скачать книгу бесплатно
Скулатый не успел ничего ответить. Кулон перевел взгляд на входную дверь. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Рука Кулона, взявшись за цепочку, висевшую на шее, скользнула по ней вниз и, наткнувшись на амулет, зажала его в кулак. Не меняя ни выражения лица, ни тона голоса, все такого же вкрадчивого, Кулон сказал:
– Не дергайся. К нам гости.
Кулак Кулона разжался, и он опустил на стол рядом с бокалом пива три пальца. В проеме входной двери стоял его конкурент Кореец с двумя низкорослыми качками из своей своры. Кореец и сам был небольшого роста, а потому старался себе в охрану никого выше себя не брать.
Скулатый расценил жест Кулона как предупреждение. Внутренне сконцентрировавшись и распределяя силы на троих, он уже был готов к схватке, но Кулон тихо прошептал:
– Не теперь. Расслабься, братуха.
– Желаю здравствовать, – громко и радостно, выговаривая каждое слово, начал Кореец еще в дверях и, подойдя к столу, тихо продолжил: – Какая радостная и необходимая встреча.
Несмотря на указание Кулона, внутреннее напряжение Скулатого росло. Корейца он отлично видел, тот встал рядом, почти вплотную к столу, а вот сопровождающих Корейца он видеть никак не мог. Они остановились за спиной Скулатого. Это его раздражало, потому что не позволяло контролировать ситуацию.
– И тебе здоровья, Кореец, – преувеличенно дружелюбно ответил Кулон. – Я вижу, ты случайно сюда зашел. И друзей, по дороге встретив, сюда пригласил.
– Люблю, когда ты шутишь, Кулон. Это радует. А зашел я, конечно, не случайно. Знал, что ты здесь. Знаю, что любишь это место. – Выражение лица Корейца резко переменилось. Его лицо, до этого напоминавшее плюшевого мопса, сейчас вдруг приобрело черты самурая. – Поговорить нам нужно, Кулон.
Скулатый, от которого не укрылась эта резкая перемена в Корейце, стал еще собраннее и был готов действовать в любой момент, ни на секунду не забывая, что два недомерка за его спиной тоже не расслабляются.
– Ну-у… – протянул Кулон. – Если нужно, садись, перетрем.
Кореец на секунду замешкался, размышляя, куда сесть. Выбор, собственно говоря, был невелик. Либо сесть на лавку рядом с Кулоном, либо напротив, рядом со Скулатым. Повернув голову, Кореец заметил официанта, щелкнул пальцами и этой же рукой указал на пол. Официант принес деревянный табурет и поставил его для Корейца у торца стола. Одарив всех присутствующих все той же широченной дежурной улыбкой, он моментально исчез.
Кореец присел на табурет, предоставив на рассмотрение Скулатому свой плоский профиль. Скулатый подумал, что если не брать во внимание белоснежную очень дорогую рубашку Корейца и не знать, чем он занимается, то его вполне можно было бы принять за продавца обуви с Черкизовского рынка.
– Чувствую, базар намечается непростой, – медленно выговорил Кулон. Не глядя на Корейца, он достал из кармана сигареты с зажигалкой и закурил.
– Серьезный. – Кореец положил руки на стол и сцепил пальцы в замок. Немного помолчав, он продолжил: – Ты, наверное, не в курсе, а некрасиво получается, Кулон. Ребята твои уже месяц на моей территории пасутся, цену сбивают, клиента уводят. Я их трогать не стал, решил с тобой посоветоваться.
– С каких это пор ты таким осторожным стал? Когда дерьмо под видом нормального товара гнал, ты со мной не советовался. Тогда ты самостоятельным был. А ребят ты моих не трогаешь, потому что территория эта не твоя. И ты, Кореец, благодарить меня должен, что ребятки мои до сих пор псов твоих на куски не порвали.
– Ай, зачем ругаешься, Кулон. Я пришел мирно вопрос решить. Что товар дерьмовый на рынок пустил, не отрицаю. Так ведь я вину свою признал и неустойку тебе по полной программе уплатил… Да и процент немалый с территории отстегиваю.
– Неустойку ты мне за моральный ущерб уплатил, а территорию просрал. – Кулон с силой раздавил в пепельнице сигарету, положил руку на запотевший от холода бокал с пивом и тихо добавил: – Не обижайся, Кореец, но зря ты ко мне пришел. Разговаривать не о чем.
– Подожди, не торопись, Кулон. За бабло, которое ты мне в долг дал, я тебе благодарен… Долг уплачен, а ребята твои мою территорию все еще доят. Я это место три года контролирую. Ментов кормлю, шушеру динамовскую гоняю… – Кореец убрал руки со стола. – Жарко сегодня… Слушай, я все понимаю: ты устал, я устал. Но я к тебе не ссориться пришел. Я тебе дело пришел предложить. Убери своих ребят. Я тебе с этого места десять процентов отстегивать буду.
Кулон отпустил бокал и положил руку себе на затылок. Он с наслаждением почувствовал, как прохлада через ладонь распространяется по всему телу. И, поглядев на Корейца, спокойно сказал:
– Двадцать пять с оборота, и расчет каждую неделю.
Кореец нервно дернул головой.
– Да ты, Кулон, меня разорить хочешь. Десять – цифра хорошая. Неужели тебе мир не нужен?
– А ты меня войной не пугай, – ухмыльнулся Кулон и, посмотрев на Скулатого, перевел взгляд на охрану Корейца. – Я войны не боюсь.
Скулатый по-прежнему был готов среагировать в любой момент. Два недомерка за его спиной зашевелились, но Кореец сделал рукой останавливающий жест.
– Спасибо за базар, Кулон. – Он медленно поднялся и, уже стоя, добавил: – Ты подумай, десять процентов – это много и…
– Ты думай, – прервал его Кулон. – Только не долго. Через неделю я новый товар на рынок пущу. Мне цену сбавлять – резона нет. А пока пусть все остается, как было. Моих не трогай, со своими базар не перетирай. Всем о наших делах знать не обязательно. Надумаешь, поговорим.
– Поговорим, – эхом откликнулся Кореец. – Ну что ж, будь здоров, Кулон.
– И ты не кашляй.
Кореец направился к выходу. Вдруг он резко повернулся, сделал два шага к столу и, глядя Кулону в глаза, сказал:
– Послезавтра поговорим.
– В Измайловском в шесть, – не задумываясь ни секунды, ответил Кулон.
Кореец улыбнулся и вышел из кабака, уводя с собой охранников, как хозяин уводит собак.
Несколько минут Скулатый и Кулон молча смотрели друг на друга. Сейчас их ощущения были очень похожи. Они оба понимали, что это война, и оба хотели этой войны. Кулону были нужны новые территории. Скулатому более высокое положение при Кулоне.
Кулон готовился к этой войне полгода. Когда Корейца с товаром взяли менты, в помощи ему отказали все. Кулон же воспользовался ситуацией, дал в долг деньги Корейцу и за это обложил пятидесятипроцентной данью его территорию. Он знал, что доведет дело до конца. Ему не нужны были ни деньги Корейца, ни проценты с оборота. Ему была нужна земля Корейца. Это был вопрос времени, и сейчас это время пришло.
– Я вижу, Скулатый, у тебя глаза загорелись, – улыбнулся Кулон. – В бой рвешься?
Скулатый, не моргая, смотрел на Кулона и молчал.
– Странный ты какой-то, – продолжил Кулон. – Не поймешь тебя. Вот и сейчас не разберу, то ли ты рад, то ли свою игру затеваешь… Ходишь, как кошка, и ведешь себя так же. Сам по себе…
– Да какая игра, Кулон? – вскинулся подельник. – Если мне встречу поручишь, все как надо сделаю. Я тебя ни разу за два года не подвел.
– Ни разу, говоришь?… Что, думаешь, время пришло подвести?… Ну вот, желваками заиграл. – Кулон издал звук, отдаленно напоминающий смех. – Шучу. А время и вправду подоспело. Пора тебе серьезным делом заняться. Хватит бабло у обдолбанных наркош выбивать. Для этого у меня помоложе бойцы найдутся.
– Спасибо, Кулон. Послезавтра оправдаю твое…
– Послезавтра? – раздраженно перебил Кулон, а уже через секунду заговорил со Скулатым, как с маленьким, ласково растягивая слова: – Послезавтра поздно будет, Скулатый. Послезавтра меня может уже не быть. Или тебя. Дело надо сегодня начинать. Сейчас.
– Понял. Скажи, кого надо собрать, я соберу, – живо отреагировал Скулатый.
– Нет, кого надо собрать, ты сам определишься, – продолжил Кулон уже серьезно. – На меня давно работаешь, людей моих достаточно успел узнать. Стрела на Измайловском мирно не пройдет. Корец в угол зажат, ему деваться некуда. Стрела эта – его последний шанс, он до конца пойдет. Да и мне хватит тянуть, определяться пора. – Он пристально посмотрел в глаза Скулатому. – Так что ребят метких подбирай. У самого с этим делом как?
– В порядке.
– Да, умно говоришь, Скулатый. Ничего лишнего. Что ж, посмотрим, как на стреле себя проявишь. Ладно, ступай. Заболтался я с тобой и даже пиво не попробовал. Про дело Михайловского не забудь. На тебе это дело. Иди.
Скулатый встал и, не прощаясь, быстрым шагом вышел из кабака. Только оказавшись на улице, он почувствовал, что смертельно устал. Слишком много событий произошло за сегодняшний день. Ему нужна была передышка. Просто необходима. Остановившись, Скулатый посмотрел на небо. Он был чужд романтики и сейчас, рассматривая тоненький месяц, думал о травмированном колене, которое безумно ныло. Немного постояв так, он взглянул на часы. Было без десяти одиннадцать. Скулатый достал ключи и нажал на сигнализацию. Из ряда припаркованных машин отозвался старенький, видавший виды «Фольксваген». Скулатый направился к нему.
Конечно, он мечтал о другой машине. Легком, но мощном спортивном автомобиле. Лететь на нем вот такой ночью по трассе, не думая ни о чем. Улетать от всего и от всех. Это была его давняя мечта. Сейчас у него было достаточно денег, чтобы купить такую машину. Но Скулатому лишние рисовки были пока ни к чему. Для начала нужно было улететь от всего и от всех. Прочь от этих тупых, жадных и жалких людей. Прочь из этой нищей грязной страны. Там, очень далеко отсюда, у него будет все. И мощный спортивный автомобиль, и огромный особняк с видом на океан, и солидный счет в престижном банке, и даже новое имя. Кое-какие прикидки на эту тему уже имелись.
Скулатый сел в машину и опустил руки и голову на руль. Он понимал, что нужно ехать, но из-за усталости никак не мог решить – куда. К себе он ехать не хотел. Одиночество заставляет размышлять и приводит к бессоннице. Сегодня это уже было бы лишним. Скулатому нужно было выспаться. А лучше всего ему спалось после секса.
Скулатый достал из кармана телефон и набрал номер. Он услышал длинные гудки, а затем низкий женский голос произнес:
– Да, слушаю.
– Тамарочка, это я.
– Дима! – радостно вскрикнула невидимая взгляду Тамара. – Димочка! Где ты?
– Еду к тебе, – коротко бросил Скулатый. – Ждешь?
– Ну, да… Конечно, – кокетливо протянула Тамара через паузу и с укоризной добавила: – Конечно, жду. Я тебя всегда жду. Ты же знаешь. Ты далеко, Дима?
– Не очень. Буду через пятнадцать-двадцать минут.
– Приезжай быстрее. Целую. Жду.
Невидимая Тамара положила трубку. Скулатый отключил телефон, бросил его на соседнее сиденье и завел мотор. Машина заревела, тронулась с места, а через минуту он уже ехал по Тверской. Скулатый не любил эту улицу из-за дневных пробок. Но сейчас был вечер. Дорога была практически пуста, и можно было расслабиться. Как только он об этом подумал, его начали посещать беспокойные мысли. Почему он позвонил именно Тамаре? Почему не позвонил другой бабе? У Скулатого их было более чем достаточно. Неужели он хотел поехать именно к ней? Неужели он начал к ней привязываться?…
«Нет, – успокаивал он себя после недолгого размышления на эту тему. – Просто ее телефон легко запоминается. И в этом все дело».
Чувств Скулатый к ней особых не испытывал, но Тамара была неплохим вариантом отношений без обязательств. Таких, какие и нужны мужчине его склада. Хотя ласки Тамары были и незатейливы, а секс с ней был, в общем, однообразен, их отношения продолжались почти год. Фантазия Тамары не отличалась оригинальностью. Она была просто удобна Скулатому. Лишних вопросов не задавала, внимания много не требовала, да и денег никогда не просила. Брала, только если Скулатый сам давал. Он приезжал, когда хотел, уезжал, не договариваясь о следующем визите… И вообще был волен поступать, как пожелает. А что еще нужно? Скулатый был по отношению к Тамаре равнодушно-спокойным. Он не мог сказать, умна она или нет, красива или не очень. По большому счету, Скулатого все это и не интересовало. В отношениях с женщинами он всегда придерживался правила трех «не». Не влюбляться, не привыкать, не привязываться. С Тамарой это правило срабатывало на все сто процентов.
Скулатый уже практически подъехал к дому Тамары в районе Текстильщиков. Ему осталось только повернуть и въехать во двор, но именно перед этим последним поворотом появился гаишник и взмахом полосатой палочки остановил «Фольксваген» Скулатого.
– Черт! Вот дерьмо! Откуда же ты выполз, пидор вонючий? – выругался Скулатый, остановив машину.
Попутно он уже открыл бардачок, достал права, техпаспорт и довольно пухлый портмоне из натуральной кожи. Скулатый правил не нарушил, ничего противозаконного не перевозил, документы у него были в порядке, но деньги он предпочитал отдавать заранее. Все равно гаишник найдет, к чему придраться, если очень захочет. Это было твердое убеждение Скулатого. Однако дежурных пятисот рублей в портмоне не оказалось. Тогда, сложив тысячерублевую купюру и сунув ее между ламинированными корочками, Скулатый вышел из машины.
– Добрый вечер, – фальшиво-равнодушным голосом произнес гаишник и козырнул. – Сержант Барков. Попрошу ваши документы.
Гаишник был молод, и, чтобы казаться старше и значительней, он все старался делать как бы через силу. В утрированно замедленном темпе. Получив в руки документы, сержант сдвинул брови и сделал вид, что изучает права.
– Так… Дмитрий Сергеевич, – начал он деловито, переходя от прав к техпаспорту, но, заметив тысячную купюру, замолчал. Не торопясь, убрал деньги к себе в карман и, посмотрев на Скулатого, не меняя тона, почти скомандовал: – Откройте багажник.
«Молодеет и борзеет московский мент», – подумал Скулатый, исполняя распоряжение сержанта.
Гаишник не долго простоял у открытого багажника. Протянул Скулатому документы и, козырнув, довольный собой, попрощался.
– Приятного пути, Дмитрий Сергеевич.
– Спасибо, – ответил Скулатый на ходу, уже садясь в машину.
«Вот дерьмо! Обнаглели совсем, – обругал он гаишника, убирая на место деньги и документы. – За штуку мог бы и сразу отпустить, козел. А он клоунаду минут на пятнадцать разыграл. Документы, багажник… Урод! Ладно, купишь сегодня своей бабе, кроме конфет, еще и цветы… Кстати, о бабах. Что-то я о Тамарке не подумал. Не с пустыми же руками к ней идти».
Дом Тамары был рядом, поэтому Скулатый решил сначала припарковать машину у нее во дворе. Он поставил «Фольксваген» на сигнализацию и уверенно направился через дорогу в маленький круглосуточный магазин. Еще заезжая во двор он заметил светящуюся вывеску «Продукты. 24 часа».
Скулатый, конечно, предполагал, что ассортимент в магазинчике будет скуден. Но не ехать же ему в центр в половине двенадцатого ночи. Он слишком устал, чтоб удивлять кого-то. И уж тем более обычную бабу.
В магазине стоял тошнотворный запах кислятины. Скорее всего испортился холодильник, что было неудивительным в такую жару. Охранник с недовольной физиономией нехотя взглянул на Скулатого и отвел взгляд в сторону. За кассой, на фоне унылых полок, расположилась молоденькая симпатичная продавщица с роскошными пепельно-русыми волосами. Она сидела, склонившись над газетой с кроссвордом, и задумчиво покусывала карандаш.
– Сухой мартини и коробку конфет, – выдал Скулатый, подходя к прилавку.
Девушка положила карандаш на газету и, повернувшись к Скулатому спиной, протянула руку к бутылке.
– Две, – уточнил поздний покупатель, любуясь достоинствами фигуры продавщицы.
Узкие плечи, тонкая талия и округлые бедра девицы разбудили его воображение. Мысленно Скулатый ее уже раздел, и его фантазии были крайне смелыми, когда девушка поставила на прилавок бутылки и, демонстрируя обиду, проговорила:
– Раньше не могли сказать?
– Извините. На вас засмотрелся, – признался Скулатый, все еще представляя ее без одежды.
– Конфеты какие? – Кокетливо улыбаясь, продавщица поправила вьющуюся прядь волос.
– Шоколадные. И, естественно, хорошие, как вы, – ответил Скулатый и подмигнул.
Девица глупо хихикнула и положила на прилавок большую коробку «Пьяная вишня».
– Вам пакет нужен?
– Мне нужны вы!
После этой фразы Скулатого она звонко расхохоталась и ловко сложила покупки в пакет. Расплатившись, Скулатый взял пакет и одарил на прощание продавщицу лучезарной улыбкой. Затем вышел из магазина, ощущая необыкновенную бодрость и беззаботность. Усталость как будто улетучилась, все проблемы ушли на второй план, и даже боль в колене немного утихла.
«Как мало, в сущности, нужно человеку. Невинная фантазия о голой бабе, и вот ты снова молод, весел и полон сил».
С этими мыслями Скулатый быстрым шагом перешел дорогу, через минуту набрал код подъезда и с легкостью взбежал на последний этаж Тамариной пятиэтажки. Он уже собирался нажать на кнопку звонка, когда заметил, что дверь в квартиру Тамары приоткрыта. Все чувства Скулатого мгновенно обострились. Сейчас он действительно напоминал кошку, которая одновременно была готова и к нападению, и к защите. Скулатый тихонько толкнул дверь ногой. Дверь издала неприятный скрип и медленно начала открываться, как вдруг с внутренней стороны ее резко дернули на себя. Скулатый отпрыгнул и прижался к стене.
На лестничную клетку выбежала Тамара.
– Димочка! Где ты, любимый? – ласково пропела она.
– Дура, – прошипел ей в спину Скулатый.
Тамара резко обернулась и, засмеявшись, обвила его шею руками.
– Испугался, испугался. Господи, как же я соскучилась, Димочка!
– Что за шутки? – все еще продолжал злиться Скулатый.
Она немного смутилась.
– Ну, тебя долго не было. Я сначала в окно смотрела, а потом… Ну, прямо почувствовала, что ты за дверью стоишь. И побежала к тебе. А ты здесь. Любимый!..
– А чего дверь-то открыта была! – Скулатый постепенно приходил в себя. Он начал освобождаться из цепких объятий Тамары.
– Так ведь жарища, – пояснила она. – Пусть, думаю, открытой побудет. Ну, чтоб сквозняк. Понимаешь?
– Вот дура, – снова произнес он. – Ладно, иди. Нечего здесь орать.
Скулатый отдал Тамаре пакет. Она заглянула внутрь, прижала пакет к груди и направилась в квартиру, на ходу щебеча:
