скачать книгу бесплатно
«А ведь ты что-то знаешь, „Чингачгук с Рублевки“! – мысленно отметил Станислав, постаравшись запомнить наиболее характерные приметы „индейца“. – Надо бы с тобой побеседовать по душам…» Правда, он тут же усомнился – а позволят ли ему это? Кто знает, вдруг малец нажалуется своим богатеньким «предкам»? Тогда и директора попрут с работы, и их самих могут подвести под служебное расследование: как же! – злые менты морально травмировали впечатлительного ребенка. «Нет, тут надо как-то похитрее подойти», – определился он. Войдя в сосняк, росший вдоль стены, Станислав коротко оглянулся. Хотя они ушли от вигвамов почти на сотню метров, он вполне различил чье-то обращенное в его сторону лицо. Теперь он был почти уверен: замеченный им мальчишка каким-то образом причастен к исчезновению своего товарища по пансионату.
Дойдя до гладкой, кирпичной стены ограждения, Крячко внимательно оглядел землю, усыпанную хвоей, стволы деревьев, потом пошел по кругу, вглядываясь под ноги и не обращая внимания на скептические междометия Бориса Борисовича. Тот стоял в несколько нелепой позе, явно не зная, что же ему делать – то ли идти следом за «прибабахнутым», как мысленно определил он, опером, то ли стоять на месте, дожидаясь конца его бессмысленной беготни.
А тот, уйдя кругами метров на двадцать в сторону, неожиданно остановился у небольшой, не очень приметной кучи сухой травы и валежника меж кустов боярышника и стал разгребать ее ногой. Нижние ветви колючего кустарника нависали прямо над этим холмиком, поэтому в глаза он не бросался. Тимкин торопливо приблизился и с досадой увидел темный, ржавый «блин» крышки люка.
– Вы считаете, это именно то, что мы ищем? – Стараясь вложить в голос максимум безразличия и даже пренебрежения, Борис Борисович натужно хмыкнул.
– Пока говорить об этом рано, – осторожно сдвигая в сторону и сминая ногой колючие ветви, в тон ему ответил Крячко. – Но не исключено. Стоп! Не наступите – вот, пожалуйста: тоже след мокасина. А вот – сломанная ветка. Судя по тому, как увяли листья, она была сломана всего лишь пару дней назад. И зазор между крышкой и краем люка пуст – в нем нет мусора. Значит, не так давно кто-то ее поднимал.
– Ну… Это еще надо посмотреть как следует… – Сраженный находками опера и его уверенной логикой, Тимкин из последних сил старался казаться непоколебимо-скептичным. – Возможно, сюда он тоже всего лишь заглянул. Кстати, я что-то никак не пойму – откуда тут мог взяться колодец, если его нет на плане? Черт знает что!
– Эт-то точно!.. – в манере незабвенного красноармейца Сухова согласился Станислав.
Он вдруг нагнулся, пошарил рукой в траве и поднял острый железный штырь.
– Это металлоизделие тоже имеет отношение к нашим поискам? – с сарказмом поинтересовался Тимкин.
– Да, имеет. – Игнорируя его тон, Крячко невозмутимо кивнул. – Думаю, именно этим штырем он поддел крышку люка, чтобы сдвинуть ее.
Он сунул острие штыря под крышку и, откинув ее в сторону, посветил внутрь колодца. В глаза сразу же бросились чернеющие в стене у самого дна квадраты туннелей. Из них в колодец выходили обрезанные концы труб, судя по всему, старой, заброшенной теплотрассы, которые были обмотаны уже ветхой мешковиной, из-под которой торчали космы почерневшей пакли. Здесь на стенках скоб не было, и Стасу вниз пришлось спрыгнуть, придерживаясь руками за край люка.
– Вот еще следы мокасинов… – присев на корточки, отметил он. – А вот по этому туннелю наш беглец и покинул пределы лагеря. Отчаянный парень! Тут даже подготовленный мужик заробел бы. Да-а… Ползти неизвестно куда по этой темной и тесной крысиной норе не всякому дано. Меня и то бы пробрал приступ этой… Как ее? Клаустрофобии.
Подпрыгнув, он схватился за края люка и одним рывком выбрался наверх. Тимкин, не ожидавший от опера таких гимнастических талантов (ему думалось, что тот попросит подать ему руку), окончательно сник. Он помог Станиславу положить на место крышку, и они направились к проходной. Выйдя за пределы территории, они нашли то место, где должен был проходить наружный участок заброшенной теплотрассы. После десятиминутных хождений меж деревьев, кустарников и высоченного бурьяна Крячко нашел точно такой же люк, как и предыдущий. Рядом валялись отброшенные ветки и мусор.
– Вот тут он и выбрался наружу, – констатировал Стас. – Метров двадцать прополз под землей. Похоже, торопился парень – даже крышку люка положил неровно. Теперь надо бы прикинуть, в какую сторону он направился…
Достав мобильный телефон, Крячко в нескольких словах сообщил Гурову о своих находках.
– Мне кажется, без собаки тут не обойтись, – завершил он свой доклад.
– Хорошо, кинолога я сейчас вызову, – откликнулся Лев. – Подходи сюда. Кстати, попутно узнай на проходной – Дергачев еще не появлялся? А то его что-то все нет и нет.
Но на проходной, услышав о физкультурнике, чрезвычайно удивились.
– Так он никуда и не ходил, ничего не искал, – пожимая плечами, сообщил Дмитрий. – Сразу же сел в свою машину и тут же куда-то уехал.
– Быстро: госномер, марка и цвет машины! – выхватив мобильник, распорядился Крячко.
– Ни хрена себе! Это что же, и Леха под колпаком?! – Дмитрий даже присвистнул. – Сейчас скажу. Значит, «Ауди» белого цвета, номер: Ю, три пятерки, ГО, девяносто девятый регион.
Стас быстро созвонился с Госавтоинспекцией и попросил немедленно разыскать требуемую машину. Ее водителя надлежало задержать невзирая ни на какие обстоятельства. Теперь Крячко был почти уверен, что в деле исчезновения сына американского банкира замешаны несколько человек. Правда, нужно еще определить – связаны ли они между собой.
Гуров тем временем в пожарном темпе допросил практически весь педколлектив пансионата. Тем более что он был не так уж и велик – немногим более десятка человек. Допросил и обслуживающий персонал. Виктор Денисов у Льва каких-либо подозрений не вызвал. «Вождь краснокожих» (как окрестил он его про себя) подробно рассказал о событиях того дня, когда исчез один из занимавшихся у него «индейцев». Собственно говоря, по словам Денисова, ничто вообще не предвещало того, что состоится побег. Алекс был как всегда активен, сосредоточен, выполнял все задания охотно и непринужденно. Впрочем, отлучился он незаметно, без ведома Виктора, не спросив его разрешения.
– Ушел – как растворился, – досадливо разводил руками Денисов.
– Сами виноваты, – чуть усмехнулся Гуров. – Слишком хорошо обучили его всяким индейским премудростям. Кстати, мне вас аттестовали действительно как человека, обладающего, скажем так, качествами настоящего индейца. А индейцы, как я понимаю, суперследопыты. Что ж сразу-то не нашли его по горячим следам?
– Ну-у!.. – Виктор рассмеялся. – Мои способности читать следы сильно преувеличены. Я действительно жил среди индейцев, многое у них перенял, многому научился. Но чтобы иметь такое чутье, какое имеют они, нужно было бы там и родиться. Они с пеленок учатся читать следы. И то не у всех это получается. Тем более сейчас, когда они ассимилируются, растворяются и теряют свои исторические корни. Конечно, я пытался найти следы Алекса, но толпа моих «индейцев» все так истоптала, что это, по сути, было делом безнадежным…
Прочие сотрудники пансионата – преподаватели этики, хореографии, культурологии, повара, воспитатели, культорганизаторы, горничные, с точки зрения Гурова, ничего интересного собой не представляли и своими манерами напоминали вышколенных английских слуг. Давая на вопросы Гурова обтекаемые, уклончивые ответы, словно сговорившись (собственно говоря, нечто подобное вполне могло быть и на самом деле), сотрудники ссылались только лишь на то, что от кого-то что-то слышали, а сами ничего конкретного сказать не могут. Впрочем, один из «дворецких», проговорившись, сообщил и впрямь кое-что интересное.
Чтобы завязать разговор, Гуров с сочувствием в голосе заметил, что наверняка работа с контингентом миллионерских чад – занятие не для слабых духом. Молодой, рослый воспитатель, ответственный за жилой корпус, безнадежно вздохнув, поведал Льву о том, что если бы не хорошее жалованье, то он не остался бы в пансионате и одной минуты.
– Вы себе даже не представляете, какие среди этих недорослей встречаются законченные уроды! – доверительно склонившись в сторону Гурова, вполголоса рассказывал он. – Большинство ребятишек, конечно, более-менее. Но некоторые из них с малолетства воспитаны в духе «самости» – они уверены, что весь мир существует только для них, что им все позволено, что папа что хочешь или кого хочешь купит и абсолютно все разрулит. Но и это еще ничего. Попадаются и вовсе пакостные отморозки – таких ежедневно ремнем бы сечь и сечь. Но кто посмеет? Для них все люди – быдло. Они и общаются-то только с теми, чьи отцы имеют в банках обалденные долларовые счета. И вот с этими – сплошная головная боль. Попробуй сделать таким замечание – нахамят, могут запустить чем попало… Вот, меньше недели назад нашел у одного умника игральные карты. Азартные у нас игры под строжайшим запретом. Карты я забрал и отнес директору. Теперь этот миллионерский дауненок и его дружки мстят мне как могут… Не знаю, надолго ли хватит терпения работать в этом гадючнике?
Когда Гуров отпустил воспитателя, в отведенный ему кабинет ввалился Станислав, за которым уныло брел Тимкин. Выслушав подробный рассказ Стаса о результатах поисков, Гуров предложил пройти в кабинет директора. Цирюльский при их появлении явного оживления не проявил. Он напоминал измученную лошадь, на которой целый день возили дрова и еще что-то очень громоздкое и тяжелое. Казалось, ему вдруг стало глубоко безразлично происшедшее и он уже смирился со своей участью. Когда опера и Тимкин вошли в кабинет, Цирюльский достал из кармана наполовину опустошенную пачку сигарет и, глядя в пустоту, машинально закурил.
– Есть что-нибудь? – вяло поинтересовался он.
– Разумеется… – усаживаясь в кресло, Гуров пошарил в карманах и, достав сигарету из протянутой Цирюльским пачки, щелкнул взятой со стола зажигалкой. – Во-первых, мальчик действительно сбежал, пробравшись за пределы территории по туннелю заброшенной теплотрассы. Скоро должен прибыть кинолог с собакой, и мы хотя бы приблизительно определим, в какую сторону он мог податься. Во-вторых, вполне очевидно, его побег не какой-то там спонтанный, ничем не продиктованный поступок, а вполне осмысленный и хорошо подготовленный шаг. К тому же, мы в этом уверены, среди персонала и отдыхающих есть причастные к этому побегу.
– Что-о-о?! – Слушая Льва, Цирюльский менялся на глазах – его вялость моментально сменилась каким-то нервным оживлением. – Вот это новости! М-да-а-а… И кто же, по вашему мнению, мог ему в этом содействовать?
– Скорее всего, ваш физкультурник, Алексей Дергачев, – вступил в разговор Станислав. – Выйдя от вас, он искать никого никуда не пошел, а сел в свою машину и тут же скрылся в неизвестном направлении. Мы сообщили автоинспекции номер его машины, но у меня почему-то нет никакой уверенности, что в ближайшее время мы его сможем увидеть.
– Ч-черт! – Цирюльский яростно стукнул по столу кулаком. – Кто бы мог подумать?.. Хотя… Он здесь у нас всего два месяца. Преподаватель физподготовки, который у нас был до этого, внезапно заболел, и его пришлось заменить. Тоже, знаете ли, скандальчик приключился…
– И в чем же суть этого скандальчика? – Гуров стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, выточенную из яшмы в форме лодочки.
– В чем… – Цирюльский кривовато усмехнулся. – Подцепил кое-что, остолоп… Такой скромный парень, ответственный, серьезный, хороший педагог и – на тебе – заразился, пардон, сифилисом. Где, от кого – так и не признался. Обычно у нас медосмотры, как и везде – раз в квартал. А тут, уж не знаю с чего, где-то в апреле прямо сюда примчалась медкомиссия и устроила внеплановую проверку персонала. Проверяли всех поголовно, чуть ли не наизнанку выворачивали. И вот, как гром среди ясного неба: РВ у физкультурника оказалась положительной. Пришлось немедленно увольнять, брать другого. Хорошо, это было еще до прибытия первых отдыхающих. Провели дезобработку всего и вся, весь пищеблок перелопатили от и до… Как вспомню – голова кругом идет. Ну а тут мне предложили кандидатуру Дергачева. Само собой, мы его проверили досконально – всю подноготную: где родился, где учился, не отбывал ли срока, не имеет ли каких-нибудь нездоровых наклонностей. Даже на полиграф посылали. Кстати, Борис Борисович, ты же лично его проверял?
– Да, да, было проверено все, без исключения. – Тимкин истово закивал головой.
Наблюдая за ним краем глаза, Гуров почувствовал, что начальник охраны в чем-то фальшивит.
– А кто вам предложил взять на работу Дергачева? – спросил он Цирюльского.
– Да после этого у нас еще одна проверка была, от Минобразования – раз такое скандальное происшествие, то это уж как положено. Ну, проверяющий мне и предложил взять на работу, как он сказал, высококлассного специалиста. Так-то у меня была другая кандидатура, но… Сами понимаете – с министерством ссориться дело никчемное. Впрочем, если бы в биографии Дергачева обнаружилось что-то нехорошее, то я бы его не взял даже под нажимом самого министра. Черт побери, как мы опрофанились!
– Фамилию того проверяющего не припомните? – Гуров и Крячко быстро переглянулись, подумав об одном и том же.
– Попытаюсь… – Цирюльский наморщил лоб. – По-моему, Чубешко… Да, да, точно – Чубешко Юрий Константинович. Мне позвонили из министерства и предупредили о его прибытии. А он сам предъявил удостоверение инспектора Минобразования…
– У вас есть телефон отдела кадров министерства? – потушив сигарету и снимая трубку, поинтересовался Гуров. – Наберите номер.
Представившись, Гуров попросил сотрудницу министерства сообщить ему, есть ли в их ведомстве сотрудник с фамилией Чубешко. Цирюльский, вслушиваясь в разговор, замер и даже вытянул шею. Гуров поблагодарил сотрудницу и не спеша положил трубку.
– Ну?!. – выдохнул директор пансионата.
– Там никогда не было никакого Чубешко, даже на должности дворника. – Гуров, покачав головой, развел руками. – Думается мне, что это была хорошо продуманная операция по похищению сына банкира. Тот парень, ваш бывший физкультурник, конечно, проявил завидное легкомыслие, но его, я уверен, подставили специально. И медицинскую проверку проводили по наводке заинтересованных лиц. Ну а после этого вам подсунули своего человека. Схема, я вам скажу, не самая сложная, но сработала без осечки.
– Мать их… – добавив пару непечатных слов, Цирюльский провел по лицу ладонями и застонал. – Вот это мы лопухнулись! Борь, что же ты так оплошал? Как же ты мог прошляпить этого засланного «казачка»? Что молчишь?
– Эдуард Вениаминович, – вскочив с места, суча руками и задыхаясь, торопливо заговорил Тимкин, – да, клянусь вам – проверил абсолютно все, сделал запросы, встретился с людьми… Был в той школе, где он работал, говорил с директором. Он сказал, что Лешка у них работает с того времени, как закончил институт… Характеристику дал – хоть в космос запускай. Честное слово!
– Хреново, хреново, хреново!.. – У Цирюльского взмокло темя, и он без конца промокал лысину и лоб большим носовым платком. – Кстати, как же могло получиться, что вы сумели найти эту старую теплотрассу, а мы о ней даже не подозревали? Всем же лагерем прочесывали территорию, и никаких люков никто не заметил.
– Скорее не хотел заметить, – иронично усмехнулся Станислав. – Я думаю, участок территории, где под слоем мусора находился люк колодца, специально брались обследовать именно те, кто не хотел, чтобы его нашли. А догадаться о его существовании было несложно. Когда я спустился в колодец действующей теплотрассы, то заметил, что в стене есть забитые цементом концы двух обрезанных труб. Видимо, когда прокладывали новую теплотрассу, старую извлекать не стали – зачем лишняя работа? Новые трубы вообще просто кинули в канаву и засыпали землей. А старая шла в специальном бетонном туннеле. Вот мальчик этим и воспользовался.
– Но почему он вообще решил бежать? – Цирюльский с надеждой смотрел на сыщиков, словно на неких ясновидящих.
– А это мы сейчас и попробуем выяснить, – вмешался в разговор Крячко. – Скорее всего нужной нам информацией располагают соседи Алекса по вигваму. Надо бы нам с ними побеседовать.
– Пожалуйста! – Директор являл собой саму готовность. – Сейчас же их вызову сюда.
– Не надо, – решительно остановил его Гуров. – Так мы ничего не узнаем. Тут надо как-то по-другому…
– Скажите, а «индеец», у которого воспитатель не так давно изъял карты, он не из того же вигвама, что и Алекс? – хитро улыбнулся Станислав.
– Д-да… Вы уже и об этом случае знаете? – Цирюльский сконфузился. – А это что, тоже может иметь отношение к побегу и похищению?
– Конечно. – Стас пожал плечами. – Вы их не выбросили? Дайте-ка мне их сюда… Будьте все здесь. Я скоро приду.
Сунув в карман колоду карт, Крячко вышел из кабинета. Пройдя по лугу к вигвамам, он остановился у одного из них. Трое «краснокожих» усердно метали лассо, стараясь набросить тугую волосяную петлю на вбитые в землю колышки. У других вигвамов происходило то же самое. Увидев Станислава, к нему подошел Виктор Данилов, уже успевший надеть костюм вождя и раскрасить лицо красными и зелеными полосами и зигзагами.
– Хотите посмотреть, чем мы тут занимаемся? – улыбаясь, спросил он.
– Нет, хочу увидеть ребят, которые жили с Алексом в одном вигваме.
– Так вот это они и есть… Это – Коля Якушов, это – Дима Федоршин, это Самвел Агазян, индейцы племени Делаваров. Сыновья московских банкиров и коммерсантов, – добавил он вполголоса и, приняв торжественный вид, обратился к мальчишкам: – Доблестные воины, с вами хочет поговорить человек, который ищет вашего друга Алекса. Расскажите ему все, что знаете. Я все сказал. Хуг!
Мальчишки неохотно отложили лассо и подошли поближе. Они настороженно рассматривали уже виденного ими незнакомца. Стас сразу же без труда узнал всех троих – это они обратили на себя его внимание, когда он недавно проходил по лугу.
– Ребята, – Крячко говорил, стараясь найти нужную интонацию, способную вызвать мальчишек на разговор, – я из уголовного розыска. Если что-то знаете о том, почему ваш друг покинул пансионат, то, может быть, расскажете?
– Мы ничего не знаем, – презрительно поморщившись, с изрядной долей высокомерия ответил за всех Дима, самый высокий из этой компании.
– А врать-то нехорошо. – Стас укоризненно покачал головой. – Тем более воинам племени Делаваров. Виктор… то есть, вождь, вы пока можете заниматься с другими, а мы здесь немного побеседуем.
Когда Виктор направился к другому вигваму, Крячко, пристально посмотрев на «индейцев», демонстративно изображающих полное к нему пренебрежение, негромко объявил:
– Вы, голуби мои сизокрылые, зря надумали играть в несознанку. Я же вас насквозь вижу. И знаю, что вы замешаны в этой истории по самые уши. Я на вас не давлю, но, поверьте на слово: мне это доказать труда не составит. И я не думаю, что, если с Алексом случилось что-то очень скверное, благодаря деньгам и связям ваших очень состоятельных пап скандала избежать удастся. Молчим? Хорошо. Тогда у меня к вам деловое предложение. Давайте так… Вы же в карты здесь играли? Ну, играли, играли – я точно знаю… Так вот, ваша колода у меня. Предлагаю любому из вас сыграть со мной. Ставка будет такая: если проигрываете вы – все рассказываете без утайки, если я – то… вот, отдам свое служебное оружие. И даже «корочку» в придачу.
Он сунул руку за пазуху и достал из кобуры пистолет.
– Не врете? – недоверчиво наморщился Самвел. – Точно, отдадите?
– А вы сначала выиграйте. – Станислав интригующе улыбнулся. – Выиграете – отдам. А вы – точно, все расскажете?
– А почему вы считаете, что нам есть о чем рассказывать? – все с тем же высокомерием, которое уже никак не могло скрыть его внутреннюю тревогу, спросил Дима.
– Так на то я и сыщик, – рассмеялся Крячко. – Ну, во что сыграем? В очко, секу, железку, покер?
– В простого дурака, – после некоторого мучительного колебания объявил Дима. – Три кона, со мной. Только…
– Да, я понимаю, – кивнул Станислав, – место для игры тут вовсе неподходящее. Давайте в вашем вигваме?
Войдя внутрь индейского жилища, Стас огляделся. Пол вигвама застилал круглый ворсистый ковер, посреди которого лежал полированный, деревянный круг метрового диаметра с четырьмя белыми салфетками по краям. «Видимо, что-то вроде обеденного стола», – догадался Крячко. Вдоль стены лежали свернутые в рулоны постели. Сам же вигвам, снаружи обшитый выделанной кожей, изнутри был обтянут каким-то светлым, бархатистым материалом.
Дима и Станислав сели к столу.
– Я буду сдавать! – с вызовом заявил Дима, бесцеремонно забрав карты из рук Крячко.
Он быстро перетасовал и раздал карты. Игра началась. Судя по всему, парень в картах был не слаб. Но знал бы он, с кем рискнул тягаться! Уже скоро Дима начал нервничать, поскольку в его руках начали копиться неотбитые карты. Заставив недовольно кривящегося мальчишку принять последний остаток колоды, Станислав две специально припасенные шестерки положил ему на плечи.
– Ну вот, ты уже произведен в лейтенанты, – беззлобно рассмеялся он. – В следующем кону станешь старлеем. В принципе, можем играть вплоть до твоего производства в фельдмаршалы. Ты как?
Коля и Самвел, напряженно следившие за игрой и всемерно переживавшие за своего приятеля, тем не менее невольно фыркнули, но тут же осеклись.
– Ладно, наигрались… – Дима сердито отмахнулся. – Хватит. В принципе, кое-что насчет Алика я могу рассказать. Но не имею права – мы дали слово молчать.
– Ты карточные законы знаешь хорошо? – задав вопрос Диме, Стас в лихорадочном темпе, «на автопилоте», мгновенно придумал, что ответить. – Так вот, согласно карточным законам – а они для профессионалов святы, так же, как и карточный долг, став моим должником, ты как бы проиграл мне свое слово. Теперь я им распоряжаюсь. А я желаю знать, что случилось с Алексом, и освобождаю тебя от обещания молчать.
– В общем… – Дима глубоко вздохнул. – Наш наставник по физподготовке, у нас он Вождь сильных, Могучий Лось, как-то раз дал слишком много поручений. Ну… Нужно было выполнить всякие там задания по учебе, по сдаче всяких упражнений… Мы сразу поняли, что столько нам и за два дня не осилить. А у нас невыполнение заданий означает лишение вигвама Золотой Стрелы – нашего главного талисмана.
Он указал глазами вверх, и Станислав увидел подвешенный на тонкой цепочке шар из красной замши. Он был размером с кулак, снизу в него была воткнута большая стрела с пером цвета золота.
– И что же вы?
– Мы уперлись, потому что это нечестно – никому так много не задавали. И тогда Могучий Лось сказал, что такова воля Вождя Вождей, ну, нашего директора. Тот вроде бы хочет сделать лучшим вигвам Апачей. Мы спросили – почему так? Он по секрету рассказал, что директора об этом попросил отец одного из тех, кто живет в том вигваме, и предложил сыграть в карты с условием: проиграем – все остается как есть, выиграем – он дает задание полегче. Мы согласились. С ним играл я. Мне повезло, и стрела осталась у нас. Потом еще были всякие фиговины… Мы уже сами стали предлагать ему перекинуться в карты. Играл он не очень, и я у него на раз выигрывал.
– Во что играли? Все в того же подкидного дурака? – Стас с усмешкой покачал головой. – Понятно. Догадываюсь, что было дальше. Незадолго до исчезновения Алекса он дал невыполнимое задание лично тебе и тоже предложил решить эту проблему игрой в карты. Но на сей раз, к твоему большому удивлению, он легко тебя обыграл и в качестве карточного долга потребовал сыграть в карты и обыграть Алекса. Так?
– Почти… – начиная понимать, что его провели вокруг пальца, Дима нахмурился и закусил губу. – Он просто предложил мне сыграть в карты на желание. Если выигрываю я, то любое мое желание выполняет он. Причем не обязательно сразу. Можно потребовать исполнения и через месяц, и через год. Если выиграет он, то исполнять буду я. Он выиграл… Сказал, что хочет испытать Алика – мы его обычно так звали, – и узнать, смелые ли американцы. По его желанию я должен был обыграть Алика и заставить выполнить свое желание.
– Какое же?
– Выбраться за пределы территории, дойти до озера и принести оттуда лист кувшинки. Алик долго отказывался, но я сказал, что он трус, тряпка, и тогда он согласился. Играли три раза, один кон он выиграл, но я победил.
– Понятно… Алекс не говорил, как собирается выбраться за пределы ограждения?
– В общем-то нет, пытался сам придумать… Потом ему Самвел подсказал.
– А Самвел о той лазейке узнал от вашего Могучего Лося? – Крячко повернулся к темноволосому пареньку лет четырнадцати.
– Да… – внезапно осипшим голосом подтвердил Самвел, понурив голову. – Он сказал, что ему жаль Алекса и он хочет ему помочь. И еще он сказал, что его надо известить, если Алик полезет по туннелю. Вроде бы боится, что тот там или застрянет, или еще чего… Чтобы в случае чего подстраховать.
– Поэтому вы с Колей помогли Алексу спуститься в колодец, положили на место и замаскировали крышку люка. А потом побежали к физкультурнику. Ну а когда начались поиски вашего товарища, вы специально курсировали подле колодца, чтобы его не нашли другие. Теперь мне все окончательно ясно. – Стас сгреб карты и сунул их в карман. – Этого вашего Могучего Лося скорее следовало бы окрестить Бессовестной Свиньей. Он нагло использовал ваше сопливое самолюбие, и теперь ваш товарищ, возможно, в очень трудном положении. Дай бог, если вообще жив. Кстати, Дима, а ты бы полез по туннелю, если бы вдруг проиграл и он поставил тебе такое же условие?
– Да я что, даун? Лезть туда – на хрен нужно! – Мальчишка презрительно фыркнул. – Проиграл бы – договорились бы об откате. И делов-то… Я так и думал, что он пару дней подергается и предложит откат. Мне-то эта кувшинка нужна была как рыбе зонтик.
– Это верно… Ладно, ребята, я пошел. Не хочу вас обижать, но эгоисты вы, конечно, еще те… Пока!
Когда он подходил к корпусу, навстречу ему вышел Гуров с мобильным телефоном в руке.
– Идем к воротам – прибывает кинолог, – сообщил он и, обернувшись, неожиданно жестко спросил у идущего следом Тимкина: – А теперь, уважаемый, давай без умолчаний и вранья. Строго между нами: ты когда заподозрил, что Дергачев – не совсем тот человек, за которого себя выдает?
