услышали, что показал осмотр дома.
– По свидетельству мужа погибшей, – заговорил Сузиков, – в доме практически ничего не тронуто и не сдвинуто с места. Супруги – люди очень аккуратные. Единственное, что пропало, это небольшая шкатулка черного дерева с инкрустацией под черненое серебро. В этой шкатулке Лукьянова хранила свои драгоценности. В общей сложности тысяч на пятьдесят. Перечень составлен. С описанием.
– Кстати, – теперь Гуров уже посмотрел на капитана, – помнится, что на теле драгоценности были.
– Да, я помню, – согласился капитан. – Обручальное кольцо с пятью мелкими бриллиантами и перстень с топазом. В ушах золотые серьги, а на шее золотая цепочка с золотым крестиком. Тоже, надо сказать, не дешевым.
– Очень странный грабитель, – сказал Гуров, теперь уже посмотрев на Крячко.
– Как раз тут я и не согласен, – развел руками Стас. – Убил – и бегом в дом. А там его что-то вспугнуло, или лимит времени был исчерпан. Вот и схватил то, что наиболее ценно и легко унести. А про украшения на жертве впопыхах и забыл. Новичок в этом деле, к примеру.
– К примеру, – задумчиво сказал Гуров. – Ладно, сыщики, давайте работать. Пока нет иных доказательств, опираемся в работе на две версии…
– Одну нам начальство не простит, – кивнул Крячко.
– Первая налицо, – продолжал Гуров, – убийство с целью ограбления. Самая простая и самая трудоемкая. Ты, Никита, бери бумагу, и к обеду чтобы у тебя был готов круг подозреваемых. И план работы по нему соответственно. Отдельно – план работы по варианту «гастролеры». Запросы, ориентировки и все остальное, как положено. Участковых запрягай на полную катушку. Установить всех, кто бывает или бывал в последнее время в поселке из числа тех, кто там не живет. По этой версии работаешь самостоятельно. А вот второй мы займемся сами с полковником Крячко. Так что, Стас, тебе сочинять план работы по второй версии.
– Убийство на почве личной неприязни? – хмыкнул Крячко.
– Разумеется. Если убили, то причина была. Либо вещи хорошие, либо человек плохой. Нам с тобой, Стас, предстоит пройтись вдоль и поперек по всему окружению семьи Лукьяновых и…
– И окружению самого мужа убитой в рамках его профессиональной деятельности, – добавил Крячко.
– Вот этим ты лично и займешься, – кивнул Гуров. – На тебе все, что может увести в префектуру и в его частный бизнес, если таковой имеется. Судя по дому – имеется, иначе бы Лукьянов уже сидел за взятки в особо крупных размерах. А я займусь личными связями, друзьями, собутыльниками, завсегдатаями одних и тех же мест тусовок и всей прочей клоакой, в которую периодически окунаются власть и деньги имущие. Штаб назначаю на Петровке. В четырнадцать ноль-ноль сдаете мне планы разыскных мероприятий, потому что после обеда мне при любом раскладе придется докладывать начальству. В двадцать ноль-ноль собираемся и обмениваемся результатами.
Тощее пока «дело» Гуров забрал с собой, чтобы в спокойной обстановке перечитать показания уже опрошенных лиц. Ничего существенного он там найти и не надеялся. В случае хоть каких-то зацепок, хоть каких-то намеков на приметы преступника, его машины ориентировки бы уже пошли по городу и области.
Часть преступлений удается раскрыть именно так – «по горячим следам». Кто-то видел в момент совершения преступления какого-то человека с каким-то приметами или определенную машину. И весь огромный милицейский механизм начинает работать по отлаженной схеме. Начинают задерживаться и проверяться подозреваемые, машины. В какой-то момент какой-то патруль засекает того, кто нужен. Потом начинается процесс доказывания вины. Но в данном деле ничего подобного не произошло. Единственная зацепка – перечень и описание похищенных драгоценностей. И это немало, но шансов на то, что похищенное останется в городе, практически нет. Либо где-то в аэропорту или на вокзале кто-то из бдительных сотрудников обратит внимание на перевозимые драгоценности или их обилие на некоей женщине. Либо просто интуитивно найдут в личных вещах. Могут и на постах ГИБДД при досмотре найти. Если драгоценности уйдут из Москвы, то, считай, все. Только случайно, да и то через несколько лет, они смогут всплыть в другом городе. Но, скорее всего, и этого не будет. Распылят фарцовщики по одному изделию по всей стране.
В любом случае механизм розыска запущен на всю катушку. Принцип прост, и напоминает он работу золотоискателей, которые в лотках перемывают породу в поисках слитков. На самом начальном этапе нужно зачерпнуть как можно больше, копнуть как можно глубже, чтобы преступник неизбежно попал в этот пласт. Потом – кропотливая работа по отсеиванию «пустой породы», в результате которой остается искомое.
А еще Гурову не очень верилось в то, что убийство с хищением совершили приезжие преступники – «гастролеры». Почерк не их. Перед уходом Лев Иванович задал капитану Сузикову вопрос, который показался последнему странным. Правда, хитрый Крячко сразу понял, куда клонит Лева. Гуров спросил капитана, принимал ли тот какие-то меры к тому, чтобы экспертиза была проведена в срочном порядке. Организовывал ли он звонок, чтобы так же срочно провели вскрытие тела? Оказалось, что ничего подобного сыщик не предпринимал и не слышал, чтобы руководство МУРа было озабочено тем же. Это говорило только об одном – кто-то сверху принял все меры, чтобы максимально ускорить получение результатов всех экспертиз по делу об убийстве Александры Лукьяновой. Что, в свою очередь, говорило о том, что эти люди сверху осведомлены о возможных причинах преступления. Были у них основания полагать, что убийство имело цели, далекие от банального ограбления дома. Значило это еще и то, что люди сверху озабочены ускорением процесса розыска, а значит, безопасностью кого? Самого Михаила Лукьянова.
Муж погибшей женщины, первый заместитель префекта Северо-Западного административного округа Москвы Михаил Александрович Лукьянов, был в списке Гурова первым. Именно с ним сыщик и намеревался побеседовать в первую очередь.
Вечером вместе с Крячко Гуров приехал в городскую квартиру Лукьянова. Дверь открыл сам хозяин – молодой красивый мужчина, дорогой костюм которого не скрывал хорошей спортивной фигуры. Кстати, почему это он дома расхаживает в костюме? Выяснилось это быстро. Оказалось, что в доме есть еще один человек, которого Лукьянов представил своим юристом. Его присутствие было объяснено туманно – необходимостью улаживания личных дел. Двум полковникам были предложены напитки с просьбой подождать несколько минут. После этого хозяин снова закрылся с юристом в своем кабинете.
– Понял? – коротко спросил Крячко. – По закону чиновник не имеет права заниматься бизнесом. И улаживание личных дел в таком срочном порядке может означать только то, что весь бизнес Лукьянова оформлен на его жену. Бизнес не ждет!
