Мы с тобой одной крови

скачать книгу бесплатно

– А они на твоем месте всех бы преступников словно бабочек сачком переловили! – перебил Гуров. – Значит, о последнем убийстве разговора не было?

– Нам не хватает? – Крячко указал на стопку дел.

– Я помню, Рома сказал, что депутата застрелили, а из чего стреляли?

– Из пистолета, – ответил Крячко, – но не «вальтер» и не «девятка».

– Да откуда ты знаешь, коли их прямо с осмотра убрали? – рассердился Гуров, пододвинул телефон, набрал домашний номер знакомого контрразведчика и услышал мягкий интеллигентный голос.

– Слушаю.

– Здравствуй, Юрий Петрович…

– Здравствуй, Лев Иванович. Пока с поздравлениями воздержусь.

– Умен шибко, – огрызнулся Гуров. – Все вы слыхали, словно я диктор телевидения. Я по тебе соскучился. Как бы проще решить данный вопрос?

– Подскакивай в низинку, где мы последний раз с тобой толковали, скажем…

– Через два часа, – подсказал Гуров.

– Прекрасно, я думал, ты торопишься. Ты меня дома застал случайно, я вновь служу… Запиши телефончик, суп стынет… Не ради старой дружбы. Значит, договорились.

Гуров позвонил по внутреннему телефону в приемную Бардина.

Полковник мог связаться с заместителем министра непосредственно, но решил предоставить Бардину возможность от разговора уклониться. Когда секретарь ответил, Гуров сказал:

– Здравствуйте, говорит полковник Гуров. Николай Ильич у себя?

– Приветствую, Лев Иванович! Какие проблемы? – раздался тут же голос Бардина.

– Здравия желаю! Надо бы посоветоваться. Когда вы, Николай Ильич, можете меня принять?

– Минут через пятнадцать.

– Спасибо. – Гуров повесил трубку, усмехнулся. – Наш новый зам большой демократ.

– Не привыкай, у него это скоро пройдет.

– Извините, Лев Иванович, – вмешался Ермаков. – Указывая приметы человека, довольно редко называют цвет глаз, а мне это крайне желательно.

– Какой цвет глаз у генерала Орлова? – глянув на часы и поднимаясь из-за стола, спросил Гуров.

– У генерала? – растерянно переспросил Ермаков. – Кажется, карие.

– Молодой человек, запоминаются лишь темные глаза и светлые, а если свидетель называет точный цвет, значит, он или врет, или придумывает… Запри за мной. – Гуров подмигнул покрасневшему лейтенанту и вышел.

– Здравствуйте, рад, что заглянули. – Бардин кивнул на кресло, приглашая Гурова сесть.

– Спасибо, я буквально на несколько минут, – опускаясь в низкое кресло, которых терпеть не мог, ответил Гуров. – Дело в том…

– Лев Иванович, ты нас с супругой извини за вчерашнее, – перебил Бардин. – Иона отличный мужик, но стоит выпить – дуреет.

– Пустое, Николай Ильич. – Гуров беспечно улыбнулся. – В России не пьют только больные да хитрые, и я не встречал ни одного, кто от спиртного умнеет.

– Девочки так хотели познакомиться с легендарным сыщиком, – Бардин тоже улыбнулся. – Будет возможность, на следующей неделе сообразим. Так я вас слушаю.

– Восьмого июня в Москве, адреса не знаю, застрелили депутата Думы, материал забрала контрразведка. А мне на те бумаги надо взглянуть. Они ребята с гонором, везти сюда папки могут отказаться, так вы скажите, что мент, который делом интересуется, человек не гордый, подъедет, куда скажут.

– Хорошо, Лев Иванович. – Бардин сделал пометку в блокноте. – Вам завтра сообщат.

– Извините, Николай Ильич. – Гуров поднялся. – Они отказать вам не откажут, но могут начать резину тянуть: сотрудник в командировке либо еще чего, так вы не настаивайте. Мне, конечно, интересно взглянуть на оперативные материалы, но для начала сгодится и следственное дело, которое в прокуратуре.

– Спасибо за совет. Думаю, мы получим и оперативные материалы, – сухо, с явной обидой в голосе ответил Бардин.

– Не берите к сердцу, Николай Ильич, – беспечно произнес Гуров. – У нас с соседями любовь давняя, взаимная. Разрешите идти?

Полковник контрразведки Юрий Петрович Еланчук, сорока четырех лет от роду, выглядел на удивление моложаво, можно сказать, даже несерьезно. Такое впечатление о Юрии Петровиче создавалось за счет его невысокой худощавой фигуры и привычки франтовато одеваться, носить вместо галстука шейные платки. К тому же у него были тонкие, интеллигентные черты лица, открытый доброжелательный взгляд и манера тихо, напевно говорить. Он много лет прослужил в разведке, в совершенстве владел английским и свободно изъяснялся на немецком и французском. Объездил, что называется, полмира, а в другой половине побывал ненароком, походя. Если Гуров, не желая того, источал силу, даже опасность, то Еланчук воспринимался окружающими как эдакий франт, человек образованный, но поверхностный. Он имел несколько боевых орденов, был блестящим аналитиком и прекрасным вербовщиком-агентуристом, но не только это роднило его с Гуровым. Еланчук не любил начальство и не желал врать и угождать, за что и был уволен более года назад. У него была семья, любимые дочки-двойняшки, которых он обожал и был обязан достойно содержать.

Уволенный из органов, он пытался найти свое место под солнцем, которое бы прилично оплачивалось. Устроился в коммерческую структуру и поначалу, не ведая того, начал способствовать транспортировке через Россию наркотиков, а когда проведал, то увяз в деле по уши. Здесь ему подфартило: хозяин наркопредприятия налетел на Гурова и разбился. Сыщик первым расшифровал Еланчука, сумел перед развязкой перетянуть его на свою сторону, а в финале спас ему жизнь и репутацию. О том, что Юрий Петрович Еланчук был замешан в наркобизнесе, знал только один человек. Гуров практически всю свою жизнь в уголовном розыске коллекционировал умных, информированных должников, словно скупой рыцарь. Хранил их в своей памяти, никогда без острой нужды не беспокоил и уж ни при каких обстоятельствах не напоминал о долге. К должнику можно обратиться с просьбой и только с просьбой – так понимал сыщик Гуров смысл агентурной работы, и половина его силы, а порой и больше, состояла из многочисленных знакомых, одни из которых были ему должны пустяки, иные не рассчитались бы и по гроб жизни.

Еланчук, сам прекрасный агентурист, когда дело по разгрому одного из звеньев наркоцеха закончилось и бывший разведчик прошел по делу лишь свидетелем, прекрасно понял, что рано или поздно полковник Гуров объявится.

Сегодня такой день настал, и два так внешне не похожих друг на друга человека прогуливались по тенистой аллее на Воробьевых горах. С одной стороны поблескивал окнами университет, с другой на смотровой площадке толкались туристы, за лентой реки простиралась, громоздилась наша любимая и нелюбимая, гостеприимная и чертовски опасная Москва.

Последний раз оперативники виделись на этой же аллее. Была ночь и непогода, рядом шастала смерть, разговор шел тяжелый и рваный. Сегодня светит солнце, на лавочках грелись пожилые люди, целовались молодые, мамы и бабушки с колясками – нормальная жизнь, не имевшая никакого отношения к профессии двух хорошо одетых, мирно разговаривающих мужчин.

Поздоровавшись и справившись о здоровье семьи, Гуров не спросил, где нынче Еланчук обитает, чем занимается, полагая, что, возможно, того вернули в строй, а возможно, на него обратил внимание Интерпол, что, учитывая биографию разведчика и последние дела, в которых он замазался, было очень даже вероятно.

– Ты не женился? – спросил Еланчук. – Все по крышам да чердакам?

– Обязательно, там и ночую, для удобства кладу «вальтер» под ухо.

Еланчук хотел было спросить, сколько можно и не устал ли коллега, но понял, что вопрос получится грубым и риторическим, и сказал:

– Ну, тогда выкладывай. Считай, я верю, что пригласил ты меня со скуки и от безделья, а вопросы твои к делу отношения не имеют.

– Юрий Петрович, ты будешь очень смеяться, но практически так оно и есть. Видишь ли, попросил меня вельможа доставить ему киллера, да не просто убийцу окаянного, каких сейчас в городе как котов недавленых, а настоящего, взаправдашнего. Подозреваю, что вельможа не знает, какого точно зверя он хочет, и ему можно любого окровавленного подсунуть, но мне моя сыщицкая суть жульничать не велит.

– Верно, грех неразумных людей обманывать, – поддержал Еланчук. – А вельможа не подсказал, где конкретно взять того киллера?

– Нет, коллега сказал, мол, Москва большая.

Словно усомнившись, Еланчук взглянул на каменное громадье до горизонта и спросил:

– А он, твой вельможа, положением своим недоволен? Надеется за счет твоей добычи лишнюю висюльку от царя получить?

– Для вельмож лишних висюлек не бывает, – наставительно произнес Гуров. – По сути, мой вопрос в том и состоит. Я же с тобой встретился не киллера в долг попросить. Зачем человеку нужен киллер, если человек волка от дворового пса отличить не может?

– А какую он легенду предложил? Он чего-то придумал, иначе зачем ему именно такой зверь нужен? Наверное, об общественном мнении говорил, о спокойствии?

– Точно. Главное, только не смейся, я эту «тюльку» проглотил. Решил, задержим киллера, начальство, как положено, щеки надует, грудь выпятит. Плевать, главное – дадут широкую прессу, телевидение, раструбят. Решил, пусть себе играются, а люди увидят, что менты хоть и сами полудохлые, а мышек еще ловят. Лишь позже подумал: что-то тут, зайка, не так, уж больно проста морковка.

– А может, на воду дуешь? – неуверенно произнес Еланчук. – «Киллер» – слово красивое, иностранное, употребляют повсеместно, а первоначальное значение утеряно. Твой генерал наслушался, начитался и повторил. А ты всерьез принял.

– Плохо то, что лично мой генерал тебе известен, он не профессор в данном деле, давно академик. Это министра либо какого-нибудь вертухая из президентской команды можно на козе объехать, а моего генерала ни голыми руками, ни в каких рукавицах не возьмешь. С просьбой обратился человек вышестоящий.

– А с вышестоящими пусть твой умный генерал договаривается.

– Ты меня не учи! – рассердился Гуров. – Как из петли выскочить и сбежать, сам соображу. Я тебе конкретный вопрос задал, изволь думать.

– Так я в убийцах меньше тебя понимаю, раз в несколько меньше.

Гуров остановился, оглядел бывшего гэбэшника, пожал плечами.

– Ты, Юрий Петрович, не придуривайся. Я тебя не о преступниках спрашиваю, а о политиках. Я газеты мельком просматриваю, по «ящику» спорт и мультяшки смотрю. Ну, АО «МММ», Леню Голубкова знаю. А ты в политических интригах ас. Чего вельможные задумали или могли задумать? Зачем им киллер понадобился? Не желаю, чтобы меня словно слепого кутенка втемную использовали!

– А ты, Лев Иванович, оказывается, тоже живой и нормальный, вон как сердишься, – усмехнулся Еланчук, изучающе поглядывая на Гурова.

Еланчук говорил пустые слова, явно тянул время, обдумывая ответ, решая, что можно полковнику сказать, а что необязательно. Приняв решение, нехотя произнес:

– Тогда мне фамилии твоих графьев желательно знать.

Гуров назвал Бардина и депутата Доронина.

– Иона Пантелеевич – не рядовой депутат, далеко не рядовой. Ориентация его неясна, характеризуется как человек сильный, принципиальный, врагов имеет значительно больше, чем друзей, что при таком раскладе естественно.

– Ты информирован, Юрий Петрович. Может, знаешь ребят, которые по убийству депутата Сивкова работают? – спросил Гуров как бы между прочим.

– Нет. Ты знаешь, к расследованию убийств я отношения не имею.

– Ну-ну, – Гуров пожал плечами, – не хочешь, не говори.

– Я покручу твой кубик-рубик, – уклонился от продолжения разговора Еланчук. – Если что, звонить в приемную Орлова?

– Лучше всего. – Гуров повернул в сторону, где стояла их машина. – Я не рассчитывал, что ты мне вывалишь слиток золота, но какого-то результата, признаюсь, ожидал.

– Ну, какой-то я могу тебе предложить. К примеру, Харви Освальда готовили не один год. Парень убил или кто другой, но человека, которого на весь мир объявили убийцей, спецслужбы облизывали долго и тщательно.

– Если я возьму киллера, он больше никого не убьет… – Гуров запнулся, и Еланчук хлопнул его по плечу.

– Вот именно, уважаемый Лев Иванович, вот именно. – Он отключил у своего «Вольво» сигнализацию. – Ты задумался, а это уже кое-что, значит, твои труды по спасению моей облезлой шкуры в свое время не были уж совсем напрасными.

Гуров проехал мимо высокого забора правительственной резиденции, свернул на набережную, двинулся в сторону Киевского вокзала, припарковался неподалеку от поста ГАИ. Начал раскручивать идею, подсказанную гэбэшником.

Действительно, кто сказал, что розыскникам дадут взять киллера? Приказано его выявить. Когда опыт ментов будет использован, нужный человек найден, исполнителей нетрудно будет при надобности заменить, а дело передать в другое ведомство.

Глава 5

В январе, за полгода до описываемых событий, Борис Галей принял решение и дал телеграмму: «Заказ принят. Будет выполнен в течение месяца, подтвердите условия оплаты».

На следующий день, вечером, Галей взглянул на открытую форточку на кухне Якова Исилина, удовлетворенно кивнул.

На работе Галей заявил, что в связи с ухудшением здоровья брата работать охранником не может. Готов сесть за руль и возить кого угодно хоть круглые сутки, лишь бы машина была в его распоряжении и он имел бы возможность возить брата на процедуры. Таким образом, он получил «Жигули» «шестерку» и ненормированный рабочий день, что всех устраивало.

«Клиент» – Белоус Олег Данилович, молодой, лет тридцати с небольшим, был элегантен, легок в движениях. Со стороны производил приятное впечатление. Каков он на самом деле, Галея не интересовало. Вообще он относился к банкиру как к предмету неодушевленному, который следует убрать с дороги и не иметь головной боли. Белоус работал на Пушкинской улице, а жил на Первомайской, ездил на «Мерседесе» с шофером и охранником.

Сначала Галей присмотрелся к двум парням, которые постоянно сопровождали хозяина, и довольно быстро выяснил, что шофер и охранник не профессионалы. В органах не служили и опасны лишь в рукопашной. Они были молодые, здоровые, уверенные в себе, охранник позволял себе выпивать, особенно когда сопровождал хозяина на прием.

Галей не имел возможности сменить машину, не мог рисковать и засветиться, поэтому вел наблюдение за лакированным «Мерседесом» лишь на дистанции, имея перед собой две или три машины. Если Галей на светофоре объект терял, то не суетился, не пускался в погоню, а оставлял дело на следующий день. Наемник и взял месячный срок, так как предвидел, что, ведя наблюдение в одиночку, не торопясь и не рискуя, затратит на подготовку много времени. Он составил расписание дня банкира, определил основные маршруты его передвижения, привычки охранников и самого «героя», кто и как входит и выходит из помещения, как садятся и выходят из машины.

Стрелял Галей хорошо. В годы службы в КГБ стрельбами не манкировал, занимался серьезно. Он вообще принадлежал к категории людей, которые любое дело делают обстоятельно либо не берутся за него. Конечно, легче и безопаснее было убрать парнишку из винтовки с оптическим прицелом, но это только теоретически. Практически даже лучшая винтовка – это футляр, предмет, который не спрячешь, следовательно, примета, и стрелять из винтовки с оптикой Галею давненько не приходилось, а даже отличному стрелку, чтобы перейти с одного вида оружия на другой, требуется время. Короче, стрелять он решил из пистолета. Из имеющегося у Галея оружия для такого выстрела подходил лишь «вальтер» девятого калибра с глушителем. Использовать «вальтер» было жалко, ведь придется его выбросить, а пистолет был великолепный, хорошо пристрелянный. Но Галей решил в таком деле не жмотиться.

Мест, в которых систематически и примерно в одно и то же время бывал банкир, определено было несколько: собственный дом, банк, любимый ресторанчик, в котором, видимо, проводились деловые встречи, квартира постоянной любовницы. Следовало определить, с какого места стрелять и как уходить. Дом любовницы Галей отмел – приготовишься, а «голубки» повздорят, ресторан тоже отпал. Случалось, что банкир в него заглядывал несколько раз на дню, но в разное время, а бывало, не посещал и день, и два. Лучшим местом для ликвидации Галей определил заасфальтированную площадку у подъезда дома банкира, а время – вечер, когда клиент и охранник часто бывали поддатые и уж наверняка уставшие.

Отмычками Галей выучился пользоваться на старой службе, замок на чердаке либо вообще отсутствовал, либо его можно было открыть и гвоздем. Так что с этой стороны препятствий не было. Через две недели после «подписания контракта» Галей поднялся на чердак дома, расположенного напротив подъезда и заасфальтированной площадки, и без труда определил очень даже удобную позицию. Минуя чердак и открыв еще один замок, он установил, что имеет прекрасный путь отхода, откуда можно было спуститься во двор и через минуту оказаться на другой улице, где ходили троллейбус и автобус, а за пятнадцать минут можно пехом добраться до метро. Машину на дело он твердо решил не брать, знал: любой розыскник первым делом ищет свидетелей, а затем машину. С точки зрения ментов, машина должна использоваться обязательно, так в данном случае ее не будет.

Галей все приготовил, даже назначил день, когда заметил, что банкира пасет наружка. Значит, финансист замазался по-крупному. Галей уже совсем было приуныл, собрался звонить Якову и от дела отказываться, когда из чистого любопытства решил присмотреться, сколько человек и машин задействовали бывшие коллеги. Он в течение одного дня выяснил, что никакая это не наружка, а болтается за банкиром один парень и, судя по его действиям, он в наблюдении фраер. Тогда Галей переключил свое внимание с жертвы на внезапно объявившегося преследователя, который недолго покрутился у дома банкира. Изображая приезжего, хотя иногороднему в этом районе делать было абсолютно нечего, зашел во двор и через несколько минут мелькнул в слуховом окне, которое чернело рядом с парадным подъездом. Галею это было хорошо понятно, так как неделю назад он сам обратил внимание на это подвальное окно и так же обошел дом, но дальше не полез, потому что двор был узкий, днем полон детей, а вечерами отлично просматривался из окон первого этажа. Захаживали во двор и мужички с бутылками, и молодые влюбленные – в общем, место для дела негодящееся.

Сомнения отпали. Яков торопился. Видно, хозяин шибко подгонял, и вот наняли дублера. Галей обиделся, но не потому, что не доверяют, а что заменили на фраера, скорее всего смертника, потому что подобных «исполнителей» надолго в живых не оставляют, используют как одноразовый шприц.