скачать книгу бесплатно
– Потому что не так давно я решил это завещание изменить, – объяснил хозяин поместья. – Это случилось после того, как я убедился в непригодности Виктора для ведения бизнеса. Раньше его доля наследства состояла в основном из акций самых перспективных моих компаний. В частности, ему целиком отходила моя гордость – компания «Сплавсталь». Теперь же я решил отдать эту компанию Ксении. Вы уже успели познакомиться с моей дочерью?
– К сожалению, мы виделись мельком, – ответил Гуров. – Но при этом первом свидании она произвела очень приятное впечатление.
– Уверяю вас – оно таким и останется. Ксения – большая умница. И хотя она увлекается в основном модой и дизайном, очень быстро и глубоко разбирается и в других вещах, далеких от ее интересов. Так что я решил отдать лучшие компании ей, и вообще увеличить ее долю в наследстве. Скажем, до половины всего объема наследства.
– Вы говорите об этом как о чем-то еще не определенном, – заметил Лев. – Значит ли это, что новый вариант завещания еще не составлен?
– Именно так и обстоит дело, – кивнул Селезнев. – Я провел две консультации со своим адвокатом по денежным делам, поручил ему составить новый вариант завещания и на следующей неделе представить мне на подпись.
– А до того времени действительным является прежнее завещание?
– Да, но жить этому документу осталось недолго – от силы четыре дня.
– Вот как… – медленно произнес Гуров, а затем спросил: – Скажите, а ваши домашние знают о том, что вы решили изменить завещание?
– Нет, я им не говорил.
– Никому не говорили? Даже жене?
– Нет, нет! – настаивал миллионер. – Инесса тоже ничего не знает.
– А ваш адвокат – кто он?
– Мой денежный адвокат – Игорь Сергеевич Николаев. Это очень опытный московский юрист. Мы с ним сотрудничаем давно, уже лет десять. Он человек солидный, ему пятьдесят пять, и очень надежный. Он еще никогда меня не подводил. Могу даже так сказать: Игорь для меня не просто надежный юрист, но и друг.
– Вы вели свои переговоры с адвокатом в Москве, или он приезжал сюда?
– В основном, конечно, в Москве. Но в последний раз я пригласил Игоря Сергеевича погостить пару дней у меня. Вы же видите, какая здесь красота. Хочется этой красотой поделиться с друзьями, с близкими тебе людьми…
Говоря это, Селезнев обвел рукой открывшийся перед ними вид. Собеседники вышли на берег моря, и перед ними открылась панорама большого залива. Справа в нескольких километрах белели домики поселка Дивноморское, слева виднелись утесы, а выше, на склонах гор, зеленели леса.
– Значит, адвокат жил здесь, – констатировал Гуров. – Он привез с собой проект нового завещания, и вы с ним обсуждали этот документ. Где вы это делали – у вас в кабинете?
– Кажется, я понимаю, к чему вы клоните. Вас интересует, не видел ли кто-то из домашних новое завещание? Так вот, уверенно вам отвечу: его никто не видел. Мы обсуждали этот вопрос только у меня в кабинете. И за пределы кабинета ни этот текст, ни разговоры о нем не выходили.
– Я тоже вижу, к чему вы клоните, Георгий Юрьевич, – внимательно посмотрел на бизнесмена Лев. – И я вас опровергну. Скажите, где ночевал ваш гость?
– Ночевал… Естественно, в гостевой комнате.
– В той, что расположена на первом этаже?
– Ну да… А откуда вы…
– И бумаги он, конечно, брал с собой? Ведь вы не заставляли гостя хранить документы у вас в сейфе?
– Нет, то есть да… – согласился Селезнев. – Вы правы, после обсуждения Игорь уложил все бумаги в портфель и унес. Мне и в голову не пришло…
– Да, вам не пришло в голову опасаться ваших домашних, – кивнул Гуров. – И это вполне естественно для обычных людей – доверять своим близким. Но люди очень богатые находятся в другом положении. Скажите, ведь вечером, после работы, вы с вашим другом-адвокатом наверняка бродили где-то здесь, по берегу моря? Беседовали о том, о сем…
– Да, так все и было…
– А в это время никто не мешал кому-то из ваших домашних, а может, из слуг, зайти в комнату гостя – ну, скажем, чтобы поставить ему цветы в вазу или спросить, как он себя чувствует – и ненароком заглянуть в бумаги, лежащие на столе…
Они дошли до конца пляжа, до утесов, и повернули назад. Солнце ниже склонилось к горизонту – дело близилось к вечеру – и теперь светило им в спины. Селезнев выглядел удрученным. Некоторое время он молчал, потом произнес:
– Да, так все и было, как вы говорите. Несомненно, так могло быть…
– А это значит, что кому-то из членов вашей семьи стало известно ваше решение значительно изменить текст завещания. И тот, кому это было невыгодно, кто много терял при этом, мог начать действовать. Таких людей, как я понимаю, двое: ваш сын и ваша жена. Я прав?
– Да, вы правы! – воскликнул миллионер. – А я осел! Просто осел!
– Не надо так себя корить. Ведь все это – только мои предположения. Один из возможных вариантов развития событий, которые привели к отказу тормозной системы вашего автомобиля и гибели водителя Горшенина. Могли быть и другие мотивы, и другие организаторы аварии. И было бы крайне опрометчиво с вашей стороны дать понять вашему сыну или вашей жене, что вы их в чем-то подозреваете, а может быть, и несправедливо. А теперь скажите, кто в РОВД Геленджика вел расследование случившейся аварии?
– Есть там такой капитан Коптелов, Геннадий Кузьмич, – ответил хозяин поместья. – Он занимался всей этой историей.
– Если я завтра обращусь к нему – обращусь в своей нынешней роли, как ваш новый водитель, который хочет посмотреть на искореженную машину, – могу я сослаться на вас, сказать, что вы дали мне такое распоряжение?
– Да, конечно! Это будет выглядеть вполне правдоподобно: я, как хозяин, хочу знать, можно ли мне использовать эти обломки или просто сдать их в утиль. Ну, и вы, как новый водитель, хотите понять, в чем состояла ошибка вашего предшественника…
– Вот именно, – кивнул Лев. – Нужно узнать, в чем состояла ошибка…
Глава 6
На следующее утро Гуров наконец совершил то, чего от него ожидали еще накануне – спустился на пляж и искупался в море. Ночью дул довольно сильный ветер, и на море была волна – не такая, как в шторм, но вполне ощутимая. Однако ему это даже нравилось, он с удовольствием вступил в борьбу с водной стихией. Метрах, наверное, в шестидесяти от берега проходила линия буйков – как видно, за нее не рекомендовалось заплывать. Однако следить за сыщиком было некому, и он, поднырнув под канат, поплыл дальше.
Когда, вдоволь наплававшись, Лев вернулся на берег, он увидел сидящую на песке Ксению Селезневу.
– А вы, как видно, и правда смелый человек, – заметила она. – Не только с моим братом не боитесь вступить в схватку, но и с морской стихией. Не страшно вам было заплывать так далеко?
– Нет, нисколько. Я неплохо держусь на воде, сердце в порядке – чего же бояться? Страшиться нужно реальной опасности, а не выдуманной. А если каждого куста бояться – сердце от страха заболит.
– О, да у вас собственная философия имеется! – воскликнула дочь миллионера. – Интересно будет как-нибудь с вами побеседовать на тему, не касающуюся коробки передач или тормозов.
– С удовольствием побеседую на вольную тему, – ответил Гуров, – но в другой раз, сейчас надо ехать в Геленджик, осмотреть поврежденную в аварии машину. Мне вчера ваш отец такое поручение дал.
– Страшное, наверное, зрелище, – сказала Ксения. – Я рада, что мне не придется это видеть.
С этими словами она сбросила купальный халат и вошла в воду. А Гуров пошел переодеваться, чтобы ехать в Геленджик.
До города он добрался без проблем. Так же быстро отыскал и городской отдел полиции. Однако когда на входе назвал дежурному цель своего визита, встретил затруднение. Дежурный объявил, что капитан Коптелов занят и освободится не раньше чем через час. Пришлось побродить по городу, осматривая курортные достопримечательности, а спустя час Лев вновь стоял возле окошечка дежурного.
На этот раз все сложилось удачно, и он был допущен на второй этаж отделения, где в указанном кабинете обнаружил капитана. Коптелов оказался уже немолодым человеком, сильно загруженным делами. Гуров представился и назвал цель своего визита: дескать, Георгий Юрьевич Селезнев интересуется судьбой машины. А он сам, Лев Голубков, как новый водитель, хотел бы посмотреть эти остатки, чтобы узнать, какую ошибку допустил его предшественник, и самому ее не допустить.
Легенда выглядела довольно гладко, однако капитан почему-то отнесся к ней с недоверием.
– Какая же у этих обломков может быть судьба? – пожал он плечами. – Мы с Георгием Юрьевичем еще тогда, сразу после аварии, беседовали, и я ему сказал, что машина для дальнейшего использования непригодна. Ее и машиной уже нельзя назвать. Обломки и есть обломки. Вот закроем дело, и можно будет отправить их на свалку – другого назначения у них быть не может. А что касается характера неисправности, то и тут все ясно. Наши эксперты дали заключение: поврежден патрубок от бачка с тормозной жидкостью. Перетерся, как видно, от времени.
– «Мерседес» – машина исключительно надежная, – заметил Гуров, он же водитель Голубков. – Странно, что патрубок перетерся…
– Ну, даже у самых надежных систем бывают сбои, – ответил капитан.
– Во всяком случае, у меня твердое задание от Георгия Юрьевича – обязательно осмотреть обломки машины и уточнить характер повреждений, – заявил Лев, изображая из себя усердного исполнителя. – Без этого мне и возвращаться не стоит – опять к вам пошлют. Вы уж пропустите меня на вашу штрафстоянку. Я там полчасика полазаю по этому металлолому – и будет что хозяину доложить.
– Ладно, идите, смотрите на ваши обломки, – смилостивился капитан. – У дежурного спросите, как проехать к стоянке. Я туда позвоню, скажу, чтобы вас пропустили.
Капитан сдержал свое слово, и дальше у Гурова никаких препятствий не было. Охранник на полицейской стоянке показал ему, в какой стороне надо искать разбитый «Мерседес». И спустя несколько минут Лев стоял перед останками машины.
Обойдя вокруг этих обломков, он должен был признать правоту капитана Коптелова: эта груда лома была непригодна для использования, восстановить машину невозможно. Впрочем, он и не собирался ее восстанавливать. Его интересовали тормоза, точнее, патрубки для отвода тормозной жидкости. Лев склонился над тем, что осталось от капота, и принялся внимательно изучать его содержимое. Ага, вот и нужный ему патрубок. Да, действительно, порвался. Но что это за характерные следы по краям патрубка? Он повернул деталь, вглядываясь в характер повреждений, и вслух произнес:
– А ведь похоже, что кто-то его старательно тер. И терли не напильником, а скорее чем-то деревянным – например, толстой крепкой палкой. Перетерли полностью, так что жидкость сочилась из бачка.
«Но ведь в таком случае под машиной должно было образоваться масляное пятно от пролитой жидкости, – возникла у него новая мысль. – И такой опытный водитель, как Павел, не мог это пятно не заметить».
– Конечно, водитель заметил бы пятно, – продолжил он вслух диалог с самим собой. – Но преступник заранее это предусмотрел и подставил под текущий патрубок какую-то емкость. Банку, чашку – все равно что. Подождал часок, потом снова наведался в гараж, забрал свой «улов» и отнес в кусты. Там же вон какие густые кусты за гаражом. Жидкость вылил на землю, а банку незаметно подбросил в мешок с мусором. Если бы я очутился в поместье на следующий день после аварии, то мог бы проверить мусорные мешки и обнаружить эту улику. Теперь ее, конечно, нет. А вот пятно на земле можно поискать – оно даже после дождя не исчезнет.
Теперь картина случившегося в тот день была ему совершенно ясна. Человек, организовавший ДТП, все устроил и уничтожил улики. Сделал он все это, скорее всего, ночью. Утром водитель Горшенин, как обычно, подошел к машине. Проверять состояние тормозного бачка он не стал, так как прекрасно знал, что с бачком, как и с другими системами «Мерседеса», все в порядке. Между тем бачок был полностью пуст. Где-то в системе еще оставалось немного тормозной жидкости, и потому, выехав на дорогу, водитель поначалу ничего не заподозрил и ехал, как привык, то есть довольно быстро. Но на первом же вираже, где ему потребовалось резко затормозить, тормоза не сработали, и машина полетела в пропасть.
– Идеально сработано, просто идеально! – похвалил Лев неведомого врага.
Больше ему на стоянке делать было нечего. Он вышел за ворота и направился к машине. Но, прежде чем ехать назад в поместье, достал телефон и набрал знакомый номер. Раздались гудки, а затем бодрый голос Стаса Крячко отозвался:
– Привет отпускникам! Что, хочешь похвастать, сколько раз успел искупаться? Или сколько инжира успел съесть?
– Купался я всего один раз, сегодня утром, – ответил Лев. – А инжир мне что-то здесь не предлагали. Может, в этой семье его почему-то не любят, а может, не сезон. И вообще, хватит трепаться, я по делу звоню. Я хотел сказать, что моя версия полностью подтвердилась. Это было убийство, хорошо спланированное и подготовленное убийство. И его надо расследовать. Может, правда, так случиться, что я найду убийцу сразу, с первой попытки. Есть тут один кандидат, прямо в глаза лезет. Но все может оказаться иначе, и тогда мне потребуется твоя помощь.
– Ну, к поездке на море я всегда готов, – бодро проговорил Крячко. – Как свистнешь, так сразу приеду. Да, между прочим, тебя тут спрашивали.
– Кто?
– Не знаю, звонивший не представился. Звонил он по старому, проводному телефону. Судя по звуку, это был межгород, но тут я могу и ошибиться. Спросил: «Можно позвать к телефону Льва Гурова? У меня к нему срочное сообщение». Ну, я, конечно, ответил, что тебя сейчас нет, а сообщение можно передать мне. Тогда он заявил: «Нет, у меня очень личное» – и повесил трубку.
– А кто звонил – мужчина, женщина? Старый или молодой? И какой был голос?
– Тебе бы, конечно, чтобы это была молоденькая принцесса. Увы, должен тебя разочаровать – звонил мужик. Голос он старался изменить, хрипел, сопел, но мне показалось, что это скорее молодой человек, чем старик. А больше ничего сказать не могу.
– Ладно, бес с ним! Мало ли кто мог меня спрашивать. Все, до связи.
Лев убрал телефон, сел в машину и поехал в сторону Дивноморского, а затем и дальше, в поместье «Георгий». Однако рассказ Крячко о странном звонке не выходил у него из головы.
Глава 7
Вернувшись в поместье, Гуров поставил машину в гараж, а сам зашел к себе в комнату, которую он уже успел немного обжить. Сейчас ему хотелось сделать несколько пометок в блокноте – записать кое-какие детали осмотра покореженной машины. Живя в поместье под чужим именем, используя легенду водителя Голубкова, Гуров решил все записи шифровать, чтобы никто посторонний не мог их прочитать. Пока что в блокноте была заполнена лишь первая страница – в основном сведениями, полученными из бесед с Георгием Селезневым.
Войдя в комнату, он сразу направился к тумбочке, в которой лежал блокнот, взял его… и вдруг остановился. Не стал открывать блокнот, а вместо этого внимательно огляделся. Открыл шкаф, осмотрел висящую там одежду, сумку, с которой приехал. В итоге у него сложилось убеждение, что в его комнате кто-то побывал и порылся в его вещах. Гуров тут же отправился искать горничную Настю.
Она была в кладовой, где укладывала чистое белье в шкаф.
– Настя, скажи, ты мою комнату сегодня уже убирала? – спросил Лев.
– Убирала, конечно, – ответила горничная. – Я все комнаты до обеда убираю – сначала хозяйские, потом остальные.
– И в шкафу, наверное, убирала?
– Нет, зачем? Я только полы протираю да пыль отовсюду вытру. А что случилось?
– Нет, ничего не случилось. А ты не заметила, в мою комнату никто не заходил?
– Нет, зачем кому-то к вам заходить? – ответила Настя несколько обиженным тоном – ей показалось, что ее в чем-то подозревают. Она вдруг замерла на мгновение и добавила: – А знаете, что я вспомнила? Был такой странный случай. Ваша комната ведь в конце коридора, верно? И вот я с ведром, с тряпками – ну, со всем своим хозяйством – иду из холла, как раз собираюсь свернуть в этот коридор. И слышу, как впереди дверь стукнула и какие-то шаги. «Странно, – думаю, – там ведь никого не должно быть. В соседней комнате Николай живет, садовник, а я его только что в парке видела. Кто же туда мог заглянуть? Может, Лев Иванович уже вернулся?» Дошла до вашей комнаты, заглянула – а там никого нет. Ну, я про этот случай и забыла. А вот вы сейчас спросили, я и вспомнила. Так у вас пропало что-нибудь?
– Нет, ничего не пропало, – заверил девушку Гуров. – Просто я заметил, что вещи по-другому лежат, и в шкафу одежда как-то иначе висит. А может, мне просто показалось. И вот что, Настя, скажите мне еще одну вещь. Почему у вас гараж не запирают, даже на ночь? Охраны вдоль ограды парка нет, любой может забраться – ну, и угнать машину…
– Угнать машину у нас не так просто, – ответила горничная. – Ворота ведь только с пульта открываются, а за пультом Борис дежурит. Ну, а если ему отойти надо, его ваш предшественник подменял, Павел. Так что имейте в виду – это у вас будет дополнительная обязанность. Раньше гараж запирали, но Инесса Максимовна пожаловалась, что когда Павел рано утром куда-то едет и гараж отпирает, то замок сильно лязгает, и она просыпается. И как Павел этот замок ни смазывал, хозяйка все равно говорила, что он ей мешает. Ну, тогда и перестали гараж запирать.
– А кто еще пользовался гаражом кроме Павла?
– В смысле, кто в него заходил? Да можно сказать, все заходили. Ведь тут все водить умеют, не считая меня. Вахтанг почти каждый день заходит – он за продуктами ездит. Аркадий, когда его Георгий Юрьевич куда-то посылает, иногда сам ездит, без водителя. Ну, тогда машину берет. И, конечно, члены семьи – Виктор, Ксения, Инесса Максимовна.
– А сам хозяин водит машину?
– В смысле – один, без водителя? Нет, Георгий Юрьевич без водителя не ездит. Говорит, ему реакции на наши дороги не хватает. Возраст уже сказывается.
– Спасибо, Настя, что все мне так хорошо объяснили, – поблагодарил Лев и вернулся обратно в свою комнату.
Войдя, еще раз огляделся. Рассказ Насти навел его на неприятные размышления. Кто-то явно рылся в его вещах. И этот кто-то не хотел, чтобы его заметили, и при приближении горничной спрятался где-то по соседству – возможно, в комнате садовника. Что искал этот любознательный незнакомец? «Скорее всего, он не искал что-то конкретное, – размышлял Лев. – Просто моя легенда почему-то вызвала у него подозрение, и он решил ее проверить. Если бы он нашел пистолет, ему все стало бы ясно. Однако оружия он не нашел…»
Да, такой вопрос – брать ли с собой пистолет – вставал, когда Гуров собирался в поездку. Однако он отказался от этой мысли – слишком трудно скрыть такую вещь, и трудно объяснить ее наличие, если кто-то вдруг ее найдет. «Ну, а мои записи в блокноте выглядят совершенно невинно, – успокаивал он себя. – Какие-то наблюдения над живой природой. Хотя для мужика моих лет немного странно делать такие записи…»
Тут Лев вспомнил рассказ Крячко о звонке в Москву и подумал, нет ли связи между этим звонком и обыском у него в комнате. Однако человек, звонивший в Главк, спрашивал именно Гурова. А откуда обитатели поместья «Георгий» могут знать о связи между водителем Голубковым и знаменитым сыщиком Гуровым? Для такого сопоставления требовалась очень высокая степень осведомленности, а шалопай Виктор Селезнев или его мама Инесса Максимовна вряд ли обладают такой осведомленностью.
Теперь надо было проверить гипотезу, возникшую у него при осмотре искореженного автомобиля, и Гуров отправился к гаражу. Обогнув его, принялся бродить между кустов, внимательно вглядываясь в почву. Иногда нагибался к самой земле и принюхивался. Тормозная жидкость имеет очень характерный запах, и он в своих поисках полагался на нюх не меньше, чем на зрение. Объединенные усилия двух органов чувств принесли результат. Спустя несколько минут Лев обнаружил ямку, которая выглядела темнее, чем остальная почва. А ковырнув землю и понюхав ее, явственно учуял запах тормозной жидкости.
– Вот сюда он все и слил, – негромко проговорил он. – А банку выбросил в другом месте, я ее уже не найду. Осталось установить, кто у нас такой умелец? Как его зовут?
Ответ на этот вопрос у него вроде бы уже имелся: Виктор, сын хозяина. У младшего Селезнева имелся явный мотив, чтобы желать смерти отца, имелись возможности для организации аварии – он, по-видимому, разбирался в устройстве автомобиля, и, что важно, у него не было нравственных тормозов для такого действия. Но это пока что лишь гипотеза, которую следовало проверить и собрать убедительные доказательства вины младшего Селезнева.
– Так что работы мне еще невпроворот, – качая головой, вслух произнес Гуров.
И вдруг услышал свое имя. Кто-то громко звал его, стоя возле гаража. Он выбрался на дорожку и неспешным шагом вернулся к площадке, где обнаружил Аркадия Ширейко.
– А, вот и вы! – воскликнул секретарь миллионера. – А мне Георгий Юрьевич велел срочно съездить в Сочи, провести там переговоры с нашими партнерами. А тут еще не все бумаги для этих переговоров готовы, я их буду по дороге дорабатывать. Так что вести машину сам не смогу, требуется водитель.
– Вы будто оправдываетесь, что заставляете меня вести машину, – слегка улыбнулся Лев. – Этого вовсе не нужно делать – это ведь моя работа. Сейчас поедем, я только под капот загляну.
– Что, разве машине какой-то ремонт требуется?
– Нет, никакого ремонта. Просто я твердо решил: никуда здесь не ехать, не убедившись в исправности машины, – ответил Гуров, поднимая капот «Ауди». – Да я вам вчера об этом говорил.
– Верно, говорили, – кивнул Аркадий. – Правильное решение. Хорошо, вы убеждайтесь в исправности всех систем, а я пока схожу за ноутбуком и всеми документами. Я быстро!
